Сраженный тобою

Карлотта

    Сицилия встретила нас легким ветром, закутывая меня поглубже в пальто и в руки мужа. Виды этой стороны природы приводили меня в восторг, вызывая столько тысячу эмоций, что Массимо даже испугался за мое сердце. Древние храмы, средневековые церкви, вулкан Этно, местный колорит. Всё это я хотела скорее увидеть, но понимала, что не должна нагружать свой организм.
    Приземлившись в три часа дня, мы с Массимо сразу же отправились в отель, где нас встретили, как высокопоставленных людей, вызвав моё смущение. Массимо принял душ и сказал, что поспит час, но уже это продлевалось аж второй. Посмотрев, как он сладко спит, я вышла на балкон и наблюдала за местными жителями, туристами и красотой природы этого загадочного итальянского места.
    Раз в год мы с Диего, Тони и детьми летали в отпуск, но мой брат никогда не возил нас в Италию, говоря, что там много врагов Каморры и это опасно. Сейчас, я наслаждаюсь легкой прохладой осенних вечеров, допивая свой ромашковый чай на балконе, пока Массимо крепко спит ...
Карибские острова, а затем Сицилия. Это был свадебный подарок от моего мужа, подаренный нам. Я мечтала побывать на Сицилии, а Масси заверил меня, что никогда не допустит того, чтобы со мной что-то случилось. Я не могла и мечтать, что свой медовый месяц проведу в месте мечты с любимым мужчиной.
    Отвернувшись от по-прежнему зеленой, хоть и пасмурной Сицилии, я прошла обратно в комнату улыбаясь. Массимо крепко спал, хотя и было только около восьми вечера, но из-за перелетов наши организмы попрощались с нами, вызвав легкую головную боль.
    Подойдя ближе к кровати, я скинула свой шелковый халат на пол и раскрыв одеяло, вернулась в постель к своему мужу, аккуратно прижимаясь к нему.
— Ты до жути холодная, — прохрипел Масси, обнимая меня.
— Я знаю, что ты согреешь меня, — прошептала я, опустив голову на его разгоряченную грудь. — Спи, сладкий.
— Постараюсь, но это сложно, когда твоя полуобнаженная грудь касается моей, — сказал он осипшим голосом, зарывшись головой в мои волосы.
— Я предлагала тебе сходить по магазинам и купить мне нормальное ночное белье, а не вот эти клочки ткани, — пробормотала я, выводя круги пальцем на его груди. — Но ты сказал, что в жизни не поменяешь это на что-то другое.
— Мне всё нравится, — ответил он зевнув, по-прежнему держа глаза закрытыми. — Да, и тебе все нравится. Хотя, я бы предпочел, чтобы ты полностью была обнажена под этим одеялом.
— Боже мой, — прошептала я, — спи. Я тоже буду пробовать заснуть.
— Как скажешь, моя Лотти, — закончил он, поцеловав меня в волосы.
    Я почувствовала, как грудь Массимо приобретает спокойное дыхание, вызвав удовлетворение на моей душе. Пролежав примерно час, так и не уснув, я снова аккуратно выползла с постели, взяв телефон с прикроватной тумбы. Уже было больше девяти часов вечера, значит дома было примерно час дня, плюс, минус. Выйдя в гостиную, я набрала номер сестры, так как общалась с ней только вчера.
— Привет, засранка, которая забыла о своей старше сестре, — ответила мне Джемма.
— Привет, Джемми, — улыбнулась я. — Как дела? Как мои племянницы?
— У нас все отлично, в интернете было написано, что в Вегасе пойдет снег, но мы не верим этому, — засмеялась моя сестра. — Девочки по-прежнему выносят мозг своему отцу, а я решаю проблемы в спортивном клубе, где вчера, черт возьми, провало трубу.
— Ох, мне жаль, — высказалась я. — Надеюсь, что с этими проблемами ты не справляешь одна?
— Ты обижаешь меня, Карлотта! — Услышала я голос дяди Савио. — Ты прилетишь и я припомню тебе это!
— Прости, — рассмеялась я. — Надеюсь, что моя сестра не достает тебе проблем? — Спросила я, хихикнув.
— Нет, Китти прекрасно справляется со всеми своими обязанностями, — услышала я ухмылку в его голосе. Черт.
— Не запудривай мозг моей младшей сестре, Савио! — Выкрикнула Джемма.
    Видимо, я была на громкой связи.
— Мой дорогой и самый милый племянник ведет себя хорошо? — Спросил дядя.
— Да, конечно, — улыбнулась я. — Он всегда мил и заботлив.
— Если, что, то про «дорогой» и «милый» было сказано с сарказмом ...  — Проговорил он. — Но, раз ты так говоришь, то ладно. Правда, на вопрос тот «Не достает ли твоя сестра меня?». Я отвечу, что она - нет, но твой брат - да. Лотта, звони ему три раза в день. Он уже достал всю нашу семью с угрозами насчет того, что убьет Массимо, если с тобой что-то случиться.
— Боже мой, Диего, — рассмеялась я. — Я даже не подозревала. Обещаю, что после вас позвоню ему сразу же.
— Да, дорогая, успокой нашего брата. — Услышала я голос сестры. — Как тебе Сицилия?
— Здесь все красиво и чудесно, правда, я видела дорогу только с аэропорта до отеля, пока что. Но ...
— Почему? Вы прилетели же в обед, разве нет? — Спросила она, когда я услышала детский плач. — Возьми, пожалуйста, Луну. — Произнесла сестра скорее всего Савио. — Извини, так почему ты видела так мало всего?
— Потому что мой муж устал и он спит уже, как третий или четвертый час.
— Господи, я думала, что он никуда не будет выпускать тебя из постели, а тут он спит ...
— Джемма, — простонала я, покраснев. — Просто Массимо тяжело переносит перелеты. У нас здесь есть еще неделя. Не переживай, я всё успею посмотреть.
— Ладно, ладно. — Засмеялась она. — Я передам Киаре, что её сын спит, пока ты сидишь одна и скучаешь.
— Не делай этого, — сказала я, поднявшись с кресла. — Не жалуйся на Массимо. Он самый лучший, Джемми.
— Я шучу, успокойся, — ответила она. — Ладно, я должна идти, а то девочки сделают из Савио вторую маму. Люблю тебя, береги себя.
— И я люблю тебя, целую всех. Обними за меня девочек, — проговорила я, улыбнувшись.
— Обязательно, Лотта. Жду фото. Пока.
— Пока.
    Я сбросила звонок и сразу же набрала номер брата, который не находил себе места.
— Привет, — произнесла я, улыбнувшись. — Я жива, мой дорогой и любимый брат.
— Лотта, — выдохнул он. — Привет, как дела? Все хорошо? Как твое здоровье? Перелет прошел хорошо? Где Массимо? Надеюсь, что он ведет себя хорошо и мне не придется ...
— Тише, тише, Диего, — рассмеялась я. — Всё хорошо, поверь мне. Массимо заботиться обо мне и он очень мил.
— Хм, — хмыкнул он в ответ.
— Но, то, как заботишься ты, этого мне никто не заменит. В этом ты самый лучший, — сказала я, задабривая его.
— Так-то лучше, — радостнее ответил он. — Как проходит твой отдых? С сердцем никаких проблем нет?
— Всё хорошо. Тебе не стоит беспокоиться, — улыбнулась я. — Как Тони? Как мои маленькие динозаврики? Как Бисквитик? Он вам не надоел?
— Антония, как всегда старается все сделать сама и копошиться в документах с ареной. Правда, ей это плохо удается, потому что я отчаянно ей помогаю. — Ответил мой брат, издав смешок. — Дети перевернули весь дом вчера вечером, стоило нам уйти на свидание с Тони, оставив с ними сеньору Мартину. Твой пес по-прежнему скучает, но Дом и Тори балуют его, как только могут.
— Я рада, что у вас всё хорошо, — ответила я.
Поболтав с братом еще минут десять и узнав от него самого, что он угрожал Фальконе ... Господи, позор. Я заверила его в том, что ему не стоит беспокоиться и всё будет хорошо. Зайдя обратно в спальню, я подошла к мужу и аккуратно поцеловала его в лоб. Черт. Почему он такой горячий? Я приложила свою ладонь к его лицу. Боже, он горел, у него явно была высокая температура.
— Масси, — прошептала я, погладив его по щеке. — Масси, просыпайся.
    Мой милый только поворочался во сне и перевернувшись на другой бок, дальше продолжил спать.
— Так дело не пойдет, — прошептала я, встав с постели.
    Я позвонила на ресепшен и попросила градусник с лекарствами, спустя пять минут, которые мне принесли.
— Масси, — прошептала я, поцеловав его в разгоряченный лоб. — Ты видимо совсем плохо себя чувствуешь, что не слышишь меня.
    Я знала с детства о том, что мужчины нашего круга проснуться от любого шороха, так как знают, что нападение может быть в любую минуту. Но сейчас, Массимо был сам не в себе, не слыша моего голоса.
— Господи, — прошептала я, увидев, что температура его тела составляла 39'2 градуса.
    Долго не думая, я заказала в номер прохладную воду с лимоном, а сама намочила полотенца, чтобы сбить ему жар.
— Масси, — прошептала снова я, поцеловав его в лоб. — Проснись, нам нужно выпить лекарства.
    Мой муж медленно открыл глаза, а его взгляд был расфокусирован.
— Лотти, — прошептал он, посмотрев на меня. — Что-то случилось? — Спросил он, нахмурившись и попытался сесть.
— Нет, нет. Нельзя, Масси, — уложила я его обратно на подушку.
    Черт. Все простыни были мокрыми, он потел.
— Carino, (перев. итал. «милый») перевернись на ту сторону кровати. — Прошептала я, пытаясь сдвинуть это высокое, тяжело тело.
    Что-то пробурчав, Массимо лег на мою сторону постели, издав полустон.
— У меня почему-то болит все тело, — прошептал он.
— Ты весь горишь, Масси. У тебя высокая температура. Я сейчас принесу тебе воду с лимоном, тебе нужно будет выпить её, чтобы снизить температуру, — проговорила я, быстро поцеловав его в лоб.
    Быстро поднявшись, я забрала графин со стаканом и мокрые полотенца. Присев обратно, я заметила, что он был по прежнему в спортивных штанах.
— Нам нужно это снять. Тебе жарко. — Сказала я.
— Лотти, сказала бы сразу, что ты хочешь увидеть меня голым. Я бы сделал это, не думая. — Проговорил он, присев на постели и с моей помощью снимая вещи. — Я много о чем фантазировал, но как-то не думал об этом. Выглядит возбуждающе и сексуально.
— Господи, Масси. — Прошептала я, закатив глаза. — Ты должен лечь обратно, мой сладкий. — Произнесла я, погладив его по волосам и протягивая стакан. — Выпей это и эти таблетки.
— Вообще-то, я даже не знаю, что за лекарства ты мне сейчас протягиваешь. И откуда ты их взяла?
— Попросила с ресепшена, — вздохнула я. — Твоя температура больше тридцати девяти градусов. Я могу её сбить.
— Я не соглашусь с тобой, потому что ученые доказывали ...
— Массимо! — Прошипела я. — Черт возьми, хоть раз послушай меня и выпей эту таблетку, чтобы я не сидела тут целую ночь и не сторожила твою температуру.
— Ладно, не злись, — ответил он, забирая таблетки и запивая стаканом воды.
— Ты должен выпить все это, — произнесла я, указав на графин. — Не прямо сейчас, но хотя бы в течении часа. Обильное питье очень важно.
— Хорошо, мой доктор, — слабо улыбнулся он. — Признаюсь, но у меня ужасно болит голова.
— Это из-за высокой температуры и жара. Ты выпил лекарства. Всё должно пройти, — сказала я, уложив его голову на подушку и осмотрев его тело.
— Тебе нравится мой член? — Спросил он, улыбаясь.
    Дурак.
    Я снова посмотрела вниз и только сейчас осознала, что он лежит полностью голый. Господи. Я еще не могу привыкнуть к тому, что мы женаты, и что для Массимо это норма видеть друг друга обнаженными.
— Масси, — произнесла я, покачав головой. — Попытайся не засыпать, пока не выпьешь этот графин с водой.
— Как скажете доктор, — улыбнулся он.
    Завтра ему будет стыдно за свое поведение. Отвечаю. Если до этого Массимо раскрылся мне с другой стороны, где он менее контролируем и более ведет себя расслабленно и как человек, а не робот. То сейчас он ведет себя, как ... Большинство мужчин, когда они в бреду и болеют.
— Не паясничай, — заметила я, приподняв бровь.
— Хорошо, — сказал он, снова отпив воды.
— Подними голову, Масси. Ты сейчас будешь весь мокрым.
— Уверен в том, что от меня ты сейчас тоже мокрая, — не переставал он флиртовать со мной.
— Я могу записать все твои шутки сейчас, чтобы утром поставить их тебе? — Спросила я, смеясь. — Уверена в том, что после этого, тебе будет стыдно.
— Мне никогда не будет стыдно за свой член в тебе, — просто произнес он.
    Господи, он невозможен, оказывается, когда болеет.
— Хорошо, мой мистер Дарси, — сказала я, ухмыльнувшись.
— Ты сравнила мой член с выдуманным героем? Лотти, я не прощу тебе этого, — простонал он.
— Это был комплимент, — засмеялась я, прикладывая полотенце к его лбу. — Ты можешь быть и Ретт Батлером.
— Я не такой ловелас, как он. Это скорее всего мой брат или кузен, — произнес он, зевнув.
— Не спи, милый, — сказала я, поцеловал его в челюсть. — Никогда не видела тебя здесь с волосами, — прошептала я, щупая его подбородок и нижнюю часть челюсти.
— Хочешь? Но, обычно, мне это не нравится. — Просто ответил он, пожав плечами.
— Не надо. Ты мне нравишься таким, какой ты есть.
— Только нравлюсь?
— Люблю, — произнесла я, поцеловав его нежно в губы, откуда исходил такой жар.
— Не целуй меня, дорогая. Ты можешь заболеть, — произнес он, отстранившись.
— Это не грипп и не простуда, Масси, — вздохнула я. — Твой организм просто устал. Ты не спал нормально всю прошедшую неделю, carino. Он просто дал сбой.
— Конечно, я не буду думать о сне, когда передо мной сидит такая сексуальная девушка, — ухмыльнулся он. — В этом виновата только ты, Лотта. Только ты, твои губы, твоя грудь и эта киска, — закончил он, указав пальцем на мои ноги.
— Господи, не говори так, — сказала я, поменяв ему полотенце.
— Я не знаю, как дожил до девятнадцати лет, что не побывал в твоей киске ...
— Господи, молчи, — прошипела я, чувствуя, как краснею.
— Я вообще не был ни в одной киске, но точно могу сказать, что твоя самая лучшая на свете ...
— Молчи, Массимо, — шикнула я, ударив его в плечо. — Хватит говорить о ... Моих половых органах.
— Киска, — просто произнес он, смотря на меня. — Мне нравится, когда ты так краснеешь.
— Ты говорил уже это, — ответила я, беря градусник в руки. — Мы должны измерить еще раз.
   Массимо забрал его у меня и просунул под подмышку, что-то проворчав. Почему мужчины не умеют болеть? Их настроение всегда меняется и после чего у них начинается паника, что они могу умереть.
— Лотти, мне плохо, — проговорил он, еле слышно.
— Это нормально, при таком жаре, сладкий, — прошептала я, поцеловав его в лоб. — У тебя болит что-то еще?
— Можешь поцеловать еще раз и думаю, что будет лучше, — хмыкнул он.
— Ты манипулятор и обманщик, — прошептала я, встав с кровати. — Я закажу еще воды. Пожалуйста, полежи ровно и не шевелись, чтобы градусник не выпал.
— Как скажешь, док, — произнес он.
Я улыбнулась и ушла. Дурак.
Вернувшись через пару минут, я застала Массимо сидящим, который пытался снять простынь.
— Что ты делаешь, carino? — Спросила я его, с графином в руках.
— Пытаюсь снять эту простынь. Она мокрая, я потею, меня это раздражает, — говорит он. — Может, не нож и не пуля убьет меня, а какая-то болезнь?
— Господи, — прошептала я.
Вау. Сколько эмоций вызвала у него высокая температура. Так, значит, его нужно выбить из своей колеи и тогда он сделает или скажет что-то этакое.
— Подожди, — проговорила я, подойдя к нему ближе. — Идем в другую спальню. Не трожь эту простынь. — Успокоила я его, забирая градусник. — Температура падает, жить будешь.
— В другую? — Спросил он, приподняв бровь, имея ввиду спальню.
— Да, если ты не забыл, то мы в номере-квартире, где есть еще две спальни. Пошли, Масси. — Вздохнула я, взяв его за локоть. — Вставай.
— А ты еще ворчала на меня, говоря, зачем я снял такой дорогой и большой номер. Я просто предусмотрителен, Лотти, — улыбнулся он, встав.
Боже. Он же голый. Я забыла.
— Ты маньячка моего члена, Лотти, — засмеялся он.
— Дурак, потому что нужно было одеться. А не просто лежать и светить своим другом мне. — Вздохнула я, перебросив его руку через свое плечо, чтобы удержать, потому что он шел очень даже не ровно. — Масси, ты ничего не пил? — Спросила я, заходя в другую спальню.
— Тебе нужен честный ответ? — Спросил он, вздохнув.
— Конечно, я твоя жена, Массимо, — проговорила я, опуская его тело на кровать.
— Я выпил. На самом деле, я употребляю это уже на протяжении полугода. — Вздохнул он, откинув голову на подушку.
— Господи! Не пугай меня! — Сказала я, приблизившись к его лицу своим. — Это алкоголь?
— Можно сказать и так, — снова вздохнул он, открыв глаза.
— Говори, боже, Масси, — проговорила я, ущипнув его за плечо. — Что происходит?
    Массимо засмеялся, а затем потянулся к моим губам и быстро поцеловал.
— Это твоя киска, Лотта. И твои соки, которые я ...
— О, боже мой! — Выкрикнула я, отстранившись. — Массимо, да ты, чертов, извращенец. Хватит называть её киской!
— Ура! Ты сказала это слово, наконец! — Сказал он слабо, похлопав в ладоши. — Я целую неделю, блядь, выводил тебя на это слово.
— Так ты выпил? — Спросила я, смирив его взглядом. — Ты же знаешь, боже мой, что ты плохо переносишь перелеты еще и алкоголь. Ты не умеешь пить, Массимо! — Отругала я его.
— Ладно, Лотти, иди ко мне. Не злись, — вздохнул он, укрываясь одеялом. — Я спрятал свой член. Теперь, тебе ничего оне страшно.
— Массимо, — вздохнула я, когда снова опустилась к нему в постель. — Не делай так больше. Представь, если бы сейчас была твоя мама, вместо меня. Она бы тоже начала беспокоиться, потому что тебе не стоит пить, Масси.
— Я - Фальконе. Я должен уметь пить, — проговорил он, закрывая глаза. — Я научусь этому. Обязательно.
— Это были виски?
— Да.
— И зачем ты выпил?
— Ну, пока ты была в душе. Я подумал о том, почему все люди расслабляются от алкоголя, но я нет.
— И решил это дело исправить, — вздохнула я, опустив свою голову на подушку рядом с ним.
— Да ... Не расстраивайся.
— Ты плохо спишь, Массимо. Плюс ко всему у тебя всегда начинается мигрень от перелетов. И ты добавил виски ко всему этому, — вздохнула я, повернув его голову к себе. — Ты же не хочешь оставить меня молодой вдовой?
— Никогда, — заверил он меня, поцеловав руку. — Прости, я просто хотел, как и мой брат с кузеном ...
— Нажраться до чертиков ... — Проговорила я.
— Да ... Ладно, обещаю, что утром я буду здоров и мы отправимся в путешествие по Сицилии. 
— Не важно завтра мы это сделаем или в другой день. Главное, просто береги себя и поспи ... Ты успеешь заняться со мной сексом, Масси.
— Мне тебя мало, — прошептал он, улыбнувшись и снова поцеловав мою руку. — Спи, Лотти. Мне уже лучше.
— Обещай мне, что, если ты снова почувствуешь...
— Я разбужу тебя, — прошептал он. — Обещаю тебе.
— Люблю.
— И я люблю тебя.

***

   Сегодня был пятый день пребывания на Сицилии и мы ходили по местным старинным храмам. Мой муж скептически смотрел на эти церкви и людей, служащих в них, но ради меня, он даже не стал спорить и доказывать свои проверенные теории. Массимо, как и обещал в первую ночь здесь, уже на следующее утро был здоровее и бодрее прошлого дня. Правда, около часу, он не выпускал меня из постели, ставя новые рекорды. Сейчас, мы ужинали в ресторане с видом на Средиземное море, а рядом сидели пожилая пара и одна семья, празднуя день рождение дочери. Эта маленькая темноволосая, кареглазая девочка бегала по всему ресторану вместе со своими братьями и сестрами, вызывая у меня улыбку.
— Ты хочешь ребенка? — Услышала я вопрос Массимо.
    Я отвернулась от именинницы и посмотрела на мужа, который внимательно сидел и изучал моё лицо.
— Да. — Ответила я. — Но, я имею ввиду потом. Не сейчас. Мы же это обсуждали.
— Обсуждали, — кивнул он, — просто решил еще раз спросить. Может, ты передумала.
— Нет, — улыбнулась я. — Сейчас есть другие дела, о которых нужно позаботиться.
— Да ... Я не хочу тебя пугать, но впереди операция и нам нужно сосредоточиться на твоем здоровье ... Если ты хочешь, то после можем заняться этим вопросом.
— Масси, мы еще очень молоды, — произнесла я, прикусив губу.
— Но, я замечаю, как ты наблюдаешь за детьми ... Ты боишься?
— Конечно, я боюсь, — прошептала я, вновь посмотрев на ребенка. — Что ... если мы не справимся? Я глупая в этой теме ... Что, если моё сердце даст сбой и я оставлю тебя с ребенком ...
— Не говори так, — шепчет он, повернув мою голову к себе. — Ты будешь всегда жить со мной рядом до глубокой старости, Карлотта.
— Мне не нравится ...
— Когда я называю тебя Карлоттой, — заканчивает за меня он и приближает свое лицо к моему. — А мне не нравится показывать свои чувства и эмоции на публике, но ты вынуждаешь меня это сделать, чтобы я доказал тебе, что рядом с тобой и люблю тебя. — Произносит он, целуя меня нежно в губы.
— Спасибо, — шепчу я, погладив его по челюсти. — Закажешь мне тирамису?
— Конечно, — улыбнулся он, быстро поцеловав меня в кончик носа. — Можно вас? — Позвал Массимо официанта. — Один клубничный тирамису, и освежите бокалы.
— Я опьянею, Масси, — прошептала я, когда официант отошел.
— Значит, нас будет таких двое, — заверил он меня, смотря на горизонт неба и моря. — Ты же знаешь, что ты прекраснее этого заката.
— Нет, но теперь знаю, — произнесла я, улыбнувшись.
— Они великолепны, — прохрипел он, запустив руку в мои распущенные волосы. — Люблю этот шелк и то, что они вьются. Люблю тебя всю.
— Люблю, когда ты много говоришь, а не молчишь, — произношу я. — Завтра мы отправимся на то озеро?
— Да, жаль, что я не могу показать тебе Вулкан, — огорченно проговорил он.
    В этот момент, нам принесли мой тирамису и освежили бокалы вином, когда я обратно повернулась к мужу.
— В следующий раз. Да, ведь? — Улыбнулась я ему. — Он никуда не убежит, сладкий.
— Да, мы можем вернуться сюда, сразу после твоей операции, как тебе только станет лучше. — Заверил он меня, пододвигая тирамису. — Ешь.
— Спасибо, — прошептала я, взяв ложку и начерпав кусочек восхитительного тирамису с кусочками клубники.
— Ммм, — простонала я. — Почему в Вегасе никто так не готовит?
— Я могу сказать маме и она обязательно попытается это повторить, — произнес он, смотря на меня ленивым и пленительным взглядом.
— Не стоит утруждать её, Масси.
— Она будет только рада, чтобы приготовить своей невестке, — произнес он. — Хотел бы я быть этой ложкой в твоих руках, — говорит он, когда я слизываю крем с краешка.
— Господи, — прошептала я, широко раскрыв глаза. — Не говори так, мы в ресторане. Нас могут услышать.
— Хорошо, — заверил он меня, не сводя взгляда с моего лица.
Я отворачиваюсь от него и продолжаю аккуратно есть свой десерт, не смотря на мужа и отпиваю вино, слушая детский смех и игру на фортепиано. Между нами тишина, но я чувствую его глаза на себе, что вызывает дрожь. Прекращая эту игру, я поднимаю свои глаза и смотрю на него. Массимо делает глоток, не сводя пристального взгляда с меня.
— Что? — спрашиваю я, приподняв бровь. — Почему ты так смотришь на меня?
В ответ тишина. Секунду, две, он продолжает молчать и внимательно осматривает моё тело, прежде чем вернуться снова к моему лицу, к глазам.
— Хочу трахнуть тебя, — прохрипел он, вызвав кашель у меня, когда вино пошло не в ту часть горла.
— Господи, Массимо, — прошептала я, откашлявшись. — Ты точно убьешь меня.
— Поехали обратно, в номер, — говорит он, поднимая руку. — Счет, пожалуйста, — обращается он к официанту.
— Ты такой нетерпеливый, — хихикнула я, закрыв рот рукой.
— Видела бы ты себя со стороны, когда слизывала этот крем с ложки. Ты специально меня соблазняла, да? — Спрашивает он, наклонившись ко мне вперед. — Ты самая сексуальная девушка и ты даже не представляешь, какие фантазии крутятся у меня в голове.
— Я боюсь представить, — шепчу я, смотря в его глаза, когда карий цвет сменяется серо-черным, что выдает его хаотичное возбуждение.
— Можно, я сегодня трахну тебя? — Еще тише спрашивает он, заводя мою выбившуюся прядь волос за ухо.
— Ты это делаешь каждый день, разве нет? — Смеюсь я тихо.
— Нет. Я занимаюсь с тобой любовью или же сексом, но не трахаю, — шепчет он, проводя пальцами по моим губам.
— Я не знала, что есть разница, не считая разных слов, — произношу я, поцеловав его большой палец.
— Я покажу тебе сегодня, если ты позволишь, — хрипит он, смотря на мой рот.
— Аммм ... Окей? — Соглашаюсь я, спрашивая.
— Я не причиню тебе боли.
— Я знаю. Я доверяю тебе, — шепчу я, еще раз поцеловав его палец.
— Перестань так делать, иначе, я кончу тут же в эти брюки, — прохрипел он, отстранившись от меня.
Оплатив счет, мы поднялись и направились к арендованной машине. Естественно, это был спортивный автомобиль, без которого уже не может жить Массимо. Всю дорогу мы ехали в тишине, потому что краем глаза я заметила, как мой муж сжимает челюсть. Боже, он настолько сильно возбужден?
— Если ты не против, то мы могли бы завтра заехать в один магазин? Там продают итальянские приправы для блюд. Я бы хотела их взять домой и твоей маме тоже. — Проговорила я, когда мы поднимались в лифте на наш этаж.
— Конечно, — ответил Массимо, не смотря на меня.
    Взглядом, я прошлась по его телу, замечая, как он взвинчен и целеустремленно на что-то сосредоточен.
— Лотти, не гляди на меня этими греховно-милыми глазами, — говорит он, по-прежнему смотря на двери лифта.
— Ох, ладно, — прошептала я, отвернувшись и уставившись на то же, что и он.
— Я не хотел тебя обидеть, прости. Но я ели как сдерживался, чтобы не трахнуть тебя в уборной ресторана, на парковке в машине, всю дорогу на пути к отелю и сейчас. В лифте. — Заканчивает он, расстегивая верхние пуговицы своей рубашки, потому что видно, как струйка пота скатывается по его лбу.
— Конечно, — шепчу я, широко раскрыв глаза.
    Господи, помоги. Я точно умру сегодня.
— Идем, — говорит он, хватая меня за руку, когда лифт останавливается на нашем этаже.
    Я иду вслед за Массимо, замечая, что его лицо с первого взгляда непроницаемо, но вот, если рассмотреть получше и зная его привычки. Он выходит из себя. Боже. Господи, прости, я слишком много стало употреблять имя господа просто так.
    Зайдя первой в номер, я не успеваю сбросить блейзер, когда меня хватают за талию и разворачивают лицом к себе.
— Я не могу ждать, прости — хрипло произносит он, прижимая меня спиной к входной двери. Он наклоняется и задирает мне платье отодвигая мои трусики, одновременно приподнимая меня, его губы опускаются к моей шее. А его руки тянутся к брюкам, стягивая их вниз, и я чувствую его горячую твердую длину у своего обнаженного бедра. Мое тело уже готово, когда он входит в меня. Его член такой твердый, что у меня перехватывает дыхание.
— Боже, — вскрикиваю я, но Массимо закрывает мне рот рукой и трахает, когда слышны голоса со стороны коридора.
    Господи, мой пиджак трется об дерево, издавая странный звук, пока Массимо грубо трахает меня, как животное. Действительно, это отличается от того, что мы делали до этого. Он знает, что означает слово «трахать» и как оно отличается от других.
— Ты принадлежишь мне, stellina, (перев. итал. «звездочка») — хрипит он, зарычав. Боже.
   Масси прикусывает мочку моего уха, его дыхание горячее и прерывистое, и по стону, который он издает, я понимаю, что он больше не в силах сдерживаться. Его толчки становятся быстрее, глубже, неистовее. Он прижимает меня ближе к себе и полностью поднимает, идя куда-то вдоль коридора, целуя и покусывая мою шею. Резко моя спина врезается в стеллаж книг. Какого черта? Книги у меня за спиной летят на пол, когда он сильнее и грубее погружается в меня.
— Сейчас кончу, — хрипит он. — Ох, дорогая, я кончаю.
    Его бедра приподнимаются навстречу мне, руки скользят вниз от моего рта к клитору, и когда он отстраняется, я вижу решимость на его лице, потребность заставить меня кончить тоже, исказиться в чистом животном удовольствии.
— Черт, — прерывается он, кусая меня за шею, чтобы не закричать, его палец скользит по моему набухшему и пульсирующему клитору и этого достаточно, чтобы заставить меня кончить вместе с ним.
    Мое тело взрывается, когда мы кончаем в унисон, мы оба цепляемся друг за друга, как будто если этого не сделаем, то потеряемся навсегда.
— Масси, — шепчу я, впиваясь ногтями в его пиджак.
— Моя великолепная, дорогая Лотти, — шепчет он, его безумные и горящие глаза пристально смотрят в мои. — Ты — моя одержимость, граничащая с психозом.
    Затем целует меня нежно в кончик носа, по-прежнему толкаясь в меня, издавая животные нехарактерные для него звуки. Он поднимает свой взгляд и смотрит на меня, прищурившись.
— Эта киска была и будет всегда моей, — хрипит он, вызвав дрожь по моему телу, когда я чувствую, как он снова начинает тереть свой палец об мой клитор. — Твоя киска отлично сжимает мой член.
— Прекрати говорить это слово, — шепчу я, прищурившись. — Ты специально говоришь это, чтобы вывести меня и я снова покраснею, как помидор.
— Уверен в том, что эта киска сейчас такая же красная от моего члена, как и эти щеки, — заканчивает он, выходя из меня.
— Ты сумасшедший, — шепчу я, подрагивающим  голосом.
— Твой любимый сумасшедший, — замечает он, снова прижимая моё тело к своему и унося прочь от книжной выставочной полки. — Тебе было больно?
— Аммм ...
— Говори честно, Лотти, — отвечает он, заходя в спальню.
— Нет, честно. Это было ново и приятно, — шепчу я, повиснув на его теле.
— Я наберу воды в ванную. Это расслабит тебя, — говорит он, целуя меня в волосы. — Прости, если сделал больно.
— Не извиняйся, — говорю я, подняв голову с его плеча и погладив волосы. — Мне понравилось.
— Хорошо, — заканчивает он, опуская мои ноги на пол в ванной.
    Массимо начинает снимать с меня пиджак, а затем расстегивает платье, снимая его через вверх и отбрасывает туфли на каблуке. Его руки дольше времени останавливаются на моей груди, когда он снимет лифчик и на ногах, когда стягивает чулки один за другим, оставляя меня в одних трусиках, которые ... Боже ... Они же сдвинуты в сторону. В данный момент я почувствовала себя распутной женщиной.
    Посмотрев на меня, Масси спускает мои трусики вниз по ногам, поднимая каждую по очереди, чтобы я не упала. Его лицо останавливается прямо напротив моей промежности.
— Ну, не красная, но розовее обычного. — Говорит он, хмыкнув.
— Что? — Спрашиваю я, нахмурившись.
— Киска, Лотти. Она точно скучает по моему члену. — Смеется он, быстро поцеловав меня в бедро и поднимается вверх, что наши лица оказываются на одном уровне. — Отныне, моё любимое слово - киска. Оно приносит мне удовольствие, а тебе смущение. Отличный контраст.
— Господи, — простонала я, отходя от него. — Ты сделаешь мне инфаркт. И тогда, я точно умру.
    Я услышала его смех и сама улыбнулась. Дурак.

***

    Мы спускались по серпантину, выезжая с нашего отеля и направляясь в аэропорт. Вот и закончилась эта сказка, которая обволакивала нас две недели. Впереди ждет учеба, зачеты, Рождество, Новый год, а затем и операция ... Вспомнив все предстоящие трудности, я поникла, потому что паника и страх начали прокрадываться под мою кожу и разливаться по венам. Я повернулась к Массимо и смотрела на его красивый, точенный, гречески подобный профиль.
— Ты не боишься завтра? — Спросила я, поцеловав его в шею. — У меня всегда есть страх, что счастье вот-вот закончиться.
— Дорогая, ты не должна думать о плохом, — прошептал он, поцеловав мою руку по-прежнему смотря на дорогу. — Я сделаю всё возможное, чтобы ты не боялась никогда завтрашнего дня. У нас впереди долгая и счастливая жизнь, обещаю.
— Ты не создатель этого всего, Масси, — сказала я, чувствуя, как тревожность снова начинает пробиваться сквозь моё сознание. — Если со мной когда-нибудь что-то случиться плохое, пообещай мне кое-что.
Массимо резко затормозил, получив ряд ругательств со стороны итальянских водителей. Он включил аварийные сигналы и повернулся ко мне, сжав челюсть.
— С тобой ничего и никогда не случиться плохого, Карлотта. — Произнес он, смотря мне прямо в глаза. — Я не позволю тебе уйти.
— Не позволяй, — прохрипела я, поцеловав его в губы. — Но пообещай мне, что будешь жить.
— Нет, — ответил он, отвернувшись от меня. — Выбей из своей головы эту глупую мысль, черт возьми. — Выругался он, возвращаясь снова к вождению автомобиля.
— Это ты всегда предусмотрителен и реалист в наших отношениях, но сейчас ты закрываешь глаза на очевидные вещи. — Сказала я, смотря на него.
— Потому что врач четко сказал, что нет серьезных проблем. Тебе просто поменяют клапан и всё, Карлотта. Не усложняй всю ситуацию, — сказал он нервно, сжав челюсть.
— У меня не здоровое сердце, Масси, — шепчу я. — И ты это знаешь. Не отрицай очевидного ... Возможно, что, если операция пройдет благополучно, то мне все равно запретят вынашивать детей ...
— Мне плевать! — Выкрикнул он, когда мы остановились уже возле аэродрома. — Ты меня волнуешь и твое здоровье, даже, если это будет стоить, черт возьми, будущих детей. — Выдохнул он, повернувшись ко мне. — Мне важна в первую очередь ты, Лотта.
— Но ...
— Молчи, — прошептал он, нахмурившись. — Выходи из машины, я заберу чемоданы.
    Черт. Я расстроила и разозлила его.

Массимо

    Весь полет до Вегаса мы не разговаривали с Лоттой, обмениваясь лишь короткими фразами по поводу к кому мы заедем изначально, кто чем займется в ближайшие дни и не более. Она заметила, что расстроила меня своим разговором и мыслями. Но на самом деле я был в ужасе, представив, что может пойти что-то не так. Сама мысль того, что с ней произойдет нечто плохое пугала меня.
— Масси, — окликнула меня мама. — Я спрашиваю, какие планы у вас на Рождество?
— Прости, я задумался, — проговорил я, наблюдая, как Карлотта держит на руках Луну и подходит к двери, чтобы выйти в сад. — Не знаю. Мы еще не разговаривали на эту тему.
— Ты чем-то расстроен, — замечает мама, повернув моё лицо к себе. — Вы поругались?
— Нет ... Да ... Не знаю, — закончил я, вздохнув. — Просто, мы не договорили. Вот и всё.
— Могу я узнать, почему? — Спросила тихо мама, чтобы ни дяди, ни тети не услышали этого, находясь рядом.
— Это из-за её операции, — вздохнул я, увидев, как Лотта вышла на улицу с Луной на руках, а вслед вышел дядя Савио с Катериной. — Она ... Она боится, что может произойти что-то плохое.
— Это нормально, Масси. Конечно же, Карлотта будет этого бояться, когда ей есть что терять. — Ответила мама, мягко улыбнувшись.
— Знаю, — прошептал я, — Я всегда стараюсь заверить её, что ничего не произойдет ... Но, вчера я устал повторять ей это ... И подумал о том, что, вдруг она права. Есть риск, на самом деле ...
— Риск есть всегда, Массимо, — проговорила мама, тихо приблизив свою руку к моей, что другие не увидят за большим рукавом её свитера. — Это жизнь. Ты сейчас можешь выйти на улицу и на тебя обрушиться астероид.
— Звучит неубедительно, — сморщился я.
— Ладно, плохой пример ... Фина прямо сейчас стоит на кухне с ножом в руке, нарезая картофель. Но, что, если вдруг пробежит мимо неё Джулио, случайно задев её тело, что в итоге она может пораниться ... Это тоже риск, Масси. Жизнь сама является риском.
— Я не хочу рисковать ею, мама, — прошептал я. — А, если, она ...
— Не надо, не продолжай, — сказала она, сжав мою руку сильнее. — Не думай «что, если?». Живи здесь и сейчас, наслаждайся этим моментом. И научи этому свою жену, Масси. Вы женаты. Вы одна команда ... Кстати, зеленый твой любимый, — произносит мама, улыбнувшись.
— Откуда ты знаешь? — Спросил я, прищурившись.
— Глаза Карлотты, Масси. — Ответила мама, подмигнув мне, указав на мой зеленый свитер.
— Знаю, — произношу я, вздохнув. — Ты хорошо провела время, пока нас не было? Алессио не создавал тебе проблем?
— Я был самым лучшим сыном для своей матери, Масси, — прошептал он, стоя, оказывается, позади нас. — Что, переполох в раю?
— И я по тебе скучал, — вздохнул я, похлопав его по руке.
— Да, ладно. Не ври, — рассмеялся он. — На самом деле, я скучал, даже больше. Нам с Невио не хватало тебя на прошлой вечеринке у Лорана. Ты, не представляешь, что они сделали. — Произносит он, садясь рядом со мной.
— Что же? Впятером трахнули шлюху на бильярдном столе при всех? — Спросил я, хмыкнув, вспоминая вечеринки на которые я не любил ходить.
— Не произноси эти слова при своей матери, Массимо, — отругал меня отец, который играл в шахматы с тетей Динарой возле стола.
— Вы, что, все слышали наши разговоры с мамой до этого? — Спросил я, осмотрев всю семью.
— Вообще-то да! — Выкрикнула тетя Серафина с кухни.
— Блядь, — простонал я, закрыв глаза. — А тебе, Алессио, да и Невио, я не советую появляться больше на тех вечеринках, потому что и Изабелла и Аврора оторвут вам яйца.
— Изабелла уже не разговаривает с ним, — засмеялся Невио, стоя со своим отцом возле стола и что-то обсуждая.
— Невио, а тебе разве дядя Римо не рассказал, что дядя Фаби знает о той вечеринке и что ты был там? — Спросил Алессио, оскалив зубы.
— Что? — Спросил Невио, посмотрев на своего отца. — Только не говори мне ...
— Да, знает. Алессио прав. Я предупреждал тебя, сынок, — вздохнул он.
— Я был там ради тех должников, блядь! — Выкрикнул он, психуя.
— Не выражайся при женщинах, — напомнил ему дядя.
— Черт, — снова выругался Невио, проклиная весь мир. — Не ждите меня на ужин, я к Авроре.
— А ты еще смеялся надо мной, — улыбнулся Алессио.
— Завались, — фыркнул кузен и вылетел из комнаты.
— Ладно, мам, нам пора домой, — произнес я, поднимаясь.
— Спешишь остаться со своей женой наедине, — ухмыльнулся Алессио.
— Ты знаешь, что я плохо переношу перелеты, — ответил я, покачав головой.
— Ладно, я шучу, — произнес Алессио, поднявшись и похлопав меня по спине. — Не забудь про субботу, — прошептал он.
— Я помню, — ответил я, уходя к Лотте на улицу.
Выйдя в сад, я заметил Карлотту сидевшую под навесом в беседке на кресле. Она укуталась по плотнее в пальто и наблюдала за девочками, пока Савио разговаривал по телефону.
— Поехали домой, — произнес я, подойдя ближе, замечая, как Луна и Катерина бегают по лужайке.
— Да, а то я устала. Хочу спать. — Ответила она, поднявшись. — И ты устал. К моему брату поедем уже завтра, хорошо?
— Конечно, дорогая, — проговорил я, посмотрев на неё.
Лотта просто улыбнулась и кивнула, встав и пройдя к девочкам, чтобы завести их в дом. Зайдя во внутрь, мы попрощались с семьей и отправились домой, по-прежнему соблюдая тишину. Я посмотрел на время, когда солнце село за горизонт и увидел, что уже шесть часов вечера.
— Ты будешь ужинать? — Услышал я голос Лотты, когда зашел на кухню.
— Если честно, то не хочу, — ответил я, взглянув на неё.
— Я тоже, — проговорила она. — Я тогда пойду в душ. — Улыбнулась Лотта. — Не забудь выпить лекарство, чтобы головная боль прошла.
— Хорошо, спасибо, — ответил я, когда моя жена прошла мимо меня.
Я чувствовал, что нам нужно поговорить и мне скорее всего извиниться. Как делают это обычно мужчины?
Через двадцать минут, я зашел в душ, ощущая аромат геля с запахом клубники. Я уже был чертовски зависим от этого вкуса. Просушив волосы и надев спортивные штаны, я вышел из спальни и увидел, что Лотта уже легла в постель с учебником по химии.
— Ты можешь начать готовиться к экзаменам завтра, Лотти. Дай своему организму отдохнуть, — сказал я, поставив телефон на зарядное устройство.
— Всё равно я спать пока не хочу. Можно и почитать, — ответила она, продолжая смотреть в учебник.
— Мы можем посмотреть фильм ... Ты не хочешь?
— Какой?
— Твой любимый ... «Ла-Ла Лэнд».
— Ты же не любишь его, — ухмыльнулась она и продолжила смотреть в учебник. — Всё хорошо, Масси. Просто займись своими делами.
Я кивнул и направился к двери. Черт. Я не могу так. Развернувшись, я направился к кровати и лег на живот, смотря на Лотту.
— Я обидел тебя? — Спросил я, подперев рукой подбородок.
— Нет ... Это, скорее всего я, — вздохнула она. — Я расстроила тебя.
— Это не так.
— Не ври. Я знаю, что не должна думать и говорить об операции.
— Ты должна говорить, Лотти, — шепчу я, коснувшись её ноги рукой. — Это норма, что ты испытываешь все эти эмоции и трудности ... Не закрывайся, делись ими со мной.
— Всё равно извини, если расстроила, — прошептала она, убрав учебник и наклонившись ко мне, поцеловала в губы. — Мир?
— У нас всегда мир, даже, если что-то произойдет снова. — Ответил я, поцеловав её кончик носа.
— Договорились, — улыбнулась она.
— Насчет операции ...
— Не надо. Я не хочу говорить об этом, — проговорила моя жена, — Давай, отложим этот разговор на потом.
— Хорошо, — прошептал я, улыбнувшись. — Мы идем смотреть твой супер драматичный фильм?
— Мы можем посмотреть документальный или автобиографию, которые ты любишь. — Улыбнулась она, отстранившись и поднявшись с постели. — Пошли, сладкий.
— Готов быть всегда «сладким». Это лучше, чем молчать, — закончил я, поднявшись вслед за ней.
— Это компромисс, — ухмыльнулась она.
— Да, моя прекрасная киска, — улыбнулся я, идя позади Лотты.
— Господи, прекрати! — Выкрикнула моя молодая жена.

***

— Ты, серьезно, принес Авроре прокладки? — Засмеялся Алессио, держась за живот.
— Не смейся, придурок, — сказал мой кузен обиженно, потушив сигарету ногой. — Лучше бы я молчал.
— Невио, мы видели, как ты покупал это. — Заметил я, посмотрев на него. — Открою секрет, мы знали.
— Вы, что, не могли не высовываться из машины? — Спросил кузен.
— Ты оставил машину прямо напротив витрины, Невио, — смеется Алессио. — Мы видели, как ты десять минут рассматривал каждую упаковку.
— Угомони своего брата, — разозлился Невио, посмотрев на меня.
— Я не его няня, и не мама, чтобы успокаивать, — сказал я, вздохнув. — Мы можем уже быстрее с этим покончить? — Показал я на парня, лежащего на полу в луже собственной крови и мочи.
— У него нет денег, это очевидно, — проговорил Алессио хмыкнув. — Кстати, какие ты в итоге выбрал, Невио?
— Не те, — вздохнул кузен, закатив глаза. — Я взял ... Я даже не помню, как они называются, черт возьми.
— Будущий капо Каморры покупает своей невесте средства личной гигиены, — усмехнулся я. — Ты будешь отдавать деньги? — Спросил я у парня, который был уже без одного пальца.
— У ... М ... Мен... Меня нет ... этих денег, — продышал парень.
— Тогда, какого черта, ты берешь их у нас на свою же наркоту?! — Вскрикнул Алессио, подойдя ближе.
— Пож... Пожалуйста.
— Я устал от него, — вздохнул Невио.
— Я тоже, — сказал я, достав нож и подходя ближе к наркоману. — Последний раз спрашиваю: если у тебя нет денег, то есть тот, кто заплатит за тебя?
В ответ была тишина.
— Ясно, — произнес я, приставив нож и перерезав ему горло. — Мы свободны, можем идти.
— Это было мало и быстро, — проворчал Алессио.
— Твоего брата ждет дома жена, — проговорил Невио. — А меня, Аврора, которой я должен купить еще порцию пончиков. — Вздохнул тот.
— А меня видеозвонок с моим тигренком, — произнес Алессио, поиграв бровями.
— Она простила тебя? — спросил я.
— Конечно, она меня простит, Масси ...
— Не называй меня так, — пробормотал я, вытирая руки об футболку. — Я с вами домой. Я не могу вернуться в таком виде к Лотте.
— А то она не знает, чем ты занимаешься, — ухмыльнулся Невио.
— Так, что за прокладки ты купил? — Спросил Алессио. — Быть может, нам в будущем с Массимо это понадобится, — засмеялся мой брат.
— Какие-то тонкие. Не знаю. Оказывается, там определяется по каким-то каплям. Но, я, блять, откуда знал это? — Спросил он, открывая дверь машины.
— Ты идиот, — сказали мы одновременно с братом.
— Она сказала, что засунет мне их в задницу, — проворчал Невио. — Почему женщины всегда сумасшедшие, когда наступают у них эти дни?
— Не смей говорить это Авроре. Иначе, твоя свадьба снова отложиться на неопределенный срок.
— Как тяжело, черт возьми, — выругался кузен, заводя машину.
Через полчаса мы были дома и я прошел быстрее в комнату брата, чтобы поменять футболку. Спустившись через пять минут вниз, я зашел в гостиную, где все сидели на диванах и смотрели трансляцию боев.
— Почему ты здесь? — Спросил отец, поднявшись с места. — Что-то случилось?
— Я переодевался. Не хотел, чтобы Лотта увидела меня ...
— Ты был на охоте? — Спросил дядя Римо, приподняв бровь.
— Да, Пол не отдал долг, — сказал я, намекая, что его больше нет.
— Ты соображаешь? — Спросил меня отец.
— Нино! — Шикнула на него мама.
— Твой сын, между прочим, женатый, не идет домой. А по-прежнему развлекается с парнями, — отчитал меня папа, подходя ближе.
— Невио и Алессио попросили меня о помощи, — ответил я.
— Но у тебя уже есть собственная семья, Массимо, — вздохнул отец. — Езжай домой и не делай так больше. Уже больше десяти вечера, Карлотта одна. И поверь мне, она точно переживает.
— Извини, что встреваю в ваш разговор, — произнесла тетя Фина. — Но, где Невио?
— Он просит прощения у Авроры и уехал покупать пончики, оставив нас возле дома, — произнес мой брат, позади меня. — Пап, я говорил ему ехать домой, но он меня не послушал.
— Конечно, — вздохнул я.
— Я не понимаю одного. — Произнесла мама, смотря на нас с папой. — Почему ты все еще здесь? Езжай к своей жене!
— Простите, — проговорил я, отвернувшись и уходя прочь с глаз моей семьи.
   Видимо, я до сих не привык к роли мужа.

Карлотта

    Я знала, что Массимо задержится, так как он позвонил и предупредил меня, поэтому я не ложилась в постель одна. Но всё равно переживала.
    Вчера, мы забрали Бисквитика к нам и теперь он привыкал к новому дому, но самое главное для него и для меня, что мы были друг у друга. Он лежал возле дивана, свернувшись клубочком, пока я мыла бокал из под моего ромашкового чая. Я услышала звук открывающейся двери и повернулась в ту сторону. Бисквитик побежал встречать Массимо.
— Лотти, ты должна закрывать двери, — проговорил Массимо, нахмурившись.
— Прости, я забыла, — улыбнулась я. — Все прошло хорошо?
— Да, — просто ответил он, осматривая меня. — Прости, что поздно. — Вздохнул он.
— Все хорошо, — улыбнулась я ему, идя на встречу.
    Масси пересек наше расстояние быстрее и страстно вцепился в мои губы. Боже. Никогда не устану его целовать.
— Я скучал, — шепчет он, поднимая меня на руки и целуя сильнее, что моя голова идет кругом.
— Мы не виделись несколько часов, сладкий, — ответила я, улыбнувшись.
    Массимо издает стон, снова обрушившись на мои губы в жарком и опьяняющем поцелуе. Он усаживает меня на кухонный барный островок, раскидывая позади рукой чашу с фруктами.
— Масси, — прошептала я, сдерживая смех.
— Что ты со мной делаешь? — простонал он, отступая от меня и встав передо мной на колени.
Я смотрела ему в глаза, моя грудь быстро поднималась и опускалась с каждым сдавленным вдохом. Взяв мою руку в свою, он поднес ее к своим губам, и словно голодный зверь, начал жадно вылизывать мои пальцы.
— Держись крепче, дорогая, — прорычал он, прежде чем поднять мою юбку и оттянуть трусики, чтобы погрузить свой язык внутрь меня, яростно пожирая мою плоть.
Мое тело задрожало в ответ, ноги грозились подкоситься под силой острого наслаждения, пока он удерживал меня в таком положении.
— Ты ... О боже! ... Пойдешь со мной в воскресенье в церковь ... — Пригрозила ему я. — Я не могу здесь! На нас смотрит Бисквитик.
— Черт, — выругался Массимо, встав.
    Он открыл дверцу кухонного шкафа и вытащил оттуда собачью кость. Гений. Массимо позвал Бисквитика и выкинул кость во внутренний двор, открыв дверь.
— Ему будет холодно!
— На улице пятнадцать градусов тепла, Лотти. Ему точно не будет холодно. — Проговорил он, прибежав обратно ко мне. — На чем мы остановились? Точно.
    Мой муж снова опустился на колени передо мной и приподнял юбку, погрузив голову между моими бедрами.
    Масси был ненасытен. Он продолжал лакомиться мной, его язык проникал глубже внутрь, а руки крепко сжимали бедра. Ощущение его рта на моем клиторе было лучшее, чем, что я когда-либо испытывала, и громко застонав, я откинула голову назад, опустив спину на твердую поверхность. Он трахал меня пальцами, глубоко погружаясь в мое влажное и опухшие лоно. Я ахнула, изо всех сил пытаясь удержаться руками за его волосы, когда его искусный язык и толстые пальцы приближали меня к разрядке. Пальцы моего искусителя согнулись, коснувшись приятного места внутри моих стенок, заставив мое тело извиваться от удовольствия.
— Ты такая вкусная. — Прохрипел он.
    Мой оргазм нарастал с каждой секундой, ощущения стали почти невыносимыми. Должно быть, он тоже это почувствовал, потому что прекратил мучать мой клитор и встал, подняв меня на один уровень с ним, что наши лбы соединились.
— Мне нужно снова трахнуть тебя, — пробормотал он мне в шею, прикусив.
    Глаза Массимо блуждали по моему телу, в их глубине горел нестерпимый голод. Не отрывая от меня взгляда, он стянул штаны с боксерами, позволив им упасть на пол. Его член стоял как натянутая струна, твердый и массивный, на его головке блестела капля спермы. Я наклонилась, взяла его в руки и медленно погладила.
— Я больше не могу ждать, — простонал он охрипшим от желания голосом.
Свободной рукой я притянула Массимо ближе, прижимаясь к нему всем телом. Он страстно поцеловал меня, переплетая наши языки, пока член пульсировал у моего бедра. Я переместила руку к его заднице, крепче сжимая ее пальцами.
— Трахни меня, — прошептала я в ответ, умоляющим тоном, зная, что ему сейчас это необходимо.
    Он не выпустил своих демонов до конца. Ему нужна была эта разрядка.
    Массимо расположился у моего входа и одним быстрым движением вошел в меня, врезавшись, кажется, в шейку матки. Я громко застонала, выгнув спину от его толстой длины, мучительно сладко растягивающей меня. Он двигался медленно, глубоко проникая в меня, и казалось, что я вот-вот взорвусь.
— Боги, как же хорошо, — прорычал он, насаживая меня на свой член.
    Я обвила ногами его талию, впуская глубже в себя. Единственными звуками в комнате были мелодичные шлепки его плоти о мою. Его сильные руки схватили меня за бедра, оставляя синяки на коже, ускоряя темп.
— Сильнее, — простонала я, желая его грубости, чтобы он освободился.
    Я нужна ему. Я знаю это. Ему нужно жестко и грубо и я была готова отдать ему все.
    Его толчки стали жестче, когда он врезался в меня. Тело тряслось от каждого удара, и мои внутренности горели от каждого толчка. Я подстроилась под его ритм, прижавшись к нему, впиваясь ногтями в его спину. Он был зверем, овладевавшим мной с необузданной силой, которую он так жаждал. Я выкрикивала его имя снова и снова, и с каждым разом мой голос звучал более отчаянно. Уткнувшись лицом мне в шею, его зубы вонзились с такой силой, что я увидела звезды. Мне было все равно на синяки и следы от укусов. Я хотела, чтобы мой темный монстр нашел свой покой.
— Я близко, — прохрипел он, голос дрожал от потребности.
— Сделай что-нибудь, — умоляла я.
    Темп Масси ускорился, соответствуя нарастающей внутри меня буре.
— Я сейчас кончу, — простонала я, задыхаясь.
Толчки стали еще мощнее, член входил в меня с первобытной силой. Я едва могла дышать, пульсирующее удовольствие становилось сильнее и мучительнее. Он застонал, выкрикивая мое имя, когда наступила кульминация. С каждым толчком я чувствовала внутри себя теплый поток его спермы. Мои стенки сжались вокруг его члена, и всепоглощающие удовольствие захлестнуло меня до такой степени, что когда я кончила, то не смогла сдержать громкий протяжный крик.
Он рухнул на меня, тяжело дыша, сжав руками мои бедра. А я в ответ прижилась к нему, наслаждаясь запахом его кожи. Когда его спазмы утихли, он вышел из меня, его член блестел от наших смешанных соков. На его губах заиграла довольная ухмылка, а в глазах появился торжествующий блеск. Помогая мне встать со стола и надев свои штаны, он помог мне поправить платье и уложить волосы.
— Прости, — прошептал он. — Я сделал тебе больно?
— Если бы это принесло мне боль, то я бы предупредила тебя еще в тот раз, — произнесла я, восстанавливая дыхание.
— А твое сердце? — Спросил он, прищурившись.
— Я чувствую себя великолепно, — заверила его я, нежно поцеловав в губы.
— Мы испачкали стол, — прошептал он мне на ухо.
— Я даже не хочу смотреть на это. Господи, я буду гореть в аду, — простонала я, уткнувшись ему в грудь.
— Я буду твоим Люцифером, Лотти, — прохрипел он мне на ухо, вызвав приятную дрожь.
— Я люблю тебя, но верни мою собаку в дом, — засмеялась я.
— Лотти, у меня неприятная новость для тебя.
— Что?
— Всё это время он наблюдал за нами через окно, — засмеялся Массимо.
— Боже, — зашипела я, — какой позор.
— Он многому научился. Мы можем найти ему подругу. — Заверил меня мой муж.
— Мы идем в воскресенье в церковь. Я ничего не знаю.
— Блять, — простонал Масси, опустив голову на мою.

Тгк: https://t.me/trevisanswife