Цена молчания

Утренние лучи солнца, пробиваясь сквозь щель в тяжёлых шторах, настойчиво щекотали мне веки. Я недовольно поморщилась и глубже зарылась носом в подушку. Тело приятно ломило после вчерашней вечеринки, но в целом я чувствовала себя отдохнувшей.

Я медленно открыла глаза, потягиваясь и осматривая свою комнату. Всё было как обычно, тихо и спокойно. Я улыбнулась, вспоминая весёлые моменты вчерашнего вечера, танцы, смех с подругами.

Протянув руку к тумбочке за телефоном, я наткнулась на сложенный листок бумаги. Странно. Я не помнила, чтобы что-то оставляла там. Развернув его, я увидела несколько слов, выведенных незнакомым, но уверенным почерком: «Ты – мой проклятый рай».

Я удивлённо моргнула. Что это значит? И от кого? Я перебрала в уме всех, с кем общалась вчера, но никто не приходил на ум как автор такого послания. Это было… интригующе и немного жутковато одновременно. «Проклятый рай»? Звучало как название какой-то готической новеллы, а не утреннее признание.

Я повертела записку в руках, пытаясь найти хоть какую-то подсказку, но она была абсолютно анонимной. Может, кто-то из гостей решил так пошутить? Или это какая-то ошибка, и записка предназначалась не мне?

Лёгкая дрожь пробежала по спине, но я быстро её отогнала. Не стоит зацикливаться на странностях с самого утра. Мало ли кто и что мог оставить. Я положила записку обратно на тумбочку, решив пока не придавать ей большого значения. Возможно, позже что-то прояснится.

Стряхнув с себя остатки сна и загадочное послание, я встала с кровати. День обещал быть насыщенным, и не было времени на разгадывание утренних ребусов. Я накинула халат и, не зацикливаясь больше на записке, спустилась на первый этаж, предвкушая чашку ароматного кофе.

Спустившись по широкой лестнице, я вдохнула знакомые утренние ароматы, доносившиеся из кухни. Солнечный свет заливал просторную гостиную, играя бликами на полированной поверхности рояля. Из кухни доносились приглушённые голоса, и я, улыбнувшись, направилась туда.

Зайдя на кухню, я увидела ожидаемую картину. Агата, моя лучшая подруга, уже вовсю хозяйничала у плиты, что-то аппетитно шкворчало на сковороде. А вот Давейн, мой другой лучший друг, сидел за большим кухонным столом, обхватив голову руками, и что-то невнятно бубнил себе под нос. Судя по его страдальческому виду, вчерашняя вечеринка для него закончилась не так радужно, как для меня.

–  Доброе утро, мои любимые! – весело поприветствовала я их.

Агата обернулась, сверкнув улыбкой.

– О, Вив, привет! А мы тут как раз обсуждали, кто сегодня выглядит свежее всех. Кажется, ты победила.

Давейн только промычал что-то в ответ, не поднимая головы.

– Кажется, кое-кто вчера слишком увлёкся дегустацией, – поддразнила я его, подходя ближе.

Я наклонилась и легонько поцеловала его в щёку. Он тут же поднял на меня страдальческие глаза.

– Вивиан, спасительница моя, – простонал он, и в его голосе звучала неподдельная мольба. – Умоляю, если в тебе есть хоть капля сострадания к лучшему другу. Таблетку. От головы. Срочно. Иначе я сейчас просто… испарюсь от боли.

Я не смогла сдержать смешок, глядя на его мучения.

– Держись, звезда танцпола. Сейчас организую тебе первую помощь.

Я быстро метнулась к аптечке в гостиной, нашла нужное лекарство и стакан воды. Вернувшись на кухню, я протянула их Давейну.

– Вот, твоё спасение, – сказала я, наблюдая, как он с благодарностью, почти благоговейно, принял таблетку и залпом выпил воду.

– Ты ангел, Вив, – выдохнул он, откидываясь на спинку стула. – Серьёзно. Я бы на тебе женился, если бы ты не была моей лучшей подругой и если бы Агата меня не убила за такие мысли.

Агата фыркнула, переворачивая на сковороде омлет.

– Даже не думай, Давейн. И да, Вивиан, ты действительно лучшая. Я бы ему не принесла, пусть бы мучился за свою несдержанность.

– Эй! – возмутился Давейн, уже чуть более оживлённо.

Я села за стол рядом с Давейном, который уже выглядел чуть менее несчастным. Утренний ритуал спасения друзей после бурных вечеринок был привычным делом. И хотя я их поддразнивала, всегда была готова прийти на помощь. Мысли о странной записке, найденной утром, почти полностью выветрились из головы, сменившись привычной дружеской суетой и ароматом готовящегося завтрака. Этот день начинался как обычно – в компании самых близких людей.

– Ладно, раз главный страдалец спасён, пойду будить остальную сонную армию, – сказала я, поднимаясь из-за стола. – А то пропустят Агатин фирменный омлет, будут потом локти кусать.

– Удачи тебе с этим, – хмыкнул Давейн, уже явно чувствуя себя лучше. – Особенно с Лукасом. Он после таких вечеринок обычно превращается в медведя-шатуна.

Агата рассмеялась:

– И не забудь беруши для встречи с Ретом, он любит по утрам включать свою бодрящую музыку на полную громкость.

Я улыбнулась их комментариям. Каждый из наших друзей был личностью со своими утренними причудами, особенно после весёлых ночей.

Первым на моем пути был Лукас, мой братец. Его комната была ближе всего. Я тихонько приоткрыла дверь. Как и предсказывал Давейн, Лукас спал, зарывшись в одеяло так, что виднелась только макушка с растрёпанными тёмными волосами. Будить его всегда было отдельным квестом.

– Лукас, – позвала я негромко. Тишина. – Лукас, подъём! Агата завтрак приготовила.

В ответ послышалось только недовольное мычание и шевеление под одеялом. Придётся применять тяжёлую артиллерию. Я подошла и резко сдёрнула с него одеяло.

– А-а-а! Холодно! Вивиан, ты с ума сошла? – подскочил он на кровати, щурясь от утреннего света.

– Доброе утро, братишка, – улыбнулась я невинно. – Завтрак стынет.

Следующим был Хэмилтон. Он, в отличие от Лукаса, обычно просыпался легче, но любил поваляться в кровати ещё полчаса, листая что-то в телефоне. Его дверь была приоткрыта. Я заглянула – так и есть, лежит, уткнувшись в экран.

– Хэм, земля вызывает! – крикнула я от двери. – Кофе и сплетни ждут на кухне.

Он оторвался от телефона, улыбнулся.

– Уже иду! Дай пять минут.

Дальше по коридору была комната Рагнара. Этот обычно просыпался от любого шороха, но сегодня, видимо, вечеринка дала о себе знать. Он спал крепко, раскинувшись на кровати звездой.

– Рагнар! Пожар! Наводнение! Агата сказала, что если ты сейчас же не встанешь, она съест твою порцию бекона! – последнее подействовало безотказно. Рагнар тут же открыл один глаз.

– Бекон? Уже бегу! – пробормотал он, свешивая ноги с кровати.

Дерек был предсказуем. Его комната была дальше всех, и он всегда спал как сурок. Пришлось пару раз хорошенько потрясти его за плечо.

– Дерек, вставай, соня! Все уже проснулись.

Он что-то промычал, но глаза открыл.

– М-м-м, ещё пять минуточек…
– Никаких пяти минуточек! Внизу ждут горячие тосты!

И, наконец, Рет. Как и предупреждала Агата, из-за его двери уже доносились приглушённые басы какой-то невероятно энергичной музыки. Я постучала погромче, чтобы перекричать её.

– Рет! Сделай потише и спускайся на завтрак!

Музыка на мгновение стихла, и дверь распахнулась. На пороге стоял Рет, уже одетый и бодрый, как будто и не было вчерашней ночи.

– Привет! Уже лечу!

С чувством выполненного долга я спустилась обратно на кухню, где Агата как раз раскладывала по тарелкам золотистый омлет, а Давейн, уже почти пришедший в себя, с аппетитом поглощал тост с джемом. Скоро здесь будет шумно и весело, как всегда, когда вся наша компания собиралась вместе.

Вскоре кухня наполнилась сонными, но оживлёнными голосами. Первым, потирая заспанные глаза, приплёлся Лукас, всё ещё немного ворчащий из-за бесцеремонного пробуждения. Он плюхнулся на стул рядом с Давейном и тут же потянулся за чашкой кофе, которую Агата предусмотрительно поставила на стол.

– Утро добрым не бывает, если тебя будит Вивиан, – пробурчал он, но в глазах уже плясали смешинки.

– Зато бывает вкусным, если тебя кормит Агата, – парировала я, ставя перед ним тарелку с омлетом.

Следом появился Хэмилтон, уже полностью проснувшийся и свежий. Он с улыбкой поздоровался со всеми и тут же включился в обсуждение вчерашней вечеринки с Давейном, который, подкреплённый таблеткой и кофе, заметно ожил.

Рагнар влетел на кухню с видом человека, готового свернуть горы ради бекона. Увидев полную тарелку, он издал победный клич и с энтузиазмом принялся за еду, периодически вставляя свои комментарии в общий разговор.

Дерек, зевая, вошёл последним из разбуженных, но его сонливость быстро улетучилась при виде дымящегося завтрака и оживлённой компании. Он поздоровался со всеми и устроился рядом с Агатой, тут же начав расспрашивать её о рецепте омлета.

И наконец, спустился Рет, от которого всё ещё едва уловимо веяло энергией его утреннего плейлиста. Он обвёл всех сияющим взглядом.

– Ну что, банда, кто готов к новому дню, полному приключений? – громко объявил он, плюхаясь на свободный стул.

– Сначала завтрак, искатель приключений, – усмехнулась Агата, ставя перед ним тарелку.

Кухня наполнилась смехом, звоном посуды и оживлёнными разговорами. Обсуждали вчерашние танцы, смешные моменты, планы на день. Давейн театрально жаловался на головную боль, получая в ответ сочувственные кивки от Рагнара и подколки от Рета. Лукас и Хэмилтон спорили о каком-то фильме, а Агата с Дереком обсуждали новый музыкальный альбом.

Я сидела среди них, наслаждаясь этой привычной, тёплой атмосферой. Это были мои люди, моя семья. На мгновение в памяти всплыл образ странной записки, оставленной на тумбочке, но среди этого утреннего хаоса и дружеского гомона она показалась чем-то далёким и незначительным. Я отмахнулась от этой мысли. Сейчас было время для смеха, кофе и начала нового дня в компании самых близких.

Агата, как всегда, превзошла саму себя, и завтрак был восхитительным. Постепенно все насытились, и разговоры стали более спокойными, перетекая в обсуждение конкретных планов. Кто-то собирался на пробежку, кто-то – по магазинам, у кого-то были дела. Но пока мы все были здесь, вместе, наслаждаясь этим ленивым, но таким уютным утром.

Давейн, уже окончательно пришедший в себя благодаря кофе и Агатиному завтраку, с довольным видом откинулся на спинку стула.

– Честно говоря, Вив, ты сегодня просто сияешь. Даже после вчерашнего. Настоящая красотка, – он подмигнул мне.

Я улыбнулась ему в ответ, но краем глаза заметила, как Лукас, сидевший напротив Давейна, медленно поднял голову. Его взгляд, которым он одарил нашего общего друга, был тяжёлым и не предвещал ничего хорошего. Давейн тут же слегка сник и сделал вид, что очень заинтересовался узором на своей тарелке. Лукас ничего не сказал, но сама его поза, скрещённые на груди руки и напряжённая линия челюсти, красноречиво говорили о том, что он готов был бы испепелить Давейна на месте за излишнюю фамильярность с его сестрой. Агата, заметив эту немую сцену, незаметно пихнула Давейна локтем под ребра, мол, договорился.

Чтобы разрядить обстановку, Лукас кашлянул и громко объявил, обращаясь уже ко всем:

– Так, слушайте сюда. – Думаю, сегодня разъедемся по домам ближе к вечеру. Пока у всех есть свободное время, занимайтесь своими делами. А потом, – он обвёл всех взглядом, и его лицо немного смягчилось, – предлагаю перед отъездом завалиться всем вместе и посмотреть какой-нибудь фильмец. Может, ужастик? Чтобы немного взбодриться перед дорогой.

Предложение было встречено с энтузиазмом.

– О, ужастик – это тема! – воскликнул Рет, всегда готовый к острым ощущениям.

– Я за! – поддержал Хэмилтон. – Давно ничего годного не смотрели.

– Только не слишком страшный, – с притворной опаской сказала Агата, хотя все знали, что она обожает этот жанр не меньше остальных.

Даже Давейн, оправившись от взгляда смерти Лукаса, кивнул:

– Отличная идея, Лукас. Как раз то, что нужно.

Дерек тоже согласно промычал с набитым ртом.

– Я тоже не против, – сказала я.

– Вот и договорились, – удовлетворённо кивнул Лукас, и его взгляд снова стал более расслабленным. Он бросил на меня быстрый, почти незаметный взгляд, словно проверяя, всё ли в порядке, и я едва заметно улыбнулась ему в ответ.

Завтрак подходил к концу. Тарелки опустели, кофе был выпит. В воздухе витало приятное предвкушение свободного дня и вечернего киносеанса. Компания начала потихоньку расходиться, каждый со своими планами на ближайшие несколько часов. Напряжение, возникшее после замечания Давейна, рассеялось так же быстро, как и появилось, сменившись обычной дружеской суетой.

После завтрака и общих сборов, когда все разбрелись по своим делам, я почувствовала желание немного побыть наедине с собой и проветрить голову. Идея прогуляться на край холма, с которого открывался потрясающий вид на окрестности, показалась очень привлекательной. Дорога туда занимала минут двадцать неспешным шагом, как раз то, что нужно, чтобы собраться с мыслями и просто подышать свежим утренним воздухом.

Я накинула лёгкую куртку, предупредила Агату, что ненадолго отлучусь, и вышла из дома. Солнце уже поднялось достаточно высоко, приятно пригревая, но лёгкий ветерок не давал воздуху застояться. Тропинка, ведущая на холм, была мне хорошо знакома. Она вилась среди высокой травы, усыпанной полевыми цветами, и редких деревьев, дающих приятную тень.

Я шла, наслаждаясь тишиной, нарушаемой лишь пением птиц и шелестом листвы. Вокруг простирались живописные пейзажи – зелёные луга, вдалеке виднелась полоска леса, а небо было чистым и голубым. Всё способствовало умиротворению.

Однако, чем дальше я отходила от дома, тем настойчивее меня начинало преследовать странное, необъяснимое чувство. Сначала это было лишь лёгкое беспокойство, почти незаметное, которое я списала на остатки вчерашней усталости или, может, на ту странную записку, что всё ещё лежала в кармане. Но постепенно ощущение становилось всё более отчётливым. Мне казалось, что за мной кто-то наблюдает.

Я несколько раз останавливалась и оглядывалась. Вокруг не было ни души. Только колышущаяся на ветру трава и далёкие деревья. Ни звука шагов, ни треска веток. Ничего, что могло бы подтвердить мои опасения. Я старалась убедить себя, что это просто игра воображения, разыгравшаяся от тишины и уединения.

Но это неприятное чувство не отступало. Оно словно цеплялось за затылок, заставляя неосознанно ускорять шаг и чаще оглядываться по сторонам. Шестое чувство, которое иногда просыпалось во мне в самые неожиданные моменты, сейчас настойчиво било тревогу. Вроде бы ничего не изменилось, пейзаж был всё таким же мирным, но воздух вдруг показался напряжённым, а тишина – зловещей. Я пыталась дышать глубже, успокоиться, но сердце всё равно стучало немного быстрее обычного. Мысль о том, что я одна, вдали от дома, и кто-то может незаметно следовать за мной, вызывала неприятный холодок, пробежавший по спине.