13
С того вечера мы с Роуз больше не общались. Она не пришла в университет на следующий день, и больше не отвечала на мои звонки и сообщения. Позже я узнала, что Роуз перевелась в другую группу. После этого, больше не пыталась связаться с ней. Она в порядке, просто не желает со мной продолжать общение. Роуз поймёт, почему я не могла ничего ей объяснить когда это закончится.
Меня это сильно тревожило. Я не хотела терять её как подругу, и необходимость отказаться от общения с ней мучила меня каждый день. Мы так долго были близки, и теперь я чувствую, будто потеряла часть себя.
От Луи я больше ничего не слышала. Он тоже перестал пытаться со мной связаться. Вероятно, Роуз была убедительна. Я даже начинаю думать, что уже не нужна Стайлсу. Похоже, что-то пошло не по его плану.
Гарри не информирует меня о ходе его плана, поэтому я ничего не знаю. Да и вообще, мы почти не разговариваем. Он приходит домой поздно вечером и уходит рано утром. Мы редко пересекаемся, чему я, признаться, очень рада.
Мне довольно одиноко в этом огромном доме, но не настолько, чтобы мне было приятно общество Стайлса. Сначала я думала, что он поздно возвращается с работы, но теперь в этом сомневаюсь. Каждый вечер одно и то же: растрепанные мокрые волосы, влажная футбольная форма и чёрная, тяжёлая сумка на плечах. Меняется только одно — выражение лица. Иногда он выглядит раздражённым, но чаще всего на его лице не читается ничего. Интересно, он действительно играет в футбол или просто тренируется в футбольной форме?
Отсутствие общения с Роуз и неясность ситуации с Гарри создают ощущение безысходности. Я чувствую себя заложницей в этом доме, окружённой тайнами и недомолвками. Всё время я остаюсь наедине со своими мыслями, и от этого становится только тяжелее. Каждый день похож на предыдущий, и всё, что мне остаётся, — это мучительно размышлять о происходящем.
Походы в университет становятся для меня настоящим праздником. Они дают возможность хоть на короткое время вырваться из этой гнетущей изоляции.
И вот сейчас, в этот весенний день , я жду его у ворот дома Гарри. Вокруг царит холодный ветер, который покачивает деревья. Паутина тонких капель дождя украшает траву, создавая мерцающий ковер на земле. Весеннее солнце только начинает пробиваться сквозь облака после дождя, окутывая все вокруг мягким светом, словно нежное прикосновение на коже. Обычно Джуд не опаздывает, но сегодня необычный день.
Через десять минут, наконец появляется его машина.
– Прошу прощения, мне нужно было заехать на заправку, – с трудом разбираю его слова, пытаясь разглядеть смысл в его зевоте и сонном бормотании.
– Ничего страшного.
В машине тепло, и это то, что мне надо после холодного весеннего ветра.
– Выглядишь не очень. Что-то случилось? – не то, чтобы он обычно одет с иголочки, но всё же.
Разглядываю его вид. Мятая футболка, растрепанные волосы и клетчатые пижамные штаны. – Ты что, в пижаме?!
– Во-первых, это утро понедельника, – он продолжает зевать. – Во-вторых, да, это пижама. Слушай, ты же не будешь против, если я посплю в машине, пока ты будешь грызть гранит науки?
– Утро? – Я удивляюсь. – Сейчас полдень.
– Это неважно.
– Признаю, мне становится жаль тебя, когда вижу, как ты с трудом держишь глаза открытыми, – чувствую себя виноватой, что ему приходится каждый день посещать все семинары.
С другой стороны, я рада его компании. С ним всегда можно посмеяться над какой-нибудь глупостью. И мне нравится спорить с ним. У него всегда найдется точка зрения, полностью противоположная моей. Иногда аргументы Джуда ставят меня в тупик, и я признаю свое поражение.
– Могла бы выбрать иной факультет, более интересный, – недовольно фыркнул Джуд. – Медицинский, например. Там хотя бы можно поиздеваться над жабами.
– Не уверена, что там всё так просто, – ответила я. – Это же не урок биологии в одиннадцатом классе.
Единственный человек, с кем мне действительно комфортно здесь общаться, это Джуд. Он перестал задавать мне вопросы о Луи, о наших отношениях и о других личных вещах, о которых я предпочитаю не говорить. Наши разговоры стали настолько теплыми и дружескими, насколько это возможно в нашей ситуации. Мы находим повод для смеха даже тогда, когда все вокруг кажется серым и угрюмым, и именно это светлое чувство помогает мне не потеряться в этом мрачном туннеле.
***
Учебный день прошел немного монотонно, особенно без Джуда рядом. В его отсутствии был лишь один плюс — возможность сосредоточиться на лекциях и погружаться в монологи профессоров. Так я хоть что-то запомню на лекциях, и мне не придётся учить всё за ночь до экзамена. Но мне не привыкать, поэтому, надеюсь, этой ночью он выспится.
Издали замечаю, что водительское сидение опущено, а его не видно. Наверное, ещё спит. Жаль его будить, но выбора, как такового, у меня нет.
Моя попытка открыть дверь машины оказалась тщетной. Кто-то резко оттолкнул меня от двери, и звук хлопка ручки, которую я вынуждена была отпустить, раздался громко в тишине. Я оглянулась, чтобы взглянуть на того, кто помешал мне. Мое сердце начало биться быстрее, чем когда-либо.
Поворачиваюсь лицом к тому, кто не позволил мне спокойно зайти в автомобиль, и моё сердце начинает биться быстрее чем когда либо. Голубые глаза, небрежно уложенные каштановые волосы и легкая щетина. Это так на него не похоже. Ему никогда не не нравилась растительность на лице.
– Луи, – его имя так легко выскальзывает из моих уст. Но больше я ничего не могла сказать.
– Пошли! – он схватил меня за руку, пытаясь тащить в неизвестность, но я остановилась как вкопанная. Нельзя.
– Можно поинтересоваться, что здесь происходит? – голос Джуда прозвучал, как спасительный круг, выводящий меня из замешательства.
– К Стайлсу ты вернешься без неё. Она поедет со мной, – Луи встал передо мной, словно щит, защищающий от взгляда темноволосого парня.
– Позволим Бруне самой выбрать, с кем и куда ей хочется поехать. Мне же не стоит напоминать, что у нас всех есть право на выбор. Верно? – обращается к Луи, который на мгновение удерживает свой взгляд на мне, а затем снова обращает его на Джуда.
– Она поедет со мной, – голос Луи звучал уверенно и решительно, словно бриллиантовый клинок.
– Ну же, Бруна, нам нужно твоё мнение, – парень игнорирует слова Луи, устремив свой взгляд на меня.
– Иизвини, нам нужно идти, – с трудом проговорила я, стараясь собрать осколки своей растерянности в словах. Я обошла его и направилась к машине. Однако парень снова схватил меня за руку, сокрушив последнюю стену, которую я так упорно строила.
– Пойми меня, пожалуйста, – в последний раз сморю на него. Первый кирпичик упал, а за ним и первая слезинка.
Я вырываю свою руку из его хватки и решительно продолжаю свой путь.
– Бруна! – голос Луи пронзает меня, словно землетрясение, разрушая все внутри.
Джуд вмешивается, останавливая Луи, который пытается добраться до меня.
– Приятель, нам не стоит разводить потасовку на глазах у всего университета. Ты же понимаешь, что за это могут отчислить. А я свои местом дорожу.
– Бруна! – Луи, пожалуйста, уйди.
– У каждого из нас есть выбор, и сегодня она решила выбрать не тебя, – это последние слова, которые я слышу, прежде чем сесть в машину и погрузиться в слезы.
Я так подло с ним поступила. Унизила его перед всеми, кто лицезрел этот спектакль. Понимаю, что это всё ради него, но Луи ведь не знает этого. Он видит во мне предателя, и я не могу ничего с этим поделать. Ненавижу Гарри Стайлса и всё что с ним связано! Почему он себе позволяет распоряжаться жизнями людей? Это несправедливо!
Он пришёл за мной. Но почему? Не поверил Роуз? После всего, что я сказала? Мне так стыдно.
– Ты не должна себя ни в чем винить. Бруна, ты буквально спасаешь его задницу, – Джуд пытается подобрать правильные слова.
– Зачем ты так надменно себя вёл? В чём был смысл абсолютно неуместного сарказма?! Это так подло с твоей стороны, Джуд. По отношению к Луи, по отношению ко мне! – мой голос полон разочарования.
– Это было неправильно с моей стороны, но так было нужно. Он знает меня давно, и моя манера общения ему более чем знакома. Томлинсон бы что-то заподозрил, если я бы вёл себя по другому, – – смотрю на него, стараясь найти искренность в его словах. Но честно сказать, мне трудно это сделать. Я ощущаю смешение эмоций: обиду, разочарование, и главное — непонимание.
– Просто отвези меня, – язык не поворачивается назвать это домом, – Обратно. Пожалуйста.
***
Я больше не произнесла ни слова, и Джуд тоже не стал настаивать на разговоре. На прощание его слова звучали как признание ошибки: "Извини, но ты должна понять." Но я не желаю понимать. Я не обязана этого делать, и поэтому не собираюсь.
Обычно, в это время, никого нет дома. Но не сегодня. Машина владельца припаркована у ворот, а значит он заехал ненадолго. Мне нужно остаться незамеченной и молча пройти мимо, и тогда всё будет в порядке. Но когда мне в последний раз так везло? Сквозь мои мысли проникают сомнения, и я ощущаю, что и на этот раз удача может отвернуться.
Так и случилось.
– Ужин на столе, – он встретил меня у порога, словно все эти обстоятельства были заранее запланированы. Какая же удача, что он, несмотря на размеры этого дома, оказалась здесь именно сейчас.
– Мгм, – не хочу задерживаться надолго в его компании.
– Что-то случилось?
Когда же меня перестанут хватать за руки?!
– Нет, ничего не случилось. Всё хорошо. Ты позволишь мне пройти? – я стараюсь избежать его взгляда. Не хочу, чтобы он заметил, что я плакала.
– Посмотри на меня, – он настаивает.
Не буду.
Вместо этого продолжаю смотреть на свои белые кроссовки, как будто ищу в них спасение.
Его рука легла на мой подбородок, и я непроизвольно дернулась. Его прикосновения мне крайне неприятны. Я делаю шаг назад, отступая от его контроля над моим взглядом. Он явно намеревается заставить меня посмотреть на него, и это становится ясно.
Поднимаю глаза, и на его лице мелькает ухмылка. Однако она быстро исчезает, когда он замечает мои заплаканные глаза.
– Ты плакала, – его брови нахмурились, а челюсть напряглась. Даже мои слёзы его раздражают, – Почему?
– Слишком много всего произошло за такой короткий период времени, – не буду говорить ему о том, что произошло. Это ни к чему. Я здесь, с ним, а Луи больше не подойдёт ко мне.
– Ты врёшь, – он прищурил глаза.
– Не вру, – отвечаю тихо, зная, что почти всё, что я сказала, правда.
– Ты же понимаешь, что враньём ты делаешь плохо только себе? – он скрестил руки на груди и продолжал смотреть на меня строгим взглядом.
– Главное, что не другим, – мои слова звучат убеждённо. Это абсолютная правда. Тут меня не упрекнешь.
– Как скажешь, – снова его ухмылка, такая характерная для него. – Иди, поужинай, надень что-то потеплее и спустись к машине. Сегодня ты поедешь со мной.
– Это обязательно? – моя неуверенность проглядывает в голосе. Я не хочу никуда ехать с ним.
– Всё, о чём я говорю, – обязательно, – он настаивает. – Ты должна это понять как можно скорее.
Больше ничего не говорю. Нет смысла спрашивать его "Зачем?", "Куда?", и другие логичные вопросы, потому что он не ответит. А у меня не осталось сил спорить.