Эпилог
Невио
Прошло две недели, как мы с Рори решили вернуться в Вегас. Домой. К нашим семьям и друзьям.
Моя жена продолжает называть меня "синабоном", все время дразня своим милым и прекрасным видом. Ее живот растет и я уверенно скажу, что там будущий капо Каморры, желающий скорее взять нож в руки.
Аврора продолжает верить, что это будущая гонщица и победительница Гран-при "Формулы-1", которая надерет всем задницу, напоминая, кто такие Фальконе на этой территории.
Родители настояли на том, чтобы мы вернулись в особняк для поддержания веселого настроения моей жены. Черт. Через несколько недель я уже стану папой и я не могу переварить эту мысль в голове.
Покачав головой и осмотревшись по сторонам, я замечаю новую фотографию в черной рамке на рабочем столе своего отца. Подойдя ближе меня встречает улыбающаяся мама со своим очередным дипломом прохождения курсов. Этой женщине всегда будет мало.
— Твоя мама решила стать ландшафтным дизайнером, — слышу голос отца позади, когда он заходит в кабинет и закрывает за собой дверь. — Виски?
Кивнув, я подхожу к бару и забираю стакан, похлопав отца по плечу.
— И какой твой солдат стал на этот раз жертвой? — ухмыляюсь, совершая глоток.
Отец приподнимает бровь и секунду спустя у него появляется фирменный оскал, который передался и мне.
— Во-первых, в этот раз проще. Если ты не заметил, то твоя мама занимается дальним садом, поэтому ничей дом покупать к счастью не пришлось.
— А во-вторых?
Отец присаживается на диван и подзывает меня к себе.
— А во-вторых не "мой", а "наш".
— Что «наш»? — хмурюсь я.
Отец недовольно качает головой и опускает стакан на стол.
— Это наши солдаты, не мои, сынок, — изучает моё лицо. — Как Аврора? Ей все нравится? Она чувствует себя комфортно?
От замечания отца про солдат и вопросов о моей жене, на лице появляется подобие улыбки, которую я пытаюсь скрыть.
— Рори в порядке. Ну, как себя и ощущают большинство женщин в её положении, — совершаю еще один глоток. — Мне страшно, — быстро признаюсь я.
— Страх - не знак, что ты не готов. Это знак, что тебе не всё равно, — ощущаю взгляд темных глаз на своем лице. — Не бойся бояться, ты живой человек, Невио.
— Я будущий капо. Как я могу бояться элементарного? — смотрю в его сторону. — Это должно быть проще простого, но нет, черт возьми.
— Я жил в неведении, когда вы родились с Гретой, — делает он глоток напитка. — Но я был с твоей матерью, когда родился Джулио ... — отец хмыкает. — Знаешь, но именно с Джулио я боялся быть отцом и скорее всего это происходит по сей день.
— Почему? — хмурюсь я, облокотившись на спинку дивана.
Отец какое-то время молчит и смотрит в сторону бара, будто перед ним мелькают картинки с прошлого.
— С вами было по-другому. Не буду лгать, но у меня будто и не было выбора не быть вашим отцом, — усмехается он, снова совершая глоток. — С Джулио другая история. Мы с твоей матерью пришли к этому в осознанном возрасте и подготовленными, но страха было больше, чем с тобой-занозой и спокойной Гретой, — пожимает он плечами. — Ты боишься совершить ошибку и прокручиваешь в своей голове мысли о том, как бы было хорошо, будь твой ребенок похож на любимую женщину, нежели на тебя - монстра, — опускает свою руку на моё плечо. — Но сидя с тобой, через двадцать с лишним лет, я понимаю, что горжусь тем, кем ты есть сегодня, Невио. Я горжусь тем, что ты принял мои привычки, долю характера и ум от меня. Это гордость. Так же я смотрю на Грету и Джулио. Вы - моя гордость ... Ты станешь замечательным отцом, сынок. Да, будут проблемы, особенно если этот засранец в первый же год скажет слово «блять» и возьмет кухонный нож.
— Ты тоже уверен, что это «он»? — улыбаюсь я, гордо.
— Ген Скудери не выиграет, — отмахивается отец. — Я вижу в данный момент только мальчика.
— А если это «она»? — улыбаюсь я.
— Тогда, я могу попрощаться со своими волосами, потому что с Гретой, они уже стали седыми ... — я смотрю на отца непонимающе. — О, поверь мне, когда ты начнешь осознавать, что твоя маленькая девочка должна будет выйти замуж ...
— Никогда, — рявкаю я, отпивая виски.
— Да, поэтому лучше - сын, — смеется папа, снова сжав моё плечо. — Ответь мне честно, — просит он.
— Да?
— Ты любишь меня? Не как капо, к которому должен проявлять уважение или как к члену своей семьи, а как отца. Ты любишь меня?
— Да, — тут же отвечаю я, хмурюсь его вопросу.
— Я - плохой человек, Невио и я не заслуживаю любви ни твоей матери, ни твоей, ни Греты и Джулио. — Улыбается он. — Но вы продолжаете любить меня.
Я никогда не разговаривал с отцом на столь сентиментальные темы, поэтому для меня это словно удар в сердце.
— Каким бы дерьмом я не был, я стараюсь всегда быть с вами другим. Аврора ведь все таки за что-то любит тебя, — подмигивает он мне.
— Всегда задаюсь этим вопросом, — глубоко вздыхаю. — Ты хотел поговорить, поэтому я здесь, — напоминаю отцу.
Римо Фальконе долго осматривает меня своим привычным взглядом, как каждый капо своего солдата, после чего приподнимает бровь.
— Мы пришли к мнению, что отныне на все выездные собрания, вы отправляетесь самостоятельно.
Моргнув один, два раза, я хмурюсь.
— Кто такие «мы» и кто такие «вы»?
— На прошлых выходных, я, Нино, Савио, Адамо, Фабиано и Диего провели внутреннее собрание и пришли к выводу, что ты, Алессио и Массимо отныне представляете Каморру официально на всех заседаниях за пределами штата.
Я не верю услышанному, так как знаю, что еще не пришло время смены власти в нашей семье. Этот шаг, многое значит для нас с парнями.
— Ты действительно серьезен? Или это какая-то проверка? — прищуриваюсь, поднявшись с места.
Отец ухмыляется и поднимает одну ногу на другую, удобно устроившись наконец.
— Я серьезен, Невио. Отныне, ты, Алессио и Массимо представляете часть итальянской Каморры за пределами Вегаса. То есть, — оскаливается отец, — отныне все собрания с другими представительными кланами, внутренние собрания в других штатах и прочее дерьмо, которое требует выезда, — выпивает остатки виски, — лежит на вас.
— О, — все что удается мне ответить и я начинаю шагать по периметру комнаты.
— За эти пару лет вы с ребятами доказали не только свою преданность, силу и ум, но и выносливость и рационально мыслить в непредвиденных обстоятельствах, — продолжает отец. — Думаю, что я могу на тебя положиться ...
Я оборачиваюсь и смотрю на отца, который вертит пустой бокал в руке.
— Конечно, тебе нужно еще немного поработать над своей импульсивностью ...
— Без неё не так весело, — подмигиваю ему, осознавая свою роль в семье.
Аврора
Я сижу на балконе, попивая апельсиновый сок из новой любимой кружки с надписью "Mama in Progress", подаренной Лоттой не так давно. На мне — шёлковое платье, и я, кажется, уже в третий раз за сегодня пересматриваю список "в роддом". Просто чтобы не паниковать. Живот стал тяжелее. Малыш толкается, как будто уже стучит говоря: выпустите меня отсюда.
На экране телефона раздается звук сообщения и на моем лице расплывается улыбка. Мама пишет, что заедет после работы, а Лотта скидывает смешные видео щенков и уже сделала ставку, что у нас будет девочка. Я же делаю ставку, что у меня оторвется позвоночник.
Иза продолжает говорить о пользе кошек в воспитании детей, пока Мэри скидывает фотографии с экспедиции в Австралии, куда она отправилась на два месяца.
Чтобы вы понимали, то саму девушку я так и не увидела, лишь только фотографии жуков, червяков, пауков и еще прочей гадости.
Господи. Я сойду с ума.
Внезапно раздается телефонный звонок и фотография моей подруги выходит на весь экран, пока я пытаюсь зайти обратно в спальню. У меня точно оторвется позвоночник.
— Дорогая, как ты? — раздается голос Лотты. — Мне нравится твоя новая прическа. Тебе идет это челка.
— Привет, Лотта, — посылаю ей воздушный поцелуй. — Я хотела изменений, — замолкаю я, — решила немного поэкспериментировать.
Мне необходимо было это изменение, а Невио сказал что я буду прекрасна, если на мне и вовсе не будет волос.
— Вы уже тут? — выкрикнула Иза, собирая вещи в чемодан. Я видела сплошной бардак на заднем фоне и кучу книг в стороне. — Как моя мармеладка поживает? Скоро твоя тетушка встретит тебя.
— Это не факт, что родится мармеладка, — появляется Мэри, одевая резиновые перчатки на руки. — Как малыш? Невио все еще не разрешает узнать пол ребенка?
— Конечно же, нет, — усмехаюсь я этой забавной идее. — И как твоя экспедиция? Открыла новые виды тех сороконошек?
— Тс, — произносит Мэрилла, — ты точно одна?
— Не переживай, рядом никого нет, — подмигиваю ей.
Есть проблема. Она заключается в том, что никто не знает где на самом деле Мэри. Для всей семьи она в Италии, уехала на юг в провинцию навестить дальнюю родственницу. Как она не попалась до сих пор - загадка.
— А что насчет тебя, Лотти? — подавляю зевок и устраиваюсь на кровати.
— Я хотела приготовить джем по бабушкиному рецепту. Он из лепестков роз и листьев винограда. Думаю, что если выйдет настолько съедобно, то можно будет подавать и в ресторане на завтраки.
С недавних пор, Лотта увлеклась их семейным рестораном, а именно разнообразием меню, на что Джемма и Диего дали полное согласие.
— Научи меня переворачивать французский тост вовремя и я буду благодарна, — смеется Иза, запихивая вещи в открытый чемодан.
Что-то не так и это видно по ее нервным и хаотичным движениям.
Но мы поговорим с ней наедине, чуть позже.
— Я уже выгляжу так, как будто роды начнутся с минуты на минуту? — спрашиваю, морщась.
— Ну... — Лотта поджимает губы. — Ты выглядишь как человек, который три дня подряд ел пасту и не выходил из дома.
— Спасибо. Очень ободряюще, — фыркаю я.
— А по-моему, ты красивая, — вмешивается Изабелла. — Просто очень беременная, — усмехается подмигнув.
— Это вы все красивые, — вздыхаю я.
— Ты просто уставшая, — говорит Мэри. — Это нормально.
Я закатываю глаза и облокачиваю телефон на живот.
— Невио вчера увидел, как я пытаюсь принять душ и сказал, что мне нужно «делегировать обязанности».
— Что, сам принял участие в этом? — поднимает бровь Изабелла.
— Да, — краснею я.
— Господи, — одновременно смеются все.
— Серьёзно, — бурчу я. — Потом еще ходил и гладил живот, уговаривая малыша вести себя хорошо ночью. Я-то думала, что это я главная, а у нас тут уже целый культ «босса», черт, — смеюсь я, снова краснея.
— А ты кто тогда? — Лотта улыбается.
— Я... секретарь босса. Или водитель. Или человек, который таскает малыша из комнаты в комнату.
Мы смеемся. Но где-то в этой усталой, опухшей версии меня самой я чувствую: я — мама. И мне всё равно страшно. Даже несмотря на смех.
— Вы думаете, кто там всё-таки? — спрашиваю. — Мальчик или девочка?
— Девочка, — уверенно говорит Лотта и Иза кивает в подтверждение. — Такая же вредная, как ты.
— Мальчик, — с улыбкой отвечает Мэри. — Такой же взгляд, как у Невио. И такой же характер — "я тут главный, тупые ублюдки".
Я улыбаюсь. Мне действительно стало легче от этого разговора.
Невио
Остались считанные дни перед тем, когда мы наконец встретимся с боссом. Я по-прежнему уверен, что это сын, который доставит мне не мало проблем в будущем. Вспомнив сколько проблем я доставал матери, не считая Джулио сейчас. Кстати об этой занозе ...
Я направляюсь в его комнату и застываю в дверях ванной.
— И что ты делаешь? — спрашиваю я, нахмурив лоб. — Ты укладываешь волосы?
— Конечно, Невио, — закатывает глаза Джулио. — Я должен выглядеть соотвественно своему статусу.
Смех вырывается у меня наружу и облокотившись на дверь, я стараюсь сделать максимально серьезное лицо.
— Да? И какой же у тебя статус?
— Мой отец держит Каморру, — вздергивает он бровь. — Ты будущий капо этой земли, а я буду отвечать за наши финансы. И я молчу о том, что наша мама племянница Кавалларо. Мне не положено ходить, будто я родился в дерьме.
Хочу сказать, что эта заноза самоувереннее меня.
— Интересно это слышать, — хмыкаю я, потерев подбородок. — Но ты должен заслужить место в мафии, как и мы все, Джулио.
Его голубые глаза как у матери тут же встречаются с моими в отражении зеркала, и могу сказать, что там столь же огня и страсти, как и у отца.
— Я могу и не убивать людей, но заслужить место. Мои руки не будут запачканы в крови, Невио. Хоть кто-то из нас должен показать статус итальянской семьи и положение в нашей иерархии. Мафия не всегда равно убийства и оружие.
Блять. Это мой десятилетний брат? Какого черта?
— Буду иметь ввиду, — отвечаю я, посмотрев на его обнаженную грудь. — Еще не начал пользоваться бритвой, заноза?
— Иди нахрен! — шипит снова мой появляющийся младший брат.
— Джулио! Ты не будешь посылать своего брата на половой орган! — выкрикивает мама и я еще больше смеюсь.
Вывернув голову, я замечаю маму в комнате брата, которая просматривает его гардероб.
— Он тот еще модник, — вздыхает она.
— Невио! — слышу я отчаявшийся женский крик.
— Аврора, — прошептала мама, широко раскрыв глаза.
— Рори! — бегу в спальню, прекрасно понимая что означает этот крик.
— Я рожаю! — кричит Аврора, стоя посреди спальни, с пледом в руках и с лужей под ногами. — Я. Рожаю. СЕЙЧАС!
Блять.
—Блять. — Забегает Джулио. — Ты описалась, Аврора, — кривит лицо Джулио.
— Я скажу твоему отцу, чтобы он подготовил машину, — кричит мама позади меня.
Что, мне, блять, делать?!
— Невио, ты очень бледный, — проговаривает Аврора, резко выпрямляясь. — Малыш, ты здесь?
— Да, — отвечаю я, смахнув пот со лба, — что мне делать? Куда идти?
— Господи, — качает головой Рори.
Аврора
У Невио паническая атака. Я подозревала и знала, что многие мужчины замыкаются в себе или перестают здраво мыслить. Но я никогда не представляла, что Невио будет одним из них и что у него начнутся серьезные проблемы.
— Все в порядке, — растопырив ноги, подхожу к нему и опускаю руку на его лицо. — Дыши, Невио. Мне нужна твоя трезвая голова, хорошо?
— Детка, — шепчет мой муж, опуская голову вниз. — С тебя что-то течет. Ты действительно описалась?
— Это отошли воды, Невио, — тяжело вздыхаю я и стараюсь сдержать стон боли, пронизывающий моё тело. — Luna, пожалуйста, помоги мне привести меня в порядок, потому что я не поеду в таком виде в больницу.
— Ты можешь родить с минуты на минуту! — краснеет он и повышает голос, снова ощущая приступ паники.
Еще один удар, словно мой позвоночник ломается, пронзает мое тело и вцепляюсь в руку Невио.
— Действительно, повременим с этим. Просто после этого отправите машину в мойку, — истерический смешок вырывается с моих уст. — Помоги мне спуститься вниз. Сумки должны быть уже в машине.
— Что вы все еще здесь делаете? — вбегает Фина, округлив глаза и смотря на своего пугающе бледного сына. — О, черт тебя побери, Невио! — рявкает женщина и отталкивает его в сторону. — Не переживай, Рора, — целует меня в волосы, — мы рядом. Твои родители сразу же подъедут в больницу, так как они в городе.
Я оборачиваюсь и смотрю на мужа, который по-прежнему остался на месте и смотрит на лужу на полу.
— Невио, чтоб тебя! — кричит Фина в моё ухо. — Скорее спусти Аврору! Ты будешь принимать роды?!
Я замечаю, как Киара взлетает вверх по лестнице и улыбается мне, подмигнув.
— Давай, попробуем сделать дыхательные упражнения?
Наконец, Невио все еще по-прежнему бледный, появляется и поднимает мое уже не столь хрупкое тело, чтобы спустить по лестнице. Через несколько минут, я снова ощущаю новую волну боли, я готова кричать, но сдерживаюсь и кажется все вокруг замечают это.
— Тебе нельзя сдерживаться, — говорит быстро Нино, садясь возле меня в машине, когда с другой стороны присаживается Невио.
Я просто киваю и сильнее вцепляюсь в бицепс Невио.
— Я здесь. Черт. Я здесь, Рори. Что мне сделать? — тихо спрашивает он, поглаживая мою поясницу, как ему велел Нино.
— Ничего, — тихо шепчу я, сдерживаясь, чтобы не заткнуть всем рот.
Они шумят. Такое ощущение, будто кости ломают не мне, а им.
— Ты должен ехать быстрее! — повышает свой голос Фина, прорычав на Римо.
Господи. Это сон?
— Нужно было просто подготовиться к домашним родам, — парирует Нино, убирая пот с моего лба.
— Мы, что, блять, в девятнадцатом веке? — огрызается Римо.
— Киара прекрасно справилась дома.
— Потому что ты собственический ублюдок, который не подпускал к своей беременной жене никого! — повышает свой голос Римо, увидив мой взгляд в зеркале заднего вида. — Все хорошо, Рора? Пару минут и мы будем на месте.
— Хорошо, — просто отвечаю я, закусывая до крови губу. — Очень хорошо.
— И что ты имеешь против домашних обустроенных родах? — спрашивает Нино, меняя салфетку на моем лбу.
— Ты, конечно прости, Нино, — поворачивается Фина с переднего сиденья, — но я бы не хотела, чтобы ты видел мою вагину. Каждое утро видеть тебя на завтраке, после чего знать, что твои руки были внутри меня ...
— Блять, — ругается Римо.
— Я говорю лишь правду ...
— Пожалуйста, замолчите все, умоляю вас! — выкрикиваю я, услышав легкий хруст.
— Кажется, ты сломала мне палец, — показывает Невио руку, на которой и так нет одного пальца после того ублюдка Тао.
— Прости, — всхлипываю я.
— Мы на месте, — оповещает Римо.
Черт.
Спустя пять часов, два сломанных пальца Невио и моего нервного срыва, я слышу крик нашего ребенка.
— Это мальчик, — сообщает мед сестра и слезы застилают мне глаза.
На короткое время я погружаюсь в сон, после чего на мою грудь опускается что-то легкое и нежное. Раскрыв глаза, я встречаюсь с пронзительными большими глазами цвета черного оникса.
— Ты такой красивый, — вырывается у меня и я ощущаю поцелуй в щеку.
— Я горжусь тобой, детка, — шепчет любовь всей моей жизни. — Ты моя королева, Аврора и сегодня ты только подтвердила и укрепила за собой этот статус. Я люблю тебя.
— И я люблю тебя, — всхлипываю и целую его в губы, ощущая легкий солоноватый вкус. — Все таки скажем Тао спасибо. Если бы не он, то ...
— То мы возможно не были бы здесь, — усмехается Невио, не сводя глаз с нашего сына. — Я вижу твой след на его подбородке, — улыбается он, аккуратно опуская палец на место с родинкой. — Это удивительно.
— Да, — с любовью смотрю на продолжение нашей жизни.
Невио
Я держу его впервые.
Маленький, сморщенный, злой, с кулаками, как у меня, и носом и родинкой, как у Роры. Он смотрит на меня глазами отца, как будто уже знает, что я в панике. Что я понятия не имею, что делаю.
— Привет, Элио, — шепчу я, прижимая его к груди. — Я твой папа. Не уходи от нас никогда, ладно? Мы оба впервые — и ты, и я.
Аврора спит. Наши семьи в приемной и ждут все своего часа, чтобы встретиться с нашим сыном. С Элио.
Я никогда не был сторонником сентиментальности. Но, глядя на сына, понимаю — он продолжение Авроры, её дыхание, её свет. Он — отблеск того сияния, что раз за разом отгоняет мою тьму. Элио стал ещё одним светом в моей жизни... таким, за который стоит держаться.
Аврора
Когда я открываю глаза, всё кажется тише, мягче, как будто мир боится разбудить нас. Я лежу в палате. Воздух пахнет лекарствами, а кожа чуть влажная от усталости. Я слышу, как кто-то тихо дышит рядом. Знакомо. Ровно. Моя Luna.
Повернув голову, замечаю Невио сидящего на кресле, придвинутого к кровати. Одной рукой придерживает крошечного мальчика, а второй — держит меня за пальцы.
Невио выглядит вымотанным, но счастливым. Тихий, сосредоточенный, будто весь мир теперь сосредоточен только в этом свернутом клубочке голубого одеяла.
— Ты не спал? — спрашиваю я шёпотом.
— Нет, — он поднимает глаза, и они... черт возьми, светятся. — Ты видела его? Он... он настоящий.
— Надеюсь. Иначе это был бы чертовски реалистичный сон, — посмеиваюсь я, резко почувствовал боль в теле.
Невио усмехается, затем смотрит вниз. В его руках — наш сын. Наш маленький Элио.
— Он дышит во сне, — шепчет Невио. — Знаешь, как это страшно? Сначала он кричал, теперь молчит, и я... блять, я десять раз проверил, дышит ли он.
— Привыкай, папочка, — подмигиваю ему.
— Мы играем в новую игру? — приподнимает он бровь и качает весело головой.
Черт.
Мы лежим почти вместе. Невио держит меня за руку, его пальцы перевязаны и чем-то зафиксированы, а другой рукой он удерживает Элио.
Наш сын. Элио. Он такой крошечный, такой важный, как будто каждый его вдох — это музыка, написанная специально для нас.
— Ты знаешь, — говорю я, глядя на их профили, — мне кажется, у него твои брови, помимо конечно глаз.
— Невозможно. — Невио целует малыша в макушку. — У него не может быть таких идеальных бровей. Это... это гены с моей стороны. Исключительно.
— Ты идиот. — Но я улыбаюсь.
Он смотрит на меня. Его взгляд — тёплый, тише, чем когда-либо. Никакого безумия. Только любовь. Только мы.
— Я боялся, что всё сломается, — признает он.
— Глупенький, — я тянусь к нему, кладу ладонь на его щеку. — Я тебя выбрала. Уже не раз. И буду выбирать снова, каждый день. В любом городе. В любом доме. В любой жизни. В любом аду.
— Он будет счастлив, — шепчет Невио. — Я сделаю всё, чтобы он дышал свободно. Чтобы ты дышала свободно.
— Я уже дышу, Невио, — отвечаю я. — Потому что ты построил мне мир, в котором это возможно.
Он кивает. А потом, медленно опускает сына возле меня, укрывая одеялом, и шепчет:
— Добро пожаловать домой, sole. Добро пожаловать, Элио.
Конец