Пугало

Спустя шесть утомительных часов, которые показались замученному ребенку комплексным наказанием сразу за все семь смертных грехов, машина наконец-то подъехала к одиноко стоящему в глуши дому. При всём желании вы бы не смогли найти живую душу, чтобы поболтать, как минимум, в пределах одной мили. Дом не был особо примечательным по меркам того времени: два этажа и чердак, крыльцо и стены с потрескавшейся от старости белой краской и красная, как протухший гранат, крыша. Зато рядом с ним раскинулось поле заботливо выращенной пшеницы, которая днём ослепительно сверкала под лучами солнца.

Навстречу автомобилю вышел человек лет семидесяти в клетчатой рубашке, с глубокими морщинами на лице и крупными грубыми руками, в котором Ник сразу же узнал своего деда.

— Хей, Арт! Привёз-таки моего единственного, а значит, и самого любимого внука.

— Привет, папа. Будто ты сомневался, — с улыбкой ответил Артур. — Хотя я удивлён, что с такими дорогами мы не перевернулись на какой-нибудь яме.

— Всегда знал, что водишь ты даже хуже своей жены.

Артур не мог не обрадоваться тому, что после смерти Марты чувство юмора отца никуда не исчезло.

— Ники, папа не успел прикончить тебя своими историями во время поездки?

— Дед, я ещё в прошлый раз просил меня не называть так, мне ведь не три года, — возмутился мальчик.

— Ой, прости Ники, запамятовал. Ты же знаешь, какая память у этих старых развалин.

— Дед!

— Да будет тебе, Ник. Только не жалуйся мамочке.

Мальчик уже предвкушал, как пройдут следующие дни пребывания в этом местечке.

— Арт, зайдёшь опустошить пару банок пива с отцом? Или мне придётся напоить твоего сына?

— Отец, ты же знаешь, что я за рулём. Надо вернуться пораньше и выспаться перед работой.

— Эта работа сделает из тебя унылого клерка, — проворчал Фред.

— Не пропаду, — заверил его сын.

— Что ж, тогда жду тебя через три недели. Как обычно, — произнёс он со вздохом.

— В общем, вы тут развлекайтесь, а я поехал, — сказал Артур. — Ник, мы с мамой будем иногда звонить вам.

— Пока, пап, — ответил мальчик и закатил глаза.

Ник взглянул на машину, и у него промелькнула горькая мысль, что сейчас в ней мог бы сидеть и он вместо того, чтобы торчать в этих пережитках прошлого.

— Ну что, внук. Пойдём в дом?

— А есть выбор?

— Могу оставить тебя спать и на улице, если ты так хочешь, — сказал Фред и лукаво посмотрел на Ника.

— Очень смешно. Идём.

Когда они поднимались на крыльцо, сзади отчётливо прозвучал какой-то шорох. Фред испуганно обернулся на пугало, которое стояло неподвижно посреди поля. Мальчик с недоумением глянул на дедушку, потому что раньше не видел его таким нервным.

— Наверно, опять крысы грызут стебли пшеницы, — неубедительно пояснил Фред.