Ребёнок [ЗАКОНЧЕНО ]

Тишина прокатывается холодком по спине, какое-то время ты не двигаешься, стараясь как можно безболезненно выйти из этой ситуации. Чонгук тоже застыл, сейчас его руки на твоих ягодицах кажутся ужасной наглостью и, несмотря на то, что вы одеты, ты ощущаешь себя голой рядом с ним.

Отстраняешься медленно и аккуратно, садишься прямо и пару секунд ваши взгляды просто гуляют по обломкам собственного безумия. У Чонгука волосы растрёпаны, на шее пятно от укуса, а глаза со страхом оглядывают тебя.

Он смотрит сначала на свои руки, которые заведены тебе за спину, потом на твои губы и после в глаза. Этот взгляд стреляет внутрь тебя разрывной пулей страха, который прокатывается до самых дальних углов тела и возвращает противный червячок волнения в живот.

Вы сделали это спонтанно, ты не должна так вести себя, потому что старше, а поступила беззаботно, без единой мысли полезла целовать парня.

- Это твой сотовый звонит? - облизнув губы, хрипит Гук.

Вы отмираете в одно мгновение, его ладони пропадают с твоей кожи, парень уводит глаза в сторону, а ты соскакиваешь с его горячего тела и идёшь в спальню за телефоном. Кажется, что теперь всё в тебе неправильно, холодно, не так, как нужно. Твои губы всё ещё пульсируют, слюна на них ещё свежа, а ужи краснеют от совсем свежих воспоминаний.

- Алло? - ты выходишь из спальни обратно, сталкиваясь в коридоре с парнем. Чонгук тормозит и приподнимает одну бровь. - Да, Юнги, всё хорошо, - ты показываешь парню, что это звонит его отец.

Гук просто кивает и идёт в свою комнату. Пару секунд ты смотришь ему вслед, в груди пытаясь сдавить свой страх перед содеянным.

Ты целовалась с Чонгуком.

С этим невоспитанным, грубым ребёнком, которого Юнги пытается научить жить уже который год. Чонгук улыбался, смеялся, вселился. Такой Гук кажется мифом, невозможным событием, которое лишь галлюцинацией появилось перед тобой.

- Ты меня слушаешь вообще? - чертыхается Юнги на там проводе, пока ты подходишь к дивану, выключая телевизор. Вы даже не досмотрели фильм.

- Юнги, - ты держишь пульт в руке и пялишься на отражение своего испуганного лица на экране.

- Что-то случилось? Мне сообщили, что Чонгук был в больнице, что у вас там происходит?

- Его уже выписали, - ты обходишь и садишься на диван. В ногах у тебя миска с рассыпанными остатками попкорна, которую ты поднимаешь с пола и ставишь на диван рядом с собой.

- В смысле «уже выписали»? Что произошло?

«Я поцеловала Чонгука»

- Он подрался сильно, но уже всё нормально, будто ты сына не знаешь.

Юнги тяжело вздыхает на том конце провода. Он знает как никто другой, прекрасно помнит все синяки сына, который бил всех, кто смотрел на него косо, получал в ответ не меньше, а может больше. Чонгук - воин, он привык бороться, только уже забыл, за что и ради чего. Ему люди все чужие, враги, от которых нужно прятаться, для него друзья те, у кого есть авторитет.

- Мне все здесь говорят, что таких детей уже невозможно исправить или перевоспитать, поздно уже. Неужели Чонгук таким и останется? - Юнги порой жалко. Если убрать редкие командировки, Мин отдаёт все свое время сыну, из-за которого постарел на целый десяток за эти три года. Юнги старается, в свои тридцать семь лет он подаёт пример как отличный отец, а ты искренне хочешь помочь ему.

«Только я сейчас целовала твоего сына, Юнги» - мерзко трещит в голове.

- Я не думаю, что Чонгука нужно перевоспитывать, весь его характер идёт от желания защититься, а не от плохого воспитания. Он сам поймёт, как правильно, когда научится доверять.

- Это ты мне сейчас говоришь, серьёзно? - Юнги грустно смеётся, а ты тоже улыбаешься, не понимая своих побуждений. - А как же твоё желание его убить? «Горбатого только могила исправит» - кажется, так ты мне всё время говорила?

Говорила. Не раз ты повторяла, что Чонгук тебя скоро доведёт. Ты смотришь на осколок в углу телевизора, который появился, когда этот ребёнок со злости кинул туда пульт. Это было в тот день, когда ты не выпустила его из квартиры на прогулку с друзьями, потому что тот должен исправить оценки в школе. Пришлось после покупать новый пульт, а телевизор пострадал не сильно. Оценки его, конечно же, не улучшились, а ненависти в глазах стало больше.

Ты смотришь на чашку рядом с собой, на ней лёгкий скол, который появился от очередного показушного шоу под названием «Я не буду есть». Ты оставила частично целую посуду. Говорят, что нельзя хранить треснутую, но если ты её выкинешь, ничего не останется для еды.

Ты не скажешь, что парень изменился, сейчас он просто стал осторожнее, лишний раз молчит, сжимает губы, а сам смотрит так, что все проклятья этого мира всё равно слышны.

- Я не знаю, можно ли что-то изменить уже в этой жизни, но я так хочу, чтобы он чаще улыбался. Ты когда-нибудь видел его улыбку? От неё хочется реветь, потому что она очень яркая и красивая.

- Ты меня пугаешь, - Юнги прочищает горло и напряжённо молчит. - Я не видел, как он улыбается, мы точно сейчас про моего Гука говорим? Что произошло у тебя там?

- Я не знаю, - повторяешь недавнюю фразу парня. Это действительно то, что ещё больше запутало.

Поцелуй был лишним. Чем ты только думала, когда это делала? В голове был порядок, Гук совсем недавно сказал тебе «пожалуйста» и перестал хамить, а теперь как себя вести? Ты не знаешь совсем ничего. Своих чувств не понимаешь, чего ты хочешь даже приблизительно не можешь сказать, потому что тебе двадцать два, ты совсем недавно закончила университет, а в жизни не появилось ни капли взрослых мыслей. Ты такой же ребёнок, который сначала боялся жить под одной крышей с парнем, а потом совсем потерялся в чувствах и во всём остальном.

Ты не Юнги, тебе не тридцать семь лет, хотя даже в таком возрасте многие порой бывают в тупике.

«Чего ты хочешь?» - если повторить себе этот вопрос, то честно ты ответила бы не по-взрослому.

Ты хочешь повторить поцелуй. Даже есть желание большего, зайти дальше, но парень ещё даже не совершеннолетний. Только после этого честного ответа уже просыпается взрослый человек и говорит, что это нарушение закона, появляется отвращение к себе и желание сжаться в комок.

Потому что всё ещё хочется.

- Я, кстати, звонил тебя успокоить и сказать, что я скоро приеду.

- Хорошо.

Ты прощаешься с Мином, всё ещё глядя на свой странный вид в отражении телевизора. Ты выглядишь такой маленькой и напуганной, что даже глупо с одной стороны, ведь ничего такого не произошло. Это просто поцелуй, не секс; но это поцелуй с Чонгуком, который тут же играет другими красками.

Это не тот пьяный отвратительный мазок его губами с привкусом алкоголя. Это тёплый и светлый поцелуй с искренними эмоциями.