Метка ворона

Все выходные я провела в экспериментах над своими волосами. На ютубе можно найти тысячу разных способов поиздеваться над собой. Безумное количество лака было израсходовано, он буквально заполонил весь дом. Дышать было тяжело, но я добилась определенных успехов. Странно почему я всегда выбираю сложный путь, хотя в мире уже давно придумали сотни способов облегчить жизнь, вроде парикмахеров и стилистов.

Ладно, я знаю почему - нужно было проникнуться той атмосферой, тем более чем больше смотрела, тем больше узнавала о духе того времени.

Я решила не отправлять Джексону фотографию и проверить теорию о связи. Уверена, он думает, что я выберу платье, но это было бы слишком банально и явно не в моем стиле. Может, со временем я изменю отношение к платьям, но на данный момент мне гораздо комфортнее в штанах. Это как-то более естественно для меня — свободно, без лишних ожиданий и рамок. Пока я не готова делать таких шагов, но, возможно, когда-нибудь я сама себя удивлю.

Я почувствовала легкое волнение по поводу предстоящего бала. Что говорить - неизвестность пугает.

Мысли о нем начали преследовать меня даже во сне: лак, одежда, разные образы, женщины в ярких колготках, в общем, голова кругом. Подготовка к этому мероприятию забирала весь фокус на себя и, может, из-за этого в лесу я ни разу не появлялась.

Как бы там ни было, сейчас мне хотелось чего-то обычного. Бал с парнем, простые разговоры ни о чем, может веселье. Но не находиться напротив человека, который пытается либо выстрелить в тебя, либо тыкает ножом. Не хочу пугаться змей. Это ж надо было придумать. Теперь я начинаю понимать реакцию Клариссы в прошлый раз, почему я не поддержала ее тогда?! Этот вопрос навсегда останется для меня загадкой. Все это начинаешь понимать в сравнении.

В любом случае, после года жизни тенью я просто хотела продолжать налаживать свою жизнь. Лес облегчал мою боль, когда я находилась там. Логическая часть меня понимала, что все это лишь плод моего воображения, а другая... цеплялась за мысли о том, что лес реален. Это все равно, что получать дозу человеку, который не может справиться сам. Как допинг чтобы продержаться еще один гребанный день.

"Надо продолжать идти без костылей", - подумала я стоя перед зеркалом. На мгновение меня охватило чувство грусти, но я быстро отогнала его, постаралась улыбнуться несмотря на то, что глаза были полны слез. И постаралась на сколько это было  возможно уверенно сказать своему отражению:

— Давай начнем с бала.

Я была практически готова, хотя перед этим прошла целая «эпопея». Волосы, благодаря упорным и, скажем так, немного мучительным «тренировкам», были идеально начесаны и уложены в задуманный образ. Глаза аккуратно подведены, чуть темнее, чем обычно, и легкий румянец, которого, конечно, не было в моей скромной косметичке, и пришлось докупить. Вдобавок я купила пудру, консилер и, как мне объяснили, контуринг. Кларисса помогла мне составить список, а девушка в магазине терпеливо объяснила, как что использовать, так что теперь я хотя бы немного в этом разбиралась. Наверное, в следующий раз мне стоит потратить больше времени на изучение косметики, но пока я довольна результатом.

Убедившись, что все готово, пошла в прихожую, чтобы показать себя маме.

    - Дорогая, ты прекрасно выглядишь! - Сказала она, заметив меня.
    - Спасибо, мам, - ответила я, немного нервничая. - Немного странно на каблуках, но, думаю, вечер я продержусь.
    - Волнуешься? - Спросила она с мягкой улыбкой.
    - Есть немного, - призналась я, оглядывая себя в зеркале. - Но все же будет хорошо. Что может случится?

Мама подошла ко мне с фотоаппаратом в руках.

    - Как думаешь, это будет перебор? - Спросила она, повертев его в руке. - Я просто хотела бы запечатлеть твой первый бал.
    - Думаю, нет, - улыбнулась я, и встала в позу для фотографии. Это очень сильно отвлекает, потому что я уже забыла, что стою на каблуках, смеюсь и позирую.

Мама, как настоящий фотограф, тщательно перебирала ракурсы, меняла угол съемки, пытаясь запечатлеть лучший кадр.

    - А теперь давай вместе, - предложила я. У нас было не так много совместных снимков.
Мы поставили фотоаппарат на полку над телевизором так, чтобы он был на уровне глаз, и установили таймер.
    - 5... 4... 3... 2... - отсчитывала мама, а я приготовилась к снимку, затаив дыхание.

          В дверь позвонили, и мы обе перепугались до смерти. Не сдержав эмоций, прижались друг к другу и громко заорали, заставив весь дом отозваться эхом. В этот самый момент сработал таймер на фотоаппарате, и фотография получилась просто эпичной. Выражения наших лиц были полны ужаса, но именно такие моменты и делают все по-настоящему живыми и настоящими. Когда же до нас дошло, что это был просто дверной звонок, мы громко рассмеялись.

       Мы смеялись, пока шли к двери.  Кто бы это ни был, мы были ему признательны, ведь этот звонок стал настоящим источником смеха, добавив в этот момент особое очарование и радость.

Это был Джексон. Думаю, в начале мы его сильно удивили своим непрекращающимся смехом и странным рассказом сквозь истерику. Он пытался скрыть удивление, но было видно, как трудно ему это дается. Он смотрел на нас с явным недоумением, как на ненормальных, хотя, по правде говоря, в этот момент так оно и было.  Хотя у одной из нас даже была докторская степень.

Отсмеявшись, мама внимательно осмотрела нас и сказала:
    - Вы хорошо смотритесь вместе. На чем поедете?
    - Спасибо, я взял у мамы машину. Эйва не скинула, в чем будет одета, и я решил перестраховаться. Было бы странно, если бы она в платье ехала на мотоцикле. Красиво, конечно, но странно.
    - Тогда... под твою ответственность.
    - Я позабочусь о ней, даю слово!
    - Хорошо, - она перевела взгляд на меня, - Эвелин.
    - Я пойду пока заведу машину, - сказал Джексон и удалился.

    - Дорогая, все будет хорошо, не волнуйся и оторвись. Ты никогда не сможешь прожить одно и то же событие дважды. Поэтому сделай вдох, выдох и наслаждайся течением жизни и её непредсказуемостью. Я люблю тебя.
    - Спасибо, мам, правда, большое. Я тоже тебя очень сильно люблю.

Мы крепко обнялись на пороге и я пошла к машине. Мама постояла у двери, проводила меня взглядом, а когда я уже открывала дверь машины, помахала рукой и вернулась домой.

Я села, закрыла дверь и посмотрела на Джексона.

    - Готова? - спросил он, оглядывая меня с улыбкой.
    - Всегда, - ответила я, чувствуя, как волнение и предвкушение переполняют меня.

Мы оба засмеялись, и машина тронулась с места. Ветер слегка трепал кончики моих волос, а ночной город за окном постепенно исчезал, уступая место свету и музыке грядущего вечера. Мы направлялись на выпускной, и хотя я всё ещё немного нервничала, мне хотелось только одного — наслаждаться этим моментом.

           ***
        Когда мы подошли к школе, сразу стало ясно, что намечается что-то интересное. На входе нас встречали специально оборудованные зоны для фотографий, и я гордилась тем, что сама поучаствовала в организации одной из них. Первая фотозона, находившаяся в самом начале, с висящими в воздухе виниловыми пластинками, часть из которых принадлежала моей семье. Мама поддержала идею отдать их на фотозону, конечно же с возвратом.

     Затем я заметила ещё одну фотозону, которая тоже привлекала внимание: маленький танцпол с неоновыми огнями и зеркальным шаром, на который как раз выстраивалась очередь. Все хотели сделать фотографию в танце, будто они находились в самом центре вечеринки, окруженные искрящимися огнями. Атмосфера была яркой и динамичной, и я не могла не заметить, как весело было всем — начиная от школьников, заканчивая учителями, которые тоже не могли удержаться от фото в таких необычных местах, хотя часть из них старалась держать лицо.

Мы решили начать с главного - зайти в большой зал и немного потанцевать. Джексон протянул мне руку, и я ухватилась за неё более резко, чем хотела бы.

Неоновые огни, развешанные по потолку, создавали эффект купола шатра, играя яркими цветами и отражаясь от зеркальных шаров. Афиши популярных фильмов 80-х украшали стены, добавляя ностальгической атмосферы. Все помещение было наполнено танцующими радостными учениками, каждый из которых выражал себя через яркие образы.

Девушки кружились в танце, их пышные юбки взлетали в такт музыке, а ядовитые оттенки леггинсов контрастировали с зачесанными волосами, которые, казалось, были готовы взлететь сами по себе. Куча аксессуаров - браслетов, серег, резинок — добавляли образам безудержной энергии и свободы.

Парни были не менее яркими: джинсы с завышенной талией, яркие футболки, куртки из денима и, конечно же, кроссовки. На многих можно было увидеть головные повязки и модные очки "авиаторы", которые тоже были частью трендов тех времен.
Среди всех этих ярких людей я была одета сдержанно, но тем не менее, чувствовала себя комфортно. Мой образ не выделялся, но гармонично вписывался в это море цветов, стилей и ярких личностей.

Звуки синтезаторов и хитов того времени от Мадонны и Майкла Джексона до группы Duran Duran и Bon Jovi наполняют пространство и буквально влекут на танцпол. Там я заметила и лунную походку и танец в стиле робота. Мне больше по душе классические танцы, но я не смогла удержаться от возможности хотя бы попробовать повторить.

Мы танцевали и веселились, погруженные в атмосферу. Джексон оказался потрясающим танцором. Он двигался с такой легкостью, с таким чувством ритма, что казалось будто музыка просто пронизывала его.

Он кружил меня, иногда поднимал в воздух, и я чувствовала, как его руки держат меня с такой заботой, с легким трепетом. В его глазах была искренность и радость, может показалось, но присутствовало там и что-то похожее на предвкушение.  И его улыбка... она была заразительна. Мы будто сливались в одно целое с музыкой и танцем, а окружающий мир, кажется, исчезал, оставляя нас только вдвоем, танцующих под яркими огнями неона.

В какой-то момент вся атмосфера на танцполе изменилась. Музыка стала более ритмичной, а все начали двигаться в сторону центра, организуя кружок для баттлов. Все смотрели, как участники соревнуются, показывая свои лучшие танцевальные движения. Мы с Джексоном на этом моменте решили сделать паузу. Ноги устали и хотелось посидеть, а в горле пересохло от такого количества танцев.

Мы направились к столу с закусками. На выбор были различные блюда: мини-бургеры, канапе, фрукты и даже несколько десертов, аккуратно выложенных на больших тарелках. За столом стояла куча пластиковых стаканчиков, а некоторые потягивали напитки с соломинками, наслаждаясь минутами передышки. Несколько минут тишины, а потом разговор снова перешел на шутки и лёгкие обсуждения. Джексон взял себе стакан лимонада, а я выбрала воду. Прихватив чипсы, мы решили выйти на задний двор и посидеть вдали от громкой музыки.

    - Неплохо - в пустоту произнес  Джексон.
    - Очень хорошо. Хотя на самом деле мне не с чем сравнивать.

Он, казалось, не мог поверить.

    - Ты правда никогда не была на балу? - переспросил он, как будто пытаясь осознать, что это действительно мой первый опыт.

Я кивнула, улыбнувшись, и продолжила:

    - Да, я не была на них. Мы часто переезжали, и везде куда бы я ни приехала бал или выпускной уже давно прошел, а я как-то не ощущала себя частью этого. Наверное, мне это не казалось чем-то важным. Но сейчас... Сейчас мне очень нравится! Все оказалось даже лучше, чем я могла себе представить. Атмосфера потрясающая, музыка, танцы, и вот этот невероятный момент, когда ты можешь просто быть в центре всего этого и наслаждаться каждым моментом.

     Джексон снова с улыбкой посмотрел на меня, как будто он был рад, что я наконец-то смогла почувствовать все те вещи, которые, казалось бы, должны были быть частью каждого.

    - Я рад, что тебе понравилось, - сказал он, - Но ты даже не представляешь, как ты сегодня прекрасно выглядишь.

       Я немного покраснела, не ожидая такого комплимента. Он сделал глоток выпив содержимое своего стакана и смял его в руке.

    - На самом деле это еще не все, - сказал он и впился губами в мои, украв первый поцелуй.

        Одной рукой он взял меня за шею. От кончиков его пальцев по всему телу проскользнул морозный холодок, и вдруг мир будто замер. Душу слегка сдавило, я словно мгновенно оказалась в другом пространстве, где все звуки исчезли, и осталась только его близость. Это было похоже на момент падения с высоты на американских горках: миг, и опора уходит из-под тебя, и с каждой секундой почти свободного падения в грудной клетке нарастает ощущение легкого, приятного давления. Непередаваемое чувство, как будто бы все внутри меня замерло, а потом словно взорвалось.

    Конечно, в книгах многое писали про первый поцелуй, но, боже, это не может и вправду быть столь... волшебным?

        Губы его были мягкими. Он не торопился, каждое его движение  будто бы было идеально выверено, а прикосновения были настолько уверенны, что я забывала обо всем, что происходило вокруг.

           Поцелуй был коротким, но оторвавшись от моих губ, он вдруг стал смотреть на меня с такой серьезностью, что я почувствовала, как мысли закрутились в моей голове, как в водовороте. Неужели я сделала что-то не так? Хотя, на самом деле, трудно ошибиться в том, чтобы просто поцеловать кого-то. Но если бы это был момент из какой-нибудь испанской мелодрамы, где главный герой страстно захватывает твои губы, пытаясь поглотить твое лицо, то тут было бы сложно просто отдаться на волю обстоятельств. Я бы, наверное, оказалась в ситуации, где мне нужно было бы выбрать: вступить в борьбу за этот поцелуй или, наоборот, сдаться, позволяя себе раствориться в этом вихре страсти.

       Как если бы я стояла на арене Маэстранса, готовая к борьбе, или же, наоборот, отправилась бы по волнам реки Эбро, чувствуя, как каждая его ласка уносит меня, погружая в нечто большее. И вот в этот момент я поняла, что выбор не был бы таким уж очевидным. Этот поцелуй мог быть началом чего-то удивительного или, наоборот, всего лишь кратким эпизодом в цепи событий. Но сейчас, несмотря на все свои размышления, я чувствовала, как эта мгновенная близость оставляет после себя тягучее чувство неизвестности и сомнений.

    - Все хорошо? - Спросила я у него.

     Он долго смотрел на меня, слегка прищурившись. Я заметила, как на левой стороне его челюсти появилась легкая пульсация — тот самый момент, когда ты невольно напрягаешь челюсть от волнения. Это был не просто жест, а почти неосознанное движение, которое я прекрасно знала — часто происходило со мной в моменты переживаний. Это было странно, потому что я привыкла видеть Джексона уверенным, а сейчас он будто пытался разгадать какую-то неясную задачу.

         Я ждала его реакции, но молчание затянулось. Его глаза были прикованы к моему лицу, но мысли блуждали очень далеко. Так  я поняла, что мне придется повторить свой вопрос. После нескольких попыток его взгляд прояснился, и он, наконец, вернулся в реальность. И кажется, вердикт был вынесен.

    - Да, я тут, - сказал он, пришедший в себя после краткого замешательства.

    Я не могла не заметить, как его глаза снова фокусируются на мне, и, почувствовав его сомнение, повторила:
    - Что-то не так?

     Он поперхнулся, слегка улыбнулся и дотронулся до моей щеки.

    - Все прекрасно, - произнес он.

      Вдалеке доносится голос диджея, сообщающий о последней музыкальной композиции. Все начали потихоньку покидать задний двор и собираться на танцполе, чтобы отпраздновать завершение дискотеки. Подошло время для общих фотографий, прощания и обещаний повторить этот опыт снова.

    - Ты хочешь пойти на последнюю песню? - Спросил Джексон.
    - Эм.. если честно, я немного устала и поехала бы домой. Нужно только забрать вещи, что я оставила в зале, и можно ехать.
    - Хорошо, я заведу машину и буду ждать тебя на парковке.

         Мы разошлись по сторонам. Я пробиралась через толпы учеников, направляясь к сиденьям, где оставила вещи.

Неподалеку услышала, как два парня выясняют отношения, кажется намечалась драка.  Я лишь краем глаза взглянула в их сторону, заметив как зевак жаждущих зрелища становится все больше. Затем продолжила поиски. 

В голове было полно своих мыслей, но самая навязчивая — это то, что произошло с Джексоном. Его поведение после первого поцелуя оказалось совсем не таким, каким я его себе представляла. Он отстранился, и хотя не сказал ни слова, я чувствовала, что что-то в нем изменилось.

           Я пыталась понять, что могло повлиять на него. Честно говоря, я была уверена, что у него есть на это свои причины. Что-то случилось, что-то заставило его отстраниться, и хотя я пока не знала, что именно, я верила, что он не оставит меня в неведении долго. Он не такой человек, чтобы просто оставить все без объяснений.

            Я не могла не думать о том, что за его молчанием скрывается нечто важное.

       В машине играла песня Devil Doesn't Bargain от Alec Benjamin, и ее атмосфера идеально подходила для того, что происходило внутри меня. Мы ехали по ночной дороге, и скорость на спидометре постепенно увеличивалась.

       Джексон сидел за рулем, его руки спокойно лежали на руле, а вид был сосредоточенным и слегка отстраненным, хотя его взгляд время от времени скользил в сторону. Кожа на руле под его пальцами скрипнула, но я не стала смотреть почему.

Не могут же мои поцелуи быть столь ужасны, что после каждого из них придется менять чехол на руле?

     Мы оба, кажется, были в состоянии ожидания, но пока ни один из нас не решался заговорить. Его молчание и напряженная тишина в машине меня настораживали. Было очевидно, что что-то не так, но что именно — оставалось неизвестным.

С каждым километром я чувствовала, как волнение нарастает. Молчание Джексона было невыносимым, но, возможно, он тоже ждал, пока я не заговорю.

    - Уже не терпится избавиться от меня? — Попыталась я шуткой разрядить обстановку. Чувство тревоги нарастало внутри, сковывало. Резкое увеличение скорости пугало и очень сильно резонировало с недавними событиями.

          Он оторвал взгляд от дороги и посмотрел на меня с таким выражением, что мне стало еще тревожнее. Его лицо было серьезным,но при этом напряжения не было ни капли. Спокойствие. Уверенность. Решимость.
Затем  он резко выкрутил руль влево, и в поле зрения оказались два огромных ярких огня, приближавшихся по встречной.

В тот момент время будто замедлилось.

Как в плохих снах.

Как в фильме с дешевым слоу-мо.

     Я могла только смотреть на свет. Он становился все больше и больше, а я, чувствуя как сердце замирает в груди, становилась перед ним всё меньше.

     Пустота охватила меня, и я поняла, что это не просто метафора — я буквально не ощущала ничего, кроме этой мгновенной пустоты.

          Оглушающий звук, и потом — абсолютная тишина.