Оберегая Элизабет

╭───────ᘒ───────╮
"ⲫυⳅυⲕⲁ"
╰───────ᘒ───────╯

***

На следующее утро мне не было нужды посещать психолога, и день казался таким же, как и все остальные. Однако у Ванессы были ко мне некие вопросы, по поводу вчерашнего

— Лиз, а что вчера было после того, как тебя забрали к школьному психологу? Я слышала, что того старика уволили, это правда? — прервала мои мысли подруга, шагнув рядом по школьному коридору, наполняемому звуками детских голосов и легким смехом.

— Ну да, на его место пригласили стажёра, молодой такой... — ответила я, всматриваясь в конец коридора, будто бы хотела разглядеть там что-либо

— О чём задумалась? — спросила она, словно пытаясь прочесть мои мысли. Я остановилась, улыбка растянулась на моем лице.

— Мне кажется, что этот стажёр, может быть, поможет мне — немного уверенно ответила я, и подруга понимающе кивнула, а я на миг забыла о ней, ведь в это время я заметила, как мистер Свитс шел ко мне навстречу уверенным шагом , его невозмутимое выражение лица не выдает эмоций. Он облачен в темно-серый костюм-тройку , отглаженные брюки четко обрисовывают ни единой складки - лишь безупречный, выверенный силуэт, создающий ощущение элегантности. Белоснежная рубашка идеально отглажена, ворот аккуратно заправлен под узкий галстук глубокого винного оттенка, завязанный строгим узлом.

Он пристально смотрит своими выразительными карими глазами, в которых сквозит профессиональная сосредоточенность. Его правильные черты лица кажутся едва уловимо напряженными, но общее впечатление остается спокойным и сдержанным. Короткие темные волосы уложены назад, открывают высокий лоб и четко очерченную линию подбородка.

— Привет, Элизабет, как сегодня твоё настроение? — спросил он, и я спокойно кивнула, тут же подхватив тему для разговора

— Неплохо — ответила я, слегка опустив глаза и задержав дыхание. Он приподнял бровь и добавил:

— Завтра у тебя консультация, не забудь

Он сделал шаг назад и повернувшись ушёл в сторону своего кабинета, а я, выдохнув, взглянула на подругу.

— Это и есть новый психолог? — поинтересовалась она, с улыбкой разглядывая меня. Я лишь согласно кивнула в ответ и двинулась к классу.

Уроки сменяли друг друга, как яркие фрагменты мозаики, и вот настала пора физики. Этот предмет не вызывал у меня ничего, кроме непонимания и отторжения. Я даже никогда не хотела его понимать, ведь в моем мире физика занимала неприметное место.

Занятие шло своим чередом: кто-то с замиранием сердца писал конспект, кто-то залип в своем телефоне. Я же никак не могла освоить сложные формулы и принципы, которые так легко давались многим моим одноклассникам.

- Ну что, Лиз, готова к сегодняшнему испытанию? - Ванесса улыбнулась, пытаясь подбодрить меня.

Я вымученно улыбнулась в ответ:

- Нет, не особо. Ты же знаешь, как мне тяжело даются эти уроки. Я не хочу снова опозориться перед всем классом.

Ванесса сжала мою руку:

- Не волнуйся, Лиз

Я хотела ответить, но в этот момент в класс вошел учитель физики. Его строгий взгляд обвел класс, и я почувствовала, как в груди нарастает тревога.

- Итак, ученики, сегодня мы будем закреплять тему "Движение тел под действием силы тяжести". Элизабет, вы не возражаете выйти к доске и решить задачу? - Учитель холодно посмотрел на меня.

Мое сердце ушло в пятки. Я судорожно вцепилась в край парты, борясь с желанием провалиться сквозь землю. Краем глаза я заметила, как Ванесса ободряюще кивнула мне.

Собрав всю свою смелость, я медленно встала из-за парты и направилась к доске. Ноги предательски дрожали, а в голове будто бы все смешалось.

Подойдя к доске, я нерешительно взяла в руки мел и принялась что-то царапать на ней, лихорадочно пытаясь вспомнить хоть что-то.

Учитель нетерпеливо кашлянул, наблюдая за моими тщетными попытками:

- Ну, Элизабет, мы ждем. Поторопитесь, пожалуйста.

Я почувствовала, как на глаза наворачиваются предательские слезы. Мой взгляд метался по доске, но ни одна формула или расчет не приходили мне в голову. Я была словно загнанный в угол зверек.

- Вы должны применить формулу для вычисления ускорения свободного падения. - Дал мне подсказку преподаватель

Я снова почувствовала, как краснею от стыда, лихорадочно пытаясь вспомнить эту злополучную формулу, но она упрямо ускользала из моей памяти.

- Элизабет, вы знаете эту формулу? - холодный голос учителя вывел меня из ступора.

Я беспомощно развела руками, чувствуя, как слезы градом катятся по щекам.

- Я... я не помню, - проговорила я дрожащим голосом.

Услышав это, учитель покачал головой и взглянул на меня с разочарованием.

- Неужели вы так плохо подготовились к занятию? - его тон был насмешливым. - Это простейшая формула, которую вы должны знать наизусть. Неужели вы настолько неспособны?

Я чувствовала, как мои щеки горят от стыда. Я хотела оправдаться, объяснить, что просто сегодня у меня был тяжелый день и я волновалась, но слова застревали в горле.

Тем временем, Карен, одна из самых популярных девочек в классе, громко фыркнула:

- Да уж, Элизабет, ты просто позор для нашего класса. Как тебя вообще в школу-то взяли?

Карен - типичная популярная девушка из старшей школы. Ей всего 16 лет, но она уже знает, как себя преподнести, чтобы выделиться из толпы и заставить других восхищаться ею. Ее внешность - мечта многих: длинные, ухоженные волосы цвета платиновой блондинки, большие голубые глаза, идеальная кожа и стройная фигура. Ее стиль одежды следует всем последним тенденциям моды, и Карен тщательно следит за своим внешним видом, чтобы всегда выглядеть безупречно.

В школе Карен пользуется большой популярностью. Она часто становится предметом обсуждения среди одноклассников, девочки восхищаются ее красотой и завидуют ее успеху, а мальчики пытаются всячески привлечь ее внимание. Карен умело использует это, манипулируя окружающими и получая от них все, что ей нужно. Она не стесняется использовать свою внешность, чтобы добиваться желаемого, и часто флиртует с парнями, чтобы получить от них определенные привилегии или одолжения.

Ее слова вызвали взрыв смеха среди одноклассников. Я почувствовала, как мое сердце сжимается от боли и унижения. Я подняла глаза и встретилась с насмешливыми взглядами одноклассников.

Учитель, увидев мое отчаянное выражение лица, нахмурился.

- Элизабет, если вы не можете справиться с такой простой задачей, то, боюсь, вам придется покинуть класс. Я не могу тратить время на тех, кто не в состоянии учиться.

Его слова стали последней каплей. Я почувствовала, как меня охватывает волна паники и стыда. Я быстро бросила мел на доску и, не обращая внимания на смех одноклассников, выбежала из класса, чувствуя, как слезы градом катятся по моим щекам.

Оказавшись в коридоре, я изо всех сил пыталась успокоиться, но эмоции захлестывали меня. Я прислонилась к стене и закрыла лицо руками, пытаясь сдержать рыдания, меня переполняли чувства обиды, гнева, разочарования и полнейшей беспомощности.

Внезапно я услышала шаги, и, подняв взгляд сквозь слезы, увидела школьного психолога. Он участливо спросил:

- Элизабет, что случилось? Почему ты плачешь?

Я не могла больше сдерживаться и выплеснула ему всю ситуацию:

- Мой учитель... он сказал, что я должна уйти из класса, если не справляюсь с заданием... Я пыталась, но у меня ничего не получалось, и он унизил меня перед всеми!

Лэнс пытался успокоить:

- Тише, тише, все будет хорошо. Пойдем зайдем в мой кабинет, и ты расскажешь мне, что случилось. Я постараюсь помочь разобраться в ситуации.

Он аккуратно повел меня за собой, и я, всхлипывая, последовала за ним, благодарная, что кто-то, наконец, проявил ко мне сочувствие. Войдя в его кабинет, он усадил меня в удобное кресло и налил стакан воды.

- Элизабет, пожалуйста, расскажи мне все подробно. Давай начнем с того, что произошло на уроке физики.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь совладать с эмоциями, и начала рассказывать:

-Учитель решил закрепить тему "Движение тел под действием силы тяжести", и, казалось, все в классе, кроме меня, понимали, о чем идет речь. Когда он задал задачу на применение формул, я совершенно растерялась. Он вызвал меня к доске, но я не смогла решить ни одну задачу, даже с его подсказкой, на что он решил, что наехать на меня перед всем классом - это лучшая идея! А там и одноклассники начали подшучивать, я не смогла выдержать этого и после слов учителя, что мне нужно уйти с класса, я просто выбежала со слезами на глазах.

Я всхлипнула, вспоминая его слова.

- Это было так унизительно. Я старалась, правда старалась, но просто не могла понять, что нужно делать. Все вокруг меня решали задачи, а я была неспособна даже на самое простое. Когда он так жестоко отчитал меня при всех, это стало последней каплей. Я почувствовала, как меня захлестывает волна паники и стыда. Я больше не могла сдерживаться и, бросив мел на доску, выбежала из класса, не обращая внимания на смех одноклассников.

Лэнс внимательно выслушал мой рассказ, его лицо излучало сочувствие.

- Элизабет, я понимаю, как тяжело тебе сейчас. Учеба дается тебе нелегко, и когда ты не справляешься с заданием, это вызывает сильный стресс и разочарование. Но твой учитель физики повел себя неправильно. Унижать и выгонять ученика из класса - это недопустимо. Его действия могут нанести серьезный вред твоей самооценке и успеваемости.

Он внимательно посмотрел на меня.

- Скажи мне, ты всегда так остро реагируешь на неудачи в учебе? Как ты обычно справляешься с трудностями?

Я задумалась, пытаясь найти правильные слова.

- Да, я очень болезненно воспринимаю, когда что-то не получается. У меня появляется ощущение, что я глупая и бестолковая. Я начинаю паниковать и чувствовать себя ужасно. А когда учитель еще и публично ругает меня, я просто теряюсь и не знаю, что делать.

Лэнс кивнул.

- Это распространенная проблема, Элизабет. Многие ученики слишком остро реагируют на неудачи в учебе, но критика и публичное унижение со стороны учителя - это неправильный и очень вредный подход.

Он помолчал, подбирая слова.

- Понимаешь, учитель должен поддерживать и вдохновлять учеников, а не запугивать их. Когда человека постоянно ругают и говорят, что он "бесполезный", это крайне негативно сказывается на его самооценке и мотивации. Вместо того, чтобы стараться лучше, ученик начинает бояться ошибок и избегает трудных заданий, так как боится снова быть унижен.

Лэнс посмотрел на меня с участием.

- Элизабет, твой учитель физики повел себя неэтично и вредно для твоего развития. Его слова были резкими и унижающими. Вместо того, чтобы помочь тебе разобраться в материале, он просто выставил тебя из класса. Это недопустимо. Как школьный психолог, я считаю, что нужно поговорить с ним и объяснить, как такое поведение может навредить ученику.

Я кивнула, чувствуя, как тяжесть на сердце немного отпустила.

- Да, пожалуйста, поговорите с ним. Я так старалась, но физика дается мне действительно очень тяжело.

Он встал и направился к двери.

- Пойдем, Элизабет. Думаю, сейчас самое время побеседовать с твоим учителем.

Я глубоко вздохнула и последовала за Лэнсом, чувствуя, как внутри меня крепнет решимость. Возможно, с его помощью я наконец смогу преодолеть эти трудности и научиться любить физику, а не бояться ее.

Войдя в класс, Лэнс не стал тянуть и сразу обратился к профессору Томпсону при всех учениках:

- Профессор, я бы хотел поговорить с вами о поведении по отношению к Элизабет. То, что произошло сегодня на уроке, недопустимо.

Лэнс посмотрел на Томпсона строгим взглядом.

- Вы публично унизили и оскорбили ученицу, вместо того, чтобы помочь ей разобраться в материале. Это неэтичное и вредное поведение учителя.

Томпсон попытался возразить, но Лэнс поднял руку, не давая ему говорить.

- Позвольте мне договорить. Вы, как профессионал, должны понимать, что публичная критика и угрозы выгнать из класса - это прямой путь к снижению самооценки ученика и его мотивации к обучению. Вместо того, чтобы поддержать Элизабет в ее затруднениях, вы просто выставили ее из класса.

Лэнс обвел взглядом весь класс.

- Все вы, ученики, присутствовали при этом. Вместо того, чтобы развивать в ней любознательность и стремление к знаниям, профессор Томпсон своими действиями подорвал ее веру в себя.

Он снова посмотрел на Томпсона.

- Скажите, профессор, как бы вы чувствовали себя на месте Элизабет? Разве вам бы хотелось учиться в классе, где учитель публично унижает вас за неудачу? Мы, как взрослые, должны понимать, что ученики - это не просто "сосуды для знаний", которые должны безоговорочно их впитывать. За каждым из них стоит личность со своими переживаниями, мотивацией и особенностями.

Лэнс сделал паузу, давая Томпсону возможность осмыслить его слова.

- Профессор, я настоятельно рекомендую вам пересмотреть ваш подход к преподаванию и отношению к ученикам. Вместо критики и унижения, вы должны искать способы помочь им усвоить материал. Ведь ваша главная задача - не отчитывать, а обучать и вдохновлять.

Я украдкой взглянула на одноклассников. Они, затаив дыхание, наблюдали за разворачивающейся сценой. Мне казалось, что они вот-вот начнут опять надо мной смеяться.

Профессор Томпсон выглядел крайне смущенным. Он опустил голову, словно школьник, которого отчитывает директор. Лэнс продолжал настаивать:

- Так что, профессор, я жду от вас конкретного плана, как вы будете помогать Элизабет и другим ученикам, испытывающим трудности в физике. Вы должны показать, что умеете не только критиковать, но и поддерживать и направлять своих учеников.

В классе воцарилась напряженная тишина. Все ждали ответа Томпсона. Наконец тот поднял взгляд и неуверенно произнес:

-А не кажется вам, мистер Свитс, что в первый рабочий день вы берете слишком много обязанностей? Вы даже не знаете успеваемость данной особы, а уже ее защищаете-Он косо взглянул на психолога, но Лэнс  спокойно встречает обвинительный взгляд Томпсона. Он не спешит оправдываться, а уверенно отвечает:

- Мистер Томпсон, я полагаю, что в качестве школьного психолога обязан быть в курсе ситуации с учениками. Не только их успеваемости, но и их эмоционального состояния. И когда я узнал о том, как вы обошлись с Элизабет, я посчитал своим долгом вмешаться.

Лэнс делает акцент на слове "долг", показывая, что он действует не импульсивно, а в соответствии со своими профессиональными обязанностями.

- Независимо от того, насколько хорошо я знаю успеваемость Элизабет, публичное унижение ученика - недопустимый метод преподавания. Мой долг, как школьного психолога, - следить за психологическим климатом в стенах этого учебного заведения. И если я вижу, что кто-то из учеников травмирован, я не могу оставаться в стороне.

Томпсон хмурится, но Лэнс не дает ему возможности возразить.

- Я понимаю, что вы озабочены успеваемостью ваших учеников. Но ваша задача - помогать им, а не давить и унижать. Только совместная работа поможет Элизабет преодолеть трудности в изучении физики.

Лэнс смотрит на Томпсона с нескрываемым упрёком, давая понять, что он уверен в правоте своей позиции.

Весь класс затаив дыхание наблюдает за этой перепалкой. Слова Лэнса кажутся им убедительными, и они с одобрением поглядывают в его сторону. Я чувствую, как внутри меня разгорается надежда. Может быть, благодаря Лэнсу, Томпсон всё-таки пересмотрит своё отношение ко мне?

Томпсон фыркает и закатывает глаза.

- Ну надо же, какая трогательная забота о ученице. Может, вы ещё и оценки ей подтянете?

Я чувствую, как обида переполняет меня. Неужели он не может быть хотя бы немного терпимее и понимающим?
Лэнс остаётся спокойным.
Он делает паузу, внимательно глядя на Томпсона.

- Я предлагаю вам совместно найти конструктивное решение, чтобы помочь Элизабет улучшить успеваемость по физике. Возможно, дополнительные занятия или помощь репетитора...

Томпсон недовольно хмыкает.

- Дополнительные занятия? Да вы что, с ума сошли? У меня и так полно работы, чтобы отвлекаться на отстающих учеников. Пусть лучше сама учит материал как следует, а не ждёт, что ей всё будут преподносить на блюдечке.

- Мистер Томпсон, возможно, если бы вы попробовали более деликатный подход, Элизабет лучше усваивала бы материал.

Томпсон недовольно поджимает губы.
- Мистер Свитс, я ценю ваши советы, но воспитание моих учеников - это моя прерогатива. Я сам знаю, как лучше с ними работать. А вот вам лучше пристальнее присмотреться к успеваемости всех учащихся, а не только к этой "особе".

Он бросает на меня презрительный взгляд и отворачивается к окну.
Мне хочется крикнуть ему, высказать всё, что я о нём думаю. Но я сижу, сжимая кулаки и пытаясь сдержать слёзы.

Лэнс грустно вздыхает и поворачивается ко мне.

- Элизабет, мне очень жаль, что разговор с мистером Томпсоном не принёс желаемого результата. Он, к сожалению, остался непреклонным. Но я обещаю, что буду держать ситуацию под контролем и постараюсь найти способ помочь тебе.

Лэнс мягко мне улыбнулся, а потом перевел взгляд и сделав строгим, остановился на Мистере Томпсоне, через минуту этого переглядывания, он вышел с класса, и я осталась с одноклассниками и преподавателем наедине.

Я чувствую, как внутри меня нарастает напряжение. Я понимаю, что сейчас должна выдержать его испепеляющий взгляд и суметь постоять за себя.

Томпсон обводит класс тяжёлым взглядом, а затем снова фокусирует своё внимание на мне.

- Ну что ж, раз уж мистер Свитс так заступился за тебя, думаю, стоит дать тебе ещё один шанс проявить себя.

Он подходит к моей парте и резко хлопает ладонью по столу, заставляя меня вздрогнуть.

- Так что, Элизабет, надеюсь, ты теперь сможешь ответить на вопрос, который я тебе задам? Или, может быть, нам снова стоит прогуляться за дверь?

Я сглатываю ком в горле, чувствуя, как сильно колотится сердце. Мне так хочется просто сбежать отсюда, но я понимаю, что это только усугубит ситуацию. Поэтому я собираюсь с силами и встречаю его взгляд.

- Я... я постараюсь ответить на ваш вопрос, мистер Томпсон, - мой голос дрожит, но я заставляю себя говорить ровно.

Томпсон недовольно хмыкает, но всё же кивает.

- Ну хорошо. Тогда, может быть, ты сможешь объяснить классу, как вычислить ускорение тела при равноускоренном движении?

Я чувствую, как внутри всё сжимается от напряжения. Формула равноускоренного движения - одна из тех, что даются мне с большим трудом. Но сейчас, под пристальным взглядом Томпсона и всего класса, я должна показать, что могу.

Делаю глубокий вдох и начинаю объяснять:

- Ну, ускорение тела при равноускоренном движении вычисляется по формуле... - я запинаюсь, пытаясь восстановить в памяти нужные данные. - То есть, скорость тела равна начальной скорости плюс... произведение ускорения на время? Нет, погодите, это неправильно...

Я чувствую, как меня бросает в жар от стыда. Так и знала, что не справлюсь. Почему физика дается мне с таким трудом?

Томпсон насмешливо фыркает.

- Ну вот, я так и знал. Ты даже простейшую формулу вспомнить не можешь. Как ты тогда рассчитываешь сдать экзамены по физике?

Я опускаю голову, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. Томпсон прав, я действительно ничего не стою в его предмете.

После унизительной сцены на уроке физики остаток дня будто прошел в тумане. Я никак не могла собраться с мыслями, постоянно прокручивая в голове произошедшее. Стыд и обида не давали мне покоя.

На биологии я сидела, уставившись в тетрадь, но не понимая ни слова из того, что говорила учительница. Её вопросы застали меня врасплох, и я лишь молча опускала глаза, не решаясь ответить. Кажется, миссис Смит посчитала меня невнимательной и отправила к доске, но я сама не помню, что там произошло.

На истории было чуть легче, потому что тема была мне знакома. Но даже тут я чувствовала на себе осуждающие взгляды одноклассников, словно они знали о моем провале на физике. Мне было так некомфортно, что я едва дождалась окончания урока.

Последним был урок литературы. Мистер Грин, как обычно, спросил меня о прочитанном произведении. Но на этот раз я даже не пыталась отвечать, просто сидела, опустив голову. Наверное, учитель решил, что я просто ленюсь, и отвлёк своё внимание на другого ученика.

Наконец, прозвенел долгожданный звонок, возвещающий об окончании школьного дня. Я практически бегом покинула класс, втайне надеясь, что дома будет легче. Но, увы, это оказалось ошибкой.

Вернувшись домой, я тут же заперлась в своей комнате, чтобы избежать общения с родителями. Они, как обычно, ссорились на повышенных тонах, и звон бьющейся посуды напомнил мне недавние события в школе. Я забилась в угол кровати, пытаясь заглушить эти крики.

Немного успокоившись, я достала свой дневник и принялась излагать на страницах всё, что меня гнетёт. Нужно было выговориться, выплеснуть накопившуюся боль и разочарование. Ведь кроме этой тетради у меня нет никого, с кем можно поделиться своими переживаниями.

Описывая случай с физикой, я невольно вспомнила Лэнса Свитса и его участие в ситуации. Его понимание и сочувствие стали для меня настоящим спасением. Впервые за долгое время я почувствовала, что кто-то действительно обо мне беспокоится. Эта мысль согревала мне сердце, даря надежду на лучшее.

Возможно, если я поговорю с Лэнсом, он сможет мне помочь? Ведь дома я просто задыхаюсь от постоянного напряжения и негатива. Порой мне кажется, что легче было бы просто исчезнуть. Но потом я вспоминаю о нём и эта мысль отступает.

Сейчас, лёжа в кровати, я пытаюсь заснуть, но сон не идёт. Слишком много тревожных мыслей роятся в моей голове. Что ждёт меня завтра? Смогу ли я пережить ещё один день издевательств и унижений? Или, может быть, Лэнс Свитс станет моим спасением?..