Совсем не тихий омут

     Первая неделя декабря пролетела настолько быстро, что Антон забылся в школьной суете. Итоговое сочинение, прошедшее в начале первого месяца зимы, показалось лёгким, поэтому парень не особо волновался за результаты, надеясь перейти черту «зачёт».
     
      Серёжа уехал, тепло попрощавшись с другом. И даже подарил браслет, привезённый из Москвы, о котором вспомнил за пять минут до отправления поезда. Антону было неловко находиться в компании своего друга и директора, который тоже приехал провожать Матвиенко. Шастун считал себя лишним. Постоянно думал, что мешает этим двоим. Даже на обратном пути с Позовым, который еле уговорил подростка сесть в машину, Антон молчал и игнорировал любые попытки завести разговор.

      А что касается математика, то он благополучно вернулся бодрым и полностью здоровым. Паша долго ругал его за ношение пальто в начале зимы, но Арсений только отмахивался, что ему не холодно.

      Дополнительные занятия дома у Попова проходили гораздо веселее и уютнее, чем в стенах школы. Хоть Арсений часто ругался на школьника и угрожал половником, Антон всё же усвоил несколько тем, которые не понял в прошлом учебном году.

      Но интереснее всего Шастуну было наблюдать за учителем дома. В школу Арсений одевался с иголочки: брюки и рубашка всегда были на нём. А в стенах его квартиры учитель превращался в домашнего уютного человека: бордовые пижамные штаны в клетку и футболка. Антон даже запомнил его любимую кружку, сколько ложек сахара кладёт учитель себе в чай, какие любит конфеты.

      После откровенного разговора с Серёжей парень чаще стал думать об Арсении. Это не было чем-то странным, пока в одну ночь ему не приснился математик, а сам Антон не проснулся со стояком в трусах. Подростковые гормоны с каждым днём всё сильнее разыгрывались, а сны становились всё интимнее. Подросток, конечно же, не в первый раз удовлетворял себя в ванной комнате, но не думал, что инициатором частой такой деятельности станет Попов.

      «Это просто гормоны», — успокаивал себя Антон, смывая следы со стены душевой кабины.

***

      Казалось бы, что страшного в уроке русского языка? Всего лишь объявят результаты сочинения.

      Последняя парта, за которой постоянно сидел Антон, была завалена сборниками для подготовки к экзамену по русскому языку. Поэтому подростку пришлось занять место рядом с Оксаной, и он постоянно ловил косые взгляды Ильи.

      Павел Алексеевич буквально влетел в класс и неосторожно бросил распечатанные результаты на свой стол. По виду руссист был рассержен. Он собрался с мыслями и, потирая переносицу двумя пальцами, начал:

      — Вы хоть осознавали важность этого мероприятия? — его голос был подозрительно спокоен. — Вы хоть понимаете, что от этого сочинения зависит ваш допуск до экзамена? — ученики опасались комментировать речь учителя, поэтому многие тупили взгляд в парту. Павел тяжело вздохнул. — У нас три человека, которые пойдут на пересдачу, — Добровольский взял со стола листы. — Макаров, — короткий злобный взгляд на ученика, — Синицын, — тот же взгляд. Учитель тяжело вздохнул, разглядывая последнюю фамилию, а Антон начал вспоминать молитвы, чтобы в том списке не было его имени. — Шастун, — своя же фамилия ударила по ушам, а внутри весь мир рухнул.

      Неужели всё так плохо?

      Урок прошёл незаметно. Трель школьного звонка вывела Антона из транса. Пацан опустил взгляд в свою тетрадь, где за весь урок не появилось ни одной записи. В голове не укладывалось то, что он не допущен до экзамена.

      — Антон, — позвал учитель, когда Шастун оказался в классе один, продолжая сидеть за своей партой, — это не конец света.

      — Для кого как, — подросток ухмыльнулся.

      — Допустил детские ошибки, — голос учителя был строгим и одновременно спокойным. — Пересдача в начале февраля, — Павел одобрительно-осторожно похлопал по плечу ученика.

***

      Появление Антона дома произошло раньше, чем он хотел. Дополнительную математику снова отменили, а гулять не было никакого желания. Входная дверь захлопнулась так громко, что сам подросток вздрогнул. Так же она оповестила всех членов семьи о его приходе.

      — Антон, иди сюда, — слишком строго прозвучал голос матери из большой комнаты, а всё тело окутало волнение. В комнате сидели оба взрослых, с презрением разглядывая парня.

      — Ничего рассказать не хочешь? — спокойно спросил отчим.

      — Вы же и так всё знаете, — Антон остался стоять на пороге между комнатой и коридором, потому что никогда спокойный разговор с мужчиной не заканчивался чем-то хорошим.

      — Конечно знаем! — вот оно. Отчим сорвался на крик так резко, что в соседней комнате заплакал младший брат. Антон проводил взглядом мать, которая скрылась за дверью той комнаты. Она всегда уходила, когда муж собирался выяснять отношения с её сыном. Мужчина встал с кресла, подходя к школьнику. — Ты же вроде дохера гуманитарий? Так на кой чёрт ты сделал столько ошибок?!

      — Единственная ошибка – это придти домой, — шепотом произнес Антон, но он услышал. Тяжёлый кулак оставил после себя горячий след на щеке, заставляя парня поморщиться от боли. — Хватит хуярить меня по поводу и без! — Шастун не выдержал и тоже сорвался на крик, а из глаз непроизвольно потекли слёзы.

      — Да что ты, блять, а? — мужчина отошёл на пару шагов. — Ты даже школу закончить нормально не можешь. Семью позоришь, Ушастик, — он специально, проходя мимо, оттолкнул парня в стену, отчего тот сильно ударился затылком.

      «Семью позоришь», – эхом разносилось в голове.

      — Ну и в пизду вас, — прошептал пацан, появившись в коридоре квартиры.

      Он быстро надел кроссовки, игнорируя боль в голове; сорвал куртку с вешалки, и она осталась без петельки; и вылетел из квартиры, чудом вспомнив о рюкзаке. Дверь снова хлопнула, но Шастуну было уже все равно.

      В каждом городе есть такое место, где подростки спокойно покупают сигареты и алкоголь. То место, где у тебя никогда не спросят паспорт. Где хмурые женщины вряд ли даже посмотрят на тебя, пытаясь хоть как-то определить твой возраст. То место, где Шастун бывал каждый раз, когда нужны были сигареты, а нуждался он в них всегда.

      Именно возле такого ларька, который находился не так далеко от его дома, Антон уже ждал, когда женщина средних лет уже даст ему заветную новую пачку сигарет. Конечно, в таких ларьках не всегда найдешь свою любимую марку табачной смерти, поэтому перед Шастуном положили ротмансы, да ещё и с красной кнопкой. Поблагодарив, парень бросил на монетницу смятую купюру в сто рублей.

      После первой затяжки никакой горечи и кашля не было, что уже немного обрадовало парня. Даже вкус оказался довольно приятным.

      Как только Антон вышел из дворов на главную улицу, то почувствовал леденящий порыв ветра, который норовил пробраться под куртку. Всё тело сжалось от холода и отказывалось даже двигаться.

      Начало декабря ничем не радовало. Заваленное сочинение, уход из дома, отсутствие снега на улицах города. Антон совершенно не знал, куда идти и где в принципе он проведёт ближайшую ночь. Телефон жалобно провибрировал, оповестив своего хозяина о низком заряде батареи.

      Спустившись в метро, парень наконец-то смог немного согреться. Тут не было этого ледяного ветра, а руки начало покалывать от тепла. В вагоне метро было довольно много людей, не особо стесняясь, он пытался ближе прижаться к рядом стоящим людям. Некоторые, заметив излишнее внимание от парня, отходили подальше, оставляя без желанного кусочка тепла.

      Выходить на улицу не хотелось, но охранники, которые странно косились на Антона, заставили его выйти. В центре города жизнь шла совершенно по-другому, в отличие от маленького района парня. Тут даже казалось теплее. Разгуливая по улицам Воронежа, Антон разглядывал людей, идущих мимо. Кто-то шёл один в наушниках, скорее всего, думая о своих проблемах. Навстречу шла семейная пара с коляской и о чём-то мило беседовала. От этого наблюдения Антон даже улыбнулся.

      Центр отличался особой атмосферой, особенно под Новый Год. Некоторые магазины уже начали украшать свои витрины гирляндами, и играли новогодние песни.

      Когда мимо прошёл парень, откусывая булочку, живот Антона предательски заурчал, а сам он понял, что в последний раз ел утром. Совершенно не представляя, сколько сейчас времени, потому что телефон окончательно разрядился на холоде, Шастун двинулся в ближайший продуктовый магазин.

      Выбор не был большим, поэтому, схватив первую попавшуюся булочку, парень быстро расплатился на кассе.

      — Вишня, — вслух произнес он, откусывая немаленький кусок. Антон устроился на скамейке напротив этого магазина.

      Полностью потеряв счёт времени, подросток замёрз окончательно. Поэтому пришлось греть красные от мороза руки только своим дыханием. А из того продуктового вышел высокий тёмный силуэт, лицо было сложно разобрать. Мужчина замер на крыльце, разглядывая пацана на лавке. Когда он подошёл к Шастуну, тот узнал в нём своего математика.

      — Антон? — Арсений взволновано оглядел подростка.

      — Здравствуйте, — он кивнул в ответ.

      — Ты чего тут?

      — Закаляюсь, — Шастун попытался выдавить из себя что-то типа ухмылки, но вышло криво.

      — Рассказывай, что случилось? — Антон только оторвал взгляд от мужчины и отвёл его куда-то в сторону. — Ладно, будем вместе закаляться.

      — Арсений Сергеевич, что Вы?.. — спросил парень, когда учитель сел рядом, отставив пакеты с продуктами. Попов лишь упрямо сверлил глазами подростка, поэтому Антону пришлось сдаться. — Я из дома ушёл.

      — Понятно, пошли, — Арсений вскочил со скамейки и схватил парня за запястье, кончиками пальцев касаясь ладони. — Боже, какой ты холодный, — прошептал он.

      — Что? Куда? — Антон хотел бы ухватиться за подлокотник скамейки, но его слишком быстро отдёрнули от неё.

      — Есть у кого переночевать? — в ответ получил отрицательное мотание головой. — Ко мне поедешь.

      Это не звучало как вопрос, поэтому школьник выдернул свою руку из рук учителя и остановился посреди тротуара. Конечно, он бы сейчас согласился переночевать у любого своего знакомого, потому что тело замёрзло настолько, что еле двигалось. Но ночевать у своего учителя он не был готов.

      А тем более у учителя, который является главным героем его интимных снов.

      Из раздумий «за» и «против» Антона вывела маленькая снежинка, которая упала ему на нос и тут же растаяла. Задрав голову, он наблюдал, как сотни маленьких пушинок опускаются на землю.

      — Пойдём, — прошептал Арсений практически возле уха подростка и аккуратно взял за запястье.

      На удивление в этот раз Антон покорно пошёл за учителем, пока тот в одной руке держал запястье школьника, а во второй большой пакет с продуктами. Сам же Шастун вернулся в реальность, когда уже сидел на переднем сиденье в машине Арсения, а в салоне шумела печь, мощность которой была выкручена на максимум.

***

      Дома у Попова Антон был уже не впервые, но каждый раз поражался красоте этих новых многоэтажек. Казалось, что каждая квартира была маленьким дорогим икеевским проектом. Коридор был широким, выполненным в светло-серых тонах, и мебель, которой была обставлена прихожая, выглядела довольно минималистично. Квартира учителя сильно отличалась от того места, что Антон называл домом. Казалось, что его комната два раза бы поместилась в этом большом коридоре.

      Антон не успел опомниться, а его уже тянули куда-то в глубь квартиры. Пересекая одну из комнат, Арсений щёлкнул по выключателю, и загорелся свет в гостевой ванной комнате. Шастун чихнул то ли оттого, что замёрз, то ли от резкого света.

      — Ванная в твоём распоряжении. Я принесу тебе вещи, — произнёс Попов, закрывая дверь с другой стороны.

      Только в тот момент, когда учитель скрылся за дверью, Антон понял, насколько сильно замёрз. Пальцы онемели от мороза, а по спине то и дело бегали крупные мурашки. Быстро, насколько это было возможно, сняв одежду, подросток распахнул матовые стеклянные дверцы душевой кабины и оказался на рельефной серой плитке.

      Настроив подачу воды, Антон какое-то время стоял под горячими струями. Конечности потихоньку начали отогреваться, неприятно покалывая. Тело расслабилось, и только в этот момент Шастун понял, что находится в квартире своего учителя. И проведёт здесь ближайшую ночь.

***

      — Ты в волонтёры для бездомных записался? — с задором в голосе спросил Паша на другом конце провода.

      — Ему некуда идти, — Арсений зашипел из-за брызг масла, которые попали ему на руку. — Будто ты никогда из дома не уходил, — он закатил глаза и сто процентов был уверен, что Добровольский сделал то же самое, ведь не раз в подростковом возрасте ругался с родителями и ночевал у Попова.

      — А Алёна?

      — Она в командировке на две недели.

      — Кто-то любовниц во время командировок водит, а ты своего ученика, — Паша рассмеялся, а Арсений задумался.

      Он привязался к мальчику. Ещё в первый день их знакомства он подметил, что Антон очень красивый парень. Частые беседы обо всём помогали узнавать что-то новое о нём, но каждый раз тема о семье обрывалась на корню.

      Вода в ванной комнате выключилась, и через минуту мимо кухни промелькнул подросток, скрываясь в гостиной.

      Антон устроился на диване, взъерошив мокрые волосы, и взял в руки свой телефон. Только тогда вспомнил, что он разрядился. А на пороге появился учитель с каким-то тюбиком мази в руках.

      — Обработай синяк, чтобы зажил быстрее, — Шастун и забыл уже о ссадине на щеке.

      — Спасибо, — он взял протянутый тюбик, на котором было написано сложнопроизносимое название. — А можно зарядку для телефона попросить?

      — В первом ящике, — Попов указал на тумбочку, которая стояла возле дивана. — И иди ужинать, — и скрылся в темноте коридора.

      Антон проигнорировал предложение об ужине, включил свой телефон, и сразу же посыпались уведомления. Но ни одного от семьи.

      Сергей Матвиенко:
      Антох
      Тооохаа
      ты куда пропал?
      прием

Антон Шастун:
я тут

      Сергей Матвиенко:
      что случилось?

Антон Шастун:
опять отчим

      Серёже даже объяснять не приходится всю ситуацию, ведь он и сам всё знает.

      — Антон! — позвал Попов с кухни.

      Оторвавшись от телефона, который вибрировал в руке от приходящих уведомлений, Шастун в очередной раз провел ладонью по своим волосам. Крикнул:

      — Я не голоден.

Антон Шастун:
а ещё я ночую у Попова

      Сергей Матвиенко:
      что блять
      как
      объясни

      Антон не успел ответить на сообщения друга, как его вдруг схватили за локоть и потянули в сторону кухни. От неожиданности парень не успел ничего сделать, кроме того, что запихнул свой телефон в карман штанов, которые ему дал Попов.

      — Арсений Сергеевич! — оказавшись на кухне, математик подтолкнул подростка к стулу, заставляя сесть за стол, на котором уже стояла тарелка с макаронами и двумя котлетами, а в стакане был налит сок. От запаха еды живот жалобно заурчал так громко, что даже Арсений услышал.

      — Приятного аппетита. Посуду за собой помой.

      Разделавшись с ужином, Антон понял, как устал за день. Горячий душ и полноценный ужин так сильно разморили парня, что он буквально засыпал на ходу. Описав другу всю ситуацию, Антон ответил на оставшиеся сообщения, которые были от Кузнецовой, и прочитал беседу класса, где не было полезной информации.

      В гостиной комнате на диване уже лежало постельное бельё, поэтому не раздумывая Шастун снова поставил телефон на зарядку. Постель пахла морозной свежестью, которая усыпляла ещё быстрее, и парень практически сразу провалился в сон.