Глава 2
На следующий день Вячеслав Васильевич пришел в школу пораньше. Ему было просто необходимо поговорить с Ирой. Но, зайдя в учительскую, он понял, что у него вряд ли это получится — кроме него тут была только молоденькая учительница химии, склонившаяся над тетрадями.
— А-а-а, — протянула она, увидев мужчину, и кокетливо заправила прядь волос за ухо, — это вы, Вячеслав.
— Мария Андреевна, никто больше не приходил? — спросил он, остановившись у полки с журналами.
— Нет, — она томно вздохнула. — Только я, да вы...
Вячеслав Васильевич, пропустив мимо ушей ее последние слова, сел в кресло в другом конце учительской и достал телефон. Он знал, что на почте нет новых писем, кроме спама, но все же. Пролистывая новостную ленту, учитель старался не обращать внимания на то, как иногда посматривает на него химичка.
Убрав телефон во внутренний карман, Вячеслав Васильевич заметил, как поднялась со своего места Мария Андреевна и, поправив свою короткую юбку, видимо, хотела подойти к нему. Но тут распахнулась дверь, и в учительскую влетел Максим Максимович — молодой учитель физкультуры. Подмигнув Марии Андреевне, которая, нахмурив брови и состроив недовольное выражение лица, села на место и снова уткнулась в тетради, он подошел к Вячеславу Васильевичу. Пожав ему руку, уселся в соседнее кресло и бросил рядом с собой свой рюкзак.
Вячеслав Васильевич, незаметно ухмыляясь, смотрел на своего друга, который что-то пытался достать со дна рюкзака. Сколько ему? Кажется, даже тридцати еще нет. А ведь когда-то и он был таким же — молодым, активным, дышащим жизнью. «Хватит, — оборвал он сам себя. — Ты размышляешь так, как будто тебе не тридцать шесть, а семьдесят шесть».
— Слав, — физрук, зашептав, поманил пальцем к себе Вячеслава, — что это за новенькая?
— Какая? — Вячеслав понял, что он, скорее всего, спрашивает об Ире, но решил переспросить. На всякий случай.
— Ну, эта, — он заглянул за спину Вячеславу, проверяя, не подслушивает ли их химичка. Убедившись, что ей нет дела до их разговора, он продолжил: - Эта, которая историю ведет. Темненькая такая.
Вячеслав Васильевич вздохнул. Он до конца наделся, что Максим спросит у него про какую-нибудь другую учительницу, но нет. Он спросил его про Иру. И он прекрасно знал, что может рассказать ему о ней, но... Он не хотел. Почему-то не хотел этого делать.
На его счастье дверь в учительскую раскрылась, и в помещение вошли пять учительниц и учитель ОБЖ, который о чем-то увлеченно рассказывал биологичке. Сказав Максиму, что сейчас слишком много чужих ушей, он пообещал рассказать ему о ней попозже.
— Да кто ж она такая, что другим про нее слышать нельзя? — произнес Максим и, рассмеявшись, вскочил с места, взял рюкзак и прошел к двери. На секунду остановился, похлопал по плечу Марию Андреевну, испугав ее тем самым, и, снова рассмеявшись, вышел.
Вячеслав Васильевич нервно посмотрел на часы над дверью. До звонка десять минут, все учителя уже пришли, а Иры все нет. Ему необходимо с ней поговорить. Отчего же она не идет? «Может, случилось что?» — беспокойно подумал он, снова взглянув на часы.
И тут дверь раскрылась, и в учительскую вошла Ира. Быстро поздоровавшись со всеми, она хотела было присесть, отдохнуть пару минут, но, увидев, что к ней приближается Вячеслав Васильевич, взяла журнал девятого «а» и поспешила выйти.
— Ира! — крикнул Вячеслав, спеша за девушкой. — Постойте, Ирина Владимировна!
Она остановилась у лестницы, но не повернулась лицом к мужчине. Тот, догнав ее, остановился за ее спиной.
— Ирина Владимировна, — его голос чуть дрожал. Непривычно было называть бывшую ученицу по имени и отчеству.
— Что вам? — тихо спросила она, прижимая журнал к груди.
— Я бы хотел поговорить с вами.
— Не сейчас, — она повернулась, еще больше закрываясь спиной от Вячеслава. — Мне... Мне нужно подготовиться к уроку, — и начала быстро подниматься вверх по лестнице.
Вячеслав Васильевич остался на месте растерянно смотреть на удаляющуюся юбку Иры. Как только ее стало не видно за перилами, он прислонился к стене и задумчиво пригладил волосы.
Как же все-таки было непривычно общаться с бывшей ученицей наравне. Когда она успела превратиться из милой школьницы во взрослую девушку? Он до сих пор не могу принять тот факт, что теперь Ира стала учительницей. Ему было непривычно официально обращаться к ней, все время так и хотелось назвать «Ирочкой», как это было всего лишь пару лет назад. Или «Журавликом» — так ее прозвали одноклассники на седьмом году обучения. Правда, с птицей у нее ничего общего, кроме худобы, не было. «Эх, Журавлик», — насмешливо подумал Вячеслав Васильевич, вспоминая, как до конца одиннадцатого класса Иру называли так одноклассники. Да что там одноклассники, — она сам нередко так называл ее.
— Вячеслав Васильевич, — девичий голос вырвал его из собственных мыслей, — все в порядке?
— А? — растерянно спросил он, возвращаясь в реальность. Перед ним стояла Диана, обеспокоенно смотрящая на него. – Да, все хорошо. Иди на урок.
— Вячеслав Ва...
— Иди же, — он раздраженно отмахнулся от нее и вернулся в учительскую.
Он всегда ненавидел вот эту черту в Диане Георбелидзе — она всегда неискренне выражала свои эмоции. И даже сейчас — ей было все равно, что с учителем. Она спросила не из вежливости, а просто потому, что должна быть в курсе событий. Ведь как же это так, чтоб Георбелидзе да и не узнала какую-то новость первой. «Как же хорошо, — думал он, — что это последний год, когда я вижу Георбелидзе».
Остановившись у полки с журналами, Вячеслав Васильевич задумался на пару секунд. Какой у него класс? Кажется, восьмой. А нет, девятый. Восьмой на втором уроке, после девятого. «Вот, — подумал он, — уже память подводит. Дожил ты, Слава».
***
— Ну, Олег, чего застрял? — спросил Вячеслав Васильевич, оборачиваясь к доске, у которой уже которую минуту стоял Олег Безбородько, так ничего и не написавший. — Олег, это уравнение из десятого класса. Что тут сложного?
— Ну, понимаете, Вячеслав Васильевич, — начал парень, — оно-то из десятого... А я...
— А что ты?
— Ну не люблю я все эти арккосинусы, арксинусы... Ну не идет мне эта алгебра!
— А что тебе «идет», Безбородько? И как тебя вообще в десятый приняли-то... Ну решай же, Безбородько! Оценку по контрольной надо исправлять.
Олег с надеждой, что ему кто-нибудь хоть как-то поможет, обернулся на класс. Вячеслав Васильевич, закатив глаза, вздохнул. «Да пусть ему уже помогут, — думал он, отворачиваясь к окну, — тройку хоть поставлю».
Парень, услышав шепот с первых парт, что-то коряво написал на доске. Вячеслав Васильевич чуть наклонился вперед, чтоб увидеть, что написано. «Хоть бы подсказки внимательно слушал и правильно писал», — подумал учитель, с грустью смотря на писанину парня.
Только он хотел сказать об ошибках Олегу, который стоял у доски, полностью уверенный, что написал все верно, как без стука раскрылась дверь и в класс вошла, застучав каблучками, Ирина Владимировна. Подростки поднялись с мест, но она жестом разрешила им сесть.
— Садись, Безбородько, — Вячеслав Васильевич кивнул ему на его место. Счастливый парень тут же кинулся на свою «камчатку», радуясь выпавшей ему удаче. — И завтра после уроков останешься на факультатив.
— Извините, что помешала, Вячеслав Васильевич, — произнесла Ирина Владимировна, не поворачиваясь лицом к учителю. — Дорогие ученики, как вы знаете, в школе существует музей. Правда, он был забыт на несколько лет, но руководство нашей школы решило восстановить его. Так что сейчас ведется набор учеников девятых-одиннадцатых классов в состав музея. Набор будет действовать до среды следующей недели. Для записи можете обратиться ко мне.
«Музей, — Вячеслав Васильевич мысленно усмехнулся. — Знаю, чья это идея. Руководство школы? Ну да, Ира, ну да. Ты это организовала, я же знаю. Ты с восьмого класса занималась музеем. Ты ушла со школы — и не стало музея. Никто им не занимался, кроме тебя. Ну, спасибо, что вспомнила о нем».
— Ирина Владимировна, — спросил с последних парт Четвергов, — а точно надо записываться туда? Обязательно всем?
— Четвергов, тебе, как сдающему историю, обязательно, — усмехнулась она.
— Ну, а если я все-таки не хочу? — все не унимался он.
— Запомни, Четвергов, ты должен быть в первой десятке записавшихся в музей, — улыбаясь, ответила она ему. — Вопросов нет? Нет. У меня все. Спасибо за внимание.
Вячеслав Васильевич взглядом проводил ее до двери, следя за колыхающейся клетчатой юбкой. «А я никогда не замечал, как ей идут юбки. И ноги... Какие же у нее красивые, в меру худые ноги», — отметил он про себя, когда за девушкой закрылась дверь. Хотя, когда бы он мог это заметить — Ира все время ходила в джинсах. Нет, в джинсах ей тоже хорошо, конечно, но не так, как в юбках.
«Хватит, Слава, — оборвал сам себя мужчина, — перестань думать о ней. Перед тобой вон целый класс сидит, — он устало взглянул на учеников. — Не забывай о том, что тебе надо вести урок, а не заглядываться на ножки бывшей ученицы».
Тут он заметил, как Диана Георбелидзе, которая обычно весь урок проводила в своем мобильнике, постоянно просматривая ленту Инстаграмма и ставя лайки всем подряд, над чем-то хихикает со своей подругой — Аней Сомовой, и изредка поглядывает на него.
«Неужели заметила?» — пронеслось в голове учителя. Это немного испугало Вячеслава Васильевича. Он не хотел, чтобы вся школа теперь узнала, что он любовался юбкой новой учительницы. А если эти черти еще прознают, что она — его бывшая ученица, то все, крах.
— Георбелидзе, — произнес он и кивнул в сторону доски, — прошу.
— Ну, Вячеслав Васильевич, — сладко протянула она. — Может, не стоит?
— Стоит, Диана. Марш к доске.
Девчонка лениво вылезла из-за парты, подплелась к доске и, взяв в руки мел, уставилась на учителя, мило хлопая своими длинными нарощенными ресницами. Она надеялась, что сейчас он вздохнет и скажет, чтоб она села. Но он не скажет — он хочет шоу. Ведь каждый выход Дианы к доске — это шоу.
— Двадцать восьмой номер, скобка «в». Приступай, — он картинно улыбнулся.
Диана с минуту смотрела в учебник, потом переписала пример на доску, посмотрела на него. «Как баран на новые ворота», — усмехнулся про себя Вячеслав Васильевич.
Он уже отложил ручку, каким-то образом появившуюся в его руке, и приготовился смотреть на «мучения» Дианы у доски, как прозвенел спасительный для нее звонок.
— Какой у вас урок? — спросил мужчина.
— Физ-ра, — ответил ему кто-то.
Он только хотел попросить кого-нибудь отнести журнал физруку, как в дверном проеме возник Максим Максимович. Неспешно проходя к столу Вячеслава, он посмотрел на Георбелидзе, которая пыталась запихнуть свой огромный телефон в слишком маленькую для него сумку.
— Хоть бы хоть раз на урок пришла, — вздохнул физрук, остановившись возле нее. — И не стыдно тебе, Диана?
— Ну у меня же руки, Максим Максимыч! — и она протянула руки к его лицу, демонстрируя пестрый маникюр.
— А это что тогда, Георбелидзе? — он показал ей свои, с аккуратно остриженными ногтями.
— Это ноги, — рассмеялась девчонка и, взяв сумку, вышла из класса, громко хлопнув за собой дверью.
— Ни стыда, ни совести, — произнес физрук, усаживаясь на край стола Вячеслава Васильевича.
— Уж кто бы говорил, — усмехнулся тот.
— Слушай, я ж это, чего зашел-то. Ты мне про эту темненькую-то расскажи.
Вячеслав Васильевич понял, что он очень не хочет ничего о ней рассказывать. Он не хочет, чтобы Максим знал о ней что-либо. Чтобы вообще кто-то знал о ней что-либо.
— С чего ты взял, что я знаю о ней больше тебя?
— Да ладно тебе, — протянул Максим. — Мне тут «птичка» на ушко напела, что она раньше у тебя училась.
Вячеслав Васильевич почувствовал, как по спине пробежала дрожь. «Все, это конец», — обреченно подумал он.
— И как же зовут эту «птичку»? — тихо спросил Вячеслав, стараясь держать себя в руках.
— О, значит, «птичка» не наврала, — засмеялся физрук. — Так что давай, рассказывай.
— Ну, училась. Ира Журавлева. Что тебе еще рассказать?
— Слав, ты же знаешь о ней намного больше, я знаю.
— Максим, ты думаешь, я допытывался до школьницы с расспросами, какие ей цветы или конфеты нравятся? Лучше подойди и сам поговори с ней.
— Ну, может, и не допытывался. Но ты же пытался с ней мутить.
— Что? — Вячеслав Васильевич еле удержался, чтобы не вскочить с места. — Такого не было.
— Ладно-ладно, — он поднял руки в примирительном жесте. — Не было, так не было.
Максим Максимович встал с места и, прихватив журнал, двинулся к двери.
— Так как там твою «птичку» зовут? — спросил Вячеслав Васильевич.
— Ты не поверишь, — не останавливаясь, ответил физрук, — но точно так же, как и нашу химичку. Но только я тебе этого не говорил!
И в этот же момент он выскочил из кабинета, а вместо него внутрь зашли ученики, рассаживаясь по своим местам.
«Ну, стерва, — подумал Вячеслав Васильевич, — везде она влезет. И чего ей спокойно не живется? Ну, ничего. Я с ней еще поговорю. И поговорю так, что, надеюсь, она больше не будет сплетничать».