Рождественский бонус
Максимус
Переступив порог дома, мои ноги тут же обнимает пара маленьких ручек.
— Папочка, папочка, ты дома, — слышу я голос Элы.
— Зайка, — улыбаюсь я, подхватив её на руки. — Ты скучала по мне? — целую я её щеки и лоб. — Я очень, зайка.
— Я скучала, — шепчет она и обнимает меня за шею.
— Где твоя сестра и мама? — спрашиваю я, одной рукой снимая куртку.
— Они играют на пианино, — говорит она, когда в холл вбегает Локи.
— Парень, — погладил я его по голове и прохожу дальше в апартаменты. — А почему ты не играешь? Тебе не нравится?
— Это скучно, папочка, — вздыхает она, положив голову на моё плечо. — Я устала. Сегодня мы с Рико смотрели Эльзу.
Я усмехаюсь тому, что моя трехлетняя дочь заставила телохранителя моей семьи смотреть мультфильмы про принцесс. Интересно взглянуть на это.
Зайдя в гостиную, я вижу свою старшую дочь, сидящей за фортепиано.
— Ари! Папочка пришел! — визжит Элеонора мне в ухо.
— Папа?! — поднимает голову Ари и тут же улыбка украшает её лицо.
Она спрыгивает со стула и бежит ко мне на встречу. Ежедневно при таком приветствии что-то сжимается глубоко внутри меня. Это неописуемое чувство радости, гордости и удовлетворения.
Чуть отстранив от себя Элеонору в правой руке, я подхватываю подбежавшую Ариэллу второй.
— Котенок, — произношу я, целуя её волосы. — Как прошел твой день?
— На каникулах скучно, я хочу в школу, — жалуется она, поджав губу.
— Не расстраивайся, после нового года ты снова выйдешь на учебу, — улыбаюсь я, когда Эла начинает хихикать.
— Она просто не видит Рафи, папочка. Ты знал, что Ари любит его? Как ты любишь маму, — продолжает философствовать моя трехлетняя дочь.
— Я не люблю его! — визжит Ари покраснев.
— Любишь, — показывает язык Элеонора.
— Если вы обе не успокоитесь, то про рождественский кекс можете забыть, — слышу я голос своей жены.
Повернув голову, я замечаю Сару за кухонным островком, что-то делающую с шоколадом.
— Она первая начала, мама! — кричит Ари, готовая к бою со своей младшей сестрой.
— Она кричит на меня! — завизжала Эла мне в ухо.
— Девочки, — вздыхаю я, идя на кухню. — Вы должны успокоиться ...
— Я рассказала тебе по секрету! — кричит Ари.
— От мамы и папы не должно быть секретов, — показывает язык Элеонора.
— Всем молчать! — повышает свой голос Сара, когда мы оказываемся на кухне. — Вы обе, — указывает она ложкой в шоколаде на одну, затем на вторую дочь, — быстро мыть руки. Я жду вас здесь, чтобы вы помогли накрыть на стол. Я ясно выразилась? И если еще раз ты, Ари, повысишь голос на свою сестру ... Или ты, Эли, расскажешь секрет свой сестры ... Вы не захотите видеть мамочку такой злой. — Девочки закивали головой. — Хорошо, а теперь отпусти их вниз. — Улыбается она мне.
Спустив детей на пол, они продолжают что-то тихо бормотать, но не осмеливаясь повысить голос, так как их мама очень зла.
— Может, я захочу увидеть мамочку злой? — говорю я, подходя к своей жене. — И так, как прошел твой день, topolino?
— Поверь мне, ты не захочешь также видеть меня злой, — шепчет она, поднявшись на цыпочки. — Привет, marito, — произносит она в мои губы и оставляет поцелуй. — Мы были дома у мамы, так как они скучали по Несси. Как на работе? Кого вы сегодня навестили с Амо?
— Несси дома? — спрашиваю я приподняв бровь, получив легкий кивок жены.
— Не говори Примо, — произносит она, приложив ложку к моей челюсти. — Ой, я случайно задела, — шепчет Сара, когда её язык проводит по коже с шоколадом.
— Случайно, да? — усмехаюсь я. — Мы с Амо были сегодня очень спокойны, даже никого не убили, — проговариваю я, когда её поцелуи достигают моих губ. — И да, Примо уже знает, что она дома.
— Они оба меня достали, — заканчивает она, прижавшись ко мне в жарком поцелуе.
Мои руки обхватывают её за талию и притягивают к моей груди. Я никогда не устану поедать эту женщину. Её руки проводят по ткани рубашки и поднимаются вверх, запутавшись в моих волосах на затылке.
— Фу, они снова целуются, Ари, — слышу я голос своей младшей дочери и неохотно отпускаю жену.
— И так всегда, — выдыхает Сара и отстраняется от меня. — Приборы в том ящике, быстро за работу, — командует она девочкам, когда Эла прерывает её.
— Папочка, я хочу сиськи как у Несси, — промолвила беззаботно она, когда я делал глоток воды.
— Срань Господня, — выругалась Сара возле меня. — Это называется грудь, Элеонора. Не произноси то слово.
— Какое? Сиськи?
— Она невозможна, — хнычет Ари, взяв приборы, чтобы накрыть на стол.
— Я хочу ... грудь, как у Несси, папочка, — повторила снова Эли.
— И что мне на это отвечать, по твоему? — спрашиваю я Сару.
— Чем тебя не устраивает моя? — вздергивает бровь моя жена, посмотрев на дочь.
— Несси сказала, что твои сиськи больше на размер её, а мне нравится, как у Несси.
— Как по твоему мне не обидеться на свойственного ребенка? — спрашивает Сара меня, вздохнув. — Перестань произносить это некрасивое слово, Эла. Это нехорошо, зайка, — более мягче заканчивает моя жена, убирая всю грязную посуду со стола.
— Папочка ...
— И откуда ты вообще взяла это слово? — спрашивает Сара, приподняв брови.
— Дядя Примо сказал Несси, что у неё лучшие сиськи. Я это услышала, — невинно проговаривает она, посмотрев мимолетно на меня. — Ладно, я пойду помогу Ари ...
— Элеонора, — останавливает её Сара. — Ты никуда не пойдешь, зайка. Что ты еще слышала?
— Я? — мямлит она, широко раскрыв глаза и смотря на меня, когда я ей показываю рукой, чтобы она молчала.
Мне нужен мой брат живым, а жена не за решеткой.
— Ничего.
— Не лги своей мамочке, Эла, — тихо шепчет Сара, прищурившись.
— Он ... — моя дочь смотрит на меня, затем на жену, затем снова на меня. — Прости, папочка, — и отворачиваться снова к своей матери, — но Примо сказал, что ...
— Что он убьет любого ублюдка, который придвинется к тете Несси на метр, — заканчивает Ари, зайдя на кухню. — Я тоже не умею держать секреты при себе.
— И когда он это говорил? — задает вопрос Сара. —
Черт. Мне нужно уйти.
Я отворачиваюсь и начинаю тихо выходить в холл, когда моя младшая дочь сдает меня с всеми потрохами.
— Они говорили с папочкой в тот вторник, когда мы были у бабушки Кары и дедушки Райна, — отвечает тут же маленькая засранка.
— Да? Ари, котенок, останови своего отца, который пытается убежать, — слышу я голос Сары, стоит мне переступить порог коридора.
Черт.
— Я думал переодеться, — пожимаю я плечами и возвращаюсь к своей не очень доброй жене. — Почему ты так смотришь на меня?
— Ну, может потому, что ты не рассказал мне о разговоре со своим братом? Чью еще грудь вы обсуждали? — тихо спрашивает она, чтобы девочки не услышали.
— Ари, возьми Элу с собой в гостиную и выберите мультфильм, который мы будет смотреть после ужина, — говорю я, смотря на Сару.
— Хорошо, папочка, — отвечает моя старшая дочь.
— Ты же знаешь, что у тебя самая потрясающая грудь, — произношу я, подойдя ближе к жене.
— Я не это имела ввиду, — вздыхает она, раскладывая гарнир по тарелкам.
— Это их личная жизнь, малышка, — еще тише произношу я ей на ухо, положив руку на бедро. — Это два взрослых человека. Не беспокойся.
— Это два ребенка, — закатывает она глаза. — Амо с Гретой и малышами приедут на ужин?
— Нет, он сказал, что они оставят детей у родителей и сами куда-то отправятся, — произношу я, оставляя поцелуи на шее. — Не хочешь также отправить и наших девочек?
— Ари ждала целый день тебя, чтобы посмотреть Гринча, — улыбается Сара. — Хотя, идея остаться наедине очень заманчива, — опускает она руку на мои выпирающие джинсы, — но Ари важнее.
— Тогда, мы можем уединиться после просмотра этого зеленого монстра, — шепчу я ей на ухо, когда моя рука касается ее задницы.
— Веди себя поприличнее, — усмехается она, сжав мой член. — Ужин будет вот-вот подан, а ты все еще не сменил одежду.
— Как только ты отпустишь мой член, то я смогу уйти, — шепчу я, ущипнув её за попку, получив в ответ вскрик.
— Мамочка, что случилось? — забегает на кухню Эла, когда я отстраняюсь от жены. — Тут есть паук? Папочка убей его, пожалуйста.
— Зайка, твоя мама испугалась меня, — смеюсь я, направившись к дочери.
— Почему?
— Потому что я могу поймать вас, — рычу я, побежав на Элу, когда она вскрикивает и смеется, убегая от меня.
— Pervertito, (итал. «извращенец»), — выкрикивает мне Сара, когда я закидываю тело Элы к себе за спину.
— Котенок! — зову я старшую дочь, которая стоит возле стола и аккуратно раскладывает салфетки. — Мы идем за тобой!
— Папа, нет! — визжит она, отходя. — У меня потом будет болеть живот.
— Она врет, — слышу голос Элы, — она всегда так отказывается.
— Ари ... — произношу я, ухмыляясь.
— Ужин будет готов через пять минут и вы не захотите видеть мамочку злой! — выкрикивает Сара.
— Эла, твоя мама слишком злая, ты знала об этом? — смеюсь я, подойдя к Ари. — Ты не убежишь. Пришло время выкинуть вас в джакузи.
— Господи, — произносит Сара.
— Ты не догонишь меня, ты уже старый, — смеется Ари и убегает.
— Ты слишком старый, папочка, — поддерживает её Эла.
— Твои дочери злые, не я, — выкрикивает моя жена.
Сара
Повернув голову, я смотрю на своего мужа, который уснул. Да, он храпит. Хотя, говорил о том чтобы мы уединились после просмотра мультфильма. Девочки также крепко спят, обнимая его с одной и с другой стороны, вызывая улыбку на моем лице.
Поднявшись со своего места, я аккуратно приподнимаю тело Эли от груди Макса, из-за чего он тут же распахивает глаза и машинально хватает меня за руку.
— Это я, тише, — шепчу я, подняв Эли на руки. — Спи.
— Я отнесу, не поднимай ее, — ругает он меня, протерев глаза.
— У тебя под боком Ари, останься с ней, — заканчиваю я и отстраняюсь.
Я заношу свою трехлетнюю дочь в детскую комнату. Девочки продолжают жить в одной спальне из-за частых ночных кошмаров Ари. Элеонора служит ей лекарством для успокоения, когда маленькая пиявка прижимается к старшей сестре.
Уложив Эли в её кроватку, я аккуратно накрываю её тело одеяльцем с динозаврами.
— Ари не просыпалась ночью? — слышу я вопрос Макса.
Обернувшись, я вижу мужа со старшей дочерью на руках.
— Нет, — произношу я, расправляя постель Ариэллы. — Она ни на что не жаловалась?
— Нет, — вздыхает он, целуя её в лоб, когда укладывает в постель. — Ты же понимаешь, что мы должны к кому-то обратиться?
— Да, — грустно отвечаю я и беру за руку свою старшую дочь. — Мой котенок, как бы я хотела забрать твои кошмары себе.
— Не расстраивайся, все будет хорошо, — заверил он меня, поцеловав в лоб. — Пошли.
Мы вышли из детской спальни и отправились в свою. Через десять минут, я лежала зарывшись лицом в шею Максимуса.
— Думаю, что сейчас это самое прекрасное уединение, — шепчу я, крепче обнимая его.
— Спи, малышка, — произносит он, закинув мою ногу на свое бедро, полностью устраивая меня на своем теле. — Я бы с удовольствием трахнул тебя, но ты лежишь уже с одним закрытым глазом.
— Когда это останавливало тебя? — спрашиваю я, смеясь.
— Действительно, — усмехается он, перевернув нас. — Ты можешь продолжать засыпать.
— Думаю, что с твоим членом внутри, это будет проблематично, — проговариваю я, когда он приподнимает край своей футболки, которую я одела как всегда на ночь. — Ты действительно серьезен?
— Всегда, topolino, — шепчет он мне в губы. — Спокойной ночи, малышка.
— Я теперь не смогу уснуть, Макс, — произношу я, когда его рука накрывает мой клитор. — Знаешь, что я хочу прямо сейчас? — многозначительно замолкаю, закусив нижнюю губу.
Максимус испускает горловой стон, затем его голова опускается вниз по моему телу и он стягивает мои трусики вниз по бедрам, икрам и выкидывает в сторону, запустив руки вверх и сжав мою грудь. Шок от прохладного воздуха на влагалище заставляет меня ахнуть. Но он тут же контрастирует с теплым языком Макса, когда он зарывается лицом между моими ногами и начинает пожирать.
— Боже мой, — выдыхаю я.
— Хорошо?
— Да. Ох, черт... — я извиваюсь под языком мужа, и он жадно стонет.
Я прикрываю рот рукой, надеясь, что дети не услышат моих разговоров. Контраст мужских ладоней на моей груди пробуждают каждый нерв в теле, усиливая ощущения, когда Максимус сжимает губы вокруг клитора и сосет его.
— О боже, твой рот, — выдыхаю я. — Блять, Макс, твой язык ...
— Мне это никогда не надоест, — бормочет он, раздвигая меня пальцами. — Никогда не смогу насытиться тобой.
— Ммм... — хнычу я, ощущая кульминацию.
Словно прочитав мои мысли, Макс поднимает мою задницу с постели, держит ее в своих больших руках так, будто я пиршество, которым он собирается насытиться. Он снова вонзается языком, и я разваливаюсь на части, дрожа в его объятиях.
— Ох, черт, Макс! Не останавливайся!
Он помогает мне пройти через это, подталкивая до самого пика кульминации, а затем продлевая ее, и я снова выкрикиваю его имя.
— Видишь, почему мне нравится, когда мы уединяемся? — он целует мою киску, когда дрожь наконец утихает. — Никто, кроме меня, не увидит тебя такой. Никогда. А теперь задницей вверх, Сара. — Отдает он приказ, перевернув меня на живот.
Стоит мне только встать на четвереньки, когда его член тут же начинает дразнить меня, проводя по влажным складочкам. Он стонет, как будто одного только моего вида может быть достаточно, чтобы заставить его кончить, даже не входя в меня.
— Я думал, что нет ничего сексуальнее, чем видеть тебя в моей майке, — грубо бормочет он. — Но я был неправ. Трахать тебя, пока ты носишь мою майку, еще лучше.
— Тогда трахни меня уже, — задыхаюсь я, двигая бедрами, пытаясь заставить его скользнуть внутрь.
Он слегка шлепает меня по заднице, заставляя киску сжиматься, но его голос полон одобрения, когда он шепчет:
— Я нужен тебе, малышка? Я нужен тебе прямо здесь?
Пока он говорит, его член скользит на пару дюймов, и я пылко киваю.
— Да. Да, прямо здесь. Пожалуйста, трахни меня.
— Раз ты так любезно попросила... — он посмеивается, и это звучит грубо. — Я с удовольствием, малышка.
Затем он полностью проникает внутрь, заставляя вцепиться в простынь, пока ощущения пронизывают меня. Я прижимаюсь щекой к теплой, гладкой поверхности, сердце колотится, когда он начинает с нескольких более медленных движений, чтобы убедиться, что я готова к нему. Затем начинает трахать всерьез, его бедра шлепают меня по заднице с каждым толчком. Я собираюсь попросить Максимуса двигаться сильнее, когда на тумбе в нескольких футах от моей головы звонит телефон. Звук заставляет глаза распахнуться, и я ругаюсь себе под нос, хныкая, когда меня прерывают.
— Блять, — Макс делает паузу, оставаясь внутри меня. — Кто это?
— Я ждала звонка от школьного учителя Ари, мистер Робертс. Он должен сообщить по поводу поездки в планетарий на каникулах, но уже двенадцатый час.
— Я проверю, он ли это.
— Прости, — я сжимаю его, заставляя зарычать. — Я компенсирую тебе это, обещаю.
Глубокий смешок срывается с его губ, Макс наклоняется, держа одну руку на моем бедре и тянется к телефону. Я ожидаю, что он либо скажет мне, что это учитель нашей дочери, либо отложит это, но он не делает ни того, ни другого. Он издает странный звук, и краем глаза я вижу, как он проводит по экрану, чтобы ответить на звонок.
Какого черта?
Я задыхаюсь, выкручивая шею так сильно, как только могу, чтобы посмотреть на него.
— Что ты..?
— Сара?
Голос, доносящийся из динамика телефона, прерывает меня, и я сразу его узнаю. Какого черта он звонит ночью?
— Ммм... — неразборчиво говорю я, лишившись дара речи от удивления, а Макс выбирает этот момент, чтобы прижаться бедрами к моей заднице, еще глубже вжимая в меня свой член.
— Я знаю, что уже позднее время, — произносит он. — Но я подумал, что лучше сделать это сейчас, недели беспокоить вас завтра на Рождество, неловко смеясь.
Господи, он заигрывает со мной, когда мой муж трахает меня. Черт, судя по всему, он не знает о мафии и что я не буду изменять своему мужу.
— Я подтвердил поездку, — продолжает мистер Робертс. — Девятого января мы отправляемся в планетарий. Вы присоединитесь к нам?
Я моргаю, глядя через плечо на телефон в руке Макса. Какого черта? Прежде чем я успеваю что-нибудь сказать, Максимус подносит телефон немного ближе к лицу. Звук включен по громкой связи, поэтому он мог слышать все, что только что сказал учитель, так же хорошо, как и я, и в его глазах сверкнул гнев.
— Я могу ответить тебе на этот вопрос, Робертс, — спокойно говорит он. — Ответ – нет. Моя жена не поедет в эту поездку. Вопрос в том, всем ли мамам ты предлагаешь это?
На другом конце линии раздается шипящий звук, и мистер Робертс кашляет.
— Простите, это ...?
— Максимус Тревисан. Муж Сары и отец Ариэллы. Очевидно, ты не знаешь этих понятий, потому что звонишь ночью моей жене. Более того, я настоятельно советую тебе потерять этот номер, потому что, если снова позвонишь Саре, у нас с тобой возникнут проблемы.
— Я... эээ, Сара, я...
Макс внезапно выходит из меня и кладет телефон на подушку рядом с моей головой. Он поднимает меня и переворачивает, затем вбивается обратно, вырвав непроизвольный стон с моих губ.
— Можешь оставаться на связи, если хочешь услышать, как звучит Сара, когда она кончает, — говорит мой муж учителю, его большой палец находит клитор, когда он наклоняется надо мной. — Я не думаю, что это звук, который тебе знаком и о котором ты мечтал. Я убью тебя, Робертс, — рычит Максимус.
— Я ...
Что бы ни сказал преподаватель, я упускаю это из виду, потому что Макс снова начинает меня трахать, вбиваясь так, как будто ему нужно доказать свою точку зрения – что, я думаю, он и делает. Его большой палец обводит мой клитор
Мое тело, уже напряженное до предела еще до того, как раздался звонок, немедленно реагирует на его прикосновения. Я снова стону, пальцы ног сжимаются, когда обхватываю ногами его спину, а Максимус мычит, опуская голову, чтобы поцеловать меня, горячо и собственнически.
Он заставляет меня кончить – не один, а три раза – прежде чем, наконец, изливается внутрь меня.
Я дрожу, моя киска дрожит вокруг него, его футболка прилипла к моей потной коже. Он целует в последний раз, закусив нижнюю губу зубами, прежде чем пробормотать:
— Люблю тебя, topolino.
— Я тоже люблю тебя, — задыхаюсь я.
Когда он выпрямляется, я смотрю на телефон возле своей головы. Экран темный, звонок завершился. Я понятия не имею, повесил ли мистер Робертс сразу трубку или он действительно слушал, как Макс снова и снова заставлял меня кончать.
— Я убью его, — повторяет мой муж, рухнув на свою сторону кровати. — Какого, блять, черта он звонит тебе в одиннадцать ночи?
— Ты не можешь убить учителя нашей дочери, — шепчу я, снимая влажную футболку с тела. — Он скорее всего не в курсе, что мой муж убийца.
— Мне плевать в курсе он или нет, — рычит Максимус притянув моё обнаженной тело к своей груди. — Ты, блять, моя жена. А я уверен в том, что он не раз фантазировал о тебе.
— Перестань, — закатываю я глаза. — Ты можешь поговорить с ним, но ты не будешь убивать людей за звонок.
— Я сделаю так, что его уволят. Попрошу твоего Амо или твоего дядю.
— Господи, — шепчу я. — Это просто звонок, но ты трахнул меня, когда он мог услышать, Максимус. Как я буду теперь человеку смотреть в глаза.
— Тебе не нужно будет смотреть, — просто отвечает он. — Ты его больше не увидишь.
— Боже, — шепчу я, — ты ужасный собственник.
— Ты моя и ничья больше. Никто не посмеет звонить тебе и беспокоить в такое время. Черт, я снова хочу убить его, и ты меня кажется не остановишь.
— Минет остановит тебя? — невинно спрашиваю я, прижав руку к его члену.
— Возможно, но не уверен. Может, проверим?
Максимус
— Сара! — слышу я голос Камиллы, вбегающей в нашу гостиную.
— Ками, — улыбается Сара, раскрывая объятия. — Как твои дела, тигренок?
— Нормально, — просто ответила она, когда я подхожу к Микаэле, который привез подругу Ари к нам.
— Что случилось?
— Её мачеха не отпускала девочку к вам, Максимус, — вздыхает он. — И я снова увидел синяки на её руке.
— Ублюдки, — чертыхаюсь я, когда Камилла смотрит на меня. — С Рождеством тебя, тигренок, — распахиваю я руки, чтобы обнять её.
Девочка тут же бежит мне на встречу и улыбается. Ребенку просто нужна любовь и объятия, которые она не получает в своей семье.
— С Рождеством, — поздравляет она меня, обнимая.
— Еще рано поздравлять, — говорит Сара, покачав головой. — Сегодня сочельник.
— Нам плевать, — подмигиваю я Ками и опускаю девочку вниз. — Ари! Ками приехала.
— Бегу! — слышны крики моих дочерей.
Я устраиваюсь на диване, притянув Сару к себе, которая читает книгу.
— Ты снова читаешь свой розовый роман? — спрашиваю я, хмыкнув.
— Не мешай и не смейся, — ворчит она, не обращая на меня внимание.
Наш разговор прерывает шум детских девчачих голосов.
— Ты не думаешь, что эту женскую компанию нужно разбавить парнем? — спрашиваю я, наблюдая за девочками, которые играют с Локи.
— Если ты намекаешь на меня, то нет, — смеется Сара. — Локи утром съел новогодний шар, сорвав его с елки. Тебя ждет сюрприз на днях.
— Ты тактично перевела тему, — вздыхаю я. — Я хочу, чтобы у девочек был свой защитник в будущем.
— У них есть отец, дядя и дедушки. Им хватит защиты, не считая Рико и Микаэле, — произносит непреклонно Сара. — Я тебе сказала в тот раз, что ты можешь беременеть и рожать мальчика. Я больше не буду подписываться на это.
— Ты очень вредная, — вздыхаю я. — Но я буду продолжать пробовать. Быть может, однажды ты сообщишь мне радостную новость.
— Хорошо, пробуй, — улыбается она. — Но скажу тебе так, для сведения, что это должна быть честная игра. Ты не будешь подделывать мне таблетки.
— Договорились, — усмехаюсь я. — Я тебе тоже скажу для сведения, что меня очень возбуждает твой беременный живот, — шепчу я ей на ухо.
— Не делай так, — мямлит Сара. — Ты плохой. Не соблазняй меня.
— О, да, малышка, — целую я её за ухом. — Зачатие ребенка в рождественскую ночь. Что может быть лучше?
— Ты не отстанешь от меня, да? — хихикает она.
— Конечно нет, мне нужен сын, Сара, — говорю я ей в губы. — Девочки меня тоже радуют, но все мужчины мечтают о сыне.
— Ты же понимаешь, что ты давишь на жалость, — вздыхает она.
— Потому что ты очень добрая, малышка, — целую я её в лоб.
— Конечно, — заканчивает она.
***
Закрыв дверь в детскую комнату, я иду в спальню и прохожу в гардеробную, доставая подарки для девочек. Собрав все коробки, я направляюсь в гостиную и укладываю их под елкой.
Обустроив рождественскую ель, я опускаюсь на диван и наблюдаю за своей женой. На ней по-прежнему одето вечернее платье до колен, цвета синего оникса. Она что-то тихо напевает и направляется ко мне с двумя бокалами вина.
— Девочки быстро уснули? — шепчет Сара, протягивая бокал красного. — Знаю ты не любишь вино. — Улыбается моя жена. — Но это выглядит более романтично.
— На следующее Рождество ты будешь пить виски, — смеюсь я притягивая её к себе. — Ари проснется утром и будет ходить дуться, потому что она не смогла застать Санту перед елкой.
— Только прошу тебя, не проси снова Примо переодеваться в костюм Санты, — скривила она лицо, устраиваясь удобнее на моих ногах.
— Все прошло хорошо, мышонок, — усмехнулся я.
— Да, лишь то что Санта через каждое слово говорил «блять», — закатывает она глаза. — Действительно, хорошо.
— Ари уже знает это слово, — пожимаю я плечами.
— И это плохо, Макс, — вздыхает она, положив голову на моё плечо. — Я постарела. Я уже не хочу даже заниматься сексом в рождественскую ночь.
— Просто дети немного утомляют, это нормально, — объясняю я ей, коротко зевнув и поставив недопитый бокал на стол.
— Поспорим, что ты уснешь первым, — заканчивает она закрывая глаза. — Но я помню свое обещание. Обещанный рождественский секс.
— Знаешь, — тихо говорю я, прикрыв зевок рукой. — Я не буду против чтобы просто уснуть здесь, — ставлю я наши бокалы на пол. — Как тебе такая идея?
— Мне нравится, — мило она зевает и встает, когда я располагаюсь на диване.
Сара ложится возле меня, но я закидываю её ноги через себя и устраиваю её тело на своей груди.
— С Рождеством, малышка, — шепчу я ей. — Кстати, один из твоих подарков находится здесь, — просовываю я руку в карман брюк. — С Рождеством, topolino.
Это браслет с одной подвесткой в виде мышонка в розовом золоте с камнями.
— Topolino? — тихо произносит она. — Мне нравится быть твоим мышонком, Макси. — продолжает она улыбаться, отстраняясь от меня.
Запустив левую руку за спину, она распускает замок и после чего шелковая ткань плавно спускается к ней на талию, обнажая грудь.
— С Рождеством, — шепчет она, взяв мою руку и приложив её к месту над шрамом. — Ты всегда будешь здесь. Над моим сердцем.
Спустив руку на её правую грудь, я замечаю буквы над шрамом.
𝐌𝐀𝐗𝐈𝐌𝐔𝐒
Что-то снова сжимается внутри меня. Черт. Я не могу жить без этой женщины.
— Ты снова сделала себе больно? — поднимаюсь я и целую еще покрасневшую кожу. — Твоя задница пострадает.
— Эта боль стоит этих радостных слез в твоих глазах, — произносит она, убирая влагу под моими веками. — Люблю тебя, с Рождеством.
— С Рождеством, моя малышка и мой мышонок, — целую я её в губы.
Тгк: https://t.me/trevisanswife