Луна
Входная дверь в парадную отворилась с тихим скрипом, на пыльной дверной ручке остался след от моих пальцев. Глаза постепенно привыкали к темноте, и я начал различать очертания уходящей вверх бетонной лестницы с ржавыми перилами. Тишину нарушал дующий сквозь разбитые окна ветер, скулящий в углах и стучащий ставнями. Мои шаги были почти неслышны — я привык быть незаметным и тихим даже тогда, когда это было не нужно. Резкий порыв ветра распахнул оконную раму с еще уцелевшим стеклом, и она ударилась о стену, осыпая ступени передо мною мелкими осколками. Двенадцатый этаж. Дальше лестница вела на крышу, дорогу к которой преграждал люк с висевшим на нем замком из потемневшей стали. Но мне туда было идти ни к чему, мой путь лежал в квартиру №144, точнее в то, что от нее осталось. Темно-зеленая деревянная дверь была незаперта. Я отворил ее и осторожно шагнул внутрь. Пахло сухой землей и старым деревом, на полу лежал тонкий слой песка. Как давно я не был здесь? Паркет тихо поскрипывал под ногами, нагоняя на меня обрывки воспоминаний, бледные и рваные как лохмотья старого бродяги. «Черт!» - я тихо ругнулся, ударившись ногой о стоящий в углу коридора комод. Я совсем отвык от этого места. А может, это оно отвыкло от меня? Каждая лежащая на полу песчинка будто бы кричала «прочь, теперь ты здесь чужой...», очертания старой мебели в тусклом свете восходящей Луны были похожи на сгорбившихся существ, взирающих на меня из темноты с немым упреком. «Я не задержусь здесь надолго» - мои слова повисли в пустоте и осыпались на пол, смешавшись с занесенным ветром сквозь разбитые окна песком.
Я достал из рукава своей серой толстовки узкий нож и склонился в углу комнаты у стоящей там кровати. Одна из дощечек паркета легко поддалась нажиму лезвия и отскочила в сторону. Хоть что-то здесь осталось для меня привычным. В обнаженной ею нише лежал бумажный сверток, перевязанный красными нитками. На душе стало легче. «Все, как ты говорил, спасибо...» Я достал сверток, положил его в заплечный мешок и вышел прочь.
Темная улица Каменного города встретила меня холодным ветром. Зато нет дождя, иначе пришлось бы совсем туго в такое время года — ранняя весна, время южного ветра, вспыльчивого и своенравного. Огромная желтая Луна медленно поднималась по небосводу, освещая тусклым светом переулки и бесполезные теперь фонарные столбы, загоняя тени глубже в темные дыры оконных проемов. Легкая волна всколыхнувшейся энергии прокатилась по моему позвоночнику снизу-вверх, от чего по спине пошли мурашки. Я посмотрел на руки. «День и час Луны». Слабый серебристый свет исходил от моих ладоней, я сжал их в кулаки. Поправив заплечный мешок и сунув руки в карманы, я двинулся дальше по темному переулку. Надо мной в противоположную моему движению сторону, гонимые ветром, неслись облака, отбрасывая на избитый асфальт тусклые тени, увлекая далеко за собой мои мысли. На юге еще остались те, кто помнит меня, к кому я вернусь однажды, не сейчас, но потом. Они верят и ждут, наверняка. Но сейчас мое место здесь. Нет, не так! Сейчас я должен быть здесь.
На землю меня вернула сияющая в темноте вывеска «Близнецы» с соответствующим названию символом зодиака. Буквы постоянно мерцали, грозясь вот-вот погаснуть, но сам знак горел четко и ярко. Жители Каменного города были первыми, кто научился применять капсулы – темно-синие камешки, источающие энергию в лунную фазу. Я отворил дверь под вывеской и привычно нырнул в темноту уходящей в подвал лестницы. По мере того, как я спускался, становилось теплее. На стене справа горели светильники в металлических клетках, освещая ступени. Внизу, за второй дверью, был слышен тихий шум и гомон голосов.
Толкнув дверь, я попал в небольшое помещение с низким потолком. Голые лампочки свисали на проводах, испуская тусклый желтоватый свет. В нос ударила смесь запахов табака и выделанной кожи. На дальней стене висел выцветший плакат с изображением символа близнецов. За круглыми деревянными столами сидели немногочисленные посетители — уставшие и мрачные люди — и негромко переговаривались. Все, как всегда. «Близнецы» были оплотом людей, находящихся на дне «пищевой цепочки» чинов и званий. Здесь можно было встретить мелких торговцев, рабочих и служителей всех мастей, порою попадались младшие воины, и простые бродяги с разных уголков света.
Бармен, он же хозяин «Близнецов» - высокий худощавый человек с острыми чертами лица, увидев меня, оживился и помахал рукой. Завсегдатаи «Близнецов» называли его Хе за преследовавший его хронический кашель, который часто принимали за насмешку. Хе был моим другом еще до катастрофы, так сильно изменившей окружающий мир... и нас самих. В неизменном длинном плаще из коричневой кожи, с зачесанными назад темными волосами, он с любопытством и тревогой смотрел на меня.
- Здравствуй, Хе. - подойдя к барной стойке, я снял заплечный мешок и повесил его на спинку высокого стула.
- И тебе привет, Серый. - Хе поставил передо мною чашку холодного кофе. Я сделал глоток и зажмурился от удовольствия. Непонятно почему, но я любил кофе именно в таком виде. Горькая холодная жидкость будто бы пробуждала меня, проясняя голову... - Ты нашел то, за чем уходил?
- Да, наш южанин оставил Белую тинктуру, там, где условились. - С этими словами я достал сверток из мешка и положил на стойку. Хе огляделся.
- Лучше спрячь. - Тихо сказал бармен. - Нам будет совсем не на руку, если откроется тот факт, что Белая у нас. Желающих заполучить ее здесь найдется не мало... Ты знаешь, как с ней работать?
- Нет, южанин говорил, она сама подскажет. В нужное время.
- Ну замечательно, он загадочен, как всегда! - Хе скривил рот и сложил на груди руки. Я усмехнулся, уж больно сильно он стал похож на взъерошенного воробья. - Мы не в том положении, чтобы тратить время на его загадки. Надеюсь, он это понимает. - Бармен кашлянул, забирая у меня пустую чашку.
- Понимает. Он странный, но далеко не дурак. - Я положил сверток обратно в мешок. - Попробую разобраться с ней по утру. Близится рассвет...
- Ты немногословен, впрочем, как обычно. Знаешь, я помогаю тебе не только потому, что ты мой друг. Мне досмерти надоел этот пыльный город, этот вонючий бар и эти хмурые рожи, кривящиеся и исторгающие проклятия каждый раз, когда приходит время платить за выпивку. Они что, думают, что здесь, кхе-кхе, богадельня, а? Скажи мне, Серый? – Хе раздраженно махнул длинным хвостом с кисточкой на конце.
- Успокойся, Хе. Все, как договаривались. Встретимся через три дня у нашего общего знакомого.
Приближался рассвет. Хе протянул мне ключ от комнаты, находящейся за дальней от входа стеной. Небольшая каморка освещалась единственным светильником, стоящим на прикроватной тумбочке. На стенах были начертаны знаки луны и близнецов. «Час Луны». Я провел по ним рукой, и они засветились, источая в полумраке мягкий синеватый свет. «Что ты хотел сказать этим, Ар-Джен?» - мысленно обратился я к южанину, передавшему мне артефакт. Белая тинктура — полупрозрачный яйцевидный камень, завернутый в бумагу, издал тихий звон. В голове появился образ южанина — смуглого сухого старика с длинными седыми волосами, целиком замотанного в рыжую ткань. Он смотрел на меня улыбаясь, прищурив черные глаза. Мгновение, и он исчез, я устало сел на кровать. Наступал рассвет и мои силы плавными волнами начали сходить на нет. Символы на стене постепенно тускнели, пока окончательно не погасли. Огромное солнце плавно выкатывалось из-за горизонта, разгоняя лежащую на Северном городе тьму; под землей в маленькой комнатке на узкой кровати, сжимая в руке белый камень, я погружался в мир снов.
Подножие высоких скал омывали темные воды океана. Шумные волны раз за разом бились о каменную твердь в тщетной попытке разбить их, проломить себе путь дальше. Жадный океан будто бы хотел забрать еще один клочок суши, разлиться еще шире, и только молчаливые скалы мешали ему, сдерживая мощные атаки волн. Настойчивый порывистый ветер упрямо пытался скинуть меня вниз, на омываемые волнами прибрежные камни. Южный ветер. На небе надо мною висела полная Луна. Такой огромной я не видел ее никогда, она занимала собой половину небосвода, затмив своим сиянием звезды, отражаясь в океане, окрашивая его до горизонта теплым желтым светом. Очередной порыв ветра взъерошил мои волосы, я поднял взгляд на Луну и рассмеялся. Шаг к краю уступа, еще шаг, еще, и вот я уже падаю вниз головой с высоких скал. Воздух засвистел в ушах, прибрежные камни стремительно приближались, еще мгновение до удара... Меня резко подбрасывает ввысь, выше самых высоких гор, за спиной распахнуты два гигантских прозрачных крыла цвета Луны. Южный ветер уносит меня прочь от скал. Подо мною лишь безграничная водная гладь, гигантская луна наполняет меня силой, я купаюсь в ее лучах.
Ветер резко стихает, что-то неуловимо меняется. Ощущение тревоги пронизывает меня насквозь. Луна прячется за горизонт стремительно, будто на ускоренной съемке, мир погружается во тьму. Ощущение падения, удар о холодную поверхность океана, темные воды смыкаются над головой. Я начинаю задыхаться, тщетно пытаясь выбраться, выплыть на поверхность. В руке что-то зазвенело, обжигая ледяным огнем. Белая тинктура! Я крепко сжал ее в кулаке и меня выбросило из сна.
В тесной каморке под землей было неясно, какое время дня или ночи сейчас, но наступающая прохлада, оживляющая мое тело, подсказывала, что Солнце клонится к закату и вот-вот наступит мое время. Камень, лежавший в руке, был мрачен и пуст, завернув в тряпку, я положил его на дно заплечного мешка под серый дорожный плащ. Пора покинуть свое пристанище и навестить одного человека, у которого могли быть некоторые ответы на мои вопросы.
Бар был пуст. Засидевшиеся прошлой ночью рабочие разошлись по домам, а новые посетители еще не пришли. Хе спал за барной стойкой.
- Хе, проснись, мне пора уходить. - Я потряс его за плечо.
- А, да, доброй дороги, Серый, держи, могут пригодиться. - Он порылся в карманах плаща и протянул мне пригоршню потертых металлических монет.
- Спасибо, друг. Три дня, за пустошью. Дойти сможешь? Там опасно.
- Смогу, у меня есть свои... методы выживания. Дойду в срок.
Я бросил последний взгляд на пустынный бар и на взъерошенного Хе «Ну ведь вылитый воробей!», усмехнулся и вышел за дверь.
Тихая безветренная ночь. Жидкие перистые облака медленно плыли по небу, пересекая желтый диск луны. Темные громады зданий, когда-то бывшие торговыми центрами, школами и поликлиниками, смотрели на меня пустыми глазницами окон. Проржавевшие остовы автомобилей стояли кое-где вдоль дорог. Большинство из них уже оттащили с проезжей части в первые недели после катастрофы, освобождая место для повозок. Да, мир сильно изменился за эти десять с небольшим лет. В день, когда все случилось, мне было около шестнадцати, не больше. С трудом вспоминаю первые недели после Слияния, но саму катастрофу помню ясно и четко до сих пор.
Конец июня две тысячи восемнадцатого года. Тогда я жил на окраине одного южного городка, окруженного горами с одной стороны и океаном с другой. Это случилось глубокой ночью.
Такого удивительного зрелища не видел никто и никогда...
Странные неземные звуки разбудили меня. Тихие, но очень глубокие раскаты, подобные грому, повторялись с некоторой периодичностью, становясь сильнее раз за разом. Мой небольшой домик стоял на некотором возвышении, из окна открывался вид на безбрежный темный океан. Налив себе кружку воды и накинув на плечи рубашку, я вышел на балкон. То, что я увидел, поразило меня до глубины души. Небо начинало раскалываться! Трещины, ползущие по небосводу, расширялись, обнажая окруженные красноватым светом невиданные звезды, планеты и туманности. С поверхностью Земли происходило то же самое. Островки иноземного ландшафта возникали повсюду, раздвигая прежнюю поверхность. Словно два мира сливались, смешиваясь в один, единый и неоднородный. Все это сопровождалось тихим гулом, кроме него не было слышно ничего, будто звуки нашего прежнего мира исчезли, просочились сквозь трещины в небе. Я подался было вглубь комнаты, но тело вдруг перестало меня слушаться. Рухнув на пол, я выронил чашку из рук. Судороги начали сводить все конечности, мое сознание заполнил первобытный животный страх. Страх беспомощности и неведения. Я пытался кричать, но издавал лишь сдавленный хрип. Постепенно начали отключаться все мои чувства. Уже не было слышно гула, оставалось только ощущение вибрации, проходящей по полу. Потом я перестал чувствовать и ее. Боль исчезла, как исчезал для меня и весь остальной мир. Зрение отключилось последним, темная пелена наползала на сознание, погружая меня в бездонную пучину, пока я целиком не растворился в ней.
Туманные образы становились все ярче и четче, будто кто-то крутил в объективе камеры регулировку фокуса. Танцующее вокруг существо, казалось, совсем не замечало меня. Существо показалось до боли знакомым, будто я знал его дольше собственной жизни. Блеск чешуи серебристо-лунного цвета. Длинный гребень прямых белых волос шлейфом летал за изгибами тела странного существа, повинуясь потокам воздуха. Четкость окружающего стала абсолютной и существо на миг замерло, заметив меня. Сверкнув большими черными глазами, оно ринулось навстречу и прошло сквозь меня, растворившись, распылившись на мириады атомов, разлетаясь по всем сосудам и нервам, проникая до мозга костей и внедряясь в каждую клеточку тела. Окружающее пространство начало тускнеть, пока не взорвалось яркой вспышкой.
Когда чувства вернулись ко мне, я обнаружил себя лежащим на полу своей комнаты. Внутри дома все было на своих местах, но мир вокруг уже не был похож на прежний. Вместе с ним изменился и я. Из лежавшего на полу осколка зеркала на меня смотрели два сплошь черных глаза.
Резкий свист и последовавший за ним треск выбил разум из нахлынувших воспоминаний. Слева от меня асфальт взорвался мелкой крошкой, его осколки больно царапнули ногу. Не оглядываясь, я резко отпрыгнул в сторону, закатившись за ржавый искореженный автомобильный кузов. Выглянув из-за капота, я заметил вдалеке троих людей, облаченных в черные одежды, их лица скрывали маски. Один из них заряжал большой блочный арбалет с оптическим прицелом. За спиной второго висел длинный композитный лук, он высматривал меня в бинокль. Третий сжимал в руках узкий японский клинок. Далекий щелчок тетивы, доля секунды и арбалетный болт просвистел у меня над ухом, всколыхнув волосы потоком воздуха. Я пригнулся. Жаль, что в таких случаях не удается скрыться, эти шакалы будут преследовать до последнего, будто бы в моей поимке заключается особый, великий смысл. Но что им было нужно от меня? Ничего ценного для простых разбойников при себе я не имел. Впрочем, сейчас не было времени рассуждать. Достав из рукава нож, я выскочил из укрытия и помчался на них. Мои ладони пылали ярко-желтым ледяным огнем. Тем же цветом над головой сияла Луна.