11 глава(Ревность)
Сука! Как он посмел прикоснуться к ней? Я горел желанием избить его, но сдержался при Кудряшке. Ничего, я ещё покажу всем, что никто не смеет касаться её. Она — моя, только моя, и это неоспоримо. Никто не имеет права посягать на то, что принадлежит мне по праву.
—Ты в порядке? — протянула я руку Антону, голос мой звучал мягко, но с тревогой.
—Да я в полном порядке, — ответил он, крепко сжав мою ладонь и поднимаясь на ноги.
Я стояла, ошеломлённая, мысль пронеслась в голове, как молния: «Герман что, слепой, что ли?»
—Между вами что-то есть, — с любопытством в голосе произнёс Антон.
—Нет, с чего ты взял? — ответила я, стараясь звучать равнодушно.
—Просто мне кажется, что Герман ревнует тебя ко мне.
—Не глупи, — мягко засмеялась я, хотя внутри меня уже всё бурлило. Если бы только он знал, как сильно я мучилась из-за этих странных чувств к Герману. Это было лишь на мгновение, но его взгляд, полный ненависти и желания защитить, заставил меня почувствовать себя особенной.
Антон продолжал смотреть на меня, его глаза искрились азартом и пониманием. Я не могла отделаться от мысли, что его слова имеют под собой основания. Ревность Германа была чем-то новым и одновременно пугающим. Он никогда не проявлял таких эмоций раньше, и это настораживало.
—Не стоит беспокоиться, — ответила я, стараясь скрыть свои смятенные чувства. — Между нами ничего нет.
Внутри мне хотелось, чтобы было иначе. Чтобы Герман подошёл, поддержал меня и, глядя в глаза, сказал: «Ты моя». Но вместо этого я почувствовала лишь холодный ветер неопределенности, который грозил разорвать меня на части.
—Странно, что ты говоришь мне такое, ведь Герман встречается с твоей сестрой.
—Я бы так не сказал. Мне кажется, у них это не любовь, а лишь мимолётное увлечение.
—Что произошло, пока меня не было? — подошла к нам Тася.
—Ладно, девчонки, я вас оставлю, сплетничайте, — сказал Антон и ушел, оставив нас с Тасей вдвоем.
—Ну, подруга, так и будешь стоять молча? Рассказывай, о чем говорили, — поинтересовалась Тася.
—Если честно, не о чем. Герман появился, взял, прошел, и Антона задел, даже не извинился. Козлина.
—Это ревность, — сказала подруга.
—Вы что, издеваетесь? Ты второй человек, который это говорит. Нет, ничего нет, и он с этой Анжелой.
—А ты ревнуешь его к Анжеле, я это давно заметила, — сказала Тася.
—Нет, — отрицала я.
—Ну, отрицай еще. Посмотрим, какая из вас будет влюбленная пара. Я вас сведу, — подмигнула Тася.
—А я тебя сведу с Дамиром, и будем мы парочками гулять, — рассмеялась я.
С Тасей мы решили больше не обсуждать эту тему, но мне казалось, что свести подругу с Дамиром — идея неплохая. Он парень хороший, симпатичный, высокий, да и по всем Тасиным стандартам подходит.
***
Герман пылал от злости так, что, казалось, вот-вот начнёт изрыгать пламя.
— Бро, что с лицом? — поинтересовался Дамир.
— Я убью его, — сквозь зубы прошипел Герман.
— Да кого, его? — с любопытством спросил Дамир.
— Антона, ублюдка, — выдохнул Герман.
— А что он тебе сделал?
— Хотел прикоснуться к кудряшке.
Дамир залился смехом.
— Бро, что за ревность? — спросил он, едва сдерживая улыбку. — Если любишь её, признайся наконец. Хватит мучить и её, и себя.
—Слушай, у меня возникла одна идея, — произнес Дамир, пристально вглядываясь в глаза друга.
— И какая же это идея? — спросил Герман, приподняв бровь в ожидании.
— В эти выходные я иду с Лидой и Тасей в магазин, чтобы подобрать себе костюм.
— Ну так ближе к делу, — подстегнул его Герман.
— Что здесь непонятного? Магазин «Кудряшка».
В этот момент Герман мгновенно осознал, о какой идее говорил Дамир.
— Ты серьезно? — с недоверием глядя на Дамира, спросил он.
— Да, именно так. Я подумал, что это будет отличная возможность. Если ты действительно что-то чувствуешь, давай уже, действуй! — ответил тот с улыбкой.
Герман задумался. Боясь, что его собственные чувства могут навсегда остаться нераскрытыми, он понимал, что необходимо действовать. В его голове витала лишь одна мысль: «Нельзя терять время». Наконец решимость завладела им.
— Ладно, я сделаю это. — Затем, покрепче сжав кулаки, он добавил: — Я не позволю, чтобы кто-то другой трогал её. Она — моя.
На улице царила холодная зима, и снежные хлопья медленно кружились в воздухе, создавая волшебную атмосферу. Я выглянула в окно и почувствовала, как ледяной ветер щиплет щёки. Мне вдруг захотелось провести вечер в компании своей подруги Таси. Собравшись с мыслями, я подошла к маме и с надеждой попросила разрешения остаться у неё на ночёвку.
— Мама, можно мне остаться у Таси? — спросила я, стараясь не выдать своего волнения.
Она задумалась, глядя на меня, а затем, увидев искорки в моих глазах, кивнула:
— Хорошо, но только если у Таси и ее родителей не будет возражений.
Я быстро позвонила Тасе, и она с радостью согласилась. Её родители тоже были не против, и вскоре я уже шагала по заснеженной улице, чувствуя, как снежинки забиваются мне в волосы и на воротник куртки.
Когда я пришла к Тасе, её комната встретила меня теплым светом и уютом. Она была маленькой, но необыкновенно красивой. Вокруг росли лианы, свисающие с полок и стеллажей, словно зеленые струны, создающие атмосферу леса. Разнообразные растения распускались на подоконниках, заполняя воздух свежестью и жизнью.
В центре комнаты стояла кровать, уставленная белым бельем и ярким зеленым пледом. Белые и зеленые подушки, как будто впитавшие солнечный свет, гармонично дополняли интерьер. Я заметила, что у Таси действительно была настоящая любовь к зеленому цвету, который в её комнате создавал особую атмосферу спокойствия.
— Как ты здесь хорошо устроилась! — сказала я, вдыхая ароматы растений и наслаждаясь атмосферой.
— Спасибо! — улыбнулась она, подмигивая мне. — Давай включим фильм и сделаем попкорн!
Мы забрались на кровать, укрывшись пледом, и вскоре в комнате заполнил звук фильма. Смех, шутки и комментарии перемешивались с запахом свежеприготовленного попкорна. В такие моменты я чувствовала себя по-настоящему счастливой.
Когда фильм закончился, мы решили поиграть в настольные игры. Это было нечто удивительное — простые правила и дружеская конкуренция поднимали нам настроение. Снег за окном продолжал кружиться, и мы с Тасей забыли о холоде, который царил на улице. Уютная атмосфера, смех и дружба согревали наши сердца.
Поздно вечером, когда мы устроились в постели, я услышала, как за окном метель всё усиливалась. Но в этот момент мне было совершенно всё равно. Я была с Тасей, в её чудесной комнате, среди зелени и тепла, а это было важнее всего на свете.
Мы заснули, мечтая о будущем, полном приключений, дружбы и, конечно же, зеленых комнат, полных лиан и растений.
С Тасей мы проснулись в 6:30 и начали собираться. Наконец-то сегодня пятница, и уроки обещали быть лёгкими. Мы сделали уход за лицом, позавтракали. Мама Таси, Юлия Павловна, приготовила овсяную кашу с фруктами, которую мы съели с удовольствием. После завтрака переоделись в школьную форму: синие клетчатые юбки, белые кофточки и жилетки в тон юбкам. Собрали рюкзаки: у меня был белый кожаный, а у Таси — оливкового цвета. Хорошо, что я заранее собрала всё необходимое. Затем я заплела Тасе косичку — её рыжие волосы, такие мягкие и красивые, легко поддавались пальцам.Потом она захотела заплести мне косичку, но я не позволила. Не люблю, когда трогают мои волосы. Да и сама я их долго не принимала — эти кудрявые пряди, доставшиеся мне от того человека, который бросил не только меня, но и маму, и Малику. Мне постоянно твердили: «У тебя такие же кудри, как у отца». Что я только не делала: выпрямляла, стригла, пытаясь избавиться от них. Думала: избавлюсь от волос — избавлюсь от сходства с ним. Но однажды мама, увидев мои попытки, обняла меня, и мы заплакали вместе. Она сказала: «Твои волосы шикарные, они ни в чем не виноваты». И правда, в чем их вина? Почему они должны страдать? Когда мы закончили сборы в школу, отец Таси, Данил Сергеевич, предложил подбросить нас. Мы с радостью согласились, сели в машину и быстро добрались до школы.Внутри школы нас встретил привычный шум и суматоха, где ученики спешили по коридорам. Я ощутила легкое волнение, предвкушая день впереди. Заходя в класс, я заметила, что многие наши одноклассники были в хорошем настроении, ведь пятница всегда приносила обещание легкости и отдыха. Сначала была история. Учитель, как всегда, с улыбкой пытался поднять дух класса, задавая вопросы, которые казались слишком простыми для нашей группы. Кто-то шутил о предстоящих выходных, а кто-то тихо перешептывался, планируя вечерние развлечения.
Следующим предметом была литература. Мы окунулись в обсуждение произведений, которые должны были прочитать к уроку. Каждое мнение, высказанное одноклассниками, добавляло новые краски в разговор, делая его живым и ярким. Смеялись, делились своими мыслями.
В конце концов, прозвенел звонок, и мы всей толпой направились на улицу. Ощущение свободного времени и легкости витало в воздухе, предвещая выходные, полные приключений и беззаботности.
На перемене к нам подошел Дамир, спросив, не передумали ли мы помочь ему с костюмом для маскарада. Мы ответили, что все в силе и с радостью поможем подобрать наряд. В этот момент мой взгляд столкнулся с Германом, который стоял неподалеку вместе с Анжелой. Она, вертясь, строила ему глазки, словно не осознавая, как это меня раздражает. Боже, мне хотелось блевать от этого зрелища.
— Ты сейчас своим взглядом его убьешь! Твоя ревность даже из космоса видна! — усмехнулась Тася, заметив мою реакцию.
— Здесь нет никакой ревности, меня просто бесит эта парочка, — ответила я, не скрывая раздражения, и вновь посмотрела на Герман, который смеялся над чем-то, что говорила Анжела. В душе моей зрели волны неприязни, как неугомонный шторм, раздирая спокойствие. Чувства обуревали меня, словно чаща, переполненная горестными воспоминаниями. В этот момент я поняла, что вскоре придется выставить все свои карты на стол, иначе не справлюсь с этой внутренней бурей.
Я глубоко вздохнула, пытаясь прогнать нарастающее напряжение. Как будто против воли меня тянуло к Герману, и я сама не знала, что делать с этой тёмной волной чувств. Как на гребне волны, меня бросало то в гнев, то в меланхолию. Вспомнив, что Дамир ждал помощи, отвлеклась на его просьбу.
— Ладно, Дамир, давай обсудим твой костюм, — сказала я, стараясь вернуть себя на знакомую территорию. Но взгляд всё равно вырывался к Герману, где он продолжал безмятежно смеяться, как будто не замечая, что его игривые разговоры вызывают у меня бурю внутри.
— Надеюсь, у тебя есть что-то необычное на уме! — подбодрила я Дамира, пытаясь сосредоточиться на нем. Должна была игнорировать Анжелу и Германа, но каждый искренний смех вызывал во мне муки. Казалось, в них есть нечто, на что у меня нет права.
Я подняла глаза, и наши взгляды снова встретились. В этот миг Герман повернулся ко мне, и я увидела в его глазах искру, которая, казалось, ощущала всю ту нестабильность, такую явную для меня. Возможно, не все так безнадежно, подумала я, решив сразиться с этим штурмом.
В этот момент, когда он смотрел на меня, сердце забилось быстрее, словно оно пыталось вырваться из груди. Я отчаянно искала в его взгляде знак хотя бы легкой симпатии, чтобы облегчить свою тревогу. Дамир продолжал объяснять свои идеи по поводу костюма, но слова его были расплывчатыми, как туман вокруг моих мыслей. Я снова чувствовала, как шторм внутри нарастает, скрываясь за маской спокойствия.
— Может быть, тебе стоит выбрать что-то в стиле ретро? — спросила я, стараясь сфокусироваться на Дамире. Но мысли постоянно возвращались к Герману, который все еще смеялся с Анжелой, а мое молчание лишь добавляло масла в огонь. Я знала, что ревность портит мне настроение и мешает общению, но сдержать свои эмоции становилось все сложнее.
Наконец-то перемена подошла к концу, и мы вновь переступили порог школы. Однако, как только я вошла в знакомые стены, ко мне подошла учительница Малики, и с искажённым от волнения лицом она призналась, что её вновь охватила паника.