Глава 15
Время до восьми часов я провела за мелкими делами судьи договора. С отцом, Гилем и Чон Мином все было в порядке, а что насчет жениха? По привычке хотелось назвать его Металлом, но я уже поняла: он теперь точно так же не похож на себя вчерашнего, как остальные.
Я присела на автобусной остановке и отыскала в интернете старые новости про смерть О Су Джи. Там упоминалось имя ее безутешного жениха, и я нашла его во всех соцсетях. Он три месяца ничего не постил - Металл явно не был фанатом соцсетей, - но сегодня утром выложил запись для своих семидесяти подписчиков.
Там была фотография красивого пейзажа и подпись: «Простите, что пропал так надолго. В моей жизни произошла трагедия: моя любимая Су Джи умерла. Мое сердце разбито, и я решил поехать на Чеджудо. После отпуска хочу встретиться со всеми старыми друзьями - я не забыл вас. Молитесь о покое моей Су Джи».
Итак, он очнулся утром и осознал, что его невеста мертва, а он даже не особо помнит, как это произошло, поэтому отправился сменить обстановку и подлечить разбитое сердце. Я представила, как он сидит рано утром в электричке, провожая взглядом летящие мимо окон поля, и подумала, что уже никогда не узнаю, какой он на самом деле. Даже хризантему на ступенях оставлял Металл, и плакал тоже он. Не такой уж он сухарь - я была несправедливого мнения о металлической стихии.
Чон Мин был прав: он хорошо справлялся с защитой братьев. Вот теперь я поняла, как он это делал. Он нарочно привлекал внимание к «Бару Синих Струн» в первой половине расследования, чтобы полиция даже не успела подумать о других подозреваемых, а потом добился ареста бармена на время убийства Ми Рэ, чтобы дать ему стопроцентное алиби. В ночь убийства Су Джи бармен был на вечеринке, и теперь я не сомневалась: Чон Мин велел ему пойти туда, опять-таки чтобы дать ему алиби. Мой отец провел все вечера других убийств дома, и мы с матерью в случае чего это подтвердили бы. Я готова была поспорить на миллион вон, что жених, Гиль и сам Чон Мин провели вечера не своих убийств там, где есть либо включенные камеры наблюдения, либо свидетели. И блестящий ход с видеообращением скорбящего жениха наверняка придумал Чон Мин, чтобы помочь брату отвести от себя подозрения. Чон Мин не хотел, чтобы открывали дело, - теперь хоть понятно почему, - а Гиль из вредности этого добился, но даже когда расследование шло всерьез, никто бы не поверил, что всех девушек убивают разные люди. Чон Мин сделал все, чтобы отвести подозрения от виновных. Я не сомневалась, что у себя на работе настоящий Чон Мин обнаружит папку с исследованиями по утечкам химикатов: это была любимая версия инспектора Чана, но никто не смог бы сказать, что он игнорировал возможность убийства и не посвятил расследованию всего себя.
«Хитрая ты тварь», - с нежностью подумала я и снова себя одернула: не стоит больше думать о нем. Меня пугало, что я мысленно оправдываю того, кто прикрыл четыре убийства, - и это только в нынешний приход в мир людей! Можно сколько угодно прикрываться судьбой, но факт оставался фактом - невинных женщин заворожили и лишили жизни, заставив лечь в постель со своими убийцами. Я обхватила голову руками и, чтобы отвлечься, вытащила из сумки коробку с сережками. Взяла их с собой, чтобы спросить о них у Чон Мина, но теперь стало ясно: не спрошу, потому что он ничего не помнит про эти серьги, как и мой отец. Теперь помочь с загадкой их появления мог только один человек.
Я нашла в интернете сайт лавочки «Знак доброй удачи» и позвонила владельцу.
- Здравствуйте. Мне очень нужно узнать, кто выкупил сережки О Су Джи? Той невесты, которая...
- Я помню, конечно, помню ее, - торопливо ответил мастер. - А вы та девушка, которая упала в обморок в моей мастерской.
Теплая волна накрыла мое сердце. Приятно было встретить кого-то, кто видел меня вместе с тем, ненастоящим Чон Мином.
- За сережками вчера утром пришел жених О Су Джи, - сказал мастер. - Он хотел заплатить, но я отдал их ему просто так. Такая утрата... Но мне, как автору, приятно, что он решил сохранить их на память о ней.
«Нет, - хотелось мне сказать. - Дело в том, что у жениха был брат, которому нравилась другая девушка. Он знал, что этой девушке понравились сережки, и попросил брата выкупить их, а второго брата - передать их ей».
- Моя лавка тоже пострадала от бури, но знаете что? Мне кажется, гроза смыла с нашей любимой деревни знаки смерти, - вдруг сказал мастер, и я вспомнила, что он верит в знаки, в злых и добрых духов. - Думаю, больше никто из девушек там не умрет, сама природа очистила энергетику Йемтео от зла.
- Мне кажется, вы правы, - сказала я.
Закончив разговор, я надела сережки. У меня так дрожали руки, что я еле справилась, - хозяин лавки опять растревожил мои воспоминания. Я вытащила пудреницу и посмотрела на себя в зеркало. «Дерево - самая теплая стихия, самая близкая к людям», - сказал нам деревянных дел мастер в первую встречу, и я коснулась сложных деревянных деталей. Они легонько позвякивали от ветра, как бусины шторы в моем салоне. Суть этого подарка была ясна: «Пусть никакие злые духи больше не побеспокоят тебя, Юн Хи-а». Лицо, которое смотрело на меня из зеркала, сейчас казалось вполне привлекательным, даже собственные щеки больше не бесили. Как будто я теперь могла увидеть себя еще и глазами того, кто любил меня, - кем бы он ни был.
Я торопливо закрыла пудреницу и встала. Оставалось последнее место, куда мне нужно было наведаться как судье договора.
Террасу «Бара Синих Струн» уже расчистили от обломков, - ну и дожди бушевали в Андоне на этой неделе! - но свет в окнах не горел, и вывеска с бокалом и лютней ханпипхой была выключена. Я на пробу толкнула дверь, и она открылась.
Внутри был бардак, посетителей явно не ждали, но на полу сидел так хорошо знакомый мне красавчик-бармен и отверткой закручивал гайки в высоком барном стуле. Услышав звук открывающейся двери, он пробормотал себе под нос: «Блин, закрыть забыл» - и глянул на меня.
- Извините, не работаем, - сказал он, сразу ответив на вопрос, помнит ли он что-то о вчерашнем вечере.
- Я думала, вас полиция закрыла, - сказала я. - Это же место преступления.
Он нахмурился. Теперь, когда Огонь больше не занимал его тело, бармен казался хмурым и печальным. Совсем не тот обаятельный наглец, который со мной заигрывал.
- Сегодня опечатывание с дверей разрешили снять, - пробормотал он. - Вы из комитета какого-нибудь? Мы все документы на проверку подадим, не беспокойтесь.
- Улик не нашли? - спросила я, стараясь не смотреть на то место, где умерла Ми Рэ.
Сейчас там стояла картонная коробка с посудой.
- Не-а. - Бармен встал и бросил отвертку на стойку. - Три дня копались тут целой толпой. Отпечатки все смыло. Вон, видите? Они всю еду и напитки конфисковали, но у меня все окей, никто бы не отравился ничем. - Он обвел вялым жестом пустые полки. Сегодня позвонили, сказали, я могу открываться, но из города уезжать нельзя.
- Не волнуйтесь, - сказала я. - Вы ни в чем не виноваты, они скоро это поймут, и сможете ехать куда захотите.
Бармен напряженно всмотрелся в меня, будто пытался вспомнить, откуда ему знакомо мое лицо.
- Мы с вами тут однажды целовались, - услужливо подсказала я.
Не могла отказать себе в удовольствии его поддеть.
- Ого... Поздравляю, - пробормотал он, явно смущенный. - Не знаю, правда, вас или себя.
«Его руками убили девушку, которая пришла ко мне в салон», - подумала я. «Такой красивый», - сказала она, и он действительно был потрясающе хорош собой. Тогда почему же он...
Я подошла к нему вплотную и стащила с его запястий все браслеты. Один за другим положила их на стойку. Бармен так растерялся, что даже не мешал мне. Так я и думала, вот зачем ему эти бесконечные браслеты. В воспоминаниях Чон Мина я видела, что Огонь вселился в тело юноши, который пытался покончить с собой. На запястьях у бармена были шрамы - поджившие, но еще красные. Я провела по ним пальцами, и он вздрогнул.
- Я не из комитета, я предсказательница, - еле слышно проговорила я, сама неожиданно смутившись от этого прикосновения, от того, что он не убирал руки, позволяя мне на них смотреть. - Хочу предсказать вам долгую и счастливую жизнь, но честно скажу: не знаю, у кого из нас она будет, а у кого нет. Смерть непредсказуема, а судьба жестока. Я вам гарантирую: у обеих уже записано, когда к кому прийти. - Я легонько сжала его запястья и выпустила. - Они не любят, когда им мешают делать их работу.
Я вытащила из сумки визитку и протянула ему. Второй в жизни человек, который получил мою визитку предсказательницы, - и, возможно, последний.
- Держите. Станет одиноко, сразу звоните мне.
Он долго смотрел на визитку и вдруг улыбнулся растерянной, доброй улыбкой, которая снова напомнила мне: я была знакома совершенно не с этим человеком, даже если они выглядят одинаково.
- Видать, хороший был поцелуй, - со смешком проговорил он.
Я закатила глаза:
- Так себе, если честно.
Мы улыбнулись друг другу, а потом я вышла на улицу. Постояла минутку на крыльце, невольно вспоминая, как мы стояли здесь с Чон Мином в тот день, когда он отправил меня домой. Выходит, не следил он в тот вечер за барменом. Насмешливый Огонь просто рассказал ему, что пригласил меня, и Чон Мин был там вечером только ради меня.
Не буду больше о нем думать. Я сошла с крыльца и отправилась обедать в ближайший ресторанчик.
Без пяти восемь я стояла на ступеньках кафе «Ветка лаванды», одетая для свидания. Утреннее белое платье все покрылось землей и пятнами зелени от разбора завалов в Йемтео, так что от него пришлось отказаться. Чон Мин появился ровно в восемь, одетый в футболку с веселеньким принтом и светлые джинсы. Никогда бы не представила его в такой одежде. Видимо, дух дерева выбирал из всей его одежды ту, которая была ему по вкусу, - самую старомодную и неяркую. «Забудь о нем», - твердо сказала я себе и радостно замахала настоящему Чон Мину.
- Здравствуйте, - сказал Чон Мин, и по его взгляду я поняла: кажется, ему льстит, что девушка сама его куда-то пригласила.
- Давай на ты? - предложила я и повела его внутрь.
- Я не против. - Он криво улыбнулся и сел за тот столик, который я выбрала.
Все было как романтическая картинка из журнала. Мы взяли кофейные напитки с шапками взбитых сливок, я изменила своему вечному капучино, Чон Мин заказал пирожное и, смущаясь, предложил мне попробовать. Похоже, он смотрел те же сериалы, что и я. Я интеллигентно подцепила ложкой кусок его десерта и радостно закивала, показывая, какой он вкусный.
Предательские, грешные мысли по-прежнему не оставляли меня. Я все время вспоминала прежние, едва заметные улыбки Чон Мина - надо было внимательно ловить их, чтобы не упустить. Вспоминала его суровую мимику, вечно хмурые брови, нагловатую мрачную дерзость. Как он грубил мне и мучился от того, сколько всего ему приходилось скрывать! Сейчас мы болтали о разборе завалов в Йемтео, о погоде, голос у Чон Мина был веселый и добродушный. Мне кажется, он чувствовал огромное облегчение, сам не понимая отчего, а на самом деле просто впервые по-настоящему пришел в себя после взрыва. А я чувствовала себя так, будто влюбилась в одного из близнецов, а теперь сижу на свидании с другим. Нарочно начала шутить обо всем подряд, чтобы добиться такого же ответа, но Чон Мин просто наслаждался общением и любую шутку спускал на тормозах.
«Отбей хоть одну подачу», - мысленно просила я, но он просто был другим человеком.
И то жаркое, мучительное желание быть ближе, которое сжигало меня каждую минуту рядом с тем Чон Мином, - похоже, пора было постыдно начать называть его «моим Чон Мином», - растаяло без следа. Я изо всех сил пыталась вернуть это чувство, это ведь не так трудно, правда? Но наваждение исчезло, потеряло силу. Я думала о том, что сижу в кафе с симпатичным парнем, а еще - что вечер дождливый, что юбка у меня не особо удобная. Раньше я не могла рядом с ним думать ни о чем другом, только о нем, я от любви готова была зубами в него вцепиться и никак не могла поверить, что больше этого не чувствую.
- Чон Мин, расскажи мне про взрыв в «Гаксане», - попросила я, измученная этими дурацкими мыслями.
Вот уж это беспроигрышно - героический поступок, к которому дух дерева отношения не имел. С губ Чон Мина сразу сползла улыбка.
- Ты поехал туда, хотя не должен был, - тихо сказала я. - Зачем?
Тот Чон Мин скривился бы и мрачно умолк, я как наяву увидела это выражение, но в реальности Чон Мин удивленно округлил глаза:
- Откуда ты знаешь?
- Ми Рэ мне рассказала. Мы почти успели подружиться до ее смерти.
- Ясно, - протянул Чон Мин, явно пытаясь скрыть то, что совершенно не помнит, как я общалась с Ми Рэ. - Ну да. Хотел убедиться, что у ребят все в порядке. В детстве у наших соседей баллон с газом взорвался, я помнил, какое это опасное дело - газ.
- Ты герой, - тихо сказала я и коснулась его руки, надеясь, что хоть прикосновение заставит меня вспомнить: именно эти руки я и люблю.
- Ой, да чего там, - пробормотал Чон Мин, не пытаясь уйти от прикосновения. - Просто работа такая.
Я представила, как знакомлю Чон Мина с родителями. Против нашей свадьбы никто возражать не станет: он симпатичный, с достойной профессией, героически спас коллег, и главное - железный аргумент в моей семье - мы идеальная пара по бацзы.
Вот теперь он был похож на того человека, чей гороскоп я составила: Крыса стихии Огня, знак ян. Союз Крысы и Обезьяны - мирный и крепкий. Оба умные, энергичные, упорные.
И я тут же придумала хитрый, достойный Обезьяны план, как убедиться, что меня все еще тянет к Чон Мину. Еще утром меня пугало, что этот Чон Мин меня не полюбит, но он смотрел с явным любопытством, которое, наверное, у людей предшествует влюбленности. Чего я не ожидала, так это своих сомнений. Болезненно яркая любовь, которую я чувствовала, растворилась без следа, и это было худшее открытие дня.
- Идем погуляем? - предложила я, когда мы покончили с кофе. - Я видела, мост Лунного Света открыли: там ничего особо не пострадало, а бедные туристы и так остались без Йемтео.
Мы вышли из машины на парковке, знакомой мне до боли. Сейчас тут было не протолкнуться: весть о том, что снова можно фоткаться на мосту Лунного Света, уже облетела город. Чон Мин аккуратно припарковался, и мы пошли к мосту, а я пыталась вспомнить - что я делала в это время вчера? Теплый вечерний свет напоминал вчерашний, и все же этот день от предыдущего словно отделяла глухая стена. Мы пошли по мосту, звенящему радостными голосами влюбленных парочек. Чон Мин взволнованно взял меня за руку, и я не возражала.
- Слушай... - начал он, - у меня реально чувство, как будто я что-то проспал. Смотрю на тебя и думаю: ты вроде давно мне нравишься, а потом понимаю, что мы и на свидания-то не ходили, только в участке пересекались.
- Ты плохо себя чувствовал после «Гаксана», - сказала я, искоса глядя на него. - Ми Рэ говорила, у тебя башка с тех пор плохо варит. Не переживай, я вижу, тебе уже лучше.
- Может, завтра еще раз обсудим расследование? - предложил Чон Мин.
Я удивленно глянула на него. По словам Ми Рэ, бабником он не был, так что́ на него нашло? Кажется, после такого долгого полусна, в который его погрузил дух дерева, он просто был рад жить на всю катушку. Мы дошли до резного павильона, где однажды фотографировались, и я повернулась к нему.
- Можно тебя поцеловать? - спросила я.
Чон Мин заморгал:
- О... да, конечно. Давай.
Я положила руки ему на плечи и взволнованно потянулась носом к его шее. Вот сейчас я почувствую тот самый запах, и все в голове встанет на место. Но его не было. Чон Мин пах приятно, он явно принял душ, прежде чем встречаться со мной, но тот теплый сосновый запах, который мне так понравился, исчез.
- А у тебя есть такой... хвойный одеколон? - спросила я, понимая, что веду себя очень странно.
- Нет. У меня такой... спортивный. Вот это, собственно, он, - пролепетал Чон Мин. - Если тебе нравится хвойный, я куплю.
- Нет, нет, все хорошо, - прошептала я.
Значит, это был его собственный запах. Того Чон Мина, с которым мы больше не увидимся. Я провела носом по шее, на которой быстро колотился пульс, выпрямилась и поцеловала его в губы.
Это был хороший поцелуй, но совсем не похожий на те, прошлые. Я болезненно четко ощущала каждое движение его языка, думала, не смотрюсь ли глупо, мозги никак не хотели отключаться. Я чувствовала себя привередливой, избалованной девчонкой, которой достался прекрасный подарок, а она все ноет, почему он не так хорош, как она надеялась. Ну что же мне делать...
- Если не хочешь, скажи. - Чон Мин оторвался и в упор посмотрел на меня. - Я чувствую какой-то подвох, и мне это не нравится.
- Нет, я хочу, - торопливо сказала я. - Просто у меня сейчас такой... такой странный момент в жизни. Прости! Ты мне нравишься.
- Кажется, ты мне тоже. Хочешь, притормозим? - Он улыбнулся доброй улыбкой, так не похожей на улыбку того Чон Мина, и я неуверенно улыбнулась в ответ. - Позвони мне, когда захочешь увидеться.
- Можно записать твой номер? - спросила я и едва сдержала нервный смех.
Неужели я наконец узнаю эту великую тайну - номер Чана Чон Мина!
Мы обменялись номерами и коротко поцеловались на прощание. И вот это уже была настоящая жизнь, жизнь, как у всех, а не то странное наваждение, в котором я провела две недели. Любовь - это волшебная страна, в которой не действуют никакие законы, но рано или поздно приходится вернуться в обычный мир. Я с улыбкой помахала Чон Мину, когда вышла из его машины около своего дома, но не позвонила ни в тот же вечер, ни через неделю. Все думала, думала. Иногда готова была набрать его номер, потом боялась оскорбить его чувства: вдруг я снова буду думать о другом, когда встречу его? Надо, чтобы у меня в душе все немного улеглось, тогда смогу пойти к новым отношениям с чистым сердцем.
Через две недели мне внезапно позвонили из управления полиции округа Кёнсан.
- Госпожа Ли? Это детектив Ким.
А! Щекастый мужчина из отдела особо тяжких преступлений. Сердце у меня бешено заколотилось. Они что-то раскопали? Меня вызывают как подозреваемую или как свидетеля?
- Могу я попросить вас подъехать? - спросил он.
Я помчалась в великолепное стеклянное здание главного управления со скоростью, с которой редко кто несется в полицию. Что случилось? Я влетела в кабинет, номер которого мне назвали на стойке внизу, и села на мягкий стул напротив стола детектива.
- Помню, вы часто крутились в участке Андон-Юг, и у вас была теория про астрологического маньяка, который убивает девушек разных стихий, - хмуро сказал детектив и поправил галстук. Я чинно кивнула, стараясь не показать, как сильно волнуюсь. - Расскажите подробнее. Я уже любой камень готов переворачивать.
Уф! Значит, ничего он не нашел, наоборот, окончательно зашел в тупик.
- Я следила за новостями. Пятую девушку вроде так и не убили, а стихий ведь пять, - осторожно сказала я.
Детектив немедленно стал мрачнее тучи.
- Ничего уже не понимаю. Я теперь думаю, возможно, убийство офицера Чхве Ми Рэ было главным, а остальные либо случайно с ним совпали, либо были просто для отвода глаз, - пробормотал детектив, и я почувствовала, что загадка этих смертей ему прямо покоя не дает.
Как житель Андона, я восхитилась. Как судью договора, меня это обеспокоило. Буду действовать как Чон Мин - держаться близко к правде, не переступая определенную черту.
- В тот момент я всей душой верила, что это серия убийств согласно порядку стихий в круге У-син, - сказала я. - Но доказательств того, что их вообще убили, не было, и я подумала, может, это правда инфаркт, а я своими глупостями мешаю полиции работать над другими делами? С тех пор я часто про это думала и поняла, что идея инспектора Чана с утечкой химикатов, которые угнетают работу сердечной мышцы, куда больше похожа на правду, чем убийца-призрак, который неизвестно как останавливает сердца людей.
- Я не понимаю, где они могли эти химикаты встретить.
- Может, шампунь? - предположила я голосом человека, которому это уже не очень интересно, но он из вежливости поддерживает разговор. - Или краска для волос. Или помада...
- Какой-то сбой на производстве косметических средств... - пробормотал детектив. - Это бы объяснило, почему жертвы - все сплошь молодые женщины. Спрошу у офицера Пака Гиля, чем пользовалась Ми Рэ, - мне показалось, они были довольно близки. Ладно, спасибо, госпожа Ли. Если хотите поздороваться с инспектором Чаном, - он сейчас в соседнем кабинете, я вызвал его изучать одно дело. Славный парень, надеюсь, не проторчит всю жизнь в участке Андон-Юг.
Ну вот, судьба дает мне знак! Я сжала кулаки, чтобы хоть немного унять волнение. Хватит колебаться, Юн Хи, пора.
Чон Мин сидел, склонившись над какими-то фотографиями мрачного содержания. Он вскочил мне навстречу, как школьник, и я улыбнулась. Как же я по нему соскучилась! Только сейчас поняла.
- Привет, - выпалил он. - Ты чего тут?
- Детектив вызывал спросить кое-что о том деле с мертвыми девушками, - легким тоном ответила я. - Как там, не продвинулось, да?
- Не-а, - ответил он и торопливо закрыл папку, сообразив, что фотографии каких-то обгоревших тел не располагают к романтической беседе. - Мне кажется, это дело из тех, которые ложатся на полку и лежат там вечно.
Он даже представить не мог, как я рада была это слышать.
- Как ты? - спросила я, любуясь каждой черточкой его лица. - В порядке?
Да, вот теперь все как надо. Я успокоилась и смогу целовать эти губы, не думая ни о ком другом.
- В порядке, да. - Он сунул руки в карманы и покачался с пятки на носок. - Слушай, тут такое дело... Я правда ждал твоего звонка, правда! Но я на прошлой неделе ездил на вызов, и там мы разговорились с одной девушкой, она учительница, а там ребенок пропал, но он потом нашелся, и...
О...
- Короче, мы разговаривали и... - мучительно продолжил Чон Мин, он никак не мог набраться сил для финального броска.
- И начали встречаться? - уточнила я, чтобы ему помочь.
Чувство было такое, будто в безмятежную воду моего душевного спокойствия уронили булыжник.
- Ну не то чтобы прямо встречаться, - торопливо проговорил Чон Мин. - Мы пока просто... Просто сходили выпить кофе, и... Извини! Господи, ты даже не представляешь, как мне стыдно. Я хотел тебе позвонить, я хотел, а потом я ждал, пока ты позвонишь, и...
Я тихо рассмеялась. Одна часть меня была смертельно обижена, а вторая мечтала увидеть Чон Мина счастливым хоть раз, потому что я любила его: не так же, как того, первого, но хоть сколько-то - точно. И сейчас он покраснел - я даже не знала, что он это умеет. Учительница будет любить его, не сравнивая ни с кем.
Жизнь так редко дает нам шанс на любовь, и эти шансы всегда такие хрупкие. Но грустила ли я, что упустила этот? Грустила, и все равно поняла: Чан Чон Мин должен быть очень счастлив. За все, что с ним произошло, за взрыв в ресторане «Гаксан», за несколько месяцев комы, пока его тело было занято чужой личностью, за вероятность ранней смерти. «Мы должны защищать жизнь тех, чьи тела занимали, сколько бы она ни продлилась после нашего ухода», - сказал дух дерева. Я подошла ближе.
- Будь счастливее всех, Чон Мин. - Я положила ладони ему на щеки. Голос сел. - Я так за тебя рада! Клянусь, это правда. Живи на всю катушку, ладно?
- Ты такая странная, - искренне сказал Чон Мин. Я поглаживала его щеки большими пальцами, пытаясь запомнить ощущение. - Можно тебя обнять?
- Конечно, - сказала я и крепко обняла его.
«Прощай, - нежно думала я, поглаживая его спину. - Умоляю, не умри. Живи долго-долго и будь безумно счастлив».
- Хочешь, честно скажу? Я верю в перерождение души, - пробормотал он мне в волосы. - У меня к тебе такие странные чувства. Мне кажется, мы любили друг друга в прошлой жизни.
- Вообще-то это я тут должна верить в перерождение души. - Я отпустила его и шутливо пихнула кулаком в плечо. - Пока, Чан Чон Мин. Только можешь мне кое-что пообещать? Когда у тебя родится ребенок, сходи к какому-нибудь предсказателю, чтобы выбрать ему удачное имя. Не повторяй ошибки своих родителей!
Он засмеялся.
Городские новости я по-прежнему читала каждое утро - привычка со времен тех убийств. Ни одно происшествие в Андоне не оставалось без моего внимания. В конце засушливого, мучительно-жаркого лета я увидела новость, которая разбила мне сердце.
«Сержант Пак Гиль, двадцать один год, погиб при задержании наркокурьера, который внезапно открыл огонь по офицерам, производившим задержание. Преступнику удалось скрыться, поиски продолжаются. Управление полиции округа Кёнсан выражает соболезнования родителям погибшего».