II
Мария Каппель пишет в своих восмпоминаних:
"Моя бабушка была дочерью англичанина, полковника Комптона. Ей исполнилось девять лет, и она ещё носила по отцу траур, когда Гсподь Бог лишил её и матери"
Эта генеология вымышленная, здесь нет ни слова правды. Мария Каппель начала писать свои воспоминания в тюрьме города Тюля после того, как суд приговорил её к пожизненному заключению, - из соображений высшего порядка она скрывает свое высокое происхождение.
На самом деле, она происходила из королевского рода.
Мадам де Жанлис, благодаря тому, что её муж, маркиз Сийери де Жанлис, был любимец Филиппа, герцога Орлеанского, стала фрейлиной его жены, герцогини Орлеанской, а в последствии- воспитательницей его детей. Она была молода, хороша собой, кокетлива, и герцог Орлеанский, тогда ещё не назвавший себя революционным именем Эгалите (Равенство), которое история сохранит за ним навсегда, превратив в клеймо, влюбился в неё и сделал своей любовницей. Ожидая от мадам де Жанлис ребёнка, он отправил её в Англию, где она родила дочь и назвала её Эрминой.
После путешествия, скрывшего её беременность, мадам де Жанлис вновь вернулась во Францию и заняла свое место фрейлины в доме его королевского высочечтва, оставив дочку на попечение английской семьи, однако с той поры вынашивала намерение не только вернуть Эрмину на родину, но и растить на глазах её у себя и герцога Орлеанского.
Это намерение она успешно осуществила.
Когда дочери герцога Орлеанского и сестре будущего короля Луи-Филиппа, Аделаиде, исполнилось семь лет, герцог предложил жене привезти из Англии маленькую девочку, чтобы облегчить дочери изучение английского языка-без малейшего труда и огорчений она освоит чужой язык, играя с подружкой. Для герцогини Орлеанской воля мужа была священна, и она с радостью приняла его предложение, не подозревая о сговоре между мужем и любовницей. Г-жа де Жанлис отправилась в Англию на поиски маленькой учительницы, нашла её без труда и привезла её во Францию. Эрмину поселили в королевском дворце и стали воспитывать на равне с детьми принца. Возможно, из-за того, что Эрмину была незаконорожденной, герцог любил её больше своих законных детей. Эрмине исполнилось тринадцать или четырнадцать лет, когда разразилась революция. Филипп Эгалите был арестован, герцог Шартрский, увенчанный лаврами недавней победы при Вальми и Жемап, эмигрировал вместе с Дюмурье, и нетрудно представить, что претерпели, убегая за границу, дети Филиппа - мадам Аделина, граф де Божоле и герцог де Монпасье.
Маленькую Эрмину, к которой, вполне возможно, остальные дети относились с понятной ревностью, оставили во Франции; кров и убежище предоставила ей г-жа де Валанс, старшая дочь г-жи де Жанлис, иными словами, её сводная сестра.
Любопытная история связана и с тем, как мадемуазель Пульхерия де Жанлис стала мадам де Валанс. Мы расскажем читателю бережно хранимое семейное предание.
Луи-Филипп Орлеанский, отец Филиппа Эгалите, больше всего любил жить в своём замке Вилье-Корте, особенно после того, как овдовел. Его первая жена, Луиза Генриетта де Бурбон-Конти, шокировала своими любовными похождениями даже двор Людовика ХV. 24 апреля 1775 года. Луи-Филипп Орлеанский женился вторым браком на Шарлотте Жанне Беро де Ла Э де Риу, маркизе де Монтессон - ей пришла в голову удивительная и необыкновенная мысль стать женой господина герцога только после оформления законного брака. Все так и свершилось, как она того пожелала.
Мадам де Монтессон отличалась необычайной красотой. Нужно ли говорить, что условие, которое она поставила герцогу, свидетельствует и о столь же необычайном благоразумии?
Но как бы она ни была благоразумна, она не могла помешать молодым людям влюбляться в неё. Генерал де Валанс-тогда он был ещё только полковником - имел несчастье пасть жертвой её красоты. Будучи главным конюшим герцога, он имел возможность видеть мадам де Монтессон в любой час дня. И вот однажды, увидев её более прекрасной, чем когда бы то ни было, он не смог противиться своей страсти и со словами : "Я люблю вас" упал на колени. Герцог Орлеанский вошёл как раз в этот миг и, ошеломленный, застыл на пороге. Однако маркиза де Монтессон она была поистине великосветской дамой, смутить её было нелегко. У нее её возникли сомнений, что герцог видел, но она тут же поняла, что слышать он ничего не мог. И она с улыбкой обернулась к мужу.
- Ах, дорогой мой герцог, - обратилась она к нему, - помогите мне избавиться от де Валанса. Он обожает Пульхерию и хочет непременно на ней жениться.
Пульхерия была второй дочерью г-жи де Жанлис, первую звали Каролиной, и она вышла замуж за г-на Лоустайна.
Застигнутая в расплох мадам де Монтессон назвала наудачу Пульхерию, но девушка, по счастью, была со всех точек зрения очаровательна. Герцог пережил мучительный приступ ужаса, увидев г-на де Валанса у ног своей жены. Де Валанса считался одним из самых красивых и элегантных офицеров в армии, и герцог был счастлив выдаиь за него юную де Жанлис. Невеста богатой на была, и герцог подарил молодым супругам шестьсот тысяч франков. Революция, не пощадив Пале-Рояль, добралась и до особняка на улице Берри, где жили де Валансы. Г-н де Валанс, разумеется, встал на сторону герцога Орлеанского и после битвы при Нервиндене, где он показал чудеса храбрости и был тяжело ранен в голову, покинул Францию вместе с Дюмурье и был объявлен конвентом вне закона. В это же время арестовали мадам де Валанс.
Эрмина продолжала жить в особняке мадам де Валанс с м-ль Фелиси же Валанс (она выйдет замуж за г-на де Селя), с мадам Розамундой де Валанс и её мужем генералом Жераром, впоследствии получившим звание маршала.
Бедные девочки, ставшие после изгнания отца сиротами наполовину, могли лишиться и матери, но случилось чудо.
Каретник по фамилии Гарнье, живший на улице Нёв-де-Матюрен, влюбился в мадам дне Валанс-в дни всеобщего и равенства случались подобные социальные нонсенсы. Гарнье работал в муниципалитете и, рискуя собственной жизнью, дважды сжигал в тетради с записями, которые директор тюрьмы отсылал в революционный трибунал. В этих записях мадам дне Валанс именовалась самой знатно аристократкой среди аристократок, содержащихся в тюрьме. Благодаря преданности каретника мадам де Валанс дожила до 9 термидора. После переворота, свершившегося 9 термидора, достойный каретник оказался в весьма затруднительном продолжении. Как ему поступить? Замолчать свой поступок? Или, напротив, выставить напоказ? Он вспомнил, что видел в доме мадам де Валанс г-на де Талейрана, а люди говорили, что тот умен и изворотлив. Гарнье разыскал де Талейрана и рассказал ему все. Г-н де Талейран потребовал немедленно освободить мадам де Валанс, и её освободили тем охотнее, что никаких обвинений против неё не числилось. Де Талейран рассказал ей, какой чудодейсвенной причине она обязана своим спасением: красота, даруемая женщинам, что бы услаждать их жизнь, её оградила от смерти.
Но любовь достойного каретника - он не счел нужным скрывать её от де Талейрана, поскольку именно она вдохновляла его на подвиги, - весьма осложнила ситуацию. Когда каретника пригласили к г-же де Валанс, дабы поблагодарить так, как он того заслуживал, он открыл и эгоистические мотивы своей преданности: славный малый, к тому же весьма и весьма состоятельный, считал, что заслуга его не так уж мала и даёт ему право надеяться, что мадам де Валанс воспользуется законом о разводе, который только что вошёл в силу, и согласится стать мадам Гарнье. Но на этот раз каретник ошибся. Мадам де Валанс деликатно объяснила ему, что муж её находится в изгнании, но она по-прежнему к нему сердечно привязана, и ничто в мире, в особенности её сердце, не заставит её пройти против религии - узы церковного брака для неё священны. Зато она пообещала ему, что каждый год в день своего выхода из тюрьмы будет давать торжественный обед, на котором во главе стола будет сидеть Гарнье, а на прощание она поцелует его как своего спасителя, и вслед за ней его поцелуют её очаровательные дочери.
Эрмина хоть и осталась в доме г-жи де Валанс единственной сиротой, но и ей повезло обрести свое счастье. Г-н де Талейран как-то встретил в Пале-Рояле одного из своих приятей, провинциального дворянина с недурным состоянием, точнее, владельца двенадцати, а то и пятнадцати арпанов земли, недавно купившего замок у графа де Риббинга, в окрестностях Вилье-Котре. Дворянина звали г-н Коллар де Монжуи. Г-на Талейрана как раз мучил приступ филантропии, в задумчиивости он прошёлся под руку с приятелем под аркадами и, поворачивая на третий круг, заговорил:
- Послушай Коллар приостановился и удивлённо посмотрел на него.
Господин Коллар приостановился и удивлённо посмотрел на него.
- Добрые дела не всегда кончаются дурно, - подождал де Талейран, - и я думаю, что тебе пора жениться.
- И что же это, черт побери, за доброе дело, которое я сделаю, женившись? - осведомился Коллар.
- Девушка, на которой ты женишься, чарует красотой, изяществом, воспитанием, но она сирота и бесприданница. Женившись на ней, ты безусловно сделаешь доброе дело, а вдобавок ещё и хорошенькое дельце.
- Какое же именно?
- Сирота-бесприданница - незаконная дочь герцога Орлеанского, Филиппа Эгалите, и мадам де Жанлис. Если Бурбоны вернутся... А ведь, Господи боже мой, все на свете возможно! Так вот, если Бурбоны вернутся, ты окажешься зятем первого принца крови.
- Затем левой руки?
- Левая сторона - сторона сердца. Г-жа де Сталь называет тебя главным бананом в своем стаде, так вот и подтверди репутацию - соверши глупость, которая впоследствии окажется умнейшей вещью.
- А как зовут сиротку? Имя для меня имеет большое значение.
- Ее некому звать, она же сирота.
- Нашёл над чем шутить! Это г-н епископ Отена, позабыв, что его посвятили в сан, позабыл и свое крещеное имя. Я спрашиваю, какое имя ей дали при крещении?
- Эрмина. Думаю, оно подходит ей как нельзя лучше.
- Имя меня убедило. Где я могу её увидеть?
- Она живёт в доме мадам де Валанс.
- Представь меня мадам да Валанс.
- Когда тебе будет угодно.
- Немедленно! Добрые дела не стоит откладывать, мигом найдётся другой охотник.
Друзья договорились поехать знакомиться на следующий день. Господина Коллара представители. Друг де Талейранов, де Монронов, де Колло, де Увраров-словом, умнейших и остроумнейших людей того времени, он и сам им был под стать, недаром как сказал де Талейран,г-жа де Сталь называла его главным бананом в своём стаде. К тому же он был молод, хорош собой, обладал рентой в двенадцать или пятнадцать тысяч ливров, а де Талейран пообещал ещё и устроить её или даже учетверить умелыми спекуляциями. Коллар понравился мадам дне Валанс и не показался противным Эрмине - на шестой дополнительный день III года республики она стала мадам Коллар де Монжуи, хотя, признаюсь, я никогда не слышал, чтобы г-на Коллара называли ещё и вторым его именем.
Так малютку Эрмину - самое очаровательное создание, какое я только встречал на белом свете, с момента замужества судьба предназначила в бабушки Марии Каппель. Поэтому мы и сказали, что в воспоминаниях внучки о её предках нет ни слова правды. Бабушка Марии Каппель вовсе не была "дочерью английского полковника Комптона", как пишет узница во второй главе своих мемуаров, - она была дочерью Филиппа Эгалите, и вовсе "не осталась сиротой в девять лет", потому что её мать, г-жа де Жанлис, прожила до восьмидесяти пяти лет и умерла в 1831 году.
Внесённые нами уточнения объяснят, почему судебный процесс Марии Каппель привлёк самое пристальное внимание как в общественных, так и в политических сферах.