СЕДЬМОЕ ИСПЫТАНИЕ. Часть 2. Сердце огня
Они стояли в тишине. Лес затаился, как будто сам боялся выдохнуть. Небо потемнело, и только золотистый свет от осколков памяти в её ладонях освещал круг из трав и камней, где начнётся последнее.
Кицунэ сделала шаг вперёд. Лес вокруг задрожал.
Арис опустил взгляд, будто знал — дальше они должны идти без него.
— Это последнее испытание, — её голос был почти не слышен, но в нём звенела древняя сила. — Оно не будет иллюзией. Не будет проверкой. Это то, что было. То, что мы оба не сказали.
— И если мы не справимся?.. — прошептал путник.
— Тогда мы исчезнем. Не ты. Не я. А мы.
Она закрыла глаза. Её маска кицунэ, давно спрятанная, вдруг отразилась в воздухе перед ними — как зеркало. Пламя, что носит душа. И в том зеркале — их прошлое.
Видение. Былое
Мальчик в лесу. Совсем юный. Он держит в руках цветок, на вид — обычный, но он светится в сумерках.
Рядом — она. Кицунэ в человеческом облике. Смеётся, отводит прядь волос с его лба.
— Это тебе, — говорит он. — Чтобы ты не грустила. Даже если я уйду.
Она не отвечает — только смотрит. И в этом взгляде — та любовь, которую лес не может скрыть.
Потом — тьма. Он уходит. Молча. Без слов. Она ждёт. Годы. Слишком долго. Слишком глубоко.
Конец видения. Возвращение
— Ты ушёл, — тихо, без обвинения, но с болью.
— Я был ребёнком. И я не хотел стать причиной твоей боли. Думал, если исчезну, ты забудешь... — он опустил голову. — Я дурак.
— Нет, — она смотрела прямо. — Ты просто был человеком. А я — кицунэ. Но знаешь, что страшнее?
Он молчал.
— Что я любила тебя. Всю. Жизнь.
Пламя взметнулось между ними. Огонь их прошлого, их судеб, их страха.
— Я пришёл, потому что не могу больше без тебя.
— Я ждала, потому что не могла отпустить.
Огонь не обжигал. Он обнимал.
И тогда Арис заговорил, впервые за всё время:
— Вы оба выбрали. И теперь легенда завершится не болью, а выбором. Только ты, лисица, знаешь: способен ли он пройти сквозь пламя... и остаться.
Кицунэ сделала шаг назад.
— Тогда пусть он войдёт. В огонь. И если сердце его чисто — он выйдет. Со мной.
Путник смотрел на пламя. Его глаза — не со страхом. С любовью. Он шагнул. Внутрь.
И всё исчезло.
__________
Тишина до зари. (Кицунэ)
Она стояла, не шелохнувшись. Огонь не трогал её, но отражался в глазах.
С каждой секундой становилось всё труднее дышать.
Огонь. Тот, что однажды уже отнял у неё всё.
Теперь — снова. Но на этот раз она отдала его добровольно.
"Почему ты молчишь, Арис?" — подумала она.
Но он стоял за спиной, ни слова.
Он знал — это её выбор. Её огонь. Её страх.
Ветер прошёлся по листве. Капля дождя упала — и испарилась, не коснувшись пламени.
"Он не выйдет... или выйдет другим."
Мысль за мыслью. Как когти по душе.
А потом — она услышала... не звук, не голос. Сердце. Стало биться в унисон с чем-то другим. Её сердце — и его.
Он жив. Там, внутри.
И он что-то несёт. Не клятву. Не покаяние. Что-то, что может спасти... или уничтожить всё.
— Ты боишься, кицунэ, — тихо сказал Арис, не глядя.
— Нет. Я жду, — её голос дрожал.
— Но ты же знаешь... если он не выберет тебя — ты исчезнешь. Не в огне, а из его сердца. Навсегда.
Она закрыла глаза.
А в душе — снова тот вечер, когда он оставил её. Когда она ждала. Когда он не пришёл.
Слезы не падали. Кицунэ не плачет. Только в пламени — её отражение стало почти прозрачным.
"Если он выйдет — это будет конец моей легенды. Но может... началом нашей."
_________
Сердце в огне. (Путник)
Пламя не сжигало — оно впитывало.
Каждый шаг был как боль... как искупление.
Он чувствовал, как огонь касался кожи,
но настоящие ожоги были глубже.
Внутри не было леса. Не было дороги.
Только отражения — фрагменты, осколки.
Как будто он оказался внутри зеркала,
разбитого временем.
Там — он сам, мальчиком. С ней.
Маленькая ладонь в пушистой лапке.
Смех. Её голос. Сказки у костра. Обещание:
«Я всегда буду рядом.»
Но почему тогда он ушёл?
Почему оставил её в одиночестве?
Ответ был в нём, и он знал это.
Прятал. Скрывал. Лгал даже себе.
Но сейчас — больше нечего терять.
Он закрыл глаза. Вдохнул пламя.
И начал говорить — не устами, а душой,
зная, что она слышит. Что она там, снаружи.
«Я ушёл, потому что боялся.
Не тебя — себя. Того, кем мог стать рядом с тобой.
Я был слишком слаб, чтобы остаться.
Я предал твою любовь... и себя.»
«Но всё это время...
каждый шаг, каждый город, каждый сон — всё вело обратно.
Я хранил твой облик, твой голос.
Твоё тепло было моей последней истиной.»
Он открыл ладонь. Там — крошечный амулет.
Потускневшее дерево с выгравированным лисьим хвостом.
Когда-то она отдала ему его на прощание — без слов.
Он должен был вернуть.
— Прими это, — прошептал он в огонь. — Или сожги.
Я не прошу прощения. Я только хочу, чтобы ты знала:
я вернулся... не чтобы уйти снова.
___________
Она стояла на границе круга.
Огонь ревел, клубился, словно зверь, охраняющий тайну.
Но внутри... она чувствовала его.
Сердце отзывалось, будто он звал её не словами,
а чем-то гораздо древнее — связью,
что никогда не исчезала.
Ветер сменился. Лес замер.
И вдруг — огонь начал меняться.
Пламя, ещё мгновение назад яростное и голодное,
стало танцевать мягче, тише.
Как будто кто-то шепнул: «Хватит.»
В центре пламени — он.
На коленях. Вокруг него не обугленная земля,
а тонкий круг, в котором распустились мох и цветы —
как будто сам лес слышал его исповедь.
В его ладони — амулет.
Тот самый.
И она узнала его.
Удар сердца пропустил ритм.
Спазм — не от боли, а от воспоминаний,
прошивших её насквозь.
Он не лгал.
Он действительно хранил её всё это время.
Он знал, где найти её.
Знал, что она увидит.
И сейчас, стоя на границе круга,
она могла либо шагнуть к нему...
либо повернуться и уйти навсегда.
Огонь слушал. Лес затаился.
А в воздухе звучал только её пульс
и слабый, почти неслышный голос сердца:
— Прости меня за то, что я всё ещё люблю тебя...