Глава 14
— Мисс Росс, Вам предстоит встреча сегодня в десять, — Николь бежит за мной, цокая каблуками, и обеспокоено вглядываясь в моё лицо.
— Что за встреча?
— Они хотят встретиться с Вами лично.
— Кто они?
— Компания Гарольда Аллена, и ещё в кабинете Вас... — девушка не успевает договорить, потому что я уже открыла дверь и заметила светлый затылок Арчера.
— Какое прекрасное утро, — с иронией сообщаю я. Конечно, Арчер сразу понимает мой тон, чего не сказать о Николь. — Мой дорогой супруг нагрянул в гости.
Николь бубнит какие-то извинения и закрывает дверь, покидая кабинет, я же прогуливаюсь по просторному квадрату и бросаю сумку на кресло. Взгляд обращается к Арчеру, который наблюдает за мной. В его холодных глазах заметны острые льдинки.
— Что привело тебя в такое прекрасное место этим утром?
— Хватит язвить, Грейс. Где ты была?
Достаю из сумочки телефон, который уведомляет о новом сообщении, не торопясь отвечать на вопрос. Я с особым удовольствием сказала бы, где была, но ещё не время. Сообщение от Иви, в котором она пишет: «Остин отказывается от завтрака, пока ты не привезёшь его любимый сироп». Улыбаюсь экрану, но мобильник вылетает из моих рук, из-за чего поднимаю глаза и прожигаю Арчера взглядом.
— Кто тебе пишет? — рычит он, бегая глазами по экрану.
— Ещё раз ты вырвешь мой телефон, попрощаешься с жизнью.
— Я просил Иви, чтобы ты позвонила утром.
— Просил Иви? — выгибаю бровь, положив телефон на стол и заняв стул.
— Она сказала, что ты спи... — Арчер не договаривает до конца. Его глаза превращаются в маленькие щелки. Конечно, он мысленно проклинает себя, ведь мог не говорить и подловить меня на лжи. И у него могло получиться.
— Мне было некогда. Я бы позвонила отсюда.
— Ты больше не будешь у них оставаться.
— И ты решил, что можешь запретить мне общаться с семьёй?
— Они не твоя семья.
— Ах, да, забыла, моя мать в могиле, отец кувыркается со шлюхами на одной из яхт, празднуя её кончину, а ты покорно ждёшь с ужином в доме. Семья от Бога.
— Хватит быть такой сукой!
Склоняюсь над столом, положив ладони на стекло без единой царапинки, и ядовито улыбаюсь. Арчер следит за каждым моим движением, что довольно забавно.
— Я и есть сука, ты думал, что это не правда? Сюрприз, любимый, люди говорят правду.
Падаю на спинку кресла и подхватываю ручку, прикусив кончик, но продолжая улыбаться.
— Хочешь знать правду? — равнодушно спрашиваю я.
— Какую правду? — плечи парня напрягаются, я вижу, что он сжимает подлокотники кожаного кресла.
— Мне плевать на отца, плевать на тебя, и на эту компанию тоже, понимаешь? На каждого, кто тут есть. Я никогда не мечтала об этом кабинете и не рвалась заменить отца. Наша свадьба, все эти выходы с милостью и обнимашками — огромная ложь. Меня насильно принудили и теперь...
Вскидываю руки и подмигиваю ему.
— Это твои проблемы. Ты согласился, а я рада подарить тебе ад, в котором жила всю жизнь.
— Это вся правда? — сухо спрашивает Арчер.
— Оу, нет, не вся. Я не люблю тебя. Я тут, потому что хочу уберечь мужчину, которого люблю. Ты никогда не станешь им. Наши детские чувства давно в прошлом. Можешь подгореть кофе, но оно не будет вкусным.
— Я желаю тебе добра.
Мой смех эхом разносится по полупустому кабинету. Я не понимаю, для чего всё это пространство, на котором пусто. Я не собираюсь расставлять тут рамки с фотографиями и поливать цветочки. Я бы сожгла его к хреновой матери со всем зданием в целом.
— Если бы ты желал добра, то я бы не сидела сейчас тут, мы бы не были женаты. У меня к тебе только один вопрос.
— Задавай, — кивает Арчер.
— Ты всё ещё думаешь, что можно что-то изменить или всё же стоит найти ту, что будет тебя любить? Я, конечно, не пылаю желанием делиться, но ты не представлял какого это, просыпаться с любимым человеком утром.
Челюсть Арчера сжимается. Я вижу, что по щелчку пальцев сумела довести его до необходимого раздражения. Он не вспылит тут, а потом его гнев потухнет, но мне всё равно удалось вывести его.
— К чему весь этот цирк, Грейс?
— Ты не поверишь, у меня тот же вопрос.
— Мы можем быть друзьями.
— Мы не можем быть друзьями. Мои друзья остались в другой стране, и один из них тоже в могиле. Какая чудесная у меня жизнь, ты так не считаешь?
— Мы могли бы попытаться.
— Ты себя слышишь? У тебя есть чувство собственно достоинства? Или тебе вообще знакомо это понятие? Ты просишь меня быть друзьями. Господи, да ты в дерьме, Арчер. Добро пожаловать.
— Добро пожаловать? — эхом отзывается он.
— Как только ты и мои дражайшие родители заявились на кладбище с предложением, от которого было невозможно отказаться, моя жизнь превратилась в кучку дерьма. Теперь ты в ней.
— Что ты хочешь, Грейс? Чего ты добиваешься? Развода?
— Мой папуля тебе не позволит. Поздно, дорогой.
Со стуком, дверь открывается, и на порог буквально вваливается Майкл. В руках мужчины небольшая папка. С гордым видом он проходит к столу и кладёт её на поверхность, но я бы сказала, что она была брошена.
— И что это? — без намёка на заинтересованность, спрашиваю я, смотря на темно-серую пустую обложку.
— Что Вы просили, — выделяя Вы, он уже подходит к двери и желает выйти, но оборачивается. — С удовольствием выслушаю Ваши комментарии, мисс Росс.
С этими словами, он покидает кабинет, а папка мозолит глаза. Я ничего не просила, хотя догадываюсь, что там могу найти. Он желает компанию, я желаю её покинуть раз и навсегда. Мне плевать, что он лишь пешка для достижения цели. Этот урод никогда не нравился мне. В эту самую секунду я не славлюсь своей чистой душой и мотивами. Мне плевать, что я хочу засадить собственного отца, он никогда не был папочкой, с которым бы я делилась секретками, у которого хотела учиться и которого любила бы до потери пульса. Он всегда был тем, кому я с удовольствием могла пустить пулю с лоб. Он заслужите намного хуже смерти, по мне, так такой исход станет самым милосердным для него. Я хочу, чтобы он мучился и гнил в тюрьме. Хочу, чтобы у него ничего не осталось: ни денег, ни семьи, ни шлюх, ни таких же мерзких друзей, как он сам. Я бы понаблюдала за тем, как он загибается от одиночества. Хочется уничтожить компанию, но на плаву удерживает лишь здравое мышление, ведь сотни ни в чём неповинных людей останутся без денег на жизнь. Это единственная причина, по которой я передам её Майклу. Удачи с кровью и костями, на которых она построена. Жизнь всех расставит по местам.
— У тебя есть ещё какие-то вопросы? — коротко обращаюсь к Арчеру, пододвигая полученную папку.
— Я могу помочь.
— Помоги компании твоих родителей, мой отец любит открывать для себя новые берега.
Лицо Арчера мрачнеет. Ему явно не нравятся мои слова.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты прекрасно меня понимаешь.
— Он один из акционеров.
— Какая невероятная новость, — замечаю я. — Было бы удивительно, если бы не был.
— Грейс, что ты имеешь в виду? — напряжение в его голосе выдаёт опасение.
— Что именно тебе не понятно? Мне разжевать?
— Он не будет соучредителем.
— Ага, — безразлично киваю я.
— Я мог бы тебе помочь!
— Посади моего отца, — с улыбкой, предлагаю я.
— Что? — не доверяя услышанному, Арчер вскидывает брови.
— Тебе пора, милый. Увидимся вечером.
Поднимаясь на ноги, он поправляет пиджак. Отвратительно. Этот стиль раздражает меня. Я предпочитаю бунтарство Диего, который может разгладиться футболку руками и сказать, что она ровная. Но видя моё недовольство, он накидывает на плечи куртку и всегда говорит: «Так ничего не будет видно». Я всё равно снимаю с него одежду и глажу.
— Мы поговорим вечером, — сообщает Арчер.
— Ага, поговорим, — киваю я, не провожая его взглядом. Весь мой интерес прикован к папке.
Дверь закрывается, и я тут же открываю первую страницу.
Десятки документов с переводами денег, но меня пугает только одно: подписи. Они не принадлежат отцу, они мои и Иви. Но когда я начинаю читать, а не просто спешно бегать глазами по листам — бросает в жар. Девяносто процентов не связаны с юридической компанией отца, это продажа нефти, которой отец никогда не занимался; продажа ювелирных украшений, которые не уходили из дома; пособничество открытию тех или иных организации, в которые он якобы инвестировал и покупал акции. Всё это ложь. Он никогда не занимался подобным. Нахожу первый попавшийся телефон и набираю номер.
Спустя пару гудков, вызов принимают и говорят на непонятном языке, я лишь улавливаю название: CDB банк.
— Добрый день, кто-нибудь говорит на английском? — спрашиваю я, надеясь на положительный ответ.
Получаю непонятные слова и слышу, как трубку кладут на поверхность, а это говорит о том, что у них найдётся тот, кто меня понимает. Нервы начинают шалить, из-за чего приступаю отбивать пяткой по плитке. Звук эхом разносится по кабинету, и это нервирует ещё больше. На листе моя подпись, они обязаны раскрыть мне всю информацию.
— Добрый день, — женский голос вежливо приветствует меня на хорошем английском, что только радует. У нас не возникнет трудностей. — Я могу Вам чем-то помочь?
— Здравствуйте, меня зовут Грейс Росс, у меня есть открытые счета в Вашем банке. Скорей всего, они на другую фамилию: Грейс Мелтон.
— Ах, мисс Мелтон... извиняюсь, Росс, мы давно хотели познакомиться с Вами.
Могу сказать, что одновременно испытываю и не испытываю подобную радость.
— Я хочу запросить все открытые счета, и истории переводов, — сообщаю я.
— Я должна спросить у Вас кодовое слово и попросить документы для подтверждения личности.
— Я отправлю их факсом, какой код?
— Кодовое слово, чтобы я могла войти в систему с Вашими счетами.
В голове спешно начинает работать теория вероятностей и математическая статистика. Отец мог придумать всё, что угодно, его сознание кишит дьяволятами. Но на ум сразу приходит имя.
— Попробуйте Аннабель.
— Сейчас, — говорит девушка.
Слышу стук по клавиатуре, а следом она сообщает:
— К сожалению, нет.
— Их очень много, в разных банках свои условия, — прибегаю к лжи, которой соткана моя жизнь. — Там видно, сколько символов?
— Нет. Вы можете пока отправить личные документы для подтверждения и попробовать вспомнить.
— Хорошо, — сдаюсь я. — Куда я должна отправить документы?
— На каждом документе есть телефоны и адреса, можете воспользоваться любым.
— В течение нескольких минут ожидайте.
Сбрасываю вызов и цепляюсь за край стола. Мой рехнувшийся папаша мог придумать любое слово, а я даже не могу предположить, что это может быть. В голове сотни слов, но я не могу просить пробовать все, насторожится любой человек, даже если они получат подтверждаемые документы. Чего стоит их украсть? Пара ловких манёвров и рук?
Спешно отправляю документы, строя логические цепочки, которые могут привести к верному варианту. Я перебираю и стараюсь вспомнить всё, что слышала когда-либо из уст отца. Казалось бы, что я не могу помнить моменты из детства, но, вероятно, это состояние аффекта берёт своё, благодаря чему через сито протягиваю все диалоги и его разговоры по телефону. Второй, словно чувствует, начинает звонить. Не глядя, принимаю вызов, бегая глазами по бумажкам, где могли остаться какие-нибудь записи.
— Да, — рявкаю в трубку.
— Грейси, ты снова не в духе? — ядовитый голос отца парализует каждую жилку. Кровь стынет, и я фыркаю.
— Устал радоваться жизни? — скалюсь я.
— Нет, советую тебе того же.
— Я учту. Что ты хотел?
— Хотелось бы позавтракать с любимой дочуркой.
— Дочуркой? — морщусь, чувствуя отвращение. — Тебе напекло голову или морской воздух заменил мозги?
— Кто-то не в духе, милая Грейси, — напевает он.
Подобное настроение отца ни капли не радует, оно говорит только о том, что ему что-то нужно. Он хочет чем-то добить, и у него получится. Меня передёргивает от одной мысли, что он знает о Диего и о беременности. В горле моментально пересыхает, но я не тороплюсь продолжать диалог. Отец искусный манипулятор, он раскусит сиплый тон и возьмёт на заметку.
— Как поживает Арчер?
— О, прекрасно, с милым рай в шалаше из золота, да? — смачиваю горло слюной, выплевывая слова. — Мой кролик в поте лица скачет по кроватке.
Отец разряжается смехом, ему явно доставляет удовольствие тема и мой сарказм, который отнюдь не является истиной. Арчер не коснётся меня, даже если моё тело остынет в шести футах под землёй.
— Грейси, Грейси, — сплю и вижу, как он в эту секунду качает головой с животной улыбкой на губах.
— Это всё? У меня назначена встреча. Не до бесед с тобой.
— Увидимся вечером.
Скидываю вызов, чтобы не слышать его мерзкий голос, и надеясь на то, что не увижу его вечером. Желательно, не только вечером, но и всю оставшуюся жизнь. Жаль, что он не прыгнул и не ударился виском о скалы. В таком случае, жизнь многих людей могла стать только лучше. Особенно моя. Смотрю на экран, где только что было его имя и дёргаюсь. Он вовсе не носит наименование папы, папулички и папочки в телефоне, лишь его имя — Вильям. Секунда, и в горле образуется ком, а палец набирает тот же номер банка. Не знаю, права ли я и вообще, мог ли он дать подобное кодовое слово, но это будет моей второй попыткой.
Голос той же девушки раздаётся в динамике, она ничего не успевает сказать или спросить, потому что я выпаливаю первой.
— Попробуйте Грейси.
— Сейчас, — улыбчиво соглашается она.
Стук по клавиатуре выбивает нервные клетки и барабанные перепонки в моей голове. Я могу лишь молиться.
— Да, всё верно, — сообщает она, из-за чего я закрываю глаза и протянуто выдыхаю. Нервы на грани, но я обещала Диего не нервничать. — Дайте мне пять минут скорректировать справки и отправить Вам.
— Хорошо, — остаётся лишь согласиться с ожиданием, хотя эти пять минут могут растянуться в пять часов. — Перешлите мне их на почту, с которой я только что отправила документы.
— Да, конечно. Если возникнут вопросы, Вы можете обратиться ко мне. Меня зовут Дебора Паркинс, я являюсь вашим менеджером.
— Благодарю, — говорю я, завершая вызов.
Закрываю ладонями лицо и стараюсь выгнать всё напряжение, которое возникло после слов о том, что моё мерзкое ласкательное имя подошло. Эти пять минут растягиваются и тянутся невыносимо долго. Стуча ногой и колпачком ручки по столу, я смотрю на экран телефона, и тысячный раз за минуту обновляю страницу, в надежде увидеть новое письмо. Но застываю, моментально переключаясь на другое. Диего.
Тело парализует ужас. Отец в городе, и он легко может узнать о Диего, но ещё хуже, если он следит за ним. Он может контролировать каждый его шаг, а его имя в списке, черт возьми, авиарейсов до Лондона. Билет в один конец, что говорит лишь о том, что он не улетал обратно. Хватаю корзину для мусора, и в ту же секунду желудок выворачивается наружу. Завтрак, который приготовил Диего, теперь наполняет пакет в моём кабинете. Бегу к кулеру, и осушаю пару стаканов ледяной воды. Капли пота давно выступили на лбу, а тело бьется ознобом, когда я набираю номер Иви.
— Грейс, Остин не хоче... — начинает она, но я сразу перебиваю.
— Отец вернулся, если он узнает, что Диего тут, то приготовит для него пулю.
— С чего ты взяла? — осторожно спрашивает Иви.
— Я только что с ним разговаривала, он хочет позавтракать. Он не может улететь, отец увидит эту информацию, как только билет будет куплен.
— Если это так, то он уже в курсе, что Диего в Лондоне.
— Я не знаю, что делать!
— Отправишь его попутками или посылкой в Америку?
— Хочешь пошутить? — рявкаю я.
— Успокойся, перестать нервничать. Он не может улететь. Пусть просто не выходит из квартиры.
— Думаешь, он не проверит его местоположение?
— Если бы хотел, уже проверил. Он думает, что загнал тебя в клетку и его тоже. По его мнению, вы не рискнёте друг другом, воспользуйся этим. Ты что-нибудь нашла?
Страница обновляется сама, и нужное письмо моментально приковывает к себе всё внимание.
— Я должна идти, — говорю я, сбрасывая вызов.
Сразу печатаю всё, что получила и спешно бегаю глазами по счетам, на которых миллионы. Становится плохо от сумм, которые вижу. Я точно знаю, эти деньги могут означать смерть кого-то, чтобы отец заполучил их. История пополнения красочней некуда. Никаких развёрнутых ответов, только название фирм и сумма перевода. Следующий час проходит в поисках этих самых компаний, которые делали переводы. Голова идёт кругом, но я настойчиво продолжаю собирать информацию, обзванивать их и узнавать все детали. Я вовсе не удивляюсь, когда не слышу радостных голосов, как только произношу свою фамилию, кажется, я собираю целый букет ненависти в свой адрес. Меня бросает то в жар, то в холод, но скорей, дело в гармонях, чем в том, что меня действительно это беспокоит. Из всего я делаю только один вывод: каждая фирма была кинута моим отцом. Он брал деньги и не выполнял условия. Некоторые из них уже не существуют, и всё благодаря одному человеку — Вильяму Мелтону. Мой ублюдок отец обокрал и обанкротил их. Даже не десятки, а сотни людей остались без работы и без денег. Но вишенкой на торте является не мой отец, а я, будь я проклята. Это моя подпись и инициалы стоят на каждом листе. Получается, что их обокрала я. И я не знаю, что с этим делать.