[глава 11]
( POV:Ча Су Бина)
«Прекрати! Ты их убьёшь!» — кричит отец Сэын, его голос повышается от паники.
Но она только смеется — холодные звуки. «Убить их?» Ее тон пронизан горькой насмешкой. «Ты говоришь так, будто это не было планом с самого начала».
Машины пищат громче, их пронзительные сигналы тревоги заполняют комнату. Жизненные показатели 2-3 класса опасно подскакивают, некоторые опускаются так низко, что линии на мониторе почти выравниваются, прежде чем снова хаотично подпрыгнуть.
«Да. Это не так! Мы оба согласились, что просто заставим их играть в игру!»
Я отшатываюсь назад, мой взгляд метнулся от экранов к У-чану, чье лицо побледнело от недоверия. «Она заведет их слишком далеко», — говорит он, его голос едва громче шепота. «Если их разум рухнет... они умрут в реальном мире».
«Пожалуйста... Прекратите это уже», — умолял я их.
«Это все моя вина. Сэын умера из-за меня», — рыдаю я.
«Эй, Су-бин. Что ты говоришь?» — обеспокоенно спрашивает У-чан.
«Хочешь что-то сказать? Су-бин?» — спрашивает мать Сэын, игриво улыбаясь.
«Пожалуйста... Сначала прекрати», — хнычу я.
«Нет, спасибо», — ответила она.
Но прежде чем я успел заговорить снова, звуковой сигнал вернулся с обычной скоростью: «Да прекрати ты уже. Дай ей говорить», — проворчал отец Сэын.
«Это все из-за меня. Мне так жаль. Я не знала, что Сэын чувствовала это, я не заметила...»
«Так что, пожалуйста... Давайте прекратим это, у них тоже есть своя жизнь. Это я должна быть наказана», — бормочу я.
У-чан подошел ко мне: «Эй, Су-бин. Перестань. Это не твоя вина, ты не можешь быть наказан».
Руки У-чана обнимают меня, но я едва чувствую это. Все мое тело дрожит, мое дыхание застревает в горле. Слезы текут по моему лицу, когда мои пальцы вцепляются в ткань его рубашки.
Затем сквозь удушливый воздух прорывается голос.
"Достаточно."
Я медленно поднимаю голову. Отец Сэын стоит возле панели управления, его глаза полны печали. Его рука тянется к большому переключателю, его пальцы дрожат. Его лицо бледное, искаженное сожалением.
«Все кончено». Его голос слегка надломился. «Они достаточно настрадались».
Я наблюдаю, как он медленно нажимает кнопку. Один за другим мониторы, подключенные к студентам, начинают отключаться. Ровный, ритмичный писк машин замедляется, а затем затихает.
Стерильные на вид кровати отпускают класс 2-3. Пальцы учеников слегка подергиваются, дыхание становится более естественным. Затем, один за другим, их глаза открываются. Слабые и дезориентированные, но живые.
Я закрываю рот обеими руками, рыдая. «Они просыпаются...» — шепчу я в недоумении.
У-чан помогает одному из учеников сесть, его руки поддерживают его. По ту сторону комнаты другие медленно поднимаются, кашляя и моргая в замешательстве. Их глаза бегают вокруг, пытаясь понять, где они находятся.
Но прежде чем облегчение успевает полностью наступить, в комнате раздается леденящий душу крик.
«НЕТ!» — раздается эхом в комнате голос матери Сэын. Ее лицо искажается от ярости, когда она, спотыкаясь, бросается вперед, царапая руку мужа. «Что ты делаешь?! Это еще не конец! Они заслуживают смерти!»
Ее голос срывается в прерывистый крик, когда она яростно дергается. Ее ногти царапают его руку, проливая кровь.
Но отец Сэын не дрогнул. С мрачным, печальным выражением лица он схватил ее за запястье и дернул назад. Когда она начала сопротивляться сильнее, он сделал немыслимое — заключил ее в объятия.
«Прекратите это», — его голос тихий. «Всё кончено».
Она пинается и кричит, ее кулаки колотят его в грудь. «Отпусти меня! Они должны заплатить! Они...» Ее голос распадается на бессвязные вопли, пока он несет ее к выходу.
Ее глаза встретились с моими, когда ее утащили. Дикая и неуравновешенная, она кричит на меня. «Ты должна была умереть вместе с ней! Вы все должны были умереть!»
Я чувствую, как мои колени подкашиваются, но У-чан ловит меня, прежде чем я падаю. Его хватка крепка, его рука тепла на моей дрожащей спине.
Комната наполняется тихими всхлипами и прерывистым дыханием, когда класс 2-3 полностью приходит в сознание. Некоторые из них плачут, другие сидят в ошеломленном молчании, прижавшись друг к другу.
И все, что я могу сделать, это наблюдать, как отец Сэын исчезает за дверью, а яростные крики его жены эхом разносятся по коридору.
Наконец-то кошмар закончился.