Глава 2
ЛИСА.
— Я едва выбралась оттуда живой! — Я с грохотом швыряю на стол несколько распечаток, которые обещала Дмитрию Волкову.
Мы вдвоем в его офисе, один из телохранителей стоит снаружи. Сейчас раннее утро, но я еще не спала. После встречи с Чонгуком я не рискнула возвращаться домой, даже не сняла маскировку.
Он сидит напротив, спокойно рассматривая бумаги, игнорируя мой всплеск эмоций. Когда Дмитрий впервые обнаружил мою попытку взломать его системы, я привлекла его внимание. Вместо наказания он предложил мне возможность – и прошептал те единственные слова, которые смогли меня мотивировать: ты имеешь право на месть.
Конечно, это имело свою цену. Хотя я знаю, чего он хочет, но не до конца понимаю, зачем.
Как и в двух предыдущих случаях с бизнесменами, которых я разорила, я не приблизилась к завершению своей мести – к закрытию гештальта. У меня есть только имена. С Чоном нужно быть осторожной, но это не облегчает постоянного давления времени. Чон – часть преступного мира Нью-Йорка, самая могущественная мафиозная семья. Я знала, что рискую жизнью, но была уверена в своих навыках. Меня поймали впервые – горькое послевкусие.
Наконец Дмитрий смотрит на меня ослепительными голубыми глазами и с харизматичной улыбкой, которая делает его вечным плейбоем, даже когда он ведет дела. Его каштановые волосы слегка растрепаны, что заставляет меня поверить: я не единственная, кто не спал этой ночью.
Конечно, я изучила его досконально, прежде чем согласиться работать с ним. Он родился в России, а теперь стал американским плейбоем, с едва уловимым акцентом. Еще в детстве его с матерью изгнали из отцовской империи. Они переехали в Нью-Йорк, и поднялись с помощью бизнеса и репутации деда. По той информации, что я собрала, его отец был высокопоставленным членом российской Братвы. Надеюсь, для Дмитрия история с семьей Чон не носит личного характера. Особенно когда на кону моя жизнь. Но я тоже хочу отомстить, и упускать возможность не собираюсь.
— Тебе идет быть блондинкой, Лалиса, — говорит он в ответ на мой всплеск. Боже, помоги мне, потому что я сейчас сигану через стол и вцеплюсь ему в горло. — Как и ты, я был уверен, что Чонгука не будет в стране, — продолжает он. — Полагаю, из этого визита ты не получила того, что искала?
— Нет, не получила, — отвечаю, убирая фотографии – единственный козырь, который у меня остался. — Теперь мне нужно искать другой подход.
— Ты знала, что рискуешь, когда ввязывалась в это дело, как и в предыдущие два раза.
Я прикусываю губу. Этот гад знает меня слишком хорошо для того, кто вообще не должен был знать ничего обо мне.
— К тому же, ты же была под прикрытием. Мы найдем другой способ. Но, полагаю, с камеры в твоем ожерелье что-то можно будет извлечь. Ты хотела поиграть в шпионку — надеюсь, это даст результат.
— С записи почти ни черта не узнаешь, учитывая, что у меня не было времени на расследование. Ну, разве что тебе нужно видео, как Чонгук пихает мне свое хозяйство в лицо, заставляя ему отсосать. Тогда сможешь посчитать каждую родинку на его левом яйце.
Едва сказав это, я почувствовала облегчение. Чонгук действительно вывел меня из себя, и хотя Дмитрий тут ни при чем, срываться на нем чертовски приятно.
Он смеется.
— Кто бы мог подумать, что дочка мистера Манобана такая... — Он проводит рукой в воздухе, — Взрывная, но в то же время так предана делу.
Предана – еще мягко сказано. Днем я делаю все, чтобы скрыть свою одержимость. Быть идеальной дочерью, скрывать все ради семьи и бизнеса, которым я управляю после отца. Но сколько себя помню, я была одержима поиском убийцы матери, чтобы вручить ему заслуженное правосудие. Я найду его, потому что никто больше не взялся за это дело.
— Если почувствуешь, что за тобой следят, или решишь, что тебе грозит опасность, сразу свяжись со мной. Я могу выделить телохранителя. Не стоит недооценивать Чонгука. Он не такой, как те, с кем ты сталкивалась прежде.
Его предупреждение само собой разумеется, но я не позволю этому человеку снова выбить меня из колеи. В прошлый раз было одно, но теперь – совсем другое. Я не собираюсь позволить страху разорвать меня на куски.
— Мне не нужна твоя защита, Дмитрий. К тому же, лучше, чтобы о нашем сотрудничестве никто не знал. Если вокруг меня начнут крутиться телохранители, это вызовет много вопросов.
— Верно. Но если тебе понадобится помощь – она всегда здесь.
— Конечно, за определенную цену?
Его обаятельная улыбка расплывается еще шире — та самая, которая заставляет женщин падать к его ногам.
Тихий стук раздается в дверь, и на другой стороне слышится приглушенная ругань.
— Да плевать мне, что он на встрече! Я хочу поговорить с ним прямо сейчас!
Двери с грохотом распахиваются, и в комнату входит красивая женщина с волосами до плеч. И она явно зла. Увидев меня, она на мгновение замешкалась. Дмитрий вздыхает – знак, что пора уходить. Кто она, неважно, и я не собираюсь влезать в его личные разборки.
Кроме того, мне нужно вернуться домой и подготовиться к сегодняшнему благотворительному мероприятию.
Времени на сон нет.
***
Мой отец часто уезжает в командировки. Как глава Manoban Enterprises, он почти никогда не бывает дома. Видеть его здесь, в Нью-Йорке, всегда кажется чем-то необычным. И каждый раз он приезжает не для того, чтобы повидать меня, а для того, чтобы заниматься делами и благотворительными проектами, связанными с нашими многочисленными компаниями. Он до сих пор не полностью доверяет мне представлять его империю, несмотря на то, что я управляю одной из его компаний по разработке приложений – Cleo.
Он с большой неохотой отпустил меня из Бостона, потому что там мог следить за каждым моим шагом. Учитывая, что моему сводному брату всего десять лет, ему не на кого было полагаться в вопросах бизнеса. Я же использовала его эгоистичную слабость, чтобы вырваться в Нью-Йорк. Мы заключили временные условия: я должна доказать ему свою состоятельность, а он позволил мне пожить в Нью-Йорке. Мы практически не общаемся, кроме как во время его редких визитов. И иногда он берет с собой мою мачеху Сару на подобные мероприятия. Вообще, называть ее мачехой – просто издевательство, учитывая, что она на четыре года старше меня, ей всего тридцать один.
— Лалиса, ты так не думаешь? — Лили внезапно вырывает меня из размышлений.
Лили – моя, пожалуй, самая близкая подруга, которая появилась после моего переезда в Нью-Йорк. Она владеет местным цветочным магазином на той же улице, где находится Cleo. Ее родители не совсем понимают ее выбор, называя магазин «хобби», и подталкивают ее выйти замуж за богатого мужа. Такое же давление испытывают многие женщины в нашем кругу.
— Что думаю по поводу чего? — Спрашиваю я, немного смущенно.
— Ты все последнее время витала в облаках! Не правда ли, платье Камиллы Бланше просто сногсшибательно? — Изумрудный шелк струится по ее фигуре, и я снова возвращаюсь к реальности, оглядываясь вокруг.
Величественные люстры свисают с потолка, в окнах ночная панорама города. На выставке представлены картины молодой художницы, встречающей гостей, и я понимаю, что эта художница – сестра Камиллы. Называть ее «восходящей звездой» я бы не стала. Слышала, что семья пытается направить ее на «путь истинный» после того, как она слишком увлеклась вечеринками в колледже. Этот проект – попытка придать ее жизни «смысл и цель». Но, возможно, это просто слухи. Как бы там ни было, все картины будут проданы за приличные деньги, а вырученные средства пойдут на благотворительность – в помощь бездомным. Хорошее дело, несмотря на скрытые мотивы.
Я делаю глоток шампанского, пока Лили восхищенно смотрит на Камиллу. И не понимаю, чем она так восхищается: Лили – одна из самых красивых женщин в этой комнате. У нее длинные карамельные волосы и фарфоровая кожа. Мы с ней полные противоположности. У меня волосы цвета ночи, собранные в высокий хвост, смуглая кожа, доставшаяся от итальянских корней матери, и шрам вдоль ключицы. С достаточным количеством косметики его почти – но не полностью – удается скрыть. По крайней мере, не для отца. Он еще в мои двенадцать лет нанял визажистов, чтобы научить меня, как его маскировать.
Я уверена, что даже сейчас он считает мой шрам символом трагедии той ночи. Напоминанием о его неспособности защитить дом и семью. Но что важнее, пятном на нем самом… Позор, который он не может забыть.
— Ого, Чонгук сегодня здесь, — восклицает Лили, а у меня будто комок застревает в горле при одном упоминании его имени.
Чонгук входит, словно король. В нем есть что-то такое, что сразу дает понять: все вокруг ничтожны по сравнению с ним, и я вполне уверена, что он в это искренне верит. На нем черный костюм – единственный цвет, в котором я его когда-либо видела. Этот мрачный образ всегда контрастирует с его ярко-голубыми глазами и загорелой кожей.
Когда он входит в зал, это замечают все: воздух меняется, толпа расступается, разговоры затихают – все ради того, чтобы уступить ему место. Он – воплощение красоты. Богатый. Умный. Но в отличие от большинства, в нем есть кое-что особенное…
Непробиваемая, токсичная уверенность.
— Лалиса, — раздается голос моего отца за спиной. Я сдерживаю вздох, отпиваю шампанское и натягиваю улыбку.
— Отец, — говорю приветливо, подходя, чтобы обнять его. Он оценивает мой наряд, и по лицу пробегает недовольная тень.
— Интересный выбор наряда… — Комментирует он мое золотое платье с блестками.
Потому что отец не любит, когда его дочь выделяется. На светских мероприятиях быть на виду, но не на слуху – вот чему он учил меня, особенно после смерти моей матери. Возможно, это связано с тем, что внимание вызывало ненужные вопросы о той трагедии.
— Ты сам говорил, что пора мне искать мужа? — Поддразниваю я.
После смерти мамы отец не знал, как со мной обращаться. Наши отношения с каждым годом становились все холоднее, и я была уверена, что до рождения моего брата Тристана он всегда жалел, что я не родилась мальчиком.
Я всегда старалась превзойти любые ожидания, которые он мог возлагать на сына. Трудилась, чтобы доказать, что я незаменима. По крайней мере, до тех пор, пока не достигну того, ради чего приехала в Нью-Йорк.
— И это значит, что ты его еще не нашла, — говорит отец, улыбаясь, когда фотограф подходит к нам. Как по команде, мы оба улыбаемся. Он прекрасно знает, что я и не собираюсь никого искать.
Как только фотограф уходит, я делаю еще один глоток шампанского.
— Прошу прощения. Думала, что рост продаж на тридцать два процента и усиление влияния компании на рынке тебя впечатлят. Сложно искать мужа, когда занимаешься такими крупными достижениями.
Его взгляд слегка смягчается.
— Ты впечатляешь меня, Лалиса. За полгода ты добилась большего, чем Тимоти.
Ах да, Тимоти. Бывший генеральный директор, чьи скандалы всплыли наружу, и у него не осталось другого выхода, кроме как уйти в отставку. Как раз тогда я смогла занять его место. Я действовала под псевдонимом Лизы Страттон и уничтожила Тимоти изнутри. Это было несложно, ведь все, о чем он думал, – о своем эго и члене.
У всех здесь свои скелеты в шкафу – каждый жаждет быть разоблаченным. Главное – не попасться. Не допустить, чтобы тебя уличили в том, что ты выводишь на свет чужие тайны. Анонимные статьи для прессы – мощное оружие.
Лжецы. Обманщики. В этом городе полно грязных делишек.
Я ничем не отличаюсь от других, ведь я отправила Тимоти на дно.
Каждый в этом зале носит маску.
Особенно я.
И особенно он.
Чонгук стоит в другом конце комнаты. Вокруг него кружат влиятельные мужчины, обсуждая что-то важное, а их жены и спутницы стараются поймать его взгляд. Я держу дыхание ровным с того самого момента, как он вошел в зал. Он не знает, кто я. Нет ни малейшего шанса, что он понял, что это была я прошлой ночью – я всегда тщательно маскируюсь.
Но его взгляд вдруг встречается с моим, и сердце на мгновение замирает.
Он узнал меня?
Его взгляд пронизывает насквозь, словно он заглядывает мне в душу. Жуткое ощущение. Я делаю то, что сделала бы любая другая женщина на моем месте – мило улыбаюсь, будто польщена его вниманием. И тут же вижу, как на его лице мелькает легкое отвращение, прежде чем он отворачивается. Слава богу.
— Земля вызывает Лису? — Лили машет рукой перед моим лицом, выводя меня из транса. Проследив за моим взглядом, она хитро ухмыляется. — О, прости, что помешала.
— Это не то, что ты думаешь, — быстро отмахиваюсь я и снова бросаю взгляд на Чонгука. Теперь с ним разговаривает Камилла Бланше. Отличная пара, если, конечно, она не узнает о его грязных делишках.
— Да ну? Потому что за полгода нашего знакомства я ни разу не видела, чтобы ты на кого-то пялилась.
— Я не пялилась.
— Ну да, назовем иначе. Трахнула взглядом? Так лучше? — Смеется Лили, видя мой раздраженный взгляд.
Это то, что мне нравится в Лили – ее не обескураживает моя... прямота. Полярность наших личностей довольно интригующая. Она яркая и общительная, а я – закрытая и резкая. Большинству людей некомфортно находиться рядом со мной, что взаимно вообще-то. У меня нет времени на бесполезные разговоры и отношения.
— Мы завтра все так же завтракаем с девочками? — Спрашивает Лили, переводя тему.
Я натягиваю легкую улыбку. Мне не нужны эти дружеские встречи. Особенно если учесть, сколько времени отнимает мое другое хобби. Конечно, об этом никто не знает. Но я понимаю, что должна вливаться в городскую жизнь. Слишком одинокая волчица может привлечь ненужное внимание. Я постоянно напоминаю себе, что моя жизнь здесь – всего лишь игра. Это помогает не привязываться к людям.
— Конечно, ни за что не пропущу нашу встречу, — говорю, стараясь, чтобы ответ звучал искренне.
Чонгук выходит из комнаты, и чувствую, как по телу разливается облегчение. Напряжение понемногу отпускает, и я ненавижу, что его присутствие так действует на меня. Вчерашняя ночь меня выбила из колеи. Я никогда не допускала ошибок. Связываться с мафиози, как играть с огнем – чистое безумие, идиотизм. Знаю, что это глупо, но иначе я не получу ответы.
Интересно, сколько людей в этом зале понимают, насколько глубоко Чонгук связан с мафией. Его отец был известен своей жестокостью, и он этого не скрывал. А Чонгук другой – не менее жестокий, но куда более осторожный в отношении своего публичного имиджа, пытаясь управлять своим многочисленным легальным бизнесом.
Последние полгода я только и делаю, что изучаю его. Чонгук Чон – мужчина, которого я знаю вдоль и поперек, даже наблюдая за ним издалека.