[глава 9]
Бетонная стена царапает мое плечо, когда мы с У-чаном прижимаемся к ней, пригибаясь. Дверь прямо впереди — тяжелая стальная плита с кодовым замком.
У-чан смотрит на меня, сжав челюсти.
«Я попробую открыть его», — шепчет он, уже доставая из кармана небольшой мультитул. Его руки быстро двигаются, просовывая тонкую металлическую отмычку в панель клавиатуры.
Я осматриваю местность, переводя взгляд с камеры на коридор и обратно.
«Быстрее», — мой голос был едва слышен.
Руки У-чана тверды, но его пальцы двигаются с отчаянной скоростью. Маленький инструмент царапает внутренние провода. Вспыхивает искра, и замок тихо пищит. Красный свет мигает, а затем становится зеленым.
Нажмите.
Дверь разблокируется.
Мы проскальзываем внутрь, закрывая за собой дверь как можно тише. Мои уши напрягаются в поисках любого признака того, что нас услышали. Ничего.
Комната светлая.
Комната выглядит чистой.
У-чан жестами приглашает меня следовать за ним, пока мы пробираемся через полки, держась низко и тихо. Мои ноги кажутся напряженными, каждый шаг — тяжелым.
И тут я вижу это. Большой лифт в дальнем конце комнаты.
Я замираю, у меня перехватывает дыхание. «У-чан...» — шепчу я, указывая пальцем.
Он прослеживает мой взгляд, и его глаза сужаются.
«Это может привести нас к ним», — говорит он себе под нос.
Но когда мы подошли ближе, я заметил что-то в углу комнаты. Монитор безопасности — маленький, едва заметный — слабо мигающий с зернистой прямой трансляцией.
Я крадусь к нему, пульс стучит в ушах. У-чан следует за мной, его глаза темнеют от подозрения.
И тогда мы это видим.
Зернистые черно-белые кадры показывают класс 2-3 - их глаза закрыты и они все еще одеты в школьную форму. Они лежат на белой медицинской кровати, к их вискам прикреплены электроды с подключенными к ним проводами - затем рядом с ними стоит машина.
Мое горло сжимается.
Там находится Кёнджун — его лицо бледное и бесстрастное, единственная отметка дискомфорта — легкая складка на лбу.
Голова Юн Со слегка наклонена набок, ее губы слегка приоткрыты, словно она застигнута в беспокойном сне.
Руки Джун Хи слабо подергиваются в путах, его пальцы слабо сжимаются.
А остальные — все знакомые лица по 2–3 классу — развалились на стульях, их дыхание поверхностное и механическое.
Безжизненный.
Мое горло сжимается.
«Нет...» — шепчу я, мой голос еле слышен.
Челюсть У-чана сжимается, глаза сужаются. «Какого черта они с ними делают?» — бормочет он.
Я осматриваю комнату, мои глаза горят от паники, ища любой признак движения — любой признак того, что они еще живы. Но они совершенно неподвижны. Слишком неподвижны.
Мое сердце колотится о ребра, когда я смотрю, как провода слабо пульсируют светом, а машины ритмично мигают.
Игра. Так что это правда. Они играют в игру в своем уме.
Они все еще внутри него.
У-чан дергает меня за рукав, его голос резкий.
«Нам нужно продолжать двигаться. Мы вытащим их, клянусь».
Но мои ноги отказываются двигаться. Я смотрю на лицо Кён-Джуна, его выражение настолько пугающе спокойное, что у меня по спине пробегает дрожь.
Пальцы У-чана на мгновение сжимают мои: «Су-бин».
«Нам нужно идти. Сейчас же».
У-чан хватает меня за руку, его голос тихий и настойчивый. «Су-бин! Возьми себя в руки!»
Я отшатываюсь от монитора, мое сердце колотится о ребра.
Мы поворачиваемся к лифту, двигаемся быстро. У-чан нажимает кнопку, и металлические двери раздвигаются с механическим скрежетом.
Мы вбегаем внутрь, и двери начинают закрываться.
Так близко.
Но все равно вне досягаемости.