9. Наказание.
Том встретился с приятелями, и, лениво перебрасываясь с ними, отправился на пару. Он понятия не имел, что это за пара — учиться ему вообще не очень нравилось, и главный университет родного города, в который многие пытались попасть и не попадали, казался ему дном. Однако свалить не удалось — отец поставил условие: или Том делает все, как хочет он, или Том не получает денег. Вообще. Никаких. И возвращает обе тачки. Сжав зубы, он согласился остаться в родном городе.
После скучной пары, на которой он только и думал, что о Айви, Том со своей компанией вышли во двор, а потом поднялись на крышу главного корпуса. Никто не появлялся здесь, кроме Тома, Билла и их приятелей — это была их территория, и чужаков ждало много неприятностей. А они частенько тусовались тут, когда хотели прогулять пары. Курили, выпивали, приглашали девчонок — с одной из них несколько парней устроили групповое веселье, пока остальные студенты прилежно сидели на парах и грызли гранит науки. Том в таком не участвовал — делиться не любил с детства. А если речь касалась женского пола, так и вовсе превращался в собственника. Давать кому-то попользоваться своей подружкой? Нет. Она только его. И пока они вместе, он не позволит кому-то другому ее касаться. Другое дело, что подружек он менял постоянно. Слишком скучно ему становилось с ними. До первого секса было еще ничего, а потом интерес пропадал. И он охладевал, расставался. Напоследок всегда дарил дорогие подарки — чтобы запомниться. Том умел быть щедрым с теми, кто доставлял ему удовольствие.
На крыше было солнечно и ветрено. И было видно весь район Академгородка — учебные корпуса, ряды общаг, стадион, скверы, извилистую дорогу, по которой ехали казавшиеся маленькими машины. Том сел на свое любимое место — низкую перегородку, делившую периметр крыши на две части. Положил ногу на ногу, обхватив ладонью щиколотку. Билл сел рядом, закидывая ногу на ногу и с настороженностью поглядывая на всех. Парни, переговариваясь, встали около них.
— Скоро? — посмотрел Том на наручные часы, обхватывающие крепкое запястье. Он по привычке называл их котлами, хотя отец, слыша сленг, морщился. Ему нравилась чистая речь.
— Скоро, — подтвердил один из парней. — Сейчас приведут.
Том удовлетворенно кивнул.
Спустя полминуты на крыше появились еще трое парней — двое из них вели третьего, с платиновыми волосами. Того самого, который приставал к Айви. Сейла. Кроссовки на нем уже были другие — черные.
Его глаза беспокойно бегали из стороны в сторону. Он понимал, зачем его привели сюда.
— Том, я же не знал, что она с тобой! — выкрикнул блондин прежде, чем Каулитц что-либо сказал. — Мне жаль, что так вышло! Реально! Я типа прощу прощения...
Том усмехнулся.
— Типа просишь?
— Не, реально прошу, — замотал головой Сейл.
— Типа и реально. Мне нравится твой сленг. Информативный.
— Серьезно, Том. Я просто увидел красотку, хотел пошутить. Это пранк такой, понимаешь? — зачастил Сейл.
— Не особо. Тебя не учили, что с девушками так нельзя себя вести? — ласково спросил Том, рассматривая блондина спокойно и вроде бы даже дружелюбно, однако в его глазах таилась приглушенная холодная ярость. — Или, может быть, ты слышал, что нельзя лезть под юбку девушке, которая этого не хочет. Нет?
Билл усмехнулся. Знал, что друг разговаривает таким тоном, когда очень зол, но старается сдерживаться. Это как затишье перед бурей. И никогда не знаешь, когда грянет гром.
— Да я знаю, — торопливо мотнул головой Сейл. — Ну не подумал. Затупил. Мы с пацанами поспорили, кто сможет так сделать. Я смог.
— Какой молодец. Просто герой, — вкрадчиво сказал Том. — Расскажи мне. Понравилась ее задница?
— Ну, ничего так, — необдуманно ляпнул Сейл. — Упругая и...
Договорить он не успел. Том резко вскочил с мест а и схватил его за горло, сдавив и заставив закашляться. Лицо его перекосилось от ярости, которая затаилась в нем.
— Запомни, малыш. Если ты еще раз когда-нибудь коснешься ее, я тебя прикончу, понял? Отвечай, тварь. Понял, или нет?
— П-понял — п-понял, — просипел Сейл.
— И это касается других. Не трогай девочек, если они этого не хотят. Усек?
Задыхаясь, блондин послушно замотал головой. Вены на его висках вздулись, в глазах появился страх.
Том с презрением отпустил его шею, на которой остались отпечатки его пальцев. И кивнул на пару бумажных стаканчиков кофе, которые стояли рядом. Сейл удивленно заморгал.
— Как думаешь, что с ними нужно сделать? — спросил Том.
— Выпить?..
— Нет.
— А что? — вытаращился на него Сейл, продолжая кашлять.
— Нужно уметь признавать ошибки, — ответил Том и указал пальцем сначала на стаканчики, а потом себе на голову, давая понять, чего он хочет.
Сейл понял. Побелел. Сглотнул. В его глазах промелькнула ненависть, но тотчас спряталась за страхом.
— Ну же, давай, — подбодрил его Том под смех парней.
— И не забудь сказать: «Я никогда не буду приставать к девушкам», — добавил до этого молчащий Билл.
— Что?..
— Да что ж ты такой тупой, друг? Делай, что тебе говорят, — рявкнул кто-то из приятелей Тома. Ему, как и остальным, хотелось шоу.
Сейл взял стаканчик — тот оказался уже остывшим. Медленно поднял его над собой и, сжав челюсти, вылил себе на голову. Вместо кофе на него попало какао. Оно заливало лицо, шею, плечи. Оставляло грязные пятна на светлой одежде.
— Я не должен приставать к девушкам, — сквозь зубы выдавил Сейл и, явно чувствуя себя униженным, потянулся за вторым стаканчиком. Вылил и его — у его ног расплылась куцая коричневая лужица.
— Молодец. А теперь проваливай, — кивнул на выход Том, которому этот придурок порядком надоел. — И помни, что сегодня я добрый. Амбассадор терпения и доброты.
Сейл что-то забормотал, а затем убрался, все еще кашляя после того, как Том схватил его за шею. Каулитц был физически сильным и выносливым — не потому, что качался или занимался борьбой или боксом. Он от природы был таким — самым сильным среди сверстников. Отец говорил, что пошел в их породу. По семейным легендам прадед гнул подковы, и Тома назвали в честь прадеда — отец любил преемственность и гордился своим родом, утверждая, что тот княжеский. Даже родословную заказал, когда это стало модно. Только вот Тому было плевать, какая в нем течет кровь — дворянская или крестьянская. Он признавал лишь силу денег.
— Слышал, что он с друзьями цепляет в клубе девчонок и поит их каким-то дерьмом, от которого у тех сносит крышу. А потом они устраивают секс-марафоны на всю ночь, — сказал один из парней.
— Животное, — Билл проводил Сейла взглядом, который не сулил ничего хорошего.
На лице Тома появилось отвращение.
— Надо было сломать ему челюсть. Урод.
— Успокойся, — спокойно сказал Билл. — Тебе нужно вести себя хорошо. Иначе отец будет в ярости.
Он всегда так говорил — не «твой отец», а просто «отец», как будто он был их общим. Привычка детства.
— Да я спокоен. Спокойно бы разбил ему табло, — отмахнулся Том.
У него кипела кровь и хотелось разрядки. А в этом ему отлично помогали только три вещи: спорт, секс или бассейн. Спорт можно было заменить на драку.
— Лучше расскажи, что за девчонка? — спросил друг с интересом. — Та, которая посоветовала тебе Кариззи?
Билл читал — и читал много. Для него стало сюрпризом, что Том тоже может читать. Он мысленно накидал незнакомой девушке очков. Если она смогла заставить читать друга, значит, в ней действительно что-то есть.
— Она самая, — отозвался Том. Его голос потеплел. — Завтра у нас свидание. Отведу ее в хороший рестик.
— Думаешь, сразу даст? — хохотнул кто-то из парней.
— Неа, она не такая, — со странной усмешкой ответил Том. — Хорошая девочка. Хочу ее впечатлить.
— Устрой прогулку на вертолете, девки такое любят, — посоветовали ему. — Сразу поплывет.
Том кивнул, принимая идею к сведению. Ему показалось, что Ави оценит такой подарок. Ему снова стало тепло на душе, несмотря на то, что вечером нужно было встречаться с отцом и его будущей женушкой.
— Надо было взять ее номер, — вдруг сказал Том с сожалением.
— Можно найти, — хмыкнул Билл. — Помочь?