Глава 19
ЧОНГУК.
Лиса вздрогнула, когда услышала о предательстве Дмитрия. Короткий миг, но я заметил. И я ненавижу, как она смотрит на него с беспокойством. Раньше я хотел, чтобы его побили, но теперь хочу, чтобы его просто уничтожили. Показать ей, кто здесь хозяин. Одним щелчком пальцев я переломаю ему все кости.
Дмитрий расстегивает рубашку и снимает ее, оголяя торс. По моим данным, его отец, самопровозглашенный лев, был безжалостным. Лично я с ним дел не имел – они были выдворены из Нью-Йорка, сначала моим отцом, а потом и мной. Но львенок остался здесь. Дмитрий не имел ничего общего с отцом с пятилетнего возраста, когда от него и его матери отреклись, но, как я понял, кровь всегда тянется к своим истокам.
Поэтому мне любопытно, что он может получить от этого поединка и сможет ли он, изгнанный наследник удержаться на ногах.
— Чонгук, это не смешно, — умоляет Лиса. — Я действительно не люблю насилие.
Дмитрий сможет выбраться с ринга только по собственной воле. Он сам захотел там быть. Кто я такой, чтобы вмешиваться в мужскую гордость?
— Все в порядке. Я сказал нашему чемпиону постараться не убивать его. -
Она бледнеет, но не отводит глаз от ринга.
— Начали! — Объявляет комментатор.
Двое начинают двигаться вокруг друг друга. Мой чемпион немного дразнит Дмитрия, но тот не поддается. Чемпион бросается на него, но Дмитрий ловко уходит в сторону и бьет его в ребра, прежде чем отскочить назад, увернувшись от ответного удара.
Я поднимаю брови. Интересно, он быстр. Со своей скоростью он компенсирует разницу в размерах с Тони, а этот удар был острым и целенаправленным.
Я провожу большим пальцем по ее колену.
— Дыши, Лиса.
Она выдыхает, пусть и с дрожью. Меня раздражает, как сильно она переживает… из-за него.
Тони снова бросается на него, но в этот раз успевает схватить Дмитрия и прижимает к стойке. Дмитрий прикрывает лицо, пока Тони тянет его вниз, чтобы врезать коленом в живот. Дмитрий сгибается, но тут же отвешивает ему два удара в ответ, заставляя Тони перейти в защиту. Он быстро отступает, создавая между ними дистанцию.
Адаптируемый. Удивительно, но «львенок» Братвы умеет драться. Дмитрий вытирает лоб, тяжело дыша, и я вижу – холодный расчет и смертельный приговор в его взгляде.
Я невольно улыбаюсь. Интересно. Значит, он все-таки убийца.
Они обмениваются еще несколькими ударами, больше играя друг с другом. Тони снова бросается на него, но в последний момент Дмитрий уходит в сторону и молниеносным движением бьет его по задней части колена под углом. Треск кости слышен даже отсюда, и Тони падает на колени.
С молниеносной скоростью Дмитрий оказывается у него за спиной, обвивая его шею руками. Тони пытается разжать пальцы Дмитрия, но, вскрикнув, чувствует боль, когда Дмитрий упирается в его сломанное колено и выворачивает его ногу в неудобный угол. Тони пытается подняться, но Дмитрий лишь играет с его травмой, сдавливая шею все сильнее. Я хмурюсь – Дмитрий победит. Мало кому удавалось побить моего чемпиона, и после этого он явно будет понижен.
Проходит несколько секунд, и, уверенно отпустив, Дмитрий делает шаг назад, а Тони падает вперед. Я смотрю не на своего побежденного чемпиона, а на Дмитрия. В его взгляде – холодная хищная жажда, которая еще не утолена. Он оглядывает зрителей в первом ряду, словно выбирая себе новую жертву. Может, он мне даже начинает нравиться.
Перевожу взгляд на Лису, которая вцепилась в мою руку так, что ногти врезаются в кожу. Ее беспокоит его состояние. Я единственный, на кого она должна обращать внимание.
— Победитель… Плейбой! — Объявляет комментатор.
Зал взрывается возмущенными криками, изредка раздается чей-то радостный возглас. Начинается раздача денег.
Дмитрий не выглядит уставшим, и я понимаю, что этот бой никак не утолил его жажду. Возможно, поэтому он и здесь сегодня. Он хочет выпустить наружу свою темную сторону. Чувство мне более чем знакомое.
— Присаживайся, дорогая, — говорю, усаживая Лису на свое место.
Она вцепляется мне в руку, пытаясь скрыть страх.
— Что ты делаешь?
Я ухмыляюсь.
— Даю этому человеку то, ради чего он пришел. Настоящий бой.
Лоренцо смотрит на меня с неподдельным интересом, а окружающие замирают, постепенно осознавая, что я иду к рингу. Тони уже оттаскивают в сторону, комментатор, растерянный, смотрит на меня, пока я не подзываю его и шепчу на ухо. Его глаза расширяются.
Поднимаю взгляд на Дмитрия, он все еще стоит на ринге и смотрит на меня. Я ухмыляюсь, и он отвечает мне безумным, жаждущим крови взглядом.
— Дамы и господа, готовьте ставки, это будет зрелище! Сегодня на ринге – наш уважаемый хозяин вечера, мистер Чон!
На мгновение в зале воцаряется тишина – даже шок, – пока не раздается всеобщее ликование. Сколько лет прошло с тех пор, как я прекратил участвовать в боях ради удовольствия? В свои двадцать я жил этим. Все пытался утолить свою жажду. Но теперь у меня другие причины вновь выйти на ринг.
Я смотрю на Лису, она уже стоит, широко раскрыв глаза.
Во мне взыграла мужская гордость. Хорошо.
Теперь ее взгляд устремлен на меня.
Я собираюсь устроить ей шоу.
ЛИСА.
Я собрала все свое самообладание. Даже если бы я встала между ними, они бы не остановились. Сначала я думала, что Дмитрия заставили выйти на этот бой. Но, глядя, как Чонгук подходит к рингу, понимаю – Дмитрий этого хотел.
В его взгляде что-то новое. Словно напоминание, что у каждого из нас есть свои мотивы и демоны. Он подставил меня… ради этого? Но зачем? Полагаю, он ненавидит отца за то, что тот когда-то отрекся от него и его матери. Однако, что он мог получить, выбрав этот путь? Возможно, он посмотрел на мои собственные цели и убеждения в том же свете.
Чонгук снимает пиджак и расстегивает рубашку. У меня пересыхает в горле. Этот мужчина просто не имеет права быть ростом метр девяносто, да еще и с такими мускулами. Если учесть, что он не занимается регулярно – а я тщательно изучила его распорядок – его тело не должно выглядеть столь идеально.
Он такой же крупный, как его чемпион, которого только что двое парней в масках с трудом вытащили с ринга. Они просто перекинули его через канаты, словно он был пустым местом. Может быть, потому, что его избили, он и был таким... Ничтожным.
Я не слышу, что Чонгук и Дмитрий шепчут друг другу перед началом, но как только Дмитрий бросает взгляд в мою сторону, Чонгук кидается на него, и Дмитрий едва успевает увернуться.
— Смотри на меня, — Чонгук ухмыляется хищно, почти безумно.
— Кажется, бой уже начался! — Оживляется комментатор, а вокруг меня раздается звенящий шум передаваемых ставок.
Теперь я вижу: пронзительный синий взгляд Чонгука, зафиксированный на своей жертве. Они кружат вокруг друг друга, а мое сердце бьется так, словно вот-вот выпрыгнет из груди. Эти двое, похоже, действительно намерены убить друг друга.
Но в их движениях нет суеты – они кружат, лениво задевая друг друга. В отличие от прошлых боев, эти двое только подначивают. Родственные души, окутанные напряжением, настолько явным, что его почти можно ощутить.
Чонгук тихо говорит что-то, что выводит Дмитрия из себя. Тот поднимает ногу, пытаясь ударить, но Чонгук ловит ее и с размаху швыряет его через ринг. Дмитрий перекатывается и в ту же секунду бросается на Чонгука, целясь в лицо.
Чонгук успевает блокировать удар и со скоростью молнии наносит ответный локтем в затылок, следом добавляя мощный пинок. Дмитрий падает на канаты, но на этот раз не сразу возвращается. Он вытирает кровь с затылка и смотрит на Чонгука, на его лице смесь удивления и дикого веселья.
Толпа аплодирует. Черт. Кажется, меня сейчас вырвет.
При всей моей хитрости, лжи и расчетливости я не убийца. Я пришла сюда, чтобы попытаться понять Чонгука, принять его. Но как я могу смириться с такой жестокостью?
Дмитрий был единственным, кто помог мне зайти так далеко. Я не хочу, чтобы он умер из-за своей связи со мной, даже если Чонгук утверждает, что он сам попросил этот бой.
Дмитрий ухмыляется. Меня передергивает от мысли, что ему все действительно нравится. Чонгук смотрит на него с каким-то извращенным уважением, просто потому что тот поднялся после удара. Эти мужчины – совсем больные. Я знала, что Чонгук такой, но и Дмитрий... отвратительно.
Лоренцо наклоняется к моему плечу.
— Вам, мисс Манобан, станет легче, если вы выпьете.
Я благодарна за его вмешательство, потому что понимаю, что уже едва не раздавила свой бокал. Я делаю большой глоток, надеясь, что это поможет справиться с напряжением.
— Спасибо, — шепчу я.
Лоренцо просто кивает и снова выпрямляется. Когда я возвращаю взгляд к рингу, Чонгук смотрит на меня, и мне становится сложно дышать. Я не могу двинуться под этим его хищным взглядом.
Этого мгновения отвлечения хватает Дмитрию, чтобы ударить. Едва-едва. Но этого достаточно, чтобы рассечь Чонгуку губу, и он на шаг отступает, улыбаясь.
Они просто стоят и улыбаются друг другу, избивая друг друга до крови.
Я подзываю Лоренцо.
— Он всегда так дерется?
Лоренцо на миг замешкался, вероятно, видя, что я последняя, кого Чонгук должен бы подпускать к себе.
Но все же отвечает.
— Мистер Чон не выходил на ринг с тех пор, как умер его отец и он возглавил семью.
Чонгуку было всего двадцать два, когда он стал главой семьи. Значит, он не был на ринге долгие годы. Но движется он так, словно каждое утро начинает с тренировок в этой смертельной ловушке. Этот мир кажется чужим и пугающим, и я понимаю только его поверхность. Никакие мои «наблюдения» не могли подготовить меня к масштабу и безумию, которыми является Чонгук Чон.
Вдобавок, на ринге он выглядит моложе. Сейчас ему тридцать четыре, но я представляю, каким он был тогда. Интересно, был ли он тогда худее или крупнее? Первый раз вижу, что ему что-то приносит удовольствие. И это пугает.
Двое уклоняются друг от друга и наносят удар за ударом, их выносливость просто потрясающая. Кровь течет из брови Чонгука, один глаз Дмитрия уже опух.
Как эти двое, «выдающиеся граждане Нью-Йорка», могут быть такими варварами за фасадом? Здесь полно тайн, и я вдруг понимаю, что все построено на крови и личных амбициях.
Дмитрий наносит мощный удар. Чонгук подставляет губу, но мы все понимаем, что так было задумано. Он тут же бьет Дмитрия под ребра, и тот сразу же сгибается. Я вскакиваю, когда Чонгук пинает Дмитрия так, что тот отлетает через весь ринг.
Черт. Он его убьет.
Но как только я встаю, Чонгук снова переводит внимание на меня. Молча умоляю его: «Пожалуйста». Потому что, несмотря на то, что я редко привязываюсь к людям, и пусть Дмитрий мог меня предать, я не хочу его смерти. Он – единственный, кто мне помогал до сих пор. Я не хочу, чтобы его убил человек, который, скорее всего, собирается убить и меня – и из-за меня же.
Чонгук лениво улыбается, протягивая руки. Толпа неистовствует, пока Дмитрий пытается встать. Я умоляю Чонгука, как могу. Ненавижу. Каждый момент. Он – смертельно-опасный человек. Своего рода король преступного мира. Но я не могу притворяться, что мне это нравится.
— Пожалуйста, — снова прошу я, прижав руки к груди.
Дмитрий встает, морщится, поднимая руки, словно собираясь защититься от следующего удара Чонгука.
Достаточно одного удара, чтобы он упал. Скорее всего, навсегда.
Чонгук наклоняет голову, глядя на меня. Взгляд дикий, первобытный, пугающий до дрожи, ведь раньше он никогда не смотрел на меня так. Я делаю шаг назад, и Лоренцо ловит меня за локоть, не давая поспешно упасть в кресло.
Когда я снова смотрю на ринг, Чонгук уже выходит. Толпа затихает, а диктор облизывает губы, микрофон висит у его рта, и он ждет, что будет делать Чонгук, пока он поднимается по лестнице. Дмитрий, шатаясь, тоже смотрит в мою сторону, запутавшись.
Один из мужчин в белой маске что-то шепчет ведущему, и тот наконец объявляет:
— П-похоже, сегодня победил Плейбой! Нашему хозяину срочно нужно уйти.
Толпа молчит, не веря своим глазам. Думаю, многие недовольны, но никто не решается выразить вслух. Все в шоке. Мое сердце стучит быстрее, когда Чонгук встает передо мной. Он возвышается надо мной, кровь стекает по его брови и губе, пока он протягивает руку.
— Ты загладишь свою вину, милая. За то, что я не убил твоего «верного друга». -
Мои губы открываются, чтобы возразить, что Дмитрий – мне не друг, но слова застревают в горле.
— Ты меня услышал, — все, что я могу выдавить. Это моя отчаянная мольба, и каким-то чудом... этот монстр действительно остановился.
— С той самой минуты, как мы вошли, ты была единственной, кого я слышал, — спокойно говорит он.
Эти слова не должны так действовать на мое сердце, но я чувствую, как что-то невольно отзывается в груди. Это плохо. Очень плохо.
Лоренцо наклоняется к Чонгуку:
— Похоже, ваш брат здесь, сэр.
Любой мимолетный миг отсрочки или доброты ускользает, когда Чонгук поднимает меня и прижимает к своей груди. Я совсем крошечная рядом с ним, словно пойманная в ловушку, и только оборачиваюсь, чтобы мельком увидеть Дмитрия, который смотрит на нас с яростью. Но не на меня, а на Чонгука. Возможно, за то, что он бросил бой?
Мы доходим до лестницы, и там уже стоит младший брат Чонгука, Дарио, с двумя приятелями. Я прячу лицо у груди Чонгука. Хотя с нашей последней встречи я выгляжу иначе, не хочется рисковать. Мне ни к чему, чтобы он меня узнал, особенно с учетом того, сколько уже неприятностей из-за той ночи.
Чонгук уверенно идет вперед по коридору, и его брат слегка бледнеет:
— Мы услышали, что ты снова в ринге, как в старые времена, вот и пришли посмотреть.
— Уходите, — резко бросает Чонгук, пробираясь между ними.
— Но… — Дарио не успевает договорить: в следующую секунду Чонгук отпускает меня и прижимает брата к стене за ворот рубашки. Дарио сразу поднимает руки, показывая, что не собирается сопротивляться.
— Я ясно сказал, что тебе здесь не рады. Ты портишь все, к чему прикасаешься. Если облажаешься еще раз, я обещаю, что вызову Ивана, чтобы он забрал тебя обратно в Италию.
Иван.
Если его вызовут обратно в Нью-Йорк, разве не возрастет вероятность, что Чонгук тоже вернется в Италию? Они всегда меняются местами, чтобы управлять делами и там, и здесь одновременно.
Что должно послужить катализатором, чтобы разозлить Чонгука настолько, что ему придется отправить брата обратно? Что разделит их? При том, как они взаимодействуют сейчас, многого не потребуется.
Это и надо использовать.
Вместо того, чтобы пытаться приблизиться к Чонгуку, возможно, мне нужно надавить по самой очевидной болевой точке. По его отношениям с братом.
Чонгук отпускает Дарио и снова укрывает меня своей рукой, уводя прочь. Позади остается смущенный брат, чьи друзья избегают друг друга глазами. Чонгук наклоняется к моим волосам, сжимая мои переплетенные пальцы:
— Теперь ты мне кое-что объяснишь.