1 часть
<center>Одиннадцатый</center>
<tab>С громкими криками я выбегаю из этой чертовой квартиры, застегивая куртку на ходу. <i>Снова</i> ссора родителей, <i>снова</i> крики и драки. Они <i>снова</i> пьяные. Мне настолько это все надоело, что я не могу больше находиться в их квартире. Да пусть хоть переубивают друг друга там, мне совершенно наплевать. Как и им на меня. Заебало.
<tab>Ночной холодный воздух обхватил меня так, что я шла, сжавшись. Фонари ярко освещали улицу, и я быстрым шагом направилась в бар. Пускай меня даже выгонят оттуда, я другой найду.
<tab>Но сколько раз уже повторялись эти скандалы? Наверняка, с самого детства. Почему? А все началось с того, что отца уволили с престижной работы. С тех пор я уже и не помню когда отец работал вообще. Он начал пить, начались поздние возвращения домой, валялись пустые бутылки по квартире. Мать, не долго думая, решила уйти и трахнуться с соседом, ведь так все поступали. Отец узнал это все от товарища. Один и остался.
<tab>После того дня все не проходило без перебранки. Два или три раза соседи вызывали ментов, но и они не смогли никак повлиять на этих увальней. Приходили из органов опеки, грозились меня забрать, что мне, конечно, не хотелось, было мне тогда лет 13. Даже то, что у них могли забрать ребенка, их не пугало, они продолжали дебоширить; через два года и мать начала пить, в то время как оба родителя стали меня избивать. Окей, мне было плевать и на это, пережила.
<tab>Но вот когда их пьяные коллеги по цеху стали приставать ко мне, я, не сомневаясь ни на миг, огрела их первым, что было под рукой. А был это старый чугунный утюг — в итоге у каждого был сломан нос и сотрясение мозга.
<tab>Год назад у отца обнаружили цирроз печени, и если он не прекратит употреблять алкоголь, то уже скоро откинется. Как можно уже догадаться, похуизм — у нас семейное.
<tab>В детстве я очень часто плакала и не понимала, почему у всех подруг прилежные и любящие родители, которые за ними ухаживают, а у меня два куска стухшего мясо, которые не то что не следят за мной, так еще и гадят всеми силами то, что я пытаюсь хоть как-то отмыть. Свиньи.
<tab>Вот и сейчас началась пьяная оргия в квартире, всех последних блядских бомжей собрали в своей конуре и пьют, ебутся, дерутся. А что соседи? Так они уже и внимания не обращают. Сразу вызывают полицию, там всех утихомиривают, и они неделю потом как-то живут. А дальше по кругу. Люди уже и заявления писали, но им отвечали отказом, мол, «не наше». За квартиру же платят, свет и вода есть, электричество тоже.
<tab>«Ничего не сделаем» — отвечали работники полиции.
<tab>Как бы хорошо было уйти навсегда из дома, забыть родителей как страшный сон. Недолго еще осталось, нужно потерпеть. В первый день восемнадцатилетия устрою им подарок — уйду из их квартиры. Они, наверное, так обрадуются, что снова пьянку устроят. Желаю им всего хорошего.
<tab>Подходя к бару, я даже не взглянула на название, да и что вообще оно мне даст? Главное, чтобы продали, а там и неважно. Нет, я не собираюсь напиваться как те ублюдки из дома, но что-то дернуть нужно, ночь будет длинной. Я прошла к стойке и, завалившись на стул, позвала бармена.
<tab>Удивленно округлив глаза, он подошёл ко мне, потирая стакан полотенцем.
<tab>Бар был перенасыщен разными людьми: от типичных алкашей до вполне состоятельных людей. Приглушенный свет мне сразу понравился. Довольно приличный бар, раз столько посетителей, да и интерьер вполне хороший.
<tab>— Мне грамм 100 вискаря, — говорю я, доставая деньги.
<tab>— Юная леди, вы осведомлены, что на территории данной страны алкоголь детям до 18 лет не продают? — ответил мужчина.
<tab>«Вот же черт, ему сложно, да?»
<tab>Вселенская злость заставила меня снова повторить заказ, в надежде на другой исход. Безумие.
<tab>— Мы с радостью вас обслужим, когда вам исполнится 18, — повторил бармен, улыбаясь.
<tab>Находящийся рядом мужчина привлек внимание работника, и он, последний раз взглянув на меня, ушел. Так не хотелось отсюда уходить, здесь было довольно приятно и тепло. Да и ладно, у них тут сок продают?
<tab>Расстегнув куртку, я оглянула всех людей, собравшихся здесь. За столом у окна трое мужчин что-то бурно обсуждали, искрясь улыбками. Напротив — парень и девушка, которые вот уже целую вечность строили друг другу глазки и машинально поглощали свои напитки. Компания из 6 людей буквально перекрикивали всех, считая, что их разговор важнее других. Справа от меня сидел мужчина в черной кожаной куртке и совершенно лысый. А ему не холодно? Никогда не понимала тех, кто полностью стрижется под ноль. Зачем? Да и вообще, это их выбор. На вкус и цвет, как говорится. Слева сидела старая женщина, которая крутила свои уже поседевшие пряди волос вокруг пальцев.
<tab>Я вновь позвала бармена к себе. Он недовольно вернулся и посмотрел на меня исподлобья, всем видом показывая, что ничего мне не продаст.
<tab>— Слушайте, а у вас случайно не продают сок или газировку? — улыбаясь, спросила я, вытягивая руки на стойке.
<tab>— Ага, и «Растишку» мы продаем. Для посетителей с детьми. — насмехнулся он так, что я сконфуженно сжалась. — Вам повезло, у нас есть Кола, Фанта, Спрайт. Что будете?
<tab>Я облегченно выдохнула, улыбаясь ему. Сначала опозорит, а потом и товар затюхнет.
<tab>— Колу, — ответила я и поправила прядь спавших волос.
<tab>В тот момент, когда я это сказала, повернулся тот самый лысый мужчина, смотря на меня.
<tab>— Я тебе советую взять спрайт, — сказал он.
<tab>— Извините, но я хочу колу, — произнесла я, рассматривая его.
<tab>Он не то чтобы был красивый, но и уродом его назвать нельзя. Что-то меня в нем интересовало.
<tab>— А я тебе предлагаю хорошую вещь, — улыбаясь, ответил мужчина.
<tab>— Тогда закажите действительно хорошую вещь, а, — усмехнулась я.
<tab>Он пожал плечами и отменив предыдущий заказ, сделал новый.
<tab>— Что ты там хотела? Виски? Два по 100.
<tab>Бармен моментально наполнил два бокала жидкостью, протягивая незнакомцу. Я потерла ладошки и улыбнулась. Хоть что-то хорошее произошло за вечер.
<tab>— Мирон, — сказал он и подвинул один стакан мне, — Угощайся.
<tab>— Лиза, спасибо.
<tab>— Что ты здесь делаешь? — сделав первый глоток, спросил Мирон.
<tab>— Отдыхаю, — ответила я, опустошив стакан на половину.
<tab>Глаза Мирона округлились, и он выгнул бровь.
<tab>— Ясно, как молодежь развлекается теперь.
<tab>— А вы словно в 60-е родились, — пошутила я.
<tab>— Вот прямо настолько старо выгляжу? — обиженно спросил Мирон, теребя себя за щеки, — Красавец же.
<tab>— Нет.
<tab>— Нет — не красивый или нет — не старый?
<tab>— Второе. Нисколько не нарцисс, я так понимаю?
<tab>— Слушай, ты что такая острая? — спросил Мирон, пододвигаясь ближе.
<tab>— А вы, видимо, очень ранимый.
<tab>Язвить чужим людям мое хобби, да.
<tab>— Твои иголочки из детского набора врачей могут сломаться, осторожней, — низко произнес Мирон так, что его голос стал очень красивым. Интересно.
<tab>— Мои шипы пронзят насквозь, — прошипела я.
<tab>— Ох, как ты мне нравишься. Родя, повтори, пожалуйста, — сказал Мирон, привлекая внимание бармена. — Ты пока расскажи о себе.
<tab>— Может вы педофил?
<tab>— Дорогая, давай перейдем на «ты», мы же не на оперу пришли, — слащаво улыбаясь, сказал Мирон, протягивая мне новую порцию алкоголя.
<tab>— Хорошо, Мирон. Только мне интересен твой возраст. — кивнула я головой, отодвигая от себя бокал.
<tab>«На сегодня хватит» – подумала я.
<tab>— Начнем с меня? Окей. Я — Мирон Федоров. Мне 31, музыкант. — гордо улыбаясь, произнес Мирон.
<tab>— Я? Елизавета Миронова. Здорово? Мне (xx), школьник. — негромко сказала я, но он все же меня услышал.
<tab>— Ну, и где же я педофил? 16 есть, все окей.
<tab>— А тебе на пенсию скоро, ха-ха, — передразнила я его.
<tab>Мой целый бокал так и стоял, пока Мирон на него не обратил внимание.
<tab>— Что не пьешь? — спросил он. — А то мне скоро идти.
<tab>Я посмотрела на этот одинокий стакан, в котором находилась светло-коричневая жидкость.
<tab>— Я больше не хочу, спасибо, — я полезла в карман за деньгами, но Мирон перехватил мою руку.
<tab>— Я ж говорил, угощайся. Убери это, — произнес мужчина. — Пошли тогда прогуляемся?
<tab>Я пожала плечами и застегнула куртку, потеплее вжавшись в нее. Мирон заплатил, и мы вышли из бара.