[GL] Тысяча хитростей моей болезненной Шицзунь

Переводчицы:
Байхэ завод
[тг канал]

    Это платная глава, пожалуйста,
купите главу в оригинале!
【инструкция в тг канале】

Позади них возвышалась огромная голова дракона, извергающая клубы влажного пара, а впереди Чжуцюэ с крыльями, словно затмевающими небо. Четверо девушек, крошечных, как зернышки, стояли на хрупкой льдине, готовой рассыпаться в любой момент, посреди бескрайних изумрудных волн.

Чжуцюэ кружил высоко в небе, а водяной дракон, пригнувшись, издавал низкое рычание, будто готовясь к решающему удару.

Цин Чжоусюэ направляла конец меча к воде, мгновенно замораживая все доступные потоки, стараясь создать хоть какое-то подобие опоры.

— Огонь и вода противостоят друг другу, — произнесла Цин Чжоусюэ в краткий миг затишья перед бурей.

Линь Сюньчжэнь встретилась с ней взглядом и, вспомнив, как Чжуцюэ заметно сник после попадания воды, сразу всё поняла.

Почему, когда появлялся Чжуцюэ, водяной дракон скрывался в глубинах? Возможно, именно поэтому.

Улучив момент, она схватила Жуань Минчжу и Бай Су и что-то быстро им сказала.

Тело дракона наконец свернулось в мощную спираль, взметнулось ввысь, а затем обрушилось на крошечную льдину.

Вода взмыла вверх, льдина раскололась посередине и исчезла в бурном потоке.

Цин Чжоусюэ нырнула вниз, схватила меч Цин Шуан, пронзивший водную массу, и, встав на его лезвие, вырвалась на поверхность.

Не раздумывая, она устремилась вверх. Чжуцюэ в небе был подобен солнцу, даже приближение к нему заставляло кожу гореть.

Жуань Минчжу вынырнула, едва не откашляв легкие. Увидев, что Цин Чжоусюэ атакует Чжуцюэ, она вспомнила слова Линь Сюньчжэнь и направила клинок к водяному дракону.

Линь Сюньчжэнь, держа Бай Су, скрылась в воде и, используя свою водный духовный корень, управляла течениями вокруг Жуань Минчжу, помогая ей двигаться с невероятной ловкостью, как рыба.

Драконья лапа рванулась из глубин, но Жуань Минчжу увернулась и вонзила меч в прозрачное тело дракона.

Это вызвало бурный водоворот, который чуть не поглотил её.

— Быстрее! — донесся голос Линь Сюньчжэнь. Меч Жуань Минчжу затягивало в воронку, и ей пришлось отпустить его. Освободившись, она устремилась к Цин Чжоусюэ.

Несколько прядей волос Цин Чжоусюэ обгорели от искр Чжуцюэ. Летая на мече, она несколько раз проносилась мимо огненной птицы, сияющей, как солнце. Несмотря на её провокации, гордый дух огня Чжужун не решался приблизиться к воде, вызванной Сюаньмин.

Однако его перья уже топорщились от ярости.

Гибкость летающего меча давала преимущество перед массивной птицей. Несколько раз Чжуцюэ промахивался, а когда взмахнул крыльями, создав огненную волну, Цин Чжоусюэ снова ускользнула.

Видимо, огненные существа обладают вспыльчивым нравом. С громким криком Чжуцюэ потерял терпение и бросился в погоню.

Цин Чжоусюэ увидела Жуань Минчжу, плывущую к ней, а за ней — поднимающуюся голову дракона.

Она оглянулась на преследующего её Чжуцюэ, чей жар уже обжигал кожу.

Сосредоточившись, она встретилась взглядом с Жуань Минчжу и начала отсчитывать расстояние.

Десять чи, девять чи...

> [ Чи 尺 (chǐ) — традиционная китайская мера длины. 1 чи – 22,5-34 см ]

Ближе, ближе.

В момент, когда они поравнялись, Цин Чжоусюэ резко вытащила Жуань Минчжу из воды, дала меч и рванула вверх.

Позади них взметнулась волна.

Чжуцюэ и дракон не успели свернуть и столкнулись. Огненная жара испарила водяное тело, превратив его в пар.

Раздался оглушительный грохот.

Цин Чжоусюэ не успела избежать ударной волны. Её отбросило, и она вместе с Жуань Минчжу рухнула вниз.

Температура испарения воды и огня могла обратить в пепел.

Но в этот момент мягкая духовная сила окутала их, исцеляя все ожоги, раны и даже убирая привкус крови.

Когда они упали на землю, на них не было ни царапины.

Бай Су наконец расслабилась. Чтобы поймать их в воздухе, потребовалась невероятная концентрация. Хотя внешне она оставалась неподвижной, это стоило ей больших усилий.

Вода вокруг постепенно отступила, небо прояснилось, барьер был снят. Перед ними снова оказался знакомая тренировочная площадка.

Они обессиленно опустились на землю и взглянули на Юнь Шучэнь, а та, оказалось, расположилась в тени дерева неподалеку, устроившись в плетеном кресле с чашкой чая Лунцзин.

> [ Чай лунцзин — разновидность зелёного чая из Ханчжоу, провинция Чжэцзян, Китай. Изготовляется, как правило, вручную, вследствие чего цена на этот сорт выше по сравнению с большинством сортов. Отмечен почётным титулом Знаменитый чай Китая. ]

Жуань Минчжу закатила глаза.

— Я так вымоталась, — пробормотала она и плюхнулась на Цин Чжоусюэ, совершенно не заботясь о приличиях.

Цин Чжоусюэ почувствовала, будто на неё упал камень. Она попыталась оттолкнуть Жуань Минчжу, но та не двигалась. В конце концов Линь Сюньчжэнь, смущенная такой сценой перед старейшиной Юнь, создала водяную завесу и отбросила Жуань Минчжу обратно на землю.

Юнь Шучэнь отвела взгляд.

Она опустила глаза на чашку с зеленым чаем, скрывая холод в глазах, а затем, подняв веки, снова улыбнулась.

— Неплохо, — сказала она.

— По сравнению с началом, прогресс очевиден. Каждая из вас нашла свою роль и действовала слаженно.

— Без вашей поддержки, — она кивнула Линь Сюньчжэнь и Бай Су, — успех был бы невозможен.

— Продолжаем тренировки?

— Нет.

Цин Чжоусюэ посмотрела на неё.

— Шицзунь, давай отдохнем.

Обычно, даже после изнурительных тренировок, она никогда не просила остановиться. Жуань Минчжу, валяясь на земле, услышав это, мысленно усмехнулась.

— Тогда на сегодня хватит, — Юнь Шучэнь допила чай и встала.

Попрощавшись со своими шимэй, Цин Чжоусюэ и Юнь Шучэнь отправились обратно.

— Шицзунь, ты не устала, используя духовную силу? — Цин Чжоусюэ хотела взять её за руку, но почему-то опустила свою.

Юнь Шучэнь не устала, Сюаньмин и Чжужун действовали самостоятельно, ей почти не пришлось управлять заклинанием.

Но она сделала несколько шагов и небрежно ответила:
— Возможно, я давно не использовала такие сложные техники.

— В следующий раз, шицзунь, не стоит тратить силы на наши тренировки.

Цин Чжоусюэ наблюдала за ней, но так и не поняла, что именно её беспокоит.

Юнь Шучэнь же ждала, когда та, как обычно, предложит руку для поддержки. Но дистанция между ними так и не сократилась.

Она ощутила лёгкое раздражение.

Вернувшись, Цин Чжоусюэ сразу занялась приготовлением лекарства, которое Юнь Шучэнь ещё не приняла.

После боя её руки дрожали, и чашка с тёмно-коричневым отваром слегка колыхалась.

Когда она поднесла её к Юнь Шучэнь, та взяла её руку и, направляя, поднесла чашку к своим губам. Годы приёма горьких снадобий притупили её реакцию, но ближе к концу она всё же сморщилась.

Цин Чжоусюэ не ожидала такого, поэтому осторожно наклоняла чашку, боясь, чтобы та не подавилась.

Лекарство было не только горьким, но и терпким.

Цин Чжоусюэ смотрела, как Юнь Шучэнь пьёт, её глаза слегка влажны, а уголки век порозовели, как кончики цветков лотоса.

Взгляд невольно скользнул ниже: изящная линия шеи, движение при глотании...

Сердце Цин Чжоусюэ забилось чаще.

Она отвлеклась и наклонила чашку сильнее. Юнь Шучэнь подавилась и закашлялась.

— Шицзунь?! — Цин Чжоусюэ опомнилась и тут же принялась гладить её по спине.

— Ничего, — Юнь Шучэнь улыбнулась, коснувшись губ. — Горько.

Цин Чжоусюэ подала ей заранее приготовленные сладости. Она не заметила, что раньше никогда не кормила шицзунь с руки.

Юнь Шучэнь, довольная её заботой, наконец расслабилась.

— Можешь идти, — сказала она.

Цин Чжоусюэ ушла с пустой чашкой и неспокойным сердцем.

Вечером она села за стол, чтобы записать события дня. Мысли роились, но половина из них была о шее Юнь Шучэнь и прядях волос, а другая о сценах из книг, где героини сливались в темноте.

Эта связь казалась ей непочтительной, как те непристойные книги, которые она когда-то рвала во внешней части секты.

Чувство вины охватило её. Она прочла сутру для очищения разума и успокоила сердце, прежде чем записать свои впечатления о битве, еде и птицах, увиденных по дороге.

На последней строке кисть замерла.

Цин Чжоусюэ сжала губы.

Будто против воли, она написала одно слово: «Она».

Без причины, без продолжения. Чернила растеклись, пока она размышляла.

Возможно, даже в прямоте девушки есть доля сдержанности, скрытая в этом нераскрытом «она».