одиннадцатая часть.
pov Nessa
После ухода Ральфа и Лили напряжение между мной и Томом стало таким густым, что его можно было резать ножом. Он не отходил от меня ни на шаг, его присутствие было жгучим и невыносимым.
- Может, хватит пялиться? - не выдержала я, поворачиваясь к нему. - Или на моей спине тоже есть какая-то особенная надпись для тебя?
Уголки его губ поползли вверх в знакомой ухмылке.
-Ага. «Собственность Тома Каулитца. Вход для посторонних - строго воспрещен. Особенно для долбоёбов с повязкой на глазу». Нужно будет набить, когда все это закончится.
Я фыркнула, но предательское тепло разлилось по щекам. Густав закашлялся, подавившись смехом, а Билл просто покачал головой.
- Детский сад, - проворчал Георг, не отрываясь от карты. - Несса, иди сюда, посмотри.
Я сделала шаг к Георгу, но Том легким движением перехватил мою руку и притянул к себе.
-Никуда она не идет. Пока мы не выясним, кто этот козел в маске, она не отходит от меня дальше, чем на метр. Понятно, рыжая?
Его пальцы обжигали мое запястье. Он говорил грубо, но в его глазах читалась неподдельная тревога.
-И что, даже в туалет с тобой ходить? - язвительно поинтересовалась я, пытаясь вырваться.
- Особенно в туалет, - беззастенчиво парировал он, и его большой палец провел по моей ладони, вызывая мурашки. - Буду стоять на стреме. Мало ли что. Может, он пролезет через унитаз, как тот клоун из ужастика. Буду защищать твою... неприкосновенность.
Он намеренно сделал многозначительную паузу, и по залу прокатился сдержанный смешок. Я готова была провалиться сквозь землю от стыда и злости.
- Том, ради всего святого... - начала Вики, но ее перебил Билл.
- Оставь, Вики. Он таким образом свою озабоченность и страх вымещает. Классика. Вместо того чтобы признать, что боится за нее, он начинает нести похабщину.
Том на мгновение смутился, его уверенность дрогнула. Он отпустил мою руку.
-Я ни хрена не боюсь. Я просто... - он искал слова, снова глядя на меня с той странной серьезностью, которая появлялась в нем все чаще. - Я просто знаю, какая ты на самом деле упрямая и глупая. Бросишься в драку с ним первая, еще и защищать меня вздумаешь.
Его слова застали меня врасплох. В них не было привычной колкости, только... усталая правда.
Внезапно на улице резко зашумел мотор. Мы все ринулись к окну. Микроавтобус Ральфа и Лили с визгом тормозов развернулся и резко остановился у дома. Двери распахнулись.
Но вышли не только они. Следом появились двое незнакомцев в идеально отутюженных костюмах. Их лица были холодными масками. Один из них что-то быстро и жестко сказал Ральфу, и тот, сгорбившись, кивнул.
Лили стояла рядом, ее лицо было белым как мел. Она посмотрела на наш дом, и ее губы беззвучно сложились в слово: «Бегите».
Ледышка страха пронзила меня до самого сердца. Том мгновенно среагировал.Он оттолкнул меня от окна, прикрыв своим телом.
-Всем тихо и в подвал! Сейчас! - его голос был низким и властным. Он больше не шутил. Игра окончена.
Он окинул меня быстрым взглядом, полным той самой «озабоченности», которую только что высмеял Билл.
- Ты - за мной. И не спорь. На этот раз я тебя никуда не отпущу. Придется потерпеть мое общество. И мои руки, если что... для конспирации.- сказал Том.
И прежде чем я успела что-то ответить, он крепко обхватил меня за плечи и потащил за собой, к люку в полу.
Том грубо втолкнул меня в темноту подвала, его пальцы впились в мои плечи так, что обещали синяки. Вслед за нами, спотыкаясь, свалились остальные. Билл прикрыл люк, и нас поглотила спертая, пыльная тьма.
- Тихо, вы, стадо слонов! - прошипел Том в кромешной тьме.
Он все еще прижимал меня к себе спиной к своей груди, его дыхание было горячим у моего уха. Это не было объятиями - это был захват, жесткий и безвыходный.
Сверху донеслись шаги. Чужеродные, тяжелые. Они замерли прямо над нами. Сердце колотилось так громко, что казалось, его эхо бьется о стены этого черного ящика. Я попыталась вырваться, инстинктивно толкая Тома в грудь.
- Не двигайся, - его шепот был обжигающе тихим и властным. Одна его рука зажала мне рот, а другая железной хваткой обездвижила мои руки на животе.
- Шуми, придушу. Не буквально, конечно... хотя... - он намеренно сделал паузу, и его губы скривились в ухмылке у моего уха, - ...зависит от того, насколько ты будешь непослушной.
Я застыла, парализованная страхом и яростью. Его тело, твердое и непоколебимое, было моей клеткой. Я чувствовала каждый его мускул, каждое движение груди при дыхании. И самое ужасное... мое предательское тело откликнулось. Та самая постыдная, любопытная часть меня, которая с семнадцати лет хотела знать, каково это - быть так близко к парню, взбунтовалась. По спине побежали мурашки, а в низу живота заныло странное, теплое напряжение. От его грубой силы, от его опасной близости, от того, как его дреды касались моей щеки.
Он почувствовал мою дрожь. Его хватка ослабла на долю секунды, а потом стала еще жестче, почти болезненной.
-Тише, рыжая, - его шепот прозвучал уже без насмешки, с какой-то странной, сдавленной интенсивностью. - Всё в порядке. Просто... не двигайся.
В его голосе вдруг прорвалась та самая скрытая забота, которую он так яростно маскировал.Это прозвучало искренне. И от этого стало еще страшнее и... странно трогательно.
Сверху шаги наконец затихли, удаляясь.
Том резко отпустил меня, оттолкнув от себя, словно я была обжигающе горячей. Он отшатнулся в темноте, я слышала его сдавленное, хриплое дыхание.
-Видишь, как надо утихомиривать строптивых, - сипло бросил он в темноту, снова надевая маску безразличия .Его голос дрогнул, выдавая волнение.
- Урок для всех, особенно для тебя, Густав. Будешь буянить - тоже придушу. По-дружески.
- Как-нибудь сам справлюсь, - флегматично отозвался Густав.
Наверху хлопнула дверь. Машины уехали.
Мы вылезли из подвала. Гостиная была перевернута вверх дном.
- Искали что-то, - мрачно констатировал Георг.
- Или кого-то, - прошептала Вики, глядя на меня.
Том, тщательно избегая моего взгляда, подошел к окну.
-Ральфа и Лили нет. - Он повернулся к нам, и на его лице снова была привычная маска безразличия и холода.- Значит, едем на старую водоочистную. Развлекаться.
- Это самоубийство! - возразила Вики.
- А здесь мы - сидячие утки, - парировал Том, его голос снова стал колким и язвительным. - Может, найдем там его коллекцию трусов жертв. Или диплом «маньяка года». - Он бросил на меня быстрый, оценивающий взгляд, полный привычной пошлости, но теперь я видела в его глазах ту же напряженность, что была в подвале.
- Рыжая, твои там точно будут самыми красивыми. Если, конечно, на тебе вообще есть что-то кроме этой вечной злости.
Я сглотнула ком в горле, заставляя себя не реагировать. Где-то в глубине души я понимала, что вся эта его пошлость - щит. Но память о его железной хватке и сдавленном шепоте «всё в порядке» заставляла сердце биться чаще не только от страха.
- Он прав, - тихо сказала я. - Нам нужно идти.
- У нашего старика в гараже есть «Запорожец», - заявил Том, с торжеством доставая ключи. - Я, как "примерный внук" всегда прикарманиваю запасные. На всякий случай, если придется смываться с чьей-нибудь младшей сестрой. - Он хищно ухмыльнулся, глядя на Билла. - Машина тесная, рыжая. Придется потесниться. Можешь сесть ко мне на колени... для вождения вслепую. Буду рулить и... отвлекаться одновременно.
Он смотрел на меня, ожидая взрыва, отпора, злости.
Я холодно посмотрела на него, пряча дрожь в руках и странную тяжесть в груди.
-Тронешь - вырву клок из твоих дредов. Рули своими руками. И только руль.
Его ухмылка стала только шире. Он обожал эту игру. И я, как дура, теперь была вынуждена в нее играть. Потому что единственное, что пугало меня больше, чем маньяк с повязкой на глазу, - это осознание, что в грубых, пошлых объятиях Тома Каулитца, который, скорее всего, хотел от меня только одного, мне... почему-то было не так страшно. И это было самой опасной ловушкой из всех.
-------
«Запорожец» старого дяди братьев пах старой кожей, бензином и самым дешевым одеколоном. Машина была настолько тесной, что мы втиснулись в нее как селедки в бочку. Мне «повезло» сидеть сзади, зажатой между Биллом и дверью. Том, Георг и Густав занимали передние сиденья, а Вики устроилась на коленях у Георга, что вызывало у Тома ехидные комментарии всю дорогу.
- Только не слишком увлекайтесь там, а то я с дороги сверну, - бросал он через плечо, лихо входя в повороты. - Георг, руки на руль, а не на... ну ты понял. У нас тут небоскреб возбуждения строится, а ехать еще далеко.
Густав фыркал, Билл закатывал глаза, а я смотрела в окно, стараясь игнорировать горящий затылок Тома. Каждый его взгляд в зеркало заднего вида, казалось, обжигал меня. Он искал мой взгляд, ждал реакции.
- Что, рыжая, скучно? - крикнул он через шум мотора. - Могу рассказать, чем обычно развлекаюсь на заднем сиденье. Списки длинные, времени много.
- Лучше на дорогу смотри, а то врежемся, и твои последние мысли будут о том, как ты так и не довел до конца свою пошлую шутку, - огрызнулась я, не отрываясь от окна.
Он громко рассмеялся, и этот звук странным образом заглушал часть моего страха.
Мы ехали через спящий город. Наконец, на окраине, за заброшенными складами, показался силуэт старой водоочистной станции. Мрачное, обветшалое здание из красного кирпича с выбитыми окнами. Том заглушил двигатель в сотне метров от него, спрятав машину в зарослях бурьяна.
Тишина, наступившая после воя мотора, оказалась оглушительной. И зловещей.
- Ну что, веселушки, прибыли на курорт, - Том вылез из машины и потянулся. Его глаза скользнули по мне, оценивающе. - Готовься, рыжая. Сейчас увидишь, где твой тайный поклонник проводит свободное от слежки время.
- Том, хватит, - тихо, но твердо сказал Билл.
Том замолчал, но на его лице застыла вызывающая ухмылка. Он подошел к багажнику и вытащил оттуда увесистую монтировку и два фонаря. Один бросил Георгу, второй оставил себе.
- Ну что, пошлите козла выкуривать? - он бодро ткнул монтировкой в сторону здания.
Мы двинулись к станции. Том шел первым, его высокая и широкая фигура отбрасывала длинную тень. Он ловко поддел монтировкой ржавую цепь, висевшую на огромных воротах. Замок с треском поддался.
-Входите, дорогие гости, - он распахнул ворота с театральным поклоном.
Внутри пахло сыростью, ржавчиной и чем-то еще... сладковатым и неприятным. Лучи фонарей выхватывали из мрака гигантские застывшие механизмы, покрытые паутиной.
- Уютненько, - процедил Густав.
Мы медленно продвигались вглубь цеха, наши шаги гулко отдавались под высокими сводами. Страх сжимал горло.
Внезапно луч фонаря Тома выхватил из темноты что-то металлическое, блеснувшее в углу. Он резко замер, загородив мне путь рукой.
-Стоять.
Все замерли. Он медленно приблизил луч света. Это была большая металлическая клетка. И в ней...
-Боже... - выдохнула Вики, вжимаясь в Георг.
В клетке, на грубой подстилке из тряпья, лежала кукла. Старая, с выцветшими волосами и пустыми глазницами. Но на ней было платье, точь-в-точь похожее на то, что было на мне в день, когда я перевелась в эту школу. А на стенке клетки было нацарапано ножом одно-единственное слово.
«НЕССА».
Ледяная волна ужаса накатила на меня. Я отшатнулась, наткнувшись на твердую грудь Тома. Его руки схватили меня за плечи, уже не грубо, а почти... бережно.
- Всем назад, - его голос прозвучал низко и жестко. - Немедленно. Это ловушка.
Мы ринулись к выходу, сбиваясь в кучу. Сердце бешено колотилось. Именно Георг, пытаясь прикрыть Вики, шел последним. Раздался громкий металлический лязг, крик и глухой стон.
- Георг!
Мы обернулись. Из пола прямо перед самым выходом взметнулась тяжелая решетка, захлопнувшись за спиной у Георга. Он оказался в ловушке, отрезанный от нас, в то время как мы были на свободе.
- Черт! - крикнул Том и тут же рванулся обратно к решетке.
Георг схватился за лодыжку, с лицом, искаженным от боли. Решетка сработала по-старинке, пружинно, и ее зубья впились ему в ногу.
- Не двигайся! - скомандовал Том, уже оценивая конструкцию ловушки. - Густав, Билл, держите эту хрень! Вики, свети сюда!
Он бросил фонарь Вики и уперся монтировкой в прорезь между прутьями. Билл и Густав изо всех сил налегли на решетку, пытаясь приподнять ее. Металл скрипел, но не поддавался.
- Давай,черт возьми !- прошипел Том.
С громким скрежетом решетка на миллиметр приподнялась. Георг, стиснув зубы, резко дернул ногу на себя. Раздался неприятный звук рвущейся ткани и сдавленный стон.
- Свободен! - крикнул Густав.
Том и ребята отпустили решетку, и она с грохотом захлопнулась. Георг был снаружи, держась за окровавленную ногу.
- Бежим! - скомандовал Том, уже хватая Георга под руку и почти волоча его к выходу. - Пока он не активировал что-то посерьезнее!
Мы вывалились на улицу, задыхаясь, и побежали к машине. Том, не выпуская Георга, обернулся ко мне, его глаза метали искры.
-Ну пиздец рыжая у тебя. поклонник .Дом терпимости для психов! Ништяк , да?-Но в его крике было больше страха за нас, чем злости.
Мы втиснулись в машину. Том лихо завел ее и, не включая фар, рванул с места, поднимая тучи пыли.
В темноте заднего сиденья я сидела, все еще трясясь. Я смотрела на затылок Тома, на его руки, крепко сжимающие руль. Он только что спас Георга. Он был грубым, пошлым, невыносимым... но он был здесь. И почему-то в этот момент это было единственное, что имело значение.
Том гнал «Запорожец» по темным улицам спальных районов, не включая фар, будто знал каждый выбоин на ощупь. Салон наполнился тяжелым молчанием, прерываемым лишь сдавленным дыханием Георга и тихими всхлипываниями Вики, прижимавшей к его ране окровавленный шарф.
- Держись, мужик, - сквозь зубы бросил Том, резко вписываясь в поворот. - Не помирай тут. Уберу потом за тобой - кошмары на всю жизнь обеспечены. Хотя... для этого дома это будет далеко не самое страшное, что видели эти стены.
Его шутка прозвучала плоской, но в ней была горькая правда. Мы мчались не к дому Ральфа и Лили - это место было теперь скомпрометировано. Мы неслись к единственному месту, которое Том считал условно безопасным - к дому братьев.
Он втиснул «Запор» в узкий проулок между гаражами, заглушил двигатель и выскочил первым.
-Билл, Густав, тащите раненого. Рыжая, Вики, за мной.
Он лихорадочно вставил ключ в скрипучую дверь их дома и распахнул ее. Мы ввалились в темную прихожую, Том щелкнул замком на все щеколды.
-В гостиную! На диван! - скомандовал он, уже срывая с полки заляпанную старой краской аптечку и снося по пути пару пустых банок из-под энергетиков.
Мы уложили Георга на потертый диван. Вики, с бледным, но решительным лицом, уже мчалась на кухню за водой. Билл, не дожидаясь указаний брата, полез в холодильник.
-Где тут у нас тот самый «медицинский» спирт, который мы у соседа стащили? - пробормотал он, перебирая банки.
- В шкафчике над мойкой, слева- не глядя, бросил Том, уже разрезая ножницами штанину Георга.
Я стояла в стороне, чувствуя себя лишней. Том, не поднимая головы, рявкнул:
-Рыжая, не стой столбом, в аптечке бинты, ищи! Или ты ждешь приглашения с оркестром?
Я молча принялась рыться в аптечке. Том работал быстро и уверенно.Он промыл рану водой, которую принесла Вики, затем, не моргнув глазом, вылил на нее найденный Биллом полупустой пузырек с мутной жидкостью.
Георг застонал, впиваясь пальцами в обивку дивана.
-Терпи, братан, - сквозь зубы прошипел Том. - Дешевый антисептик, но лучше, чем гнить заживо.
Когда рана была очищена, Том наложил повязку и туго перебинтовал ногу. Его руки были в крови, но действовали они точно.
- Все, цирк окончен. С жиру не сдохнешь, - он вытер руки о свои же штаны и отступил. - Вики, теперь твой черед. Следи, чтобы не загноилось. Не дай бог, ампутировать придется тут же на этом диване. Инструменты грязные, но я постараюсь.
Он пытался шутить, но шло это тяжело. Напряжение витало в воздухе.
Пока Вики осталась с Георгом, а Густав отправился на кухню искать что-то съедобное, я осталась в гостиной, собирая окровавленные тряпки. Том стоял у окна, отодвинув край занавески и вглядываясь в темноту улицы. Его спина была напряжена.
- Спасибо, - тихо сказала я, не поднимая на него глаз.
Он обернулся. Его взгляд был тяжелым.
-За что?- его голос снова стал колким, но в нем не было прежней энергии. Это была просто уставшая злость. - Он сделал для тебя куклу, рыжая. Алтарь. Ты для него не просто цель. Ты... его одержимость.
Его слова заставили меня содрогнуться.
-Я не просила его этого делать.
Я опустила голову.
Вдруг он резко шагнул ко мне, схватил за подбородок и заставил посмотреть на себя. Его пальцы были грубыми.
-Теперь ты здесь. В нашем доме. И раз мы втянулись в это,значит, я тебя отсюда вытащу. Потому что ты теперь моя проблема. Моя личная, долбаная, рыжая проблема. Поняла?
Он не отпускал мой подбородок, его лицо было всего в сантиметрах от моего. Дыхание сперло. Он смотрел на меня с такой яростной, животной интенсивностью, что по телу снова побежали предательские мурашки. В его словах не было ни капли нежности. Только собственничество. Обязательство. Почти проклятие.
- Поняла? - повторил он, и его голос звучал как низкое рычание.
Я могла только кивнуть, не в силах вымолвить ни слова.
Он отпустил меня, словно обжегшись, и резко развернулся.
-И запомни. Никаких вылазок. Никакого геройства. Ты делаешь то, что я говорю. Когда я говорю. Потому что в следующий раз решетка захлопнется не перед ним, - он ткнул пальцем в сторону дивана, - а перед тобой. И я не уверен, что смогу тебя оттуда достать.
Он вышел из гостиной, оставив меня одну среди хаоса с окровавленными тряпками и собственным бешено колотящимся сердцем. Он был груб, невыносим и прав. И почему-то в этот момент его грубая, яростная забота, была единственным, что не давало мне развалиться на части от страха и чувства вины. Он стал моим якорем в этом безумии. Языческим, колючим и опасным якорем, цепляющимся за самое дно.
Тишина в доме братьев Каулитц была гнетущей. Густав нашел в холодильнике пару заветрившихся пицц и разогрел их. Мы ели молча, словно на поминках. Георг лежал на диване, его лицо было бледным, но он пытался шутить, чтобы успокоить Вики. Том исчез - он ушел наверх, в свою комнату, и не выходил оттуда уже больше часа.
Билл ходил по гостиной, как тигр в клетке, то и дело подходя к окну и отодвигая занавеску.
-Надо было ехать в больницу, - пробормотал он в очередной раз, глядя на спящего теперь Георга. - Зашили бы там как следует. А не эта самодеятельность.
- И что бы мы сказали? - тихо спросила я. - Что он наступил на капкан маньяка, который охотится на меня? Нас бы сразу сдали в психушку. Или того хуже.
Билл мрачно хмыкнул.
-Ты права. Чёрт..
Его слова повисли в воздухе. Я посмотрела на потертую мебель, пустые банки, гитару в углу - приметы жизни двух парней, оставшихся одни. Внезапно этот хаос стал казаться мне самым безопасным местом на земле.
Я поднялась наверх. Дверь в комнату Тома была приоткрыта. Я постучала костяшками пальцев, не решаясь войти.
-Том?
- Входи, если не боишься увидеть что-то, что травмирует твою невинную психику, - раздался его голос изнутри. Он звучал уставше, чем обычно.
Я вошла. Он сидел на кровати, спиной ко мне, и что-то яростно чистил тряпкой. Я присмотрелась - это была та самая монтировка, с которой мы ходили на станцию. На тряпке оставались бурые пятна.
- Готовишь инструменты для следующего подвига? - спросила я, пытаясь звучать легко.
Он резко обернулся. Его глаза были темными, почти черными от напряжения.
-Нет. Стираю следы нашего идиотизма. На случай, если ко мне в гости решат нагрянуть копы с обыском. Или кто похуже. - Он отшвырнул тряпку в угол. - Надо было бросить эту железяку там.
- Но ты не бросил. Ты использовал ее, чтобы спасти Георга.
- И что? - он встал и подошел ко мне. От него пахло мятными сигаретами и дорогими одеколоном. - Хочешь медаль? Или, может, другой награды? - Его взгляд скользнул по мне с привычной уже оценивающей пошлостью, но в ней не было прежнего огня. Это была просто дурная привычка.
Я не отступила.
-Я хочу понять, что нам делать дальше. Мы не можем сидеть здесь вечно.
- А ты думала, это будет веселая вечеринка с ночевкой? - он усмехнулся беззвучно. - Добро пожаловать в мой мир, рыжая. Сидишь, ждешь, когда дерьмо хлопнет тебя по голове. Классно, правда?
- Том, хватит! - в моем голосе вдруг прозвучала сталь, которой я сама от себя не ожидала. - Хватит прятаться за этими шуточками! Я видела, каким ты был там. Так будь таким же сейчас! Мы должны что-то придумать!
Он замер, удивленный моей вспышкой. Его глаза сузились.
-Ого. Коготки-таки показала. Нравится мне это. Горячо. - Он сделал шаг ближе, заставляя меня отступить к стене. - А что, по-твоему, я должен делать? Собрать отряд мстителей и штурмовать его крепость? У нас нет оружия. Нет плана. У нас есть только ты. Его главный приз.
Его слова обожгли. Он снова был прав.
- Тогда... тогда мы должны его опередить, - выдохнула я. - Мы должны понять, чего он хочет. Почему я? Почему все это?
Том внимательно посмотрел на меня, и вдруг его выражение лица изменилось. Злость ушла, сменившись странной, почти одержимой задумчивостью.
-Ты права, - тихо сказал он. - Одно дело - охотиться. Другое - строить алтарь. Это уже не просто охота. Это... поклонение.
Он прошелся по комнате, снова схватив монтировку и сжимая ее в руках.
-Он знает о тебе все. Твое прошлое. Твоих родителей... - он резко остановился и посмотрел на меня. - Рыжая. Ты точно ничего не знаешь о своих родителях? Никаких тайн? Никаких... связей с этим городом до твоего переезда?
Я покачала головой, чувствуя, как внутри все сжимается.
-Нет. Бабушка никогда ничего не говорила. Только то, что они погибли в аварии.
- А что, если... - Том замер, и в его глазах вспыхнула опасная догадка, - ...это была не авария?
Ледяная полоса прошла у меня по спине.
-Что?
- Что, если их смерть была связана со всем этим? Что, если этот психопат - часть чего-то большего? И ты... ты последняя ниточка.
В этот момент снизу раздался голос Билла:
-Том! Иди сюда! Срочно!
Мы переглянулись и ринулись вниз. Билл стоял у телевизора с пультом в руке. На экране шли местные новости. И там показывали знакомое лицо.
«...продолжаются поиски Лили и Ральфа Вангер, которые пропали при загадочных обстоятельствах два дня назад. По последним данным, их видели в районе старой водоочистной станции...»
Кадр сменился. На экране появилась фотография - наша фотография. Сделаная скрытой камерой, когда мы выбегали из того самого гаража. Нас было видно плохо, но мои рыжие волосы выделялись ярким пятном.
«...полиция просит отозваться свидетелей, которые могли видеть эту группу подростков в районе инцидента. Предполагается, что они могут быть связаны с исчезновением супругов Вангер...»
В комнате повисла мертвая тишина. Нас не только преследовал маньяк. Теперь нас в розыск объявила полиция.
Том медленно опустился на диван и провел рукой по лицу.
-Вот блядь, - выдохнул он с леденящим спокойствием. - Теперь мы точно в жопе. Идиллии конец, детки. Начинается настоящая охота. И мы в ней - дичь.