Эксперимент

Посетившие меня сновидения нельзя было назвать приятными. Снилось, что Кэтти стала волком, ненормальный учёный похитил меня, а я превратилась в животное. Родители говорили: "Нам не нужна дочь-монстр!" – и чудовище, каким меня сделали, убило их. Как наяву ощущая запах крови, я в ужасе проснулась и не сразу поняла, что что-то не так. Потянулась, села в кровати и провела рукой по одеялу, чтобы найти Орхидею. Затем спустила ноги на пол, поискала тапочки. Их, как и кошки, не было. "Надо выпить кофе, а то будто и не проснулась. Скоро встанут родители, я расскажу им этот странный сон, и мы посмеёмся. Никаких похищений, чудовищ и маньяков больше в моей жизни не будет".

В темноте было непросто передвигаться, комната почему-то казалась просторнее. К тому же болели голова и зубы. Лишь дойдя до двери и схватив пустоту вместо отполированной ручки, я начала осознавать, что это не сон. Меня действительно похитили. Тело покрылось холодным потом, сердце забилось быстрее. Значит, я уже сутки в этом месте, и никто не нашёл меня?! А Кэтти, получается, ещё больше. Почему никто не бьёт тревогу? Не каждый день пропадают люди, полиция должна заняться этим! Нас обязаны спасти и вытащить отсюда! Почему мы до сих пор тут?

Еле взяв себя в руки, я попыталась отвлечься утренними процедурами. Застелила постель в надежде, что вечером её не придётся расправлять. Немного помялась над брошенной вчера на пол одеждой, но всё же подняла её и пошла в душ. "Хотя бы буду в приличном виде, когда меня спасут". Я включила тёплую воду и повернулась к зеркальной стене кабинки. Сердце провалилось куда-то вниз. Волоски на руках встали дыбом. Что-то шевельнулось на голове, и из горла вырвался шипящий звук. Из зеркала на меня смотрела незнакомка: густые чёрные волосы стали медно-рыжими, а к голове плотно прижались уши с чёрными кисточками на концах. Чуть пониже спины появился светло-рыжий маленький хвост с белыми пятнышками. Предмет моей гордости — синие глаза, — и те стали бледно-зелёными. В шоке я открыла рот: ранее не очень ровные зубы выровнялись, а клыки удлинились и заострились. Я смотрела в зеркало и не могла провести параллель между девушкой в отражении и собой. Это не я! Неправда. Не я.... Сами по себе потекли слёзы, отчаянье начало душить. Я выбежала из душа, бросилась на кровать и, уткнувшись лицом в подушку, разрыдалась. Весь день прошёл в попытках осознать перемены, и с приближением ночи я уснула с солёным привкусом на губах. Именно тогда я перестала верить, что нас спасут.

На следующее утро меня разбудило ощущение чужого присутствия рядом. Я приоткрыла глаза и из-под ресниц посмотрела на человека. Им оказалась женщина в голубом медицинском халате и перчатках. В одной руке у неё был кейс с логотипом компании, на груди бейдж с именем. Я прочитала: «Эммелина Гринграсс, инструктриса ИНЖ*». Женщина была немного моложе моей мамы, подтянутая и спортивная, с короткими белыми волосами. Её тёмные глаза излучали сочувствие и понимание. "Она смотрит так, будто знает, каково мне сейчас". Несмотря на то, что наружность женщины располагала к себе, я не спешила доверять ей и ждала действий.

— Сабрина, проснись, — тихо, но настойчиво проговорила Эммелина. Я открыла глаза и неожиданно для самой себя резко села в кровати. Инструктриса сразу же отступила на шаг назад и напряглась. Я ощущала себя очень странно: будто бы увидела её реакцию дважды, сначала в мыслях, потом на самом деле. Обилие ярких запахов путало и кружило голову: винил, кофе, шампунь, шерсть, напряжение. "Напряжение?!". Эммелина немного отвела глаза, и до меня дошло, что на мне нет одежды. Вспыхнув от стыда, я натянула одеяло до подбородка.

— Кто вы? — мой голос слегка хриплый ото сна.

— Меня зовут Эммелина, я не желаю тебе зла, – женщина начала приближаться. Внутри что-то взбунтовалось. "Не хочу, чтобы она трогала!"

– Не подходите! – прорычала я и испугалась. Даже не подозревала, что умею издавать такие звуки.

— Не стоит нервничать, Сабрина, всё хорошо, — убеждала инструктриса. В груди заклокотала ярость, я была готова взорваться прямо в тот же миг. Что-то чужое и злое подталкивало меня к крику.

— Не стоит нервничать?! Как это понимать? — я не могла остановиться, нервы сдали.

— После того, что со мной сделали?! Вы посмотрите! Моя жизнь закончилась, её сломали! Сейчас ничего не может быть хорошо, я монстр, вы понимаете, монстр!

Эммелина оставалась спокойной, пока я кричала на неё и выплёскивала обиду, боль и злость, накопившиеся внутри; она ничего не делала и ждала, когда я успокоюсь. Это почему-то злило ещё сильнее.

— У меня были планы на жизнь, все дороги были открыты передо мной! Вы сломали всё это! И теперь говорите мне не нервничать?! Да я спокойна, как никогда!

Мне хотелось сломать что-нибудь, дать выход терзавшему изнутри гневу. Я потеряла контроль над собой: смеялась, металась по камере и всхлипывала, повторяя одно и то же. И, совершенно забыв про Эммелину, остолбенела, когда ощутила холодную входящую под кожу иглу.

— Я всё понимаю, Сабрина. Не бойся, мне нужно только осмотреть тебя.

Приятный голос женщины действовал не так хорошо, как успокоительное, которое она вколола. Я дала осмотреть себя, пощупать уши и измерить длину клыков и хвоста. Все изменения, появившиеся после операции, Эммелина заносила в портативный компьютер.

— И почему Миранда заболела в тот момент, когда у нас новенькие? — с досадой пробормотала она себе под нос.

После осмотра Эммелина дала мне одеться, отошла к двери, но не отвернулась. Торопливо и неловко я начала собираться. Повседневный комплект одежды, которую я должна была носить, составляли чёрные брюки, белая блузка и балетки. На всём, даже на нижнем белье, была вышита надпись, подтверждающая, что я монстр. При этом бельё и одежда подошли так, словно кто-то уже измерил мои параметры. "Главное не думать об этом, иначе сгорю со стыда".

— Ладно, пошли, — Эммелина направилась к двери и жестом указала следовать за ней. Сил сопротивляться не было, да и выйти за пределы камеры очень хотелось. Коридор был длинный и полностью симметричный: камеры располагались по обеим сторонам. Эммелина остановилась возле камеры Кэтти и поднесла к считывающему устройству свою карточку сотрудницы. Дверь с уже знакомым писком отъехала в сторону. Кэтти тут же подбежала ко мне и обняла так крепко, что у меня перехватило дыхание. Я положила голову ей на плечо и ощутила слабую радость от того, что мы вместе. Вдвоём всё же не так страшно, как одной.

— Я так рада, что ты в порядке! Ну, не считая этого, — подруга махнула рукой, рассматривая все изменения моей внешности.

— Я переживала, что ты не сможешь справиться с этим, — прошептала она.

— А я надеялась, что это всё будет сном, — мрачно буркнула я. Пока не пойму происходящее сама, не хотелось делиться чувствами даже с Кэтти.

Эммелина повела нас по коридору, мы молчали. Кэтти не знала, что сказать, а я не хотела говорить. В голове крутилась одна мысль: "Я монстр, я опасна!". Это действительно было так, не из-за ушей, хвоста или другого цвета глаз. Внутри меня появилось что-то незнакомое, и я не была уверена, что смогу сдержать это. Вспышка гнева в камере стала тем, что никогда не случалось со мной. Я никогда не вступала в конфликты и никогда не повышала голос на людей. Значит, эти чувства принадлежали не мне, а сущности, которая поселилась во мне. "Как же мне теперь жить?"

Тишину ничего не нарушало, даже звуков шагов не было слышно. В самом конце коридора Эммелина пропустила нас вперёд и кивком указала на закрытые белые двери. Мы с Кэтти синхронно толкнули их и сделали шаг внутрь. Инструктриса с нами не пошла, но осталась ждать в коридоре. "Почему я так уверена в этом?". Помещение оказалось похоже на кухню: стену напротив входа занимали несколько холодильников, духовка, электрическая плита и множество шкафчиков. Вдоль других стен и в центре располагались круглые серые столы и стулья. Из-за ослепительно-яркого света ламп помещение казалось очень просторным и неуютным. К тому же оно было наполнено разными запахами, от которых я даже покачнулась.

За столиками сидели парни и девушки, они ели, пили и весело болтали. Если не считать того, что все они были такими же монстрами, это помещение легко бы сошло за обычную столовую. Большинство ребят безразлично отнеслись к нам. По Кэтти они скользнули взглядом, в котором читалось узнавание, на мне задержались подольше, ровно настолько, сколько требуется, чтобы оценить незнакомку.

Подруга потащила меня к свободному столику в дальнем углу и усадила на стул, сиденье которого оказалось на удивление мягким. Я безвольно опустила голову на руки и уставилась в одну точку невидящим взглядом.

— Ты есть хочешь? — Кэтти попыталась завязать беседу. Я лишь покачала головой, обдумывая ситуацию, в которой мы оказались по воле случая. Голод уступил место чувству беспомощности и опустошения. "Или же это успокоительное продолжает действовать". Кэтти отправилась к холодильнику и через пять минут поставила передо мной тарелку с горячими бутербродами и чашкой шоколада. Есть не хотелось, но укоряющий взгляд подруги был невыносим. Я вяло поковырялась в еде, сознавая, что для поддержания жизни нужна энергия. Несмотря на наше положение и полную неизвестность будущего, умирать не хотелось. Но даже горячий шоколад, мой самый любимый напиток, был абсолютно безвкусным и не принёс удовольствия. Или дело было в здешней еде? Кэтти с печалью смотрела на свой омлет, похоже, и у неё не было аппетита.

Вдруг краем глаза я заметила, что с другого конца столовой из-за столика поднялись двое парней и направились, судя по-всему, к нам.

— Это твои новые знакомые? — я не смогла удержаться от вопроса. Неужели даже в таком месте Кэтти успела с кем-то познакомиться?

— Не имею ни малейшего понятия, кто эти ребята, — растерянно ответила подруга, — вчера их здесь вроде не было.

— И, тем не менее, они явно идут к нам. Смотри.

Два парня уже стояли рядом. Один из них, как я догадалась, был полулисом. Золотистый цвет его растрёпанных волос восхитил меня, и даже крупные уши торчком не портили их вид. Парень смотрел на нас с лёгкой насмешкой в карих глазах, а за его спиной покачивался большой и пушистый хвост с белым пятном на кончике. Полулис опёрся на наш столик ладонями и ослепительно улыбнулся, демонстрируя клыки. Второй парень был наполовину тигром. Он небрежно прислонился к стене, засунул руки в карманы брюк и изучал нас взглядом. В жёлто-зелёных глазах плясали озорные искорки, рыжие волосы с чёрными прядями касались плеч, а длинный полосатый хвост хлестал его по ногам. Этот парень был немного шире в плечах и мускулистей, чем первый.

Несмотря на разный цвет волос и глаз, телосложение и звериный облик, что-то общее между ними было. Я всеми органами чувств воспринимала их неуловимое сходство. Оба высокого роста, и от обоих исходит волнами уверенность в себе. По возрасту они казались старше нас с Кэтти на год-полтора. Оценив их, я уткнулась взглядом в тарелку. Знаю, так говорить некорректно, но это были, вероятно, самые внешне красивые мальчики в моей жизни! Они привлекали наше внимание, ровным счётом ничего для этого не делая. Мне стало интересно, зачем они подошли к нам, но я не могла даже улыбнуться им. Из-за стеснения я не люблю новые знакомства, мне тяжело перебороть неловкость и заинтересовать людей. Поэтому я взглянула на Кэтти, надеясь, что она разрулит ситуацию. Подруга открыто рассматривала парней, и в её глазах разгоралось любопытство.

— Ты посмотри, какие тут леди, Рэй, — прервал затянувшуюся паузу кареглазый. Я заслушалась его мелодичным голосом и мягкой манерой речи.

— Братишка, ты прав. Не иначе как богини решили осветить это скучное место своим присутствием, — подхватил тот, кого звали Рэем. "Они смеются над нами, что за литературные фразы? Погодите, они братья? Вот что за сходство бросалось в глаза! И как я сразу не догадалась?"

— Дамы, не будете возражать, если мы к вам присоединимся? — продолжил, ухмыляясь, Рэй. Обычно я игнорировала таких чересчур самоуверенных парней, либо полагалась на Кэтти. Не знаю, что на меня нашло в этот раз, но я занервничала, пытаясь не показывать волнение. Ответ получился ужасно смешной и неловкий — я изобразила надменный взгляд и выдала:

— Будем. Мы уже собирались уходить.

Парни переглянулись и явно растерялись. Видимо, им ещё никто не отказывал таким образом. Сгорая от стыда, я пнула под столом Кэтти, чтобы она помогла мне. К братьям уже вернулось самообладание, и теперь заговорил первый:

— Может, вас стоит проводить?

"Чего они добиваются, не могу понять?" Рядом тихо фыркнула Кэтти, забавляясь ситуацией. "Хороша подруга, я вот-вот умру от смущения, а ей хоть бы хны". Я ещё раз посмотрела на парней, гадая, могу ли сейчас убежать подальше или это социально неприемлемо. Рэй тем временем протянул руку к Кэтти, словно хотел коснуться её.

— Неужели и вы лишите нас вашего общества, о прекрасная леди?

"Ой, что сейчас будет". Рэй сделал это абсолютно зря. Нет, серьёзно, никто не умеет менять настроение так быстро, как моя подруга. Она вскочила, разозлившись на нарушение её границ, оттолкнула руку парня и прорычала:

— Не трогай меня, напыщенный индюк!

Янтарные глаза метали молнии, щёки покраснели от гнева, а от волос, казалось, вот-вот полетят искры. Не дожидаясь меня, подруга решительно направилась к выходу. "А вот надо было идти, когда я сказала" — невольно улыбнулась я.

— Ой-ой, какие мы обидчивые, — ехидно протянул полулис. Я попыталась ответить ему дерзким взглядом, который иногда тренировала перед зеркалом, и... утонула. Его глаза были такими тёплыми, глубокими и совсем не злыми. Хотелось долго смотреть в них, нырнуть и не всплывать. "Кажется, у меня дрожат коленки и я сейчас упаду". Даже само время будто замедлило свой ход, пока я смотрела на парня. Где-то сбоку, а по ощущениям издалека, издевательски фыркнул Рэй, и это привело меня в чувство. Я моргнула, что-то невнятно промямлила и побежала за Кэтти. "Какой позор! Что это вообще было, Сабрина?!"

Подруга ждала в коридоре вместе с Эммелиной. Кэтти до сих пор не успокоилась после происшествия в столовой и мерила шагами коридор. Я же чувствовала себя слишком неловко и растерянно, чтобы что-то сказать. Мы снова молча шли по коридору. Инструктриса проводила нас и заперла. А в камере меня уже ждал сюрприз.