За гранью иллюзии

Amethyst Styler.

Знаете ли вы это ощущение над пропастью? Ощущение уязвимости. Когда кажется, что выхода нет и когда все варианты в голове приводят к одному - проигрышу.

Омерзительно, не правда ли? Точно... Считать себя полным ничтожеством. Думать, что ты настоящий неудачник и что над тобой просто издеваются.

В этом ли виноват ты сам? Вовсе нет. Ты пытаешься любить и находить в себе новые силы. Ты пытаешься жить, а не выживать. Ты делаешь все, чтобы стать счастливым.

Или это лишь мысли, а не действия?

После того дня с кровавым посланием на зеркале, я действительно перестала различать кошмары от реальности.

Я по-прежнему помню запах едкого средства от жира, что смешался с засохшей кровью. Помню эту картину, когда по моим ладоням плыли алые мыльные разводы и как они же убегали в водопровод раковины.

Тряпку, которой я отмывала весь ужас, пришлось выкинуть. Вернее, пришлось затолкать тряпку в пустую коробку из под порошка, осторожно пройтись от ванны до кухни и выбросить все в урну, чтобы меня не заметила Хоуп.

Наутро, когда я пришла в полицейский участок и показала им фотографию, меня отправили домой со словами «Пранкеров у нас достаточно», и если я еще раз прийду к ним с ложной шуткой - меня оштрафуют.

Отличное начало дня.
Отличное начало для сжирающих тебя изнутри мыслей.

— Что случилось с ассистенткой? — срываю я тишину, но ответ приходит не сразу. Роуз держит паузу, зависнув в своем телефоне. Я уверена, что она услышала меня. — Роуз?
Зачем тебе это знать? — она переводит острый взгляд на меня.
— Я - ассистент. Мне же нужно знать, чего мне сторониться и обходить стороной.

Девушка отводит внимание и снова молчит. Это выводит меня из себя.

— Роуз, да ответь же!
— Ее убили!

В горле завис ком боли вперемешку с воздухом. Еще немного и я начну задыхаться, если прямо сейчас не вспомню как дышать.

— Она была студенткой, такой же как и мы. Ей предложили помогать мистеру Френку из-за хороших оценок. Она согласилась. Спустя год тело ассистентки нашли у ручья. Ей прострелили череп.

Настала пауза. Мы обе не знаем что сказать, вернее, не знаю только я. Кажется, она знает свои следующие слова, но сказать не решается.

Мне приходится выждать достаточно времени, чтобы девушка собралась с мыслями.

— Ты зря сюда приехала, - спустя нескольких минут молчания продолжает Роуз, рассекая взглядом пустую точку в полу. — Этот город настоящая жила червоточины и тайн.

Прошла еще одна неделя. Шерил до сих пор числится в списках пропавших безвести.

— Почему ты никогда не включаешь телевизор? — спрашивает Хоуп, и я отвлекаюсь от монитора ноутбука на ее небесные глаза.
— Телевизор?

Она показывает пальцем на небольшую плазму, стоящую в самом дальнем углу на тумбе.

— Лишняя информация разъедает мозги.
— Но ты же сидишь в компьютере.
— А это нужно мне для работы, — также спокойно отвечаю я и снова погружаюсь в проверку теста, на который я не нашла силы вчера вечером.

Мистер Фрэнк ждет отчет. Нужно не оплошать хотя бы на этот раз.

Хоуп подкрадывается сбоку и за секунду не лицо сморщивается в отвращении, будто бы я дала ей понюхать вонючие носки.

— Фу! Это что, китайский? Что за каракули?

Я не стала ничего отвечать и даже не закатила глаза. Примерно такая же была реакция у меня, когда я впервые пришла в первый класс. Тогда меня уверяли, что школа - поистине удивительное место. Помню, как у меня был красивый дневник с принцессой. И розовый портфель. И, кажется, еще бантики. Да, бантики на волосах.

Кто же знал, что слово «удивительное», это не про магию и принцесс. Кто же знал, что в пятом классе я перечеркну это слово жирным красным и поверх напишу «Защищай себя любым способом».

— А ты училась в школе?
— Нет. В этом месяце я должна была пойти в первый класс, но..
— Можешь не продолжать, я поняла, — перебиваю девчонку, чтобы не засорять ее голову лишними мыслями.

Даже и не скажешь, что ей шесть лет. Восемь-девять максимум. Хотя, не исключено, что глазомер мой плывет.

— Так, ладно, прямой вопрос. — Хоуп навострила уши. — Ты была хоть раз в университете?

Она быстро качает головой в знак «нет».

— Отлично. Собирайся.

Я не хотела оставлять ее дома одну. В этой окрестности определенно кто-то есть. Тот, кому не нравятся новые обыватели и туристы, и особенно - я.

Сегодня ночью окно спальни пробили камнем. Теперь там небольшая дырка в самом углу, но это не отменяет факт того, что этот «юморист» просто хотел, чтобы я вышла наружу. Так сказать, прямая наживка. Только я не вышла. С другой стороны, мне нужно было позвонить в полицию, а не рассчитывать на силу духа. Глупо конечно. Зато теперь у меня есть шокер.

— Тебе не надоело вот так каждый раз носиться в город? Почему ты не купишь машину? — спрашивает Хоуп, держась за мою сумку, чтобы не упасть. Старушка, сидячая в полуметре, мило улыбнулась на шалость девчонки. Еще бы, я выгляжу как молодая мать.
— Отвяжись, мелкотня.

Мы выходим из автобуса. Приходится держать Хоуп за руку, чтобы было спокойнее.

— Ты моя сестра, поняла? — присев на корточки тихо говорю я, и светловолосая смирно кивает, вызвав мой краткий одобрительный смешок.
— Подожди... — останавливает меня та, стоит мне подняться. — Ты так и не назвала своего имени. Как я могу не знать имя собственной сестры?

Неужели за все это долгое время я так и сказала ей о своем имени?

Стыдливо смотрю в чистое светло-голубое небо, а затем снова обращаю взгляд к девчонке, что заинтересованно смотрела на меня большими глазами. Тихо вздыхаю.

— Я Эмир. Добро пожаловать в мою сумасшедшую жизнь.

Уже спустя минуту мы с девчонкой были на пороге университета.

Если дома Хоуп ведет себя уже более уверенно, то сейчас все совсем наоборот. Я поняла это сразу же, как только она обхватила хрупкими пальцами мой мизинец.

Я и не заметила, как под натяжением собственной воли, неосознанно, подошла ближе к светловолосой и встала на «защиту».

За секунду я почувствовала, как внутри постепенно появляется металлический тяжелый осадок.

Наверное, мне тоже всегда хотелось найти свою опору - человека, на которого я могу положиться. Наверное, именно этого мне не хватало всю свою жизнь.

Защиты.

Из-за угла выбегают Роуз и Роза, хватают меня за обе руки и тащат в класс.

— Она тоже со мной! — кричу я.
— Ты не говорила, что ты нанялась нянькой.
— Теперь говорю.

Затаскиваю Хоуп вместе с собой. В кабинете пусто. За исключением панического взгляда Розы и настойчивого от Роуз.

— Это твоя сестра?
— Да! — выпаливает мелкотня рядом, и я стыдливо закрываю глаза.
— Ты ничего не говорила про сестру.
— Слушайте, у меня лекция через девять минут. Давайте сегодня на озере все и обсудим. Все же в силе?
— Как и договаривались.
— Мы идем на озеро? — снова расспрашивает Хоуп и на ее вопрос я смирительно качаю головой. Очевидно, Роуз и Роза не ожидали, что когда я говорила «Буду не одна», то со мной будет малютка шести лет, а не новый бойфренд.
— Так, все, мне нужно помочь мистеру Фрэнку. А ты веди себя тихо и будь паинькой.
— Ты что, оставишь меня с ними? —
— Эй, я нянькой не нанималась! Тем более у меня пары! — возмущается Роуз, когда я уже было подошла к двери.
— С меня бутылка мартини.
— Заметано!

В целом, в мой план изначально состоял в этом. В том, чтобы за Хоуп присмотрели сестры, пока меня не будет одну лекцию. К тому же Роза была не против. И, кажется, только она.

Я прохожу в класс и все сразу же замолкают. Мистер Фрэнк выныривает изо стола, я славно здороваюсь с ним и мы начинаем лекцию. Вернее, он начинает, а я просто молчу.

Секунда. Мое внимание в центр аудитории, на темноволосого парня и эти чертовы серебристые глаза...

Киллиан.
Твою мать.

Пару секунд мы оба не выражаем никаких эмоций, затем парень улыбается краем губ и поднимает ладонь в верх в знак приветствия. Я ничего ему не отвечаю. Еще бы, моя реакция намного эмоциональней простого жеста в виде махания ладошкой.

Конечно, он смотрел на меня. Конечно, долго смотрел и изучал.

Хоть я пыталась сделать вид, что я мастер своего дела, со стороны это казалось так, будто я зашуганная мышка профессора, которая впервые в жизни вырвалась на свет.

Лекция закончилась. Прохожу мимо парт и собираю листы с контрольной. Дохожу до него. Пару секунд мы таим молчание, затем я протягиваю руку и парень, с опозданием, протягивает мне свой листок. Нечаянно касаюсь его теплых пальцев и волна тока чуть ли не сшибает меня с ног.

Все выходят из аудитории. Я выхожу последняя, за исключением профессора, который остался в кабинете.

— Время зря не теряешь... Ты неплохо справилась, — подмечает Киллиан, оторвавшись от стены и, направившись в мою сторону. От неожиданности я теряюсь и прижимаю листы с контрольными крепче к груди.
— А на счет тебя мы узнаем, как только проверим результаты теста. Все-таки, это пробный контроль перед экзаменом, — единственное, что мне удается вытащить из себя.

Киллиан усмехается. Не потому, что ему пришлась по вкусу моя фраза или он хотел показаться дружелюбным. Этот смешок означал уверенность в собственных действиях. Этим смешком парень только сильнее обделил то, что ему тоже найдется чем гордиться.

Если мне всегда удавалось изучить человека и, иногда, даже выйти на чужую личную жизнь, то его я изучить не могу. Конечно, я не хочу лезть в чужие проблемы. Когда я изучаю людей, в первую очередь, я пытаюсь защитить себя.

Если я не развидела ложь сегодня, то я обязательно выявлю ее в другой раз. Это практика. Я беру свои черты, эмоции, воспоминания, затем смотрю на человека и разгадываю, почему он поступает именно так, а не иначе.

И, почему-то, этот парень передо мной совсем недоступен. Все, что я уже знаю о нем это то, что он любитель держать все в себе. Также прячет эмоции, как и я. Также показывает спокойствие, когда внутри пожар.

Есть люди спокойные по генетическим данным, а есть те, которые становятся такими по стечению обстоятельств.

И я уверена, что он не тот, кого из себя представляет.

— До пятницы, — спокойно отвечает Киллиан, глядя мне прямо в глаза. Могу отметить, что моргает он всяко реже, чем я.
— До пятницы.

***

Облака.

Это вечное путешествие по всему миру. Вечное странствие в поисках тех, кому нужна помощь и кому нет.

Сколько смертей повидали облака? А сколько слез? А как много разбитых сердец?

Опускаю взгляд. Я сижу на песке и смотрю за яркой краской солнца, что изливается по волнам. Хоуп лепит замок из песка в новой мятной футболке, которую я ей купила, а Розалина и Роуз дерутся за волейбольный мяч.

Вода бирюзовая и чистая, а ее мерзлый запах веет свободой. Погрузив руку в воду, мне сложно выдержать даже три секунды, отчего я не хотя убираю ее. Кода чувствует приятное ледяное онемение, даже через несколько минут, когда я ушла дальше от берега.

— Хочешь мяч? Тогда на поиски! — Роуз выхватывает мяч, пинает его и тот отлетает в замок Хоуп.
— Эй!

Роуз искривляет лицо и машет раскрытыми ладошками возле своих ушей, передразнивая сестру. Та топает ногой и обиженно отворачивается в сторону озера.

Мне ничего не остается, как от безнадежности посмотреть на Хоуп, которая с тоской начинает восстанавливать свой разгромленный замок, и вспомнить куда улетел мяч.

Густые кусты справа от меня.
Он должен быть там.

— Помогите Хоуп с замком, она не виновата в вашей ссоре. — поднявшись с песка отряхиваю шорты и обуваю сланцы. — Я сейчас приду.

Сестры молчат несколько секунд, а затем тихо подходят к маленькой девочке, которая больше ничего не сказала. По глазам близняшек видно, что им стыдно.

И что меня действительно поразило, так это то, что Хоуп подпустила их к себе. Она не начала кричать, не начала плакать. Вовсе нет...

Она смирилась с непредвиденными ситуациями жизни и попыталась найти радость в собственном спасении.

На момент мне показалось, что я смотрю на собственное отражение. Быстро отворачиваюсь и ухожу в сторону кустов, чтобы на затмевать голову лишними мыслями.

Отодвигаю первую пушистую ветвь куста, вторую. Ищу взглядом мяч и, кажется, замечаю белую точку сквозь темно-зеленые листья.

Резкий тухлый запах.
Морщу лицо и закрываю нос ладошкой.
Опускаю глаза и тело мгновенно сковывает страх...

Это тело. Тело девушки.

Я по-прежнему стою на месте и не двигаюсь, пока адреналин скачет вдоль мои вен.

На девушке одна белая грязная футболка и серая юбка. Нет обуви, а ступни в ссадинах и запекшейся крови. Песок смешался с темноватыми тенями и залез на веки и синие губы. Короткая темная стрижка закрывает потускневшие янтарные глаза, которые ни разу не закрылись за этот вечный промежуток времени.

Я никогда не видела столь беспомощного взгляда.

Я представляю, как она бежала одна, по стеклам, по острым камням. Представляю, как ее сердце с бешеной скоростью било по груди. А затем она упала. Ободрала ладони и сильно ударилась грудной клеткой и больше не нашла сил бежать.

Было ли ей страшно? Безусловно.
Прокрутила ли она в своей голове все моменты, который так и не успела пережить? Вероятнее всего.

А затем она умерла.

— Эмир? — голос Розалины позади, шелест кустов.
Тишина.
Визг...