Глава двадцать первая.
Проснувшись, я не сразу поняла, где нахожусь. Незнакомый интерьер заставил мозг на секунду погрузиться в панику, но осознав, что я дома у Серафима, я спокойно выдохнула. События вчерашнего дня неприятно заполонили сознание, заставив сморщиться от отвращения. Какой ужасный день. И ночь.
Осторожно выглянув из комнаты, я огляделась. Серафима не было видно и я прошла на кухню, сразу налегая на воду. В горле ужасно пересохло.
Осушив стакан разом, я громко поставила его обратно на столешницу и посмотрела в окно. На улице было темно, от чего я издала удивленный вздох. Сколько сейчас времени?
— Ты спала весь день, — спокойно сообщил Серафим, пугая меня. — Сейчас восемь вечера.
Охренеть. Видимо, вчера я настолько вымоталась, что проспала около семнадцати часов.
— Я могу отвезти тебя в общагу, но, если хочешь, можешь остаться у меня и сегодня. — продолжил Серафим, слегка улыбаясь.
— Отвези меня в общагу, пожалуйста, — тихо сказала я, кидая на него осторожные взгляды. Почему-то, Серафим с самого знакомства вызывал у меня необъяснимое доверие. — Но я могу добраться и сама.
— Ну нет, — фыркнул он. — Чёрт его знает, что Марку ещё в голову взбредет. Отвезу, мне не сложно.
Кивнув, я отправилась в комнату, где до сих пор лежали мои вещи. Ну, как мои – футболка и шорты принадлежали Глебу. Чёрт, я могу замёрзнуть...
Серафим, словно почувствовав, тихо постучал и медленно открыл дверь, не заглядывая внутрь.
— Я могу дать тебе что-нибудь тёплое, если нужно.
— Какие-нибудь штаны были бы кстати, — благодарно произнесла я, после чего Серафим вошёл внутрь. — Я позже верну.
— Ой, да забей, — махнул рукой Сидорин. — Ты как, кстати?
Серафим старательно рылся в шкафу, пытаясь найти что-то подходящее, и не заметил, как изменилось выражение моего лица. С одной стороны, мне намного легче, скорее всего виной тому продолжительный и очень длинный сон. С другой же, от воспоминаний начинает тошнить, а от мысли о Глебе что-то больно скребет по сердцу.
Вчера он меня... действительно удивил, даже напугал. Я и раньше видела, как он срывался на других людей, но то, с каким трепетом он всегда относился ко мне, дало мне повод понять, что на меня он срываться не посмеет. Но его разъяренные, почти бешеные глаза, что смотрели на меня вчера, кажется, навсегда отложатся в памяти. Мне было плевать на то, что он накричал, что мне пришлось уйти посреди ночи, на разбитый телефон. Меня беспокоило только то, как он смотрел на меня в тот момент.
— Вот, держи, — вырвал меня из мыслей Серафим, протягивая чёрные спортивные штаны. — Скорее всего, великоваты, но если резинку затянуть, то не упадут.
— Спасибо, — усмехнулась я.
— Было бы забавно, если бы ты по пути штаны проебала, — засмеялся Серафим и вышел из комнаты. — Как будешь готова, мы поедем. Жду тебя на кухне.
***
— Если вдруг что-то случится - пиши, — сказал Серафим, останавливаясь возле общаги. — И не стесняйся просить у меня помощи, ладно? Если мы с Глебом поругались, ещё не значит, что я буду плохо относиться к тебе.
— Хорошо, — кивнула я и потянулась к ручке. — И, Серафим... Спасибо.
Парень улыбнулся и протянул мне кулачок. Отбив его, я вылезла из машины, сразу же попадая под проливной дождь. Хорошо, что на голову был накинут капюшон.
Ещё раз махнув Серафиму, я, стоя столбом, ещё несколько секунд наблюдала за тем, как он выехал с территории общежития и только после поспешила внутрь. Какого же было моё удивление, когда возле входа в общагу я увидела... Глеба.
Парень стоял, спиной рижавшись к стене. Половину лица скрывал капюшон, но, приблизившись, я смогла заметить, как хмуро он глядел в телефон. Осознав, что он меня не заметил, я сильнее натянула на голову напюшон и постаралась зайти внутрь, но взгляд цепких карих глаз тут же упал на меня. Громко взглотнув, он тут уже убрал телефон в карман и подался вперёд, раскрывая руки для объятий. Я испуганно отшатнулась.
— Я хотел извиниться, — тихо заговорил Глеб, прочищая горло. — Вчера я поступил... крайне дерьмово. И, кстати, вот.
Он протянул свобдную руку в небольшой картонный пакетик, что я сначала даже не заметила, а затем достал оттуда белую коробочку.
— Взамен старому, — слабо улыбнулся он, протягивая подарок мне.
Я настороженно посмотрела на новый телефон в его руках, а затем снова на него.
— Ты думаешь, что я прощу тебя за новый телефон? — скептически подняла бровь я.
— Это... нет. — вздохнул он, покачав головой. — Это просто компенсация за разбитый телефон. Я не пытаюсь купить тебя и твоё прощение.
Он с надеждой посмотрел на меня и вновь протянул коробочку. Вздохнув, я осторожно взяла её. Пальцы случайно столкнулись с его и по спине пробежал ток. Я бросила на него осторожный взгляд из-под лобья. Карие глаза уже внимательно всматривались в моё лицо, отчаянно ища там малейший намёк на прощение. И я почти простила, но...
Воспоминания вчерашней ночи вновь всплыли в памяти, стирая все добродушие с лица.
— Спасибо, — пробормотала я. — Можешь идти.
На лице его, в полной мере, отразилось разочарование. Но он не стал настаивать, настойчиво пытаться остановить меня, как он обычно делает. Лишь кивнул и, сильнее натянув капюшон, пошёл прочь, оставляя меня позади.
Сердце больно сжалось, при виде его расстроенного лица. Было видно, как сильно он сожалеет о том, что сорвался. Он искренне извинился. Даже телефон новый купил.
Блять.
— Глеб!
Парень медленно обернулся как раз в тот момент, когда я, обняв его за шею, притянула к себе, целуя.
Он удивлённо вздохнул мне в губы, а после его руки крепко сжались вокруг талии, притягивая ближе к себе.
Капли дождя неприятно били по лицу, но я практически не обращала на это внимания. Отстранившись, я, тяжело дыша, посмотрела на Глеба. Кажется, в его глазах даже появился намёк на радость.
Крепко обняв меня, он носом уткнулся мне куда-то в шею и тихо пробормотал:
— Прости меня.
— Ты уже извинился, — хихикнула я, поглаживая его по спине.
— Этого недостаточно, — качнул он головой, прижимаясь ещё крепче. — Я буду извиняться столько, сколько потребуется.
Вздохнув, я осторожно отстранилась и, схватив его за рукав бомера, потянула в сторону общаги. Глеб мило улыбнулся, давая мне тащить себя, пока сам лениво перебирал ноги.
***
Прошлой ночью.
Дверь за Лерой захлопнулась с оглушительным хлопком, окончательно приводя меня в себя. Чувство вины захлестнуло с головой, заставляя больно впиться в волосы руками, оттягивая их у корней.
Время три ночи, а Лера, одетая очень легко и совершенно не умеющая защищать себя, пошла через два района к дому Серафима. Броситься за ней? Накричит и заставит идти домой, наотрез отказываясь сдвигаться с места. Может, вызвать ей такси? Блять, я же разбил её телефон...
В голову, словно удар молнии, пришла, кажется, единственная идея, что сейчас имела смысл. Прибежав в спальню, я выдернул телефон с зарядки и, продолжив наматывать нервные круги по квартире, зашёл в диалог с человеком, последнее сообщение от которого получал довольно... давно. Да и то осталось без ответа.
Нажав на кнопку вызова, я судорожно приложил телефон к уху, слушая надоедливые гудки. Когда в трубке, наконец, раздалось сонное «Алло», я почти облегчённо выдохнул.
— Серафим, мне нужна твоя помощь, — дрожащим голосом начал я. — Ситуация странная, но я потом тебе все объясню. Ты можешь выйти и встретить Леру?
— Чего? — переспросил друг. — Зачем она едет ко мне?
— Не едет, — покачал я головой, плотно сжимая губы. — Идёт. Мы немного поругались и я... вспылил. Разбил её телефон, накричал. Она, кажется, очень испугалась и сказала, что пойдёт к тебе домой и...
— Подожди, ты отпустил Леру в три часа ночи одну? — кажется, до конца проснулся Серафим. — Ты долбаеб, блять?
— Я пытался! Я просил подождать хотя бы до утра, или довезти её до тебя, но она не стала меня слушать и сразу ушла! — уже кричу я. — Серафим, пожалуйста! Встреть её на пути, умоляю!
— В конце концов, ты мог бы и пойти за ней. Ладно, — вздохнул друг. — Как давно она вышла?
— Минут пять назад.
— Ты конченый идиот, Глеб.
В трубке раздались гудки, сообщающие о том, что Серафим сбросил звонок. Бросив телефон на кухонный стол я бросил взгляд в окно, а после что-то словно щелкнуло. Истошно закричав, я скинул все содержимое стола на пол, а после, подхватив со столешницы разделочный нож, точным ударом запустил его в стену. Глубоко дыша, я остераенело потёр лицо руками, совершенно не представляя, как мне дальше быть.