Глава 11
Аврора
Если бы мне сказали, что последствия моего секса будут такими, то я бы отказалась впускать член Невио.
— Может, выйдем из аудитории? — тихо спрашивает Мэри, поглаживая мои волосы на её бедрах.
— Все в порядке, — вяло отвечаю я, продолжая лежать на подруге. — Ты поможешь мне добраться до дома?
— Конечно.
Тринадцатая неделя беременности и я готова возненавидеть весь мир. Почему такой токсикоз достался именно мне? Мой внутренний голос отвечает тем, что я и Невио нарушили множество правил, поэтому я и расплачиваюсь.
Лектор продолжает свой рассказ, пока я продолжаю мечтать о лучших днях своей свободы.
— Прости, креветка, — тихо произношу положив руку на живот. — Но ты ведешь себя не совсем хорошо. Меня тошнит от того, что ты ничего не хочешь.
— Ты разговариваешь сама с собой? — хихикает Мэрилла, прошептав. — Забавно.
— Я веду диалог с креветкой и прошу его избавить меня уже от этих мучений, — хнычу я. — Заедем к моим родителям? Я обещала маме поговорить с Давиде.
— Не думаю, что мне нужно видеться с твоим братом, — вздыхает подруга, — но я все же составлю тебе компанию.
— Спасибо, — целую её руку и стараюсь углубиться в информацию на лекции.
Оказавшись возле родительского дома спустя час, я вылетаю из машины и бегу к ближайшим кустам.
— Черт, — слышу Мэри пока мой желудок извергал остатки не переваренного мармелада.
— Блять, Рора, — спустя минуту подбегает мой младший брат. — Ненавижу Невио.
— Он не виноват, — защищаю мужа, когда вслепую тянусь к телу Давиде.
Брат помогает мне встать и подхватывает моё тело на руки.
— Я всё равно ненавижу этого Фальконе, — ругается он, сжимая челюсть. — Отрезать бы его член ...
— Дэв, — смеюсь я, уложив голову ему на грудь.
— Не испачкай меня, — кривится он, но затем подмигивает, вызывая улыбку. — Я так понимаю, что креветка себя чувствует не совсем хорошо.
— О да, — стону я, замечая в прихожей новое зеркало. — Я приехала к тебе.
— Я сразу догадался, — хмыкнул он и отнес моё вялое тело в гостиную. — Мэри, принесешь Роре стакан воды? — не смотрит он на девушку.
— Конечно, — отвечает подруга и уходит.
Мой взгляд возвращается к младшему брату, который за последний год перестал таковым казаться. Отныне я вижу в нем черты старшего брата-защитника, готового пойти ради меня на всё.
— Почему ты разбил зеркало? — тихо спрашиваю, потянувшись к его руке. — И разбил себе руку, Дэв? .. — качаю головой. — Тебе только исполнится семнадцать. Ты молод для Мэри.
— Я знаю, — вздыхает мой романтик брат. — Но что тут такого? Мне действительно интересна Мэрилла. Она не как все ...
— Она старше тебя, — сжимаю его ладонь. — Твое увлечение может пройти, а последствия твоей влюбленности отразятся на девушке.
— Папа сказал тоже самое. Ты его дочь, — хмыкает он, когда Мэри заходит со стаканом воды.
— Выпей, — протягивает мне девушка, не смотря на Давиде. — Если ты не против, то я подожду тебя на заднем дворе.
— Останься здесь, — хмурюсь я.
— Прости, но я хотела бы посмотреть на цикад.
— Цикад? — переспрашиваю я, широко раскрыв глаза.
— Да. В прошлый раз я заметила их на вашем заднем дворе. Они выползают на землю раз в тринадцать лет. Если ты не против, то я бы хотела посмотреть на них и изучить ...
— Кто такие черт возьми «цикады»? — хмурится мой брат обратив внимание на девушку.
— О! — смеется Мэри. — Так это жуки. Они ...
— Ты можешь конечно же идти, Мэри, — выдавливаю улыбку из себя.
Глаза девушки загораются и она улыбнувшись покидает нас с братом.
— И как ты прикажешь мне оставить девушку, если она влюбляет в себя с каждым днём все сильнее?
Черт.
— Мы в заднице, — вздыхаю, погладив свой маленький живот. — Дома есть пончики?
***
Позже тем же днём, я просыпаюсь, теряясь в пространстве. Мэри отвезла меня домой, после посещения родителей. До сих пор не могу поверить, что эта квартира мой новый дом. Сейчас подходит к концу тринадцатая неделя и пока тошнота целыми сутками сопровождает меня.
— Я устала, — выдыхаю, повернув голову к потолку.
Странно, но я не укрывалась одеялом.
— Ты проснулась, — раздается голос позади.
Вывернув голову, я вижу Невио, бродящего по апартаментам.
— Хорошо спалось, детка?
— Могло быть и лучше, — вздыхаю, отвернувшись. — Жарко. Душно. Тошнит. Все плохо, — хнычу, накрывая голову тканью. — Не укрывай меня больше, я вся вспотела и воняю.
— Эй, Рори, — произносит он где-то возле меня, — ты не воняешь. Воняет только дерьмо.
— Которое ты в скором времени будешь убирать, — дополняю хихикнув. — Я серьезна, Невио. Я пахну, будто бежала кросс вверх по каньону. Не приближайся ко мне.
— Не выдумывай, — парень резко отстраняет от меня одеяло. — Ку-ку, привет.
Лицо моего мужа озаряет улыбка, которая в данный момент раздражает, но я не могу сказать ему об этом.
— Привет, — слегка улыбаюсь. — Мне нужен душ.
— Я помогу, — подмигивает он и тут же я оказываюсь в воздухе.
Уверена в том, что еще секунду-две и ранее съеденные пончики могут оказаться на его обнаженной груди.
Черт.
— Малыш, поставь меня на ноги.
— Но ...
— Срочно, Невио.
Парень тут же опускает меня на пол, но стоит моей одной ноге встать на поверхность, как я тут же бегу в ванную.
— Передай привет креветке, — выкрикивает парень мне в след.
Если бы.
Освободив желудок и промыв рот, я умываюсь и включаю воду в душе. Прохладные струи воды успокаивают не только моё физическое состояние, но так же и мою голову с плохими мыслями.
— Я помогу тебе, — пугает голос Невио из-за чего я подпрыгиваю на месте.
— Не подкрадывайся больше, — качаю головой из стороны в сторону, ощущая руки мужчины на своем теле.
— Что мне сделать, чтобы облегчить тебе жизнь, sole? — целует меня в шею.
Мы стоим под струями воды, скрываясь от натиска мира давящего на наши плечи.
— Прости, все в порядке. Я знаю, что ты не выбирал такую жизнь, — произношу, когда Невио разворачивает меня к себе.
Его глаза ярко горят в этой комнате, напоминая мне о своей любви.
— Ошибаешься. Я выбрал тебя, а значит и нашего ребенка и эту жизнь какая она есть, — целует меня в шею. — Никогда не сомневайся в том, что это мой выбор, Рори.
— Но это не так, — всхлипываю я, положив голову ему на грудь. — У тебя месяц не было секса, Невио. Твоя жизнь ужасна.
— Ну, она не настолько ужасна, как ты думаешь. У меня есть рука, — его руки опускаются на мою задницу и он сжимает нежно кожу. — Мне нравится жизнь такая, какая она есть, солнышко.
— Ты говоришь это специально, потому что я беременная.
— Перестань думать так, — вздыхает парень и подняв мой подбородок, наши взгляды встречаются. — Детка, выкинь все дерьмо из своей головы. Договорились?
Я сразу же киваю, но мы оба прекрасно знаем, что так просто я от этого не избавлюсь.
— А ты сделаешь мне массаж? — тихо спрашиваю, положив руки на его грудь.
Лицо моего мужа озаряет улыбка и хмыкнув, он оставляет поцелуй на краешке контура губ, затем опускается ниже и целует родинку.
— Все что пожелает моя королева.
И действительно, в его руках я ощущаю себя королевой.
***
Больше месяца спустя
Неаполь. Дом на склоне Везувия будто дышит вместе со мной. Я слышу, как ветер треплет кроны мандариновых деревьев за окном, как сквозь приоткрытые ставни проникает рассвет — ленивый, тёплый, почти невинный.
Сейчас проходит восемнадцатая неделя беременности, и мы все еще не знаем пол ребенка, так как Невио посчитал, что это будет забавным сюрпризом узнать его при рождении. Я все еще не особо рада этой новости, пока мой маленький животик продолжает расти.
Я становлюсь больше похожей на ту, которая объела всю свою семью за ужином, нежели беременной. Мама сказала что это нормально, если у меня не такой большой живот, какой должен быть, главное чтобы это не вредило малышу.
Док посоветовал отвезти меня ближе к морю и подальше от города, так как головные боли и тошнота присутствуют по сей день. Невио воспринял его слова буквально и вскоре мы сели на самолет и прилетели в Италию. У нас не было медового месяца, поэтому родители посоветовали восполнить его сейчас.
Середина лета и наши семьи разлетелись на отдых, а предки Невио и мои уехали в Хэмптон.
Я переворачиваюсь на бок и обнимаю подушку. Моя ладонь автоматически ложится на живот — мой, наш, чужой и родной одновременно. Там, под кожей, под ребрами, растёт жизнь. Невио говорит, что это чудо, а я всё ещё не могу привыкнуть.
— Ты снова не спала? — слышу мужской голос.
Глубокий, тёплый, чуть охрипший. У него после сна всегда такой. Я поднимаю глаза и оцениваю его чертовски красивый вид — он только что вышел из душа. Капли воды блестят на его шее, полотенце сползает с бедра, волосы взъерошены.
Он красивый. До боли. Мой бог.
— Креветка не дает мне спать, — улыбаюсь, гладя живот. — Или босс.
Невио опускается рядом. Его рука ложится на мой живот, а второй он притягивает меня к себе, уткнувшись носом в плечо. Его дыхание такое тёплое, ласковое.
— Значит, надо срочно сказать нашему сыну — или дочери, чтобы дал маме поспать. Иначе я позову адвоката за то, что он нарушает границы своей жил площади.
Мой муж прикусывает мочку моего уха, и я смеюсь, несмотря на усталость, навалившуюся за эти недели как камень.
— Границы жил площади? — продолжаю смеяться. — Ты ужасно заботливый , — шепчу, оборачиваясь к нему лицом. — Когда ты стал таким?
— Когда понял, что был полным идиотом мечтая прикоснуться к тебе, — говорит он серьёзно.
Невио берёт мою руку и кладёт её себе на грудь, туда, где бьётся его сердце.
— Я женился на тебе потому, что хотел. Не только потому, что ты ждёшь ребёнка. Ты же понимаешь это?
Я киваю. Пытаюсь сказать, но голос предательски дрожит.
— Я иногда чувствую себя... как будто в ловушке, — признаюсь тихо. — Не у тебя. У обстоятельств. У судьбы. Она будто выбрала всё за меня.
Он встаёт с постели и протягивает мне руку. Его пальцы — тёплые, крепкие и немного шершавые.
— Тогда пойдём. Украдём у судьбы день.
— Что? Куда? — хмурюсь я.
— На крышу. Я всё приготовил. Завтрак под небом. С видом на Неаполь и мою беременную жену. Не думаешь, что прекрасно?
— Ты? Ты приготовил? Мужчина, где мой муж? Ты слишком романтичен!
Мои глаза расширяются в неверии, а Невио хитро улыбается.
— Я прочел на форуме мамочек, что женщины любят подобную хрень в период вынашивания ребенка, — гордо поднимает муж подбородок. — И, да. Я лично приготовил. Ну, почти. Я попросил Агостью помочь.
Я смеюсь — впервые за утро искренне, так как представила, что наша экономка Агостья отчитывает его в очередной раз за подгоревший омлет и хаос на кухне.
— Где мой муж, я спрашиваю? И что ты с ним сделал? — говорю положив руку на сердце.
Невио щипает кожу на моем бедре, затем целует быстро в губы.
— Я всегда такой милый и заботливый только с тобой, — проговаривает он, подмигнув.
— Знаешь, вот это, — обвожу рукой комнату и вид за окном, — напоминает мне медовый месяц, который мы так и не устроили, мой синабон. (прим. сдобная булочка с корицей)
Парень хмурится и качает головой.
— Я не синабон, Рори, — вздыхает он. — Сын капо не может быть булочкой.
— Но ты такой, — словно кошка ласкаюсь к нему. — Ты очень заботливый и милый, я хочу тебя съесть.
Медленная и хитрая улыбка расплывается на его лице.
— Нет, Невио, я не имела ввиду твой член, — закатываю глаза. — Это образное выражение.
— Жаль, — вздыхает мужчина, — он скучает по тебе.
В последний раз, около месяца назад, когда я пыталась заглотить член мужа, то это закончилось моей головой повисшей над унитазом. Стоило моему рту опуститься на мягкую плоть и провести несколько раз вдоль и поперек языком, как мой желудок решил сказать привет и я сорвалась с места, отдавая часть себя канализации.
Еще около часа я сидела закрывшись в ванной, стыдясь выйти, а Невио все это время уверял меня в том, что все в порядке.
Мой муж уже больше трех месяцев женат на своей руке. Он продолжает говорить, что все в порядке, но я читала и уже знаю, что мужчина на взводе.
— Все будет хорошо, — целует мой лоб муж.
Мы — как два беглеца, которые притворяются, что могут быть обычными двадцатилетними молодыми людьми.
Шестой месяц
Я уже почти не могу лежать на спине. Живот тянет вниз, как будто внутри меня растёт маленький мир с собственной гравитацией. Шестой месяц. Иногда я забываю, каково это — чувствовать себя лёгкой, иногда я злюсь, иногда плачу просто потому, что ветер слишком шумный или чай не такой сладкий.
Я сижу в шезлонге, укутанная в плед. День тёплый, неаполитанский, пахнет жасмином и чем-то тревожным. Голова немного кружится. Мне то жарко, то холодно. Всё время хочется спать, но сон ускользает.
Невио появляется, как всегда вовремя. В руках у него термос, чаша с голубикой и что-то еще.
— Ты снова бледная, — шепчет он, опускаясь передо мной. Его ладони ложатся на мои колени. Он целует их. — Может врача?
— Нет. Просто ... устала. Всё время устала. И всё время бессонница, как замкнутый круг.
— Мама сказала, что последние три должны пройти легко, — шепчет он, поглаживая живот. — Если бы это было возможно, то я бы забрал у тебя всю боль, недомогания и усталость.
— Я знаю, — вздыхаю, подмигнув.
Невио кивает и вдруг достаёт коробку, перевязанную лентой.
— Что это?
— Домашний квест. Называется «Миссия: Улыбка». Я хочу, чтобы ты сегодня хотя бы один раз засмеялась.
— Ты шутишь?
— Внутри — задания. Фотографии. Напоминания. Один сюрприз в конце. Если справишься — получишь награду.
— Какую? — тут же оживляюсь я.
Невио наклоняется и шепчет:
— Она пахнет цитрусами ... ванилью... и немного цветов и любви.
Я смеюсь и мужчина улыбается, смотрит на меня так, как будто я единственное, что имеет значение в этом мире. И может быть... так и есть.
Невио берёт мою руку, целует каждую фалангу — медленно, с нежностью, от которой у меня перехватывает дыхание.
— Я не хочу, чтобы ты ходила расстроенная, солнышко.
— Я не расстроена, — пытаюсь улыбнуться ему. — Я просто уставшая, но как твоя мама и сказала, ведь скоро я снова смогу спокойно дышать.
— Да, по крайней мере, я постараюсь облегчить тебе это, — подмигивает он, разводя мои ноги в стороны.
— Мой сладкий синабон, я не хочу тебя там, — убираю его голову руками, когда он остается между моих раздвинутых коленей.
— Детка, я и не намекал на это. Поверь мне, я позавтракал вдоволь, до вечера я сыт, — усмехается он и затем отстраняется, оставив поцелуй на впадинке правой ноги. — Открой.
Положив коробку мне на живот, он поднимается и закрывает моё тело от солнца.
Я провожу пальцами по ленте, почти не дыша. Невио смотрит, не отводя глаз, как будто боится пропустить мою реакцию. Его забота такая... личная. Не показная. Словно он действительно знает, где внутри меня боль, и каждый день пытается дотронуться до неё ласково, без давления.
Я развязываю ленту. Внутри — несколько конвертов, перевязанных шнурком, старые фотографии и наручники ...
— Наручники, — хмурюсь я, — напомни-ка мне ...
— В тот день я был так взбешен тем, что ты нацепила ту короткую юбку и собралась с девочками в паб. Я знал, что ты поедешь на гонки за пределами Хэмптона. Как же я чертовски был возбужден и раздражен твои видом в белой футболке ...
— Невио ... — выдыхаю я, скрывая смех. — Ты действительно в тот день так был сильно разозлен на меня?
— Я был зол на себя, потому что понимал, что ты отдаляешься от меня. Я не мог ничего придумать, поэтому скорее привязал тебя к себе.
— Да, точнее пристегнул, — кружу наручниками в воздухе на указательном пальце. — Я так и не спросила тебя, откуда они тогда оказались в твоей спальни?
Невио морщится, затем быстро выдыхает.
— Ты не захочешь знать, давай не будем тебе портить настроение.
— Я знаю, что ты не держал целибат до меня, luna.
— Да, но ты все же не захочешь знать зачем они мне тогда нужны были, — криво усмехается он.
Я снова смотрю на метал в своей руке и откидываю их на шезлонг.
— Только не говори мне, что это те, которыми ты приковывал своих шлюх к кровати, — морщусь я.
— Это другие, — пожимает он плечами, на что я закатываю глаза.
— Имел бы совесть хотя бы отрицать.
— Главное, что в данный момент только ты можешь подцепить меня к себе, — подмигивает мужчина, проводя рукой по подбородку. — И да, ты будешь со мной целый день.
Невио снова схватив наручники, берет мою руку и присоединят меня к себе, как больше года назад в Хэмптоне.
— Ты решил напомнить мне о своем мудачьем поведении, дорогой?
Муж помогает мне подняться, после чего быстро оставляет поцелуй на подбородке.
— Я идиот, знаю, — поджимает он нижнюю губу, — но признаем тот факт, что без меня бы твоя жизнь была скучна.
— О, да, господин Фальконе. Как бы я жила без твоего королевского высокомерия, — дразню его, направляя нас в дом. — Так что ты задумал? Что за сюрприз?
Невио взглянул на деревянную коробку в своей руке и хмыкнул.
— Зайдем в дом, а там посмотрим.
Очень заинтригованная, я добавляю шаг, а мужчина смеется над моей реакцией и улыбается во все зубы. Вид его ямочки на правой щеке трогает меня и мне хочется расцеловать его за эти старания и хлопоты.
— И так, что мне делать? — усаживаюсь на диван в гостиной с видом на Неаполь.
— Открой и читай, — подмигивает Невио.
Снова открыв коробку, я замечаю, что причиняю неудобства руке мужа, но судя по выражению лица, он не против этого. Достав белый конверт, я хмурюсь.
— Первый конверт, — читаю вслух, — «Открой на закате. Только если всё ещё помнишь, как я впервые поцеловал тебя».
Я приподнимаю брови.
— Интрига.
— Тебе понадобится память. И терпение. Я хочу, чтобы ты вспоминала не только плохое. Всё было быстро, да. Не по сценарию. Но было и настоящее, — откашлявшись, поясняет Невио.
Улыбнувшись, я пересаживаюсь так, что оказываюсь спиной к его груди и облокачиваюсь на мужское тепло, приподнимая к нему голову.
— Первый поцелуй был на той вечеринке. Ты напился и скорее всего был еще под чем-то. Тогда я тоже выпила лишнего и поцеловала тебя, после чего ты отчитал меня за моё поведение и спустя несколько дней я сбежала в Хэмптон ...
— В письме было сказано, что ты должна вспомнить поцелуй, который я подарил тебе, — проговаривает смеясь Невио и кусает меня за шею. — Я помню, что был эгоистичным ублюдком и мало думал о твоих чувствах, — усмехается мне в ухо и освобождает наши руки от метала.
В ответ я лишь хмыкаю и киваю.
— Я настолько был ужасен? — отстраняется мужчина, сморщив лицо. — Прости, детка, что причинил тебе столько дерьма.
— Я сама виновата, — пожимаю плечами, вздохнув. — И как я только могла влюбиться в твою заносчивую задницу, объясни мне.
— Я не мог допустить и мысли об этой аппетитной попке, — опускает руку на место под поясницей и нежно поглаживает. — О тебе нельзя было думать.
— Ты настолько боялся моего отца? — усмехаюсь я.
— Я настолько боялся себя и не доверял своим мыслям, чтобы думать о тебе, Рори.
В его и так темных глазах появляется странный блеск, из-за чего черный омут все больше затягивает меня.
— Но всё же ты смог вытащить голову из задницы.
— Если бы не твои запугивания насчет замужества за другим мужчиной, — хмуро качает головой. — Я бы сейчас не сидел тут.
Повернувшись полностью в его руках, я делаю максимально строгое лицо.
— Это не были запугивания, Невио. Я действительно думала о замужестве и о других мужчинах. Уж, прости, — пожимаю плечами, — но ты не особо был в этом заинтересован ... а вот Габриэле Моретти ...
— Не напоминай мне об этом ублюдке, — нервничает парень, вызывая у меня смех.
— Ты бы видел свое лицо, синабон, — смеюсь я, дразня его.
— Перестань называть меня булочкой. Я не чертово сладкое тесто с корицей, — его пальцы щипают мою руку.
— И с помадкой, — показываю ему язык и Невио все же улыбается, показывая оскал зуб.
Я замираю в резкий момент почувствовав толчок в животе.
— Ой, — ухмыляюсь я, глядя на мужа.
Невио все еще отстраненно ведет себя по отношению к малышу. Мой муж может болтать с ребенком, о чем-то спрашивать, не получив ответа, отчитывать его. Но когда малыш дает о себе знать, то приближающая реальность окатывает мужчину словно ведро холодной воды и он начинает боязливо поглядывать на меня с животом.
— Пинается, — тихо шепчу я, взяв мужскую руку в свою и приложив её к месту стука. — Не бойся, ты убивал стольких людей и был на грани жизни и смерти, и все же боишься собственного ребенка?
— Из меня выйдет дерьмовый отец, — хмурится парень. — Это факт, Рори.
Невио
Ощущая легкое движение в животе Авроры, по моему телу бегут мурашки, а холодный пот начинает проступать вместе с паникой.
— Из меня выйдет дерьмовый отец, — хмурюсь от мысли, что моему ребенку будет тяжело. — Это факт, Рори.
— Почему ты решил так, Невио? — тихо спрашивает девушка. — Разве твой отец плох? Или мой? Или твои дяди? Они все отдают любовь и заботу детям.
Я качаю головой и убираю руку, но Рора все же хватает её и возвращает на живот.
— И все же я доставлял кучу неприятностей отцу, а про маму я и вовсе молчу, — прочищаю горло, начиная выводить круг на желтой ткани.
— Да, ты не был послушным мальчиком, каким хотела бы видеть тебя мама, — улыбается Аврора, положив ладони на моё лицо.
Я тяжело вздыхаю и закрываю глаза.
— Что, если я обложаюсь и здесь? Я боюсь представить, что будет со мной, если все же родиться дочь ...
— Ты поэтому не хочешь знать заранее, так?
Неохотно я киваю и открываю глаза, увидев перед собой взгляд кристально чистых голубых глаз.
— Я вспоминаю Грету, которой было нелегко в нашем мире, Рора.
— Но она все же вышла замуж за любимого ею человека и планирует стать матерью. Грета любит твоих родителей, тебя и всю семью. Да, бывают и трудные дни, но куда без них, так ведь? И заметь, ты сказал, что ей нелегко в прошедшем времени ... Возможно, ты не хочешь этого признавать, но с Амо она чувствует себя комфортнее, так как он больше понимает её, Невио.
Я закатываю глаза, но все же продолжаю слушать свою жену, которая качает головой.
— Грета любит вас и ей тяжело находиться вдали от семьи, но Амо старается дать ей счастье и зная своего кузена, он это и будет делать до конца своих дней, синабон.
— Ты снова ...
— Да, моя булочка с корицей, — целует Рора меня в нос. — Когда в будущем твоя дочь примет решение выйти замуж, улететь учиться или сделать еще что-то, что разлучит нас, то мы поддержим этот выбор, Невио.
— Но как я отпущу её потом?
— У тебя есть годы, чтобы принять этот факт, — поджимает она губу. — Жизнь такая, Невио. Она не заключается в том, чтобы ты держал возле себя насильно кого-то ... и Грету в том числе. Твоя сестра обрела счастье, которое не все получают в нашем мире, — пальцы Авроры нежно поглаживают моё лицо. — Ты разговаривал с ней?
— Да, вчера днём, — вздыхаю, целуя её запястья. — Я знаю, что она счастлива в Нью-Йорке ... в Вегасе было ощущение будто что-то её держит в стенах, а там она чувствует себя более расслабленно.
— В этом нет твоей вины, luna, или же твоих родителей.
— Тогда чья? — усмехаюсь я, прекрасно осознавая свою вину и отца. — Грета была напугана, поэтому и держалась от всех всегда отстраненно ...
— Хорошо, — выдыхает моя жена, покачав головой. — Ты знаешь ошибки, которые совершил ты и отец по твоим словам, так?
— Да.
— Ты сделал из этого выводы, Невио и я уверена в том, что не поступишь так с нашим ребенком.
Осознание того, что я беру ответственность не только за Аврору, но и еще за одну маленькую жизнь, неприятно оседает на дне моего желудка.
— Ты справишься, моя булочка с корицей. Я знаю это.
— Перестань называть меня булочкой, — морщусь и отодвигаюсь от своей жены. — И вообще, ты готова увидеть сюрприз?
— Да, я помню как ты впервые сам поцеловал меня, — хихикает Рора, резко поднявшись с дивана. — Ох, это было так страстно, головокружительно сексуально. — Драматично вздыхает и поднимает ладонь ко лбу, смотря в потолок. — Я готова была стянуть трусики в ту же минуту.
— Все же, ты помнишь, — ухмыляюсь я, покачав головой, продолжая смотреть представление своей жены.
— Я никогда не забуду это, — проводит рукой по животу, — и я помню твои слова после.
— Прости, — морщусь я, — я могу загладить вину перед тобой?
Моя рука поднимается вверх и я притягиваю Рору ближе к себе. Она все еще на ногах и не столь близка.
— И как ты её загладишь? — флиртует девушка, поднимая мою руку к своей груди. — О, да, Невио. Сожми сильнее.
— Тебе будет больно, — но все же исполняю её приказ и девушка закатывает глаза от удовольствия.
— Знаешь, мне срочно нужен твой рот.
— Где?
— Везде, — нервно и поторопившись отвечает она и тут же распахивает свой халатик, предоставляя мне доступ к нежной и фарфоровой коже.
— Как всегда прекрасна, — сглатываю я, увидев обнаженную грудь жены. — Святые угодники. Рори, я буду делать тебя постоянно беременной. Ты чертовски, горяча.
— Рожать тоже будешь ты? — усмехается девушка, опустив свои ладони на груди и сжав соски. — Ты срочно мне нужен здесь.
Мои руки опускаются на её белые трусики с желтыми цветочками и от этого милого дерьма, я ухмыляюсь.
— Довольно мило.
— Хватит болтать. Лучше займись делом и сними с себя футболку.
Я подчиняюсь её приказу, и усмехнувшись срываю с себя футболку. Рори закусывает нижнюю губу и театрально обмахивает свое лицо ладонью.
— Тут очень жарко, словно я в аду.
— Тогда оседлай своего черта, детка, — подмигиваю ей.
— Нет, ты не умеешь играть в ролевые игры, — смеется моя жена и ставит ногу на диван, на место рядом со мной. — Я устала тебя ждать, Невио. Трахни меня уже наконец.
— Как скажете, королева Аврора.
Мои губы опускаются на её колено и покрывают участок кожи поцелуями, заводя её больше. Подняв взгляд на свою женщину, я все так же вижу любовь и нежность в её глазах, что бы я ни делал.
Взяв Рору за руку, я тяну ее вниз и тут же опрокидываю на спину.
— Полегче, малыш, — шепчет девушка не сводя с меня взгляда.
— Думаю, креветка привыкла, что я постоянно ее тревожу, — целую Рору в губы, нависнув над ней.
Лицо Авроры расплывается в улыбке, после чего она целует меня в уголок губ.
— Я действительно рада, что всё так сложилось. Что именно ты будешь отцом моих детей, малыш. Я люблю тебя.
Я со стоном зарываюсь лицом в ее шею. Почему она должна была это сказать?
Мой язык высунулся и лизнул длину ее шеи, а затем я впился ртом в кожу ее точки пульса, заставив ее вздрогнуть. Я глажу ее грудь, затем провожу рукой по ее боку, по бедру и между ног. Отодвинув ткань ее трусиков, я погружаю пальцы между ее складок, когда она выгибается навстречу мне.
― Кажется, я нравлюсь твоей киске. ― Я бормочу, мои слова приглушенно звучат на ее коже. ― Она всегда готова для меня.
Рори стонет, крепче прижимаясь к моей шее, когда я ввожу в нее палец. Ее стенки все еще восхитительно плотно обхватывают мой палец, когда я начинаю вводить и выводить его из нее.
Подняв голову, я сомкнул губы вокруг ее губ, засасывая нижнюю губу в рот и покусывая ее.
― Что тебя возбудило так, детка?
— Ты. Всегда ты, — шепчет Рори, похныкивая.
— Конкретнее, — командую я, теряя терпение.
Я добавляю второй палец, не сводя глаз с ее лица, наблюдая, как наслаждение поглощает ее. Ее рот слегка приоткрывается, розовый румянец окрашивает ее щеки, а глаза сверкают, глядя на меня, ― полная картина ее лица так чертовски красива.
― Все. ― Она задыхается. ― Весь ты. Просто ты.
Я знаю, что мои глаза темнеют от удовлетворения при ее словах, я чувствую, как они меняются в ответ на ее слова.
― Хороший ответ. ― Я говорю, высвобождаясь из ее объятий и скользя по ее телу.
Мои пальцы не покидают ее, продолжая быстро двигаться, когда я подношу свой рот к киске и цепляюсь зубами за ее клитор.
Моя жена так яростно дергается от этого прикосновения, что, если бы моя рука не обвилась вокруг ее бедра, она бы вырвалась из моей хватки.
Я трусь лицом о ее горячую киску, глубоко вдыхая аромат ее сладости. Я мог бы умереть счастливым человеком между этих ног, если бы мне дали такую возможность.
Высунув язык, я провожу им от пальцев у ее входа до клитора и обратно вниз размеренными движениями.
― Малыш, ― стонет она, отчаянно путаясь пальцами в моих волосах.
― Скажи мне, любимая.
― Еще, ― сокрушенно требует она. ― Мне нужно больше.
― Попроси, и ты получишь. ― Я говорю ей, засасывая ее клитор в рот и проникая в нее третьим пальцем.
Ее спина отрывается от дивана, мышцы мгновенно напрягаются и замирают, когда наступает оргазм. Я не прекращаю сосать и покусывать ее клитор и неистово двигаю пальцами, доводя ее до предела.Она пытается вывернуться из моих рук, ее лицо прижато к подушке, а ноги все еще раздвинуты для меня, удовольствие граничит с болью, так как я не хочу отпускать ее.
Ее тугой жар душит меня так сильно, что я едва могу продолжать, и она кричит. Она отчаянно хватается за спинку дивана и громко кричит.
Черт. Как она прекрасно выглядит испытывая оргазм, нося под сердцем нашего ребенка.
— Ты восхитительна, — шепчу, целуя живот. — Твой папочка потревожил тебя снова, прости.
— Твою мать, Невио, трахни меня уже наконец.
Спазмы сотрясают ее тело, ноги неистово дрожат, но я не даю ей пощады. Я провожу языком по пальцам, собирая ее влагу, вытекающую из нее, не пропуская ни одной капли.
Мои пальцы двигаются в ленивом ритме, я дую на ее набухший клитор. Она пытается сомкнуть ноги, даже когда я оказываюсь между ними, но я раздвигаю их. Я шлепаю ее по киске, звук от соприкосновения моей ладони с ее плотью громкий и влажный, и она вскрикивает, вгрызаясь в подушку.
― Я больше не могу, luna, ― хнычет она. ― Пожалуйста.
― Ты хотела большего, ― напоминаю я ей, мой голос хриплый от похоти. ― Я решаю, когда ты кончишь, детка.
С этими словами я вытаскиваю пальцы и приподнимаю Рору за плечи вверх. Я вижу что её глаза горят, но она устала.
— Еще две минуты и ты отключишься, — усмехаюсь, поднявшись с дивана.
Подняв на руки её вялое тело, я направляюсь в спальню. Аврора добавила в весе, я не признаюсь ей, что это заметно не только по животику, но м по её округлившимся щечкам и полным грудям, которым я готов поклоняться ежеминутно.
— Я хочу, чтобы твой член был внутри меня, — тут же заявляет она стоило мне опустить тело на простыни. — Трахни меня.
— Рори, — ухмыляюсь я тому, когда девушка встает на четвереньки, предоставляя мне самый лучший вид своей задницы и киски.
— Блять, — стону я и присоединяюсь к ней.
Повернув голову назад, Аврора торжественно улыбается, думая что одержала победу.
В моей груди раздается довольное рычание, а член пульсирует от осознания того, что она принадлежит мне. Я погружаюсь два пальца во влажную киску и слышу тихие стоны, когда увеличиваю темп движения пальцев, слегка сгибая их, чтобы они терлись о чувствительное место ее внутренних стенок.
— Моя, — хрипло произношу, опуская лицо вниз. — Ты имеешь власть над чертовой Каморрой.
Я резко провожу языком по ее входу, дразня изводящуюся Рору. Ее пальцы подгибаются, а бедра сжимают меня, пытаясь задушить между ног. Я поглаживаю ее клитор грубыми движениями, возбуждая ее, когда ее мышцы снова начинают напрягаться.
Она пыхтит, кряхтит и издает для меня нечестивые звуки: с ее губ бессвязно слетают слова «остановись» и «продолжай».»
Я резко шлепаю ее по киске, моя рука четыре раза опускается на ее клитор и задницу. Аврора чертовски шлепки.
— О, мой бог, Невио!
— Я твой бог, детка. Ты верно мыслишь.
Длинный, громкий крик вырывается из ее горла, как волчий вой в ночи, и она бьется вокруг меня, когда я погружаю свой язык в ее киску и выхожу из нее, как голодный человек.
Я оседлал волны ее оргазма своим жадным языком и пальцами, когда напряжение покинуло ее мышцы, и она без сил опустилась на матрас, перевернувшись на спину и подняв ноги вверх.
Взяв её ногу и положив себе на грудь, я целую её голень и смотрю с вызовом.
Встав на колени между ее ног, я вытираю рот и собственнически смотрю на нее. Аврора тут же опускает ногу на матрас и снова приподнимается, принимая прошлую позу.
Она смотрит на меня через плечо, прикрыв глаза, и усталость видна на каждом дюйме ее лица.
― Мы еще не закончили. ― Я шлепаю ее по бедру и стягиваю с нее трусики.
Мой член словно еще никогда не был таким твердым, как сейчас, когда я вытаскиваю его из трусов, и кажется, что он может лопнуть от первого прикосновения. Я несколько раз провожу кулаком вверх-вниз по его длине, затем головкой по ее складкам и вхожу в нее до упора. Она так готова к этому, что я не встречаю сопротивления.
Ее стенки расступаются передо мной, а затем сжимаются вокруг меня, принимая меня в свой жар. Мои глаза закатываются, а на лбу выступают бисеринки пота, пока я держусь за тонкую грань контроля, которая у меня еще есть. Я уже готов взорваться внутри нее, особенно когда она протягивает руку назад и прижимает ее к моему прессу, словно не в силах насытиться моими прикосновениями.
― Вот так, ― стонет она.
― Тебе нравится, как я тебя трахаю?
― Да, ― отвечает она, задыхаясь.
Я хватаю ее за бедра обеими руками и, используя в качестве рычага, грубо вхожу в нее, при этом звуки ударов моего таза о ее звучат порнографически в тихой комнате, пока её руки держаться за спинку кровати.
― Скажи мне. ― Я приказываю.
― Мне нравится, как ты меня трахаешь. ― Она говорит, немедленно подчиняясь.
Я шлепаю ее по заднице.
― Громче.
― Мне нравится, как ты меня трахаешь! ― Она повторяет, на этот раз почти кричит.
Нагнувшись, я закрываю ей рот рукой.
― Шшш, ― говорю я, передумав. ― Ты говоришь не те слова, любимая.
Рори облизывает мою ладонь, я убираю ее, и ее рука перемещается с моего пресса на шею и она приподнимается, прижавшись к моей груди.
— Я люблю, как ты меня трахаешь, — шепчет в мои губы заклинание, когда по моим костям пробегает дрожь.
Я обхватываю ее бедро одной рукой, а другой играю с ее клитором, когда она обхватывает мою шею и приближает теснее мое лицо к своему.― Я люблю, как ты меня трахаешь. Жестко и бесконтрольно, — жарко шепчет она мне в губы, прежде чем поцеловать меня.
Она прижимается ко мне, погружая мой член в себя так глубоко, что кажется, будто я могу достать до ее горла. Мы целуемся во время ее оргазма, когда она вздрагивает, а затем разваливается на части вокруг меня, сжимая ее стенки, заставляя мои яйца напрячься, прежде чем я кончу в нее.
Я кончаю, как мне кажется, долгие минуты. Мы оба задыхаемся, когда отрываемся друг от друга, и я прислоняюсь лбом к ее затылку.
― Черт, это было потрясающе, ― говорю я ей. ― Теперь ты пахнешь мной. ― Добавляю я с ухмылкой.
― Я не могу пошевелиться, ― отвечает она, и я понимаю, что она не преувеличивает.
Я осторожно обхватываю ее спереди и опускаю на матрас, где она переворачивается на спину.
— Как креветка? Вы в норме?
— Все в порядке, — улыбка расплывается на лице и её рука опускается на живот. — Кажется, мы его разбудили.
Опустив голову, я оставляю поцелуй под крохотным толчком своего ребенка.
— Кажется, я ему не нравлюсь, — ухмыляюсь я, показав ему язык. — Прости, но мамочка и моя.
— Господи, Невио, — смеется Аврора.
Я спрыгиваю с кровати и направляюсь в ванную, где привожу себя в порядок. Когда я возвращаюсь в спальню, Рори лежит там же, где я ее оставил. Она раскинулась поверх одеяла, разбросав конечности, совершенно не стесняясь своей наготы, чего когда-то давно боялась.
Рори уснула.
— Отложим тогда сюрприз, — целую её в волосы.
Эта женщина подчинила меня себе, и хотя изначально я отвергал факт её власти надо мной, сейчас я горжусь своей девочкой.
Я наклоняюсь и целую ее, скорее сладко, чем сексуально, а она прижимается ко мне и сонно возвращает поцелуй. В конце концов, с сожалением, я отстраняюсь и привожу ее в порядок, стараясь быть нежным с ее ноющим телом. Босс продолжает ворчать и пинаться, когда я прижимаюсь ухом к животу и слышу его недовольства.
— Прости, но я не смог устоять перед твоей мамочкой, — целую и его.
Закончив с этим, я надеваю на Рори трусики и возвращаюсь в постель. Когда я ложусь рядом с ней, она инстинктивно ищет мою руку и укладывает ее на живот, сонно что-то бормоча, пока я прижимаюсь грудью к ее спине.
Сейчас всего середина обеда, но Аврора в последнюю неделю только и делает что спит в свободное время. Тихие звуки ее дыхания успокаивают мысли в моей голове, пока я наблюдаю за ее сном.
Это лучшее, что случалось в моей жизни.
Аврора
Я открываю глаза, не совсем понимая, где я. Поднявшись с постели, я скорее бегу в туалет, после чего принимаю душ и тяжело вздыхаю. Выйдя обратно в спальню, я замечаю что уже садится солнце, а значит я проспала большую половину дня.
Накинув платье, я проверяю телефон на последние сообщения от мамы и Лотты, которые с нетерпением ждут нашего возвращения домой.
— Я тоже соскучилась, — шепчу, печатая ответ.
Мой взгляд падает на белый конверт с письмом и вспомнив про нашу игру, я иду на поиски своего мужа.
— Твой папочка старается, босс, — произношу поглаживая живот, пока рассматриваю дом на признаки присутствия Невио. — Где же ты?
Спустившись на первый этаж и проверив второй, я останавливаюсь на пути к лестнице ведущей на крышу.
— Невио, ты здесь? — кричу я, перекрывая шум чаек.
— Если ты ищешь меня, то поднимайся, детка, — раздается его голос сверху.
— Ты де знаешь, как я ненавижу лестницы, — тяжело вздыхаю и ворчу. — Я рассажу отцу, точнее твоему и своему, что ты заставил подняться меня ...
Мой голос замирает, увидев великолепие вида. Солнце уже почти спустилось за горизонт, озаряя нас красно-оранжево-розовыми оттенками. Невио застелил всё пледами и подушками, поставил фонарики по периметру крыши, и теперь всё сияет мягким золотым светом. Он одет в чёрную рубашку и джинсы.
— Ты пришла, sole, — он целует меня в подбородок и встаёт, забирая из моих рук конверт. — Разрешишь?
Я загипнотизирована и киваю.
Он достаёт изнутри маленькое письмо и читает вслух:
— «Если ты здесь, значит, она всё ещё помнит. Всё ещё любит. Тогда ты имеешь право на шаг второй». — Он протягивает мне ладонь. — Пойдём.
Мы спускаемся по винтовой лестнице, мимо комнат и служащих. Этот дом стал мне местом, где можно скрыться от гнетущего давления нашего мира и Вегаса. Здесь только мы. Этот небольшой дом в Неаполе подарил дядя Римо, сказав, что не стоит забывать о корнях и уединении. «Когда нужно время подумать, остыть и расслабиться, скажи мне, я все устрою.» с этими словами он передал мне ключи от этого дома, сказав что я часть его семьи, даже если нет в моей крови Фальконе.
Невио ведёт меня в оранжерею. Там темно, но пахнет цитрусами и мятой. Он включает лампу — мягкий жёлтый свет. На столе — фото.
Много фотографий. Мои. Его. Наши.
Я подхожу ближе, не веря своим глазам, отсоединяя наши руки. Это снимки, которые я даже не знала, что он сохранил: в детстве на его дне рождении; на заднем дворе особняка Фальконе; я плачу и тянусь руками к папе, пока Невио грозно смотрит на велосипед с которого я упала. Фото во взрослом возрасте, где я смеюсь, спрятавшись в его косухе; я сплю в кресле с книгой на животе; я смотрю в окно, а он где-то за моей спиной снимает это украдкой.
— Зачем? — тихо спрашиваю, шмыгнув носом.
— Чтобы помнить, ради чего я живу.
Невио стоит рядом, почти не дышит. Я чувствую его тепло, передающееся моему телу.
— Я знаю, что ты не выбирала всё это, — говорит он. — Ни дом, ни кольцо, ни даже ребёнка — не совсем. Я забрал тебя к себе, откуда нет дороги назад. Но если ты останешься, — он поворачивается ко мне лицом, — это будет твой выбор. Не долг. Не давление. Просто... ты и я.
Я улыбаюсь его взглядам на этот мир. За год, мой муж изменился. Невио стал более трезво смотреть на мир, он стал более рассудительным и менее импульсивным. Конечно, его безумие все еще осталось таковым, но по крайней мере оно перестало распространяться на близких.
— Ты — мой выбор, — говорю я, положив ладони на его лицо. — Даже если всё вокруг рушится. Даже если враг дышит в затылок. Я не боюсь, пока ты рядом.
— Я люблю тебя, моё солнышко и свет моей жизни, — целует Невио мои губы и прижимается ко мне, опуская руку на живот. — Я вас люблю. Вас всех.
— Нет, Невио. Здесь только один, перестань, — бью его по руке и смеюсь. — Давай, вернемся домой, — ложу руки на его плечи. — Я скучаю по нашим семьям. Тем более мы пропускаем самое веселье там.
— О, черт, — стонет Невио, — соединяя наши лбы. — Я не выдержу сейчас Алессио.
— Выдержишь, мой синабон.
— Пожалуйста, только не это. Перестань называть меня тестом с корицей ...
Тгк: https://t.me/trevisanswife