Глава 9
ЛИСА.
Моя рука замирает, когда я провожу золотой картой по электронному замку, и в тот момент, когда открывается дверь, слышу, как играет Фрэнк Синатра.
Ублюдок.
Я сразу понимаю, что это он. Вопрос лишь в том, в квартире ли он еще. Никогда не думала, что мои склонности к преследованию раскроются, а уж тем более, что объект моих наблюдений сам начнет играть в ту же игру против меня. Такое даже во сне не приснится.
Выпрямляю плечи, возвращая себе стальную выдержку. Я не позволю ему вывести меня из себя, и, кроме того, уже решила, что сменю тактику и проявлю готовность по отношению к Чонгуку — хотя бы для того, чтобы узнать больше, и в итоге сбежать.
Я кладу пакет с продуктами на кухонный стол, прежде чем осмотреть гостиную. Пока никого. Тунец подходит ко мне, требуя, чтобы его покормили. Я беру его на руки и осматриваю остальную часть своей квартиры. Никого. Кажется, что, кроме музыки, ничего не изменилось.
Так я думала до тех пор, пока не зашла в спальню. Он каким-то образом снова взломал код, даже после того, как я его сменила, и когда я открываю дверь, у меня сводит челюсть.
Этот мудак изрисовал почти все фотографии. Все люди вычеркнуты из списка. Кроме него.
У него мания величия или что?
Телефон вибрирует, я смотрю на экран — сообщение с незнакомого номера.
Неизвестный номер: Не думал, что ты фанатка Фрэнка Синатры.
Теперь я сжимаю зубы так сильно, что боюсь их сломать. Он пробрался в мой дом уже второй раз.
Я вспоминаю предупреждение Дмитрия. По идее, я должна быть напугана. Должна быть в шоке. Но мне надоели эти игры. Я не сломаюсь только потому, что он возомнил себя кем-то вроде бога, у которого есть доступ ко всему, что я делаю или чем владею.
Однако, решимость не уменьшает моей яростной, кипящей ненависти к этому мужчине.
Впервые за все время меня переиграли.
Я, черт возьми, его ненавижу.
Я игнорирую его сообщение, возвращаюсь на кухню и начинаю искать консервы для Тунца. Насыпаю ему еду в миску.
Телефон снова вибрирует.
Неизвестный номер: Мне понравилось твое кружевное белье, но, само собой разумеется, ты не наденешь его для кого-то другого.
У меня руки чешутся разбить телефон о стену. Пока я не осознаю, что он, возможно, увидел фотографию в нижнем ящике комода. Я не хочу, чтобы он прикасался к моим драгоценным воспоминаниям. Он может забрать все, что угодно, но только не их. Когда я лихорадочно открываю ящик, фотография на месте. Это ничего не значит. Он мог буквально все перерыть и, скорее всего, так и сделал.
Блядь.
Я так сильно его ненавижу.
Вдобавок ко всему, он испортил мне жизнь и любовь к Фрэнку Синатре. Беру пластинку, собираясь выбросить ее в мусор. Но, открыв мусорное ведро, замираю, чувствуя, как дергается глаз.
Четыре коробки с «Твинки» валяются на дне.
Мудозвон.
Открываю шкафчик — пусто.
Яростно набираю сообщение и отправляю.
Я: Ты выбросил мои «Твинки»?
Неизвестный номер: Да. Они вредны для твоего здоровья. Я сделал тебе одолжение.
Теперь меня трясет от злости. Вломиться в мой дом, порыться в моих вещах — это еще ладно. Но выбросьте мои «Твинки», и увидите, как психопат внутри меня выйдет наружу.
На экране появляются три прыгающих точки. Он пишет еще одно сообщение. Лучше бы это были гребаные извинения, но не могу даже представить, чтобы Чонгук знал, как извиняться.
Неизвестный номер: И да, тебе нужна кофемашина получше и кофе более высокого качества. Я ожидал большего от тебя.
Мне нужна пауза. Меня бесит, как много этот ублюдок уже знает обо мне.
Печатаю ответ.
Я: У тебя что, работы нет? Или убийства твоя основная деятельность?
Неизвестный номер: Ну, у всех есть хобби, правда, моя маленькая сталкерша?
Я швыряю телефон на стол.
— Как же я его ненавижу! — Рычу от ярости. Меня тут же охватывает раскаяние по поводу моего бедного телефона, и, когда иду забрать его, я замираю.
Я ведусь на его игру.
До меня доходит, что он хочет, чтобы я ответила. Он хочет привлечь мое внимание.
Еще одно сообщение.
Неизвестный номер: Кстати, я бы настоятельно рекомендовал тебе не встречаться с подругами в пятницу.
Ублюдок.
Даже не хочу спрашивать, откуда он об этом знает.
Кипя от злости, разрываю пакет с продуктами, радуясь, что по какой-то причине мне показалось отличной идеей купить еще одну коробку «Твинки», пока они были по скидке. Разрываю упаковку зубами и откусываю бисквитное пирожное, одновременно показывая средний палец и фотографируясь.
Отправляю.
В эту игру можно играть вдвоем. Но это не значит, что я полностью принадлежу ему. Или когда-нибудь буду.
Если я умру из-за этого, так тому и быть.
ЧОНГУК.
Я смеюсь, глядя на фотографию, которую она прислала. Дерзость затуманила ее рассудок. Я хочу сломить ее всеми способами, чтобы она полностью подчинилась мне.
На фоне играет классическая музыка, пока я просматриваю фотографии Лисы, сделанные за последние несколько дней. Есть фотографии, на которых она встречается с друзьями за завтраком утром. Я знаю всех на снимке, и не ясно, что связывает ее с этими людьми. Она хорошо вписалась в свою роль и в город. Интересно, зачем ей эти подруги и отцовский бизнес, когда она явно здесь по каким-то другим причинам? Прикрытие для ее темных делишек?
Офис в особняке огромен, и его занимает мой брат Дарио, который нервно ерзает напротив меня. Не могу вспомнить, когда в последний раз мы с братом жили в одной комнате. Мне больше нравится моя квартира, в то время как Дарио предпочитает оставаться в семейном особняке. Так проще нам обоим. Я появляюсь здесь только по необходимости.
Лоренцо стоит у меня за спиной, а Дарио не по себе в моем присутствии. Он не проявляет интереса к фотографиям и, кажется, не узнал ее с той первой ночи, когда она переступила порог нашего особняка, воспользовавшись им. Моя челюсть сжимается при мысли о том, что Дарио прикасался к ней. Особенно когда эти маленькие ядовитые губки были явно созданы для моего члена.
— Когда Иван вернется? У тебя же, наверняка, есть дела поважнее в Италии, не так ли? — Наконец спрашивает Дарио. Он не из тех, кто умеет сидеть молча.
Я закуриваю сигару, откидываюсь назад и задумчиво выпускаю дым в его сторону.
— Ты узнаешь эту женщину? — Спрашиваю я, бросая ему фотографию. Его брови сходятся в замешательстве, но он берет фотографию и смотрит на нее, а затем на меня, приподняв брови.
Он проводит рукой по волосам. Перед ним фото Лисы, выходящей из своего жилого комплекса.
— Нет. Ну, все возможно, но ты же знаешь, мне нравятся блондинки.
Я выпускаю больше дыма, подавляя гнев, поднимающийся от его небрежного ответа. Дарио, кажется, уловил перемену в моем настроении.
— Нет, я ее не знаю. А кто она? — Спрашивает Дарио.
Я смотрю на него так долго, что кажется, будто он собирается извиниться за что-то, сам не зная за что. Может, у нас и общая кровь, но я не испытываю к своему брату ни уважения, ни нежности. Он уже однажды сыграл на братских чувствах, и это обернулось огромным дерьмом, которое пришлось разгребать мне. Во всех смыслах он мой должник. Но раз за разом он дает слабину, спуская все на алкоголь и наркотики. Сколько бы не было попыток реабилитации, они всегда заканчивались неудачей. Он просто чертова обуза, вот почему я никогда не позволяю ему заниматься делами.
Однако в случае с Лисой это личное. Она — очевидный кандидат, который может быть частью плана по краже моего груза, учитывая то, что мы нашли ее в моем семейном особняке. Не верю, что Александр Манобан осмелился бы пойти против нас. И его дочь явно не марионетка. Я убедился в этом вчера вечером, наблюдая за их взаимодействием. У них с отцом тоже свои нерешенные проблемы.
— Я здесь, чтобы навести порядок. Пока не разберусь, Иван останется в Италии, чтобы решать вопросы там.
Единственная причина, по которой Дарио хочет, чтобы Иван вернулся, заключается в том, что он позволяет моему брату делать все, что ему заблагорассудится. Если бы мой брат не был таким некомпетентным в торговле, переговорах и заключении сделок, мне не пришлось бы полагаться на бывшего заместителя моего отца. Хотя он уже давно мертв, и больше не может высказывать свое недовольство тем, что Дарио ничем не помогает нашему имени, я просто свел его влияние к минимуму.
— Порядок? — Дарио явно не понимает, о чем я. — Это как-то связано с этой женщиной?
— Нет. И никогда не приближайся к ней. Она моя.
Он вздрагивает от резкости моего тона. В прошлый раз я ожидал, что на наживку клюнет больше двух человек. Значит, что те, кто охотится за моим товаром, либо слишком осторожны, либо слишком хорошо знакомы с нашими методами. И это правильно, учитывая, что у меня есть мои Гончие, которые их поджидают. Пока что я вытащил из них немного информации, несмотря на свои любимые методы допроса. Последний из них орал так, что я смог выжать из него все до последней капли, но узнал только то, что у их лидера был легкий русский акцент.
Учитывая, что мы практически полностью вытеснили русских из города, значит, что они либо проявляют осторожность, либо на игровом поле появился кто-то новый. В любом случае, информация просачивается из моего окружения.
— Я могу что-нибудь сделать? — Спрашивает Дарио почти с надеждой.
Я тушу сигару.
— Вы друзья с Дмитрием Волковым, не так ли?
Он выглядит смущенным.
— Ну, мы пару раз зависали вместе, да. Не сказал бы, что мы прям друзья, но... — Тут до него доходит. — Почему ты думаешь, что он имеет к этому какое-то отношение?
Я пожимаю плечами. Он русский парень. Или, скорее, маленький принц, брошенный Братвой, которого я часто проверял, чтобы убедиться, что он не пойдет по стопам своего папаши. Но его связь с Лисой нуждается в контроле.
— Мне нужно, чтобы ты рассказал мне о местах, которые он часто посещает, — требую я от своего брата.
Я мог бы сам найти информацию, но поиск займет несколько дней, а мне нужно быстрее. Я не из тех, кто устраивает формальные встречи, но, если и устраиваю, только по своей инициативе.
Дарио все еще в замешательстве, но кивает.
— Ладно. Я узнаю пару мест, где он бывает.
— Хорошо. Можешь идти, — говорю я, давая понять, что разговор окончен.
Он бросает взгляд через мое плечо на Лоренцо, который все это время молчит.
— Брат, пожалуйста. Клянусь, что уже не пью так много. В последнее время я чувствую себя намного лучше, и я действительно хочу помочь. Я знаю, ты ненавидишь меня, но, пожалуйста, подумай…
— Уходи. — Холодно отвечаю я, не скрывая ярости.
Между нами возникает невысказанное воспоминание. С чего все это началось. Какой бардак он устроил. Его жизнь висит на тоненьком волоске, который я могу оборвать в любой момент. Если бы не я, он давно был бы мертв.
Дарио сглатывает, сжимает челюсть и молча уходит. Он знает правду - он дышит только благодаря мне. Ему повезло, что я вообще его терплю.
Мы с Лоренцо наблюдаем, как Дарио закрывает за собой дверь.
— Ты действительно думаешь, что Дмитрий Волков имеет к этому какое-то отношение? — Спрашивает Лоренцо.
Я беру в руки фотографию Дмитрия, входящего в офисное здание Лисы. Я заметил их короткое взаимодействие на ужине, они явно были знакомы. Тот факт, что он пришел к ней в офис на следующий день – либо верх глупости, либо своего рода вызов, чтобы привлечь мое внимание. Даже он должен понимать: если я что-то называю своим, я не оставлю это без присмотра.
— Все возможно.
Мне нужно изучить все варианты и найти тот, который приведет меня к утечке информации.
Я беру телефон, ожидая очередного сообщения от Лисы.
Ничего.
У меня сводит челюсть.
Я позабочусь о том, чтобы я был единственным, о ком она думает каждую секунду в течение дня.
И если единственный способ добиться от нее ответа — провоцировать ее...
Значит, так тому и быть.