Меркурий
На границе темно-зеленых лесов, таящих в себе влажную прохладу, начиналась бескрайняя пустыня Аркатран. Простираясь до горизонта и дальше, она завораживала меня своим мрачным безмолвием. Верхняя кромка высоченных иноземных деревьев уже скрылась за границей видимости. Я поднял голову и, не щурясь, посмотрел на дневную звезду. Огромный огненный шар пылал в небе, терзая растрескавшуюся землю. Назвать его Солнцем у меня не поворачивался язык. После слияния оно уже слабо напоминало привычное светило. Слишком яркое, слишком большое и слишком чужое. Прекрасное и жестокое. Песок приятно перекатывался под ногами, раскаленный воздух рябил над дюнами, создавая миражи. Я шел налегке по дну этой гигантской сковородки, с печалью думая о том, что дневное время подходит к концу. Мое время.
Так вышло, что после слияния день и ночь длятся ровно по двадцать часов. Двадцать часов - день, а двадцать - ночь. Ночью мир оборачивается к Луне, уже не той луне, что светила десять лет назад. Новая Луна была огромной, яркой и всегда полной. Возможно, это была какая-то холодная звезда, я не знаю... Дневное время подходит к концу, а идти мне предстоит еще много километров по не самой удобной для этого почве – надо успеть до захода. Ночью силы уходят, утекают куда-то за горизонт вслед за Солнцем. Мой путь лежит на юго-западную границу пустыни. Пережидать ночь в бескрайних песках вовсе не хотелось. Преодолеть до заката такое расстояние был лишь один способ. Я порылся в карманах и выудил на свет несколько прозрачных черных камушков. Солнечные лучи причудливо переливались в хаотично расположенных гранях, сколах и изгибах. Выбрав из них самый маленький и ссыпав остальные в карман, я остановился и надел специальные плотно прилегающие очки с темными стеклами. Тщательно проверил все молнии рюкзака, застегнул карманы штанов и потуже перемотал ткань, заменяющую мне обувь. При моем способе передвижения лучше ничего не терять – искать придется долго и, скорее всего, безуспешно.
Легким усилием воли я направил солнечный свет сквозь себя в руку, державшую камушек. Привычная волна мурашек прокатилась по позвоночнику и утихла где-то в середине ладони. Рука пылала белым огнем, постепенно нагревая камень. Он начал светлеть, пока из черного не стал совсем прозрачным и чистым, как горный хрусталь. Теперь самое важное - встать четко по направлению азимута. Чем точнее повернусь, тем меньше придется потом идти пешком. Я посмотрел на Солнце, затем на уходящий за горизонт песок и вздохнул.
«Ну, что ж... пора!»
Прыжок. Вспышка огня. Звонкий хлопок лопнувшего солнечного камня.
Витающие в воздухе песчинки больно царапали неприкрытые одеждой руки. Встречный ветер со свистом рассекался о тело, трепал волосы и грозился сорвать футболку. Я летел, со скоростью пушечного ядра. Ощущение было такое, будто какой-то великан отвесил мне солидного пинка, и вот теперь я лечу, пытаясь держать равновесие в полете. Пески подо мною проносились с бешеной скоростью. Эх, жаль, что лететь я так могу только по прямой. Показавшиеся за горизонтом горы стремительно приближались, я начал ощущать, как заканчивается запасенная солнечным камнем энергия. Полет замедлялся, и я стал плавно опускаться к пескам. Скорость была уже невысокой, но я не сумел плавно приземлиться. С размаху воткнувшись головой в песок, я покатился вниз по откосу дюны. В процессе падения я безудержно хохотал, мигом представив со стороны свой изящный полет и последующее за ним неуклюжее приземление. И так каждый раз! Отряхнувшись и вытряся песок из штанов, я посмотрел на громады гор. На острых вершинах лежал снег, спускаясь вниз к подножию почти на треть высоты. Обилие растительности придавало горам густо-зеленый цвет с вкраплениями красного и желтого. На песок рядом со мной приземлилась смешная птица. Клюв у нее был тупой, как молоток, а на лбу красовалась дополнительная пара глаз. Она повернула треугольную головку, посмотрев на меня черными бусинками глаз, проскрипела что-то и улетела прочь.
Надо сказать, мой полет прошел вполне удачно. Не раз я перелетал точку безопасного приземления и на полном ходу вписывался в густые кроны деревьев. Однажды я сильно приложился о ствол головой да так и повис на ветвях, пока жители местных поселений не сняли меня и не привели в чувство. Приходил в себя я потом несколько дней, если бы не они, мое тело так и висело бы на дереве в предгорном лесу. Или не висело бы, если бы меня сожрали древесные падальщики - довольно мерзкие создания, появившиеся после Слияния. У аборигенов я теперь в долгу, собственно, по этой причине я и оказался в этой замечательно пустыне. Меня попросили собрать и принести одно растение, растущее, как они говорят, по-ту-сторону-песков. Растение было нужно местному доктору, чтобы излечить сына старейшины – молодого парнишку. А кроме меня врятли кто бы смог сделать это в такие короткие сроки. Надеюсь, я не ошибся и принес им то, что нужно. Ну, по крайней мере подходит под описание. Огромные мясистые красные цветки на толстом стебле, воняющие плесенью. От них у меня пропах весь рюкзак!
В поселение я пришел поздним вечером, пошатываясь и опираясь о стены хижин. Народ высыпал мне навстречу. Харон - сам старейшина и Сэмюэль - врач европеец, попавший в это поселение накануне слияния и застрявший здесь, похоже, насовсем. Катастрофа или, как ее называют, Слияние, оставила свой отпечаток не только на мне. Бедный доктор стал больше похож на дерево, чем на человека. Вместо кожи теперь молодая кора, гладкая и гибкая, руки напоминали узловатые ветви, а вместо волос росли узкие и длинные листья красноватого оттенка. Вполне симпатично, как по мне, однако теперь ему подходил только местный климат, путешествия в иные земли давались тяжело. А климатические зоны теперь были как пятна на шее жирафа. Островок тропической жары с джунглями и обезьянами, а через пять-десять километров уже лежали снега и разгуливали снежные барсы или еще кто-нибудь снежный, неизвестный науке зверь, порождение Слияния, пришелец из иного мира... Так что Сэм предпочитал не уходить далеко за пределы ареала своего обитания, тем более что здесь он был в почете. Уже десяток лет он врачевал местных жителей да изучал новую флору и фауну, представлявших для него, как для ученого, большой интерес.
- Ты уже вернулся?! - воскликнул старейшина, - ты принес, что просил доктор?
- Ох... да, это оно? - я вывалил перед Хароном горку этих самых цветков, изрядно помятых и поломанных из-за моего «удачного» приземления. Из надломленных толстых лепестков сочилась коричневая жижа, источавшая невыносимую вонь. Лицо старейшины позеленело.
- Да, да, ф-фух, слава Богу, это они! - выбежавший из-за спины старейшины доктор упал перед цветками на колени и начал поспешно складывать их в мешок. Листья на голове смешно дергались от его движений.
- Боги Нового мира послали нам тебя с небес, только упал ты неудачно, - Харон улыбнулся и протянул мне руку, - Благодаря тебе мой сын будет жить.
Ответив на рукопожатие и пробормотав что-то вроде «да что вы-что вы, не стоит благодарности», я поплелся в отведенную мне хижину и рухнул на лежанку, провалившись в глубокий сон без сновидений.
Едва солнце поднялось над горизонтом, я открыл глаза. У кровати стоял мешочек, наполненный солнечными камнями. Вот, спасибо! Теперь можно было не переживать, их мне хватит надолго. Попрощавшись с Сэмом и Хароном и пообещав заглянуть к ним как-нибудь еще, я отправился на Юг. Зачем? Не знаю, но тяга туда была невыносимой! Будто бы там ожидало нечто грандиозное, единственное, что имело смысл в этой жизни. Мне даже не нужен компас (тем более, что после слияния они перестали работать), чтобы узнать, где находится южный полюс. Каким-то шестым чувством я понимал это, будто бы чувствовал запах, или слышал едва уловимый звук. В общем, план мой был таков: не спеша продвигаться по заданному направлению, используя солнечные камни на открытых участках для ускорения. Открытые участки... я задумчиво чесал затылок, стоя перед густым тропическим лесом с сине-зелеными, оплетенными лианами, деревьями. Сэмюэль говорил, что в самом сердце этого ареала расположен какой-то толи форт, толи лагерь. По его словам, там был центр торговли артефактами - предметами из нового мира, имеющими необычные, зачастую, опасные свойства. Кстати, мои любимые солнечные камни тоже были артефактами, простой народ использовал их как ночные светильники. Камешки накапливали солнечную энергию в течении дня и ночью начинали испускать приятный мягкий свет. Они были невероятно дешевыми, но имели для меня и моих способностей огромную ценность. Этот факт я тщательно скрывал от торговцев, чтобы не заламывали цену. Да и вообще довольно опасно было раскрывать себя. Во все времена люди не любили тех, кто не был на них похожим. Толи из зависти, толи от страха, а может по еще какой-то неизвестной причине, люди не любили меня. Считали мутантом, противоестественным существом, хотя внешне я от них почти не отличался. Подумаешь, глаза без зрачков! Не очень-то они мне и нужны, я и так прекрасно вижу. Лучше, чем люди.
Так вот, про город в лесу я спросил Сэма.
- Почему в такой глуши?
- Потому, мой светолюбивый друг, что там проходит сквозь лес крупный тракт, соединяющий Южную столицу и Каменный город, который стоит на северо-западе от нас, - он махнул веткой-рукой куда-то в сторону.
Местная фауна принимала Сэма за своего, потому он целыми днями слонялся в этом дремучем лесу, собирая цветочки и зарисовывая в блокнот попадавшуюся на пути живность. Попутно он рисовал карты, одной из них он любезно поделился со мной.
С «точнейшей» картой в руке, в новых кожаных сапогах, подаренных мне Хароном и с битком набитыми солнечными камнями карманами штанов, куртки и рюкзака, я стоял на границе ареала. Взгляд мой был направлен в зловещую тьму густого леса. Я был решителен и тверд, но меня слегка огорчал тот факт, что там почти не было солнечного света, зато было полно живности. «Милые мохнатые создания, похожие на медведей, но с кошачими мордами. Они мурлычут, когда их чешешь за ухом...» - на лице Сэма было умиление. Поблагодарив его за помощь и «ценнейшую» информацию, я зашагал в сторону леса.
Как только солнце скрылось за густыми ветвями, мне стало не по себе. Конечно, я всегда становился слабее ночью, но сейчас был день, и для меня находиться в таком состоянии в дневное время было непривычно и страшновато. Ветви высоких деревьев переплетались между собой, образовывая плотную крышу, но кое где солнечные лучи пробивались сквозь густую листву тоненькими лучиками. Это меня слегка успокаивало. Более-менее освоившись и привыкнув к положению, я шагал все дальше вглубь леса, периодически сверяясь с сэмовой картой. «Так, наверняка синяя черточка, пересекающая дорогу - это ручеек...» - художник из Сэма был неважный. Может дело было в корявых узловатых «руках», а может быть он и до слияния не отличался художественными навыками. Задумавшись над тем, насколько деревья могут быть хорошими художниками, я не заметил, как вышел к берегу широкой лесной реки. Вот так ручеек. Спокойная темно-синяя река с гладкой, как зеркало, поверхностью. Но кто знает, что скрывается теперь под толщей воды? Я не знал, да и Сэм не говорил мне ничего про обитателей местных водоемов. Удивительно красивое место, но рисковать пересекать реку вплавь я не стал, а пошел вдоль берега вверх по течению в надежде найти переправу или брод. Несмотря на неизведанные ландшафты нового мира, я чувствовал себя вполне уверенно. Я всегда ко всему быстро приспосабливался, даже в Старом мире. Я - один из немногих, кто по-настоящему рад произошедшим изменениям. Небо стало выше, воздух чище, а моральные ценности более прозрачными. В Новом мире стали важны те качества человека, которые раньше почти ничего не значили. Бесстрашие, решительность, честность, сноровка и сила. Все как в приключенческих книгах, только по-настоящему. До Слияния все было по-другому. Когда смесь в двигателе взрывалась, поджигаемая искрой, а электрический ток бежал по проводам, укрощенный людьми, все было иначе. Огромные государства, многомиллионные города, экономика, политика, и прочее... я тогда был еще слишком мал, чтобы осознать все, а теперь это вовсе не нужно осознавать. Теперь, когда планета преобразилась, большая часть городов, а с ними и люди, исчезли, уступая место новым землям со своими законами, порядками и правилами. Из-за глобальных перемен в географии и изменении некоторых физических законов все и рухнуло. Причем довольно быстро. Стоящие тогда у власти люди, которым посчастливилось не исчезнуть без следа, спешно организовали крупные содружества, превратившиеся в города-государства. Жители областей примкнули к ним, а недовольные властями, да и жизнью в целом, собрались в общины. Кто-то промышлял грабежами и мародерством. Кто-то строил свои «вольные» лагеря. Первые годы после катастрофы были очень тяжелые. Смутное время. Озверевшие люди толпами грабили продовольственные склады, агрессивно настроенные группировки - «банды», воевали друг с другом за зоны влияния - территории с оставшимися складами продовольствия и с безопасными и привычными землями Старого мира. Потом все более-менее стихло. Многие освоили новые земли и разбрелись по земному шару, понемногу учась жить по-новому. Организованные города-государства, анклавы и прочие сообщества и компании устоялись. Даже появилась кое-какая экономика, но все равно мир был больше похож на какое-то средневековье. Разве что менталитет еще кое-как сохранился на уровне того времени, но и он был сильно потрепан пережитыми переменами, люди дичали под стать окружению. А каким вырастет новое поколение мне было неизвестно. Необходимо снова постигать многие области науки, заново открывать земли и изучать флору и фауну. Получился эдакий бэк-ап. Будто кто-то откатил мир назад, изменив его структуру, словно решил, что с какого-то момента все пошло не так, как должно было. Но оставил людям память, в надежде, что они не повторят прошлых ошибок.
Из задумчивости меня вывел едва слышный шорох в кустах. Резко остановившись, я повернулся в сторону звука. Темно лиловый кустарник, казалось, ничем не выделялся от своих собратьев, но его листья едва заметно покачивались, будто бы от налетевшего порыва ветра. Но ветра не было. Совсем. Вокруг висела мертвая тишина и я слышал стук своего сердца. Я считал его удары. Раз... два... три...
Из кустов бесшумно и стремительно на меня вылетело какое-то мохнатое существо. Я едва успел откатиться в сторону. По описанию, существо было похоже на тех «милых» созданий, о которых рассказывал Сэм. После неудачного прыжка черно-бурый гигантский кот быстро сгруппировался и приготовился прыгнуть еще раз. Его зубы и когти были остры, как бритва, при точном попадании он бы запросто меня убил. Сердце бешено стучало в груди, грозясь вот-вот проломить сдерживающую его костяную клетку. Мозг лихорадочно соображал, искал пути защиты. Я не носил с собой оружия, для меня оружием был солнечный свет и заряженные камни, но вот я оказался совершенно беззащитным перед лицом опасности. Еще один прыжок. Я еле успел увернуться, зверь задел лапой плечо, оставив на нем длинный глубокие борозды. Тонкий луч света пробивался через брешь в живом потолке леса недалеко от меня. Слишком слабый, но... Я направил руку в сторону лучика, впитывая всю заключенную в нем энергию. Зверь снова прыгнул. Все происходило как в замедленной съемке. Кровь глухо и медленно стучала в висках. Я выбросил руку в сторону зверя, разжал кулак. Едва сдерживаемая в кулаке сила взорвалась, вырвалась на свободу ослепительным лучом. Ударная волна отбросила зверя в кусты. Это ослепило его, но не на долго. Слишком мало света, чтобы убить зверя, его это только разозлило. Появилась странная слабость. Я не заметил, как истек кровью. Футболка с левой стороны была мокрая, темное пятно расползалось на спину и на грудь. Покачнувшись, я ухватился рукой за стоящее рядом дерево и попытался найти взглядом монстра, одновременно накапливая свет для еще одной атаки. Мысли, лихорадочно проносившиеся в голове, вдруг исчезли, уступая место тишине. Звуки стали четче, а время замедлилось еще сильнее. Если бы я был в обычном состоянии, то наверняка бы не услышал едва различимый шорох отталкивающихся от земли мягких лап. Крутанувшись на месте, я жахнул световым лучом прямо в раскрытую пасть. Монстр ударился о дерево и заскулил, совсем как побитый пес. Ярость и торжество в его глазах сменились недоумением и страхом. Накопив еще один заряд, я медленно двинулся на монстра, правда теперь он больше напоминал сильно переросшего домашнего кота. Теперь все решится одним ударом. Если я промахнусь, у меня уже не будет сил атаковать снова. А если попаду, есть шанс, что он отключится и тогда я смогу добить его. Шаг, шаг, еще шаг. Рука, решительно направленная на поджавшего хвост зверя, начала опускаться против моей воли. Удерживаемая сила освободилась, мягким потоком вылившись из руки и впитавшись в окружающее пространство. Зверь торжествующе зарычал и приготовился к прыжку. Вот и все, конец. Будь он не ладен, этот чертов лес и этот Юг. Подняв дрожащие руки в защитную стойку, я мысленно прощался с жизнью.
«Ракс, ко мне!» - резкий вибрирующий крик пронесся вдоль берега, глухим эхом отражаясь от стволов деревьев. Повисла тишина. Зверь расслабил мышцы и послушно подбежал к хозяину голоса. Отбросив упавшие на глаза волосы, я увидел испуганное лицо смотрящей на меня девушки.