29.
Они дошли до дома быстро — Сону весь путь шёл почти прижавшись носом к рукаву старшего. Ники тащил его за руку, не выпуская ни на секунду, и только иногда кидал на него косые, хмурые взгляды. В подъезде Сону чуть дрожал от остаточного смущения, а в квартире и вовсе сразу скинул рюкзак и натянул капюшон чуть ли не до подбородка.
Ники молча уселся на диван, раскинувшись как хозяин мира — спина откинута, взгляд всё ещё тяжёлый, но теперь в нём уже не было той колкой холодности. Напротив — ленивое, хищное тепло. Он достал из кармана леденец — тот самый, который Сону оставил ему ещё утром. Покрутил в пальцах, хмыкнул:
— Ты мне его дашь или нет?
Сону стоял чуть поодаль — нос утопал в рукав худи, глаза бегали. Он пару секунд топтался на месте, потом медленно подошёл к Ники и сел рядом, почти уткнувшись носом ему в плечо.
— Д-дам…
— Ну? — Ники прищурился, лениво вытащил леденец из обёртки. — Открывай рот.
Сону шумно выдохнул носом — сердце в горле, щёки горят. Но послушно приоткрыл губы и позволил старшему сунуть леденец ему на язык. Сладость тут же растеклась по рту, и он прикрыл глаза, перекатывая конфету языком, пока щёки не запылали ещё сильнее.
Ники хмыкнул. Опустил обёртку на стол и чуть наклонился к его лицу — настолько близко, что Сону едва не пискнул. Тяжёлый взгляд скользнул по его губам, по щекам, по дрожащему подбородку.
— Давай сюда, зяблик, — прохрипел он. — Хочу попробовать твой вкус.
Сону распахнул глаза, но даже не успел что-то сказать — Ники резко перехватил его за подбородок, чуть наклонил голову и медленно, но уверенно прижался к его губам. Конфета перекатилась между ними — сначала чуть холодная, потом сладкая, тёплая от их дыхания.
Малыш тихо всхлипнул носом, пальцы сжались на рукаве его худи, а старший глубже втянул его к себе за затылок. Губы жадно зажали леденец между языками, и Сону тихонько застонал — совсем крошечно, так, что звук растворился в поцелуе.
Когда они отстранились, леденец уже был в руке Ники. Он посмотрел на него лениво, с насмешкой, и хрипло пробормотал, коснувшись губами его уха:
— Сладкий ты мой…
— Глупый ты, зяблик… даже сладости твои хочу только с тебя.
А Сону только пискнул, пряча пылающие щёки в его груди и шепча сквозь смешок:
— Глупый старший… зато мой.