3 глава от имени Розали и Массимо
Valhalla is where all the righteous are led
Вальхалла 3 — это то место, куда направляются все праведники,
Mulholland is where all the damned will be kept
В Малхолланде 4 будут находиться все проклятые.
Devil on my lap and a cross on my neck
Чертовка у меня на коленях, а на шее — крест,
Cross on my neck, cross on my neck
На шее крест, на шее крест.
Over 45, I'ma drift on a bend
Дрифтую в повороте на скорости выше 45,
Do a buck 20, I'ma fly off the edge
Выжимаю под 120, 5 я слечу с дороги,
Everybody said it would hurt in the end
Все говорили, что в конце будет больно,
Hurt in the end, but I feel nothin'
В конце больно, но я ничего не чувствую
She said that she'll pray for me
Она сказала, что будет молиться за меня,
I said, "It's too late for me
Я же сказал: "Для меня слишком поздно,
'Cause I think it's safe to say..."
Ведь я думаю, с уверенностью можно сказать..."
This ain't ordinary life
Это не обычная жизнь
- из песни „Ordinary Life" от The Weekend
Понятие фотографии всегда вызывало во мне чувство очарования.
Первое и единственное в мире устройство, которое могло заставить время на мгновение замереть. С помощью фотографий можно было перенестись в прошлое или создать новое будущее, используя пару компьютерных хитростей.
Сделать фото - это возможность не только остановить время, но и возвращаться в него назад снова и снова, будто это были очки искусственной реальности, которые считывали человеческую память и отображали её наяву.
Этим меня зачастую и интересовала магия фотографий. Я не была излишне эмоциональной. Мало вещей могло вызвать во мне бурную реакцию. Скорее, тёплое чувство в груди, как расплывающийся мёд.
Свадьба Греты, дни рождения, Новый год, семейные ужины, покупка нового устройства и всё тому подобное.
Мне нравилось перелистывать эти моменты в фотоальбоме и переноситься в те времена, будто проживая их вновь. Я знала, что не только у меня фотографии вызывали подобные эмоции, иначе они бы не пользовались таким спросом, поэтому если бы у меня спросили, какое техническое изобретение я считаю особенно важным для человечества, я бы без сомнений ответила, что фотоаппарат.
Как минимум, его способность запечатлять все остальные технические прорывы с помощью одного щелчка.
— Дорогая, — мама мягко постучала в дверь моей комнаты. — Можно войти?
Я обернулась к ней через плечо, наблюдая, как её голова пролезла сквозь дверную щель.
— Конечно, мам, проходи.
Я услышала щелчок двери и мамины, мягкие шаги. Я развернулась к ноутбуку, ожидая, когда сайт загрузиться и мои фото, сделанные на улице напротив Сахарницы, отправятся на городской конкурс под названием «Лица улицы».
Я нашла одно лицо, которое меня заинтересовало. Этот мужчина появился из ниоткуда с сигаретой в зубах, запах которых я ненавидела, но его глаза...
Они были такими пустыми и такими наполненными смыслом одновременно. Зелёные, как мокрый лес. Задумчивые, как поэт перед шедевром. Растерянные, как человек на пороге безумия.
— Это фотографии, которые ты сделала? — спросила мама, заглядывая в мой ноутбук, кладя ладонь на моё плечо.
— Да, — я поправила очки. — Жду, когда они отправятся.
Губы мамы упали на мою щеку.
— Я так горжусь тобой. Уверена, что ты займёшь первое место, как и всегда, — уверенным голосом заявила она.
В моей груди разлилось тепло, о котором я рассказывала ранее, хоть по моему выражению лица, возможно, это было тяжело заметить.
— Спасибо, мам. Результаты будут через две недели, — ответила ей я.
— Ты ведь будешь делать фотографии на свадьбе Карлотты и Массимо? — мама мечтательно вздохнула, как и всякий раз, когда речь заходила о предстоящей свадьбе моего брата с нашей подругой детства.
Они всегда были близки в равной степени в своих увлечениях и противоречиях, но последнее не мешало сватать их друг с другом всем, кому не лень.
Наверное, только кроме Диего, потому что в нём преобладало слишком много консервативных и собственнических ноток. Тем не менее, он согласился на предложение от моего брата, которое состояло в их женитьбе, снова объединяя семьи Фальконе и Баззоли.
Даже легкомысленный Савио, на удивление, пригрозил Массимо, что сломает ему пару костей, если тот обидит младшую сестру его жены.
Брачный возраст Карлотты давно достиг той точки, когда в консервативном обществе Камморы, ей уже было стыдно ходить незамужней. И Массимо, наконец, смог взять себя в руки и решиться на предложение.
Но это уже не моя история, а их.
— Да, почему бы и нет, — пожала плечами я. — Они женятся через три недели, так ведь?
— Да, — мама кивнула. — Вчера ходили на примерку свадебного платья для Карлотты с ней и Джеммой. Жаль, что тебя не было. Карлотта выглядела в нём просто волшебно.
— Ты ж знаешь, я не люблю магазины, — сказала я, наблюдая за тем, как синяя полоска на мониторе подходила к краю. — Они меня очень утомляют.
— Знаю, — мама погладила моё плечо.
Синяя полоска дошла до самого края и на моих губах заиграла лёгкая улыбка, с которой я развернулась к маме на своём кресле на колёсиках.
— Фотографии отправлены, мам, — я обняла её за талию, выражая свою радость.
Мне нравилось обниматься с мамой.
Она всегда пахла свежеиспечёнными кондитерскими изделиями, теплом и заботой. Руки мамы перебирали мои волосы, выражая любовь так, как умела только она. Часто меня удивляло большое сердце мамы, потому что казалось, что не существовало вещей, которые она не была способна принять или простить.
Я вырвалась с нашего кокона, подымая свой взгляд к её карим глазам. Таким же, которые она передала мне по наследству и из-за чего папа всегда говорил, что видит в них целый мир.
— Есть какая-то конкретная причина, по которой ты заходила? — спросила я, откидываясь на спинку своего стула.
Мама присела на кровать напротив, занимая позу лотоса.
— Спросить, как у тебя дела, дорогая, — улыбнулась она. — Но я вижу, что у тебя всё замечательно, — она указала на мой ноутбук.
— Да, сегодняшний день не мог быть лучше, — согласилась я.
— Я хотела ещё спросить касательно свадьбы Карлотты и Массимо, — добавила мама спустя пару секунд. — Тебе, как обычно, отправить платья с магазина домой?
Я кивнула, не удивившись такому вопросу.
Я уже относительно давно собиралась на разные мероприятия подобным образом. В некотором роде, я была домоседом и не любила лишний раз выходить из дому, особенно когда этого требовали обстоятельства, а не мои желания.
Поэтому обычно мне присылали разные наряды с магазинов, с которых я уже выбирала, какой мне нравился больше всего. Визажисты и парикмахеры тоже зачастую приходили домой, если мама была слишком занята, чтобы помочь мне закрутить волосы или сделать макияж.
— Ты знаешь, что там будет много красивых, молодых парней, — мама поиграла бровями.
Я закатила глаза, из-за чего мама рассмеялась.
— Брось, я шучу, — положив ладонь на моё колено, сказала она. — Тебе необязательно знакомиться или общаться с ними. Просто хочу, чтобы ты знала, что в этом нет ничего страшного и ты всегда можешь поделиться этим со мной. Я поддержу тебя.
— Поддержка понадобиться не мне, а папе, Массимо, Алессио, Невио, Римо, Савио, Адамо и даже Фабиано, — я загибала пальцы, произнося каждое имя.
Мама снова рассмеялась и даже я слегка улыбнулась.
Меня мало интересовали мальчики, и мужчины моей семьи считали это их благословением. Не знаю, почему их так волновала эта тема, но тем не менее, меня это мало беспокоило.
Не то, чтобы я была категорически настроена к отношениям. Я не сильно понимала концепцию любви двух незнакомых людей, но я наблюдала за этим на протяжении всей своей жизни, поэтому никогда не отрицала возможности влюбиться и создать семью с каким-то мужчиной.
— Думаю, что их невозможно будет к такому подготовить, — ответила мама. — Но это не про их чувства, а про твои. Я очень хочу, чтобы ты была счастлива.
— Счастливой можно быть и одной, мама, — возразила я.
— Я бы не была счастливой без вас и без вашего отца, — с улыбкой возразила мама.
— Откуда ты знаешь, как бы было, если бы ты не встретила папу? — я пожала плечами. — Ты всё равно могла бы быть счастливой, даже без семьи.
Мамина реакция мне показалась странной. Её глаза потускнели, а улыбка стала более натянутой, пока она не пришла в себя через пару секунд.
Что это было?
— Возможно, ты и права, — согласилась она. — Но я бы не хотела это проверять.
Нас отвлекло жалостливое мяуканье. Мы с мамой повернулись в сторону шкафчика, с которого вылез наш новый член семьи.
Маленький котёнок чёрного цвета, которого я нашла пару дней назад возле Сахарницы, выглянул с шкафчика, привлекая наше внимание. Этот маленький комок смог растопить сердца почти всей моей семьи, поэтому никто не стал возражать против его присутствия.
Я просматривала проделанные фотографии, ощущая неприятное чувство досады в груди из-за того, что меня вынудили удалить фотографии, которые бы идеально подошли для моего конкурса.
Но к сожалению, права приватных данных в интернете были прежде всего.
«Мяу, мяу»
Я обернулась на звук. Под Сахарницей я заметила небольшого, чёрного котёнка, который жалостливо мяукал, будучи будто никем незамеченным в центре этого мегаполиса.
— Кто ты, мой маленький? — я опустилась перед ним на корточки, позволяя понюхать свою ладонь.
Котёнок был слишком маленьким и худым, заставив моё сердце сжаться от этой картины.
— Интересно, ты потерялся или тебя выбросили? — пробормотала я сама себе, оглядываясь по сторонам.
Я взяла этого малыша на руки, проверяя его пол.
— Вероятно, ты девочка, — сказала я, но зная, что ещё рано было для идентификации пола. — Хорошо, пошли напоим тебя.
Котёнок вцепился в мою футболку своими когтями, отказываясь меня отпускать. Он продолжал мяукать и я смотрела в его большие, карие глаза, которые с настороженностью и опаской смотрели на меня.
Я прошла в Сахарницу, заставляя Невио, Алессио и Массимо повернуться в мою сторону.
— Что это у тебя в руках? — спросил Алессио, прищуриваясь, будто не одной мне нужны были очки в нашей семье.
— Не что, а кто, — парировала я.
— Это котёнок, — смог рассмотреть Массимо.
— Да, и кто-то выкинул его прям напротив Сахарницы, — недовольно покачала головой я.
Я не оценивала жестокость по отношению к слабым и тем, кто не мог постоять за себя. В таком случае, я даже считала, что эти люди заслуживали наказания в десять раз хуже.
— Надеюсь, этот «кто-то» не рассчитывал на то, что здесь живут меценаты, которые спасают бездомных животных, — фыркнул Невио.
Я посмотрела на своего кузена с упрёком.
— Тогда хорошо, что здесь оказалась я, — пробормотала я. — Принесите немного воды на какой-то крышечки для кошки.
Братья вместе с кузеном переглянулись, будто выбирали, кто будет выполнять «ненужное и детское» поручение от меня.
В итоге, Алессио вздохнул и пошёл искать воду.
— Спокойно, малышка, — я положила её на барную стойку. — Сейчас тебя напоят.
— Знаешь, я не думаю, что собачий приют Греты радостно примет кошку, — парировал Невио с ноткой сарказма.
— Если тебя интересует, я не собираюсь открывать кошачий приют в ближайшее время, — возразила я, гладя тёмную шёрстку методичными движениями.
— Только у нас дома, — возразил Массимо.
Алессио пришёл с какой крышкой от чего-то, наполненной водой. Он поставил её перед котёнком и тот вмиг оживился.
— Ты серьёзно собираешься забрать его к себе? — сказал Алессио, скрестив руки на груди. — Дай бог, чтобы на него никто не наступил, — фыркнул он.
Я, на самом деле, и не думала об этом, пока они не сказали.
У меня никогда не было домашних животных, и кажется, собак Греты, которых она забрала с собой в Нью-Йорк вместе с кролями, которые ей когда-то подарили Невио, Алессио и Массимо на день рождения, достаточно хватало и они все достаточно нервировали всех членов семьи, особенно Римо.
— Может, и заберу, — сама себе пробормотала я. — Думаю, родители не будут против.
— Я тоже думаю, что они согласятся, особенно когда наш дом освободился от стаи животных, — пожал плечами Массимо.
Алессио громко вздохнул, смотря на котёнка, который жадно пил воду.
— Странно, как такое маленькое создание смогло выжить в таком большом мире, — пробормотал он, опуская руку на голову кошки, моментально заставив её оторваться от воды.
Котёнок обнажил зубы и вцепился в большой палец Алессио, заставив его выдернуть палец с тихим ругательством.
— Чёрт.
— Вот так она и выжила в этом мире, — мой уголок губы приподнялся.
Невио еле сдерживал смех, а Массимо - холодную улыбку.
— Байт, — вырвалось из меня, когда я смотрела на кошку. — Я назову её Байт.
— В честь укуса на английском? — поднял бровь Массимо.
— Нет, — я с улыбкой покачала головой. — В честь единицы хранения цифровой информации.
Вот так Байт и появилась в нашем доме, став любимицей Катерины, Луны и мамы в одно мгновение.
— Байт до сих пор спит в шкафчике? — ухмыльнулась мама.
— Да, — я кивнула, нахмурившись. — Мы купили ей дорогой, трёхуровневый домик, но она спит либо на моей кровати, либо в шкафу.
Мама посмеялась.
— Я слышала, что такую тенденцию имеют все коты, — сказала мама.
Байт запрыгнула на мою кровать, падая на мягкое одеяло. Мама нагнулась, беря с пола небольшую игрушку, похожую на кнут, но на нём висела пушистая игрушка для котов и кошек.
Мама начала водить игрушкой по кровати, из-за чего Байт подняла свою задницу вверх, виляя ею, готовясь к нападению.
— Сколько сейчас времени? — неожиданно спросила мама.
Я кинула взгляд на ноутбук.
— Скоро будет двенадцать утра, — ответила я.
Мама подняла на меня округлённые глаза.
— Скоро начнутся гонки Авроры, — воскликнула она. — Я пошла жарить попкорн, спускайся к нам в гостиную.
— Хорошо, сейчас выключу ноут.
Мама вышла с комнаты, не закрывая за собой дверь.
Мы все жили в одном крыле, хоть и Массимо недавно купил небольшой домик для себя и Карлотты, в который они переедут после их свадьбы. Карлотта, как и Аврора, были старше меня на два года. Это была небольшая разница в возрасте, поэтому мы хорошо общались и много времени проводили вместе.
Играли в одни игры, читали одни сказки, ходили по одним торговым центрам и детским комнатам.
Мы были близки с Гретой, но больше, как две кузины, родственные души, связанные кровью. С Карлоттой и Авророй мы были подругами, создавая нашу собственную версию нечестивой троицы.
Несмотря на это, мы не могли быть ещё более разными.
Карлотта была более тихой и интровертной, чем-то напоминая меня. Она любила читать и смотреть фильмы, но наш контент был максимально разный. Она любила духовный мир, а я верила только в то, что могла увидеть собственными глазами и к чему могла прикоснуться своими руками. Мы могли рассуждать на эти темы, но никогда не спорили и не вступали в конфронтации, уважая мнение друг друга.
Аврора была шумной, бунтаркой и дерзости в ней было за нас троих. Она любила драйв, экстрим и была главной нарушительницей правил, что наверняка, и объединяло её с моим кузеном Невио. Она часто уговаривала меня и Лотту на разные авантюры или вечеринки в клубах, и почему-то я всегда соглашалась. У неё был просто дар убеждения.
Не зря, все говорили, что она умело обводит не только своего отца, но и Невио вокруг своего пальца.
— Доброе утро, кукольное личико, — поприветствовал меня Савио, пересекаясь со мной, когда я выходила со своего крыла.
На его плечах сидела Луна, дёргая волосы своего отца со смехом.
— Уже почти день, — парировала я, проходя вместе с ним в сторону гостиной.
— Я думал, ты и не следишь за временем, пока сидишь в своей берлоге, — фыркнул он.
— Рори, — хлопнула в ладоши Луна.
— Правильно, — Савио поднял руку вверх, щекоча живот своей дочери, вызывая её громкий смех. — Мы идём болеть за Рори на гонках. Интересно, убьёт ли она Невио, когда узнает, что он даже ещё не выехал к ней на гонки?
Я удивлённо кинула взгляд на него.
Это было не к добру.
Мы прошли в гостиную, заметив, что почти все были в сборе, включая Массимо, Алессио, Фабиано, Леону, Давиде, Римо, Джулио, отца, Серафину, Джему и Катерину. Мама, вероятно, до сих пор жарила попкорн на кухне.
— Невио правда ещё не выехал к Авроре? — спросила я, нигде не наблюдая его.
— Если мы не хотим оплакивать его, то ему стоит уже быть там, — огрызнулся Римо. — Но его носят где-то черти.
— Может, она его бросит, — пожал плечами Фабиано, будто это ничего для него не значило.
— Фабиано, — Леона ударила его по груди с упрёком в голосе.
Савио присел возле своей жены, на коленях которой сидела Катерина, и покачал головой.
— Ещё пять лет назад я бы осудил Фабиано, — он кивнул на свою старшую дочь, якобы указывая откуда взялась эта цифра. — Но сейчас я его даже очень хорошо понимаю.
Мама вошла в гостиную и папа отодвинулся, освободив место для неё. Она положила две большие миски с попкорном на стол, угощая семью.
— Сейчас третью принесу, — подхватилась мама.
— Садись, мам, — я поднялась со своего места, предлагая свою помощь. — Я схожу.
— Спасибо, дорогая, — она улыбнулась мне.
Я поднялась со своего места, проходя на кухню, куда неожиданно ворвался мой кузен Невио в чёрном спортивном костюме с хмурым, напряжённым взглядом, кидая свой рюкзак на стул возле меня.
Он выбежал с кухни, даже не здороваясь со мной и не объясняя своё поведение. К тому же, он даже не выбежал на улицу, что свидетельствовало о том, что он ещё не направлялся к Авроре.
Это была его версия суицида?
Внезапно я услышала телефонный звонок, льющийся из рюкзака, который Невио кинул на стул, что заставило меня отложить миску с попкорном обратно на стол.
— Невио, тебе телефон звонит, — крикнула я.
Я обернулась, но не услышала даже его шагов. Мой взгляд снова обратился к рюкзаку и спустя пару секунд я решила самостоятельно достать телефон, чтобы отнести его к кузену.
Я распахнула маленький карман рюкзака, доставая оттуда телефон, следом за которым упала небольшая, бархатная коробочка на пол.
Я отложила телефон в сторону, наплевав на то, кто звонил. Мои брови поднялись вверх, а рука опустилась вниз, подымая коробку с пола. Я раскрыла её, открывая своему взору вид на золотое кольцо с внушительным, крупным бриллиантом сверху, который без всяких сомнений был дорогим и редкостным.
Я даже не сразу услышала приближающиеся шаги, пока не прозвучал низкий голос моего кузена.
— Что ты делаешь, Розали? — я подпрыгнула на месте от неожиданности.
— Это обручальное кольцо, Невио? — выпалила я, удерживая кольцо между пальцами.
Мой кузен, который уже был одет в футболку и джинсы, потёр голову, громко вздыхая. Я не часто могла видеть Невио таким растерянным и смущённым.
Наверное, никогда.
— Да, — кивнул он несмотря на то, что его голос звучал неуверенно и немного волнительно, что тоже было не присуще ему.
Мои глаза округлились от осознания, которое не приходило мне ранее до его ответа.
— Ты собираешься сделать Авроре предложение? — воскликнула я.
— Тише-тише, — оглянулся Невио за свою спину. — Я не хочу, чтобы об этом пока что кто-то знал.
Невио забрал кольцо с моих рук, аккуратно кладя его в красную коробочку.
— Пускай это будет сюрпризом для них, — продолжил он.
— А я уже думала, что ты решил стать забобонным и боишься сглазов, — непроницаемым лицом, пошутила я.
Иногда у людей были проблемы с тем, чтобы распознать, когда я шутила, а когда говорила серьёзно.
— Тогда бы я не спрашивал разрешения у Фабиано, — фыркнул Невио.
— Кого я вижу? — протянула я. — Мой сумасшедший кузен стал примерным джентельменом?
Невио прищурил на меня свой взгляд.
— Сейчас договоришься и я спрячу все твои хакерские штучки и фотоаппараты туда, куда ты не дотягиваешься, мелкая, — он легонько толкнул меня в плечо.
— Тогда я расскажу Римо об этом, — парировала я, отбивая его угрозу, как ракетка теннисный мяч.
— Ходишь козырями, — усмехнулся Невио.
Я улыбнулась, но нас двоих отвлёк звук телефонного звонка. Я подхватила телефон в руки, передавая кузену.
— Поэтому я тебя и звала, — объяснила я, когда Невио взял телефон в руки.
— Это тату-мастер, я собираюсь сделать с Авророй татуировку, — с улыбкой рассказал Невио, выходя с кухни на задний двор вместе с обручальным кольцом в руках, прикладывая телефон к уху.
Я принесла третью миску попкорна как раз вовремя, потому что начался последний этап гонок, за развитием событий которых, мы всей семьёй наблюдали по телевизору в гостиной.
Помимо того, что мы узнали, что Аврора победила, через пару часов они вернулись с Невио домой счастливые, довольные, а на безымянном пальце Авроры красовалось обручальное кольцо.
Мама сразу же захотела устроить семейный ужин, поэтому даже мне пришлось подключиться на помощь, хоть я и не была любительницей проводить время на кухне, если это не означало воровать продукты с-под носа мамы.
Массимо позвонил Карлотте, делясь с ней новостью и приглашая её на семейное застолье. Спустя пару часов уже вся семья сидела в сборе на заднем дворе за круглым столом, пока папа и дяди разжигали барбекю.
— Я соглашался на предложение, а не на татуировку, — недовольно пробормотал Фабиано, качая головой.
— Папа, перестань, мне уже двадцать один год и я могу сделать тату, — возразила девушка.
— Фабиано, она обручена с Невио, — усмехнулся Савио. — Кажется, парная татуировка - твоя самая маленькая проблема.
Серафина кинула на него угрожающий взгляд. Она была настолько рада, что её старший сын, наконец, смог остепениться и найти покой с девушкой, которую любил, что она не позволяла никому внести хоть каплю сомнений в их отношения.
— Брось, — усмехнулся Невио, кладя руку на бедро Авроры. — Наконец, Фабиано не считает меня самой большой проблемой Авроры. Не рушь это.
— Я бы поспорил, учитывая, что татуировка - следствие твоих решений, — возразил Фабиано.
Невио с Авророй покачали головой, глядя друг другу в глаза.
Я следила за гонками и за победой Авроры, поэтому я с уверенностью могла заявить, что они смотрели друг на друга так, как девушка ранее смотрела на свой кубок. Так, будто они сорвали настоящий куш.
Моё сердце не могло не радоваться за них и за их любовь. Напротив них сидели Массимо с Карлоттой, которые выглядели скорее, как чужие друг друга люди, а не молодожённые, которые через месяц собирались сыграть свадьбу.
Ещё страннее это было, учитывая крепкую дружбу, которая была между ними на протяжении всей их жизни.
Хотя, обычно безучастный взгляд Массимо выглядел так, будто действительно поймал самый настоящий улов, когда ему удавалось заглянуть в большие, изумрудные глаза своей будущей жены.
Массимо
Я всегда знал, что отличаюсь от своих сверстников.
Я не чувствовал себя чужим или ненормальным среди своей семьи, потому что я был очень схожим с папой и со своей младшей сестрой. Мы были безэмоциональными, отстранёнными и прагматичными.
Мама, как и остальные члены семьи, никогда не давали нам почувствовать себя каким-то другими, но я знал, что отличался от большинства, сравнивая себя со своими одноклассниками и другими каммористами.
— Как ты можешь так убивать? — воскликнул Невио, выглядя так, будто его окунули в чан с кровью. — У тебя лицо, будто ты просто завтракаешь или смотришь один из своих нудных документальных фильмов.
Я затянулся сигаретой, выдыхая густой дым.
— Это всего лишь убийство, Невио, — я пожал плечами. — Кожа, кровь, кости. Одно похоже на другое. Не вижу повода для эмоций.
Меня всегда интересовала анатомия и я мог найти эту часть самой увлекательной в моих рейдах со своими братьями.
Когда я был подростком, я разрезал разных людей по приказам моего отца и Римо, не только добывая информацию, но и утоляя своё любопытство, узнавая о том, какие точки считались самыми болючими у человека, какие раны были смертельными, а какие - только продлевали муки.
— Вот бы Невио научился контролировать свои эмоции так же, как и ты, — фыркнул однажды Римо, когда мы вышли с подвала нашего дома, когда мне было около тринадцати лет.
Отсутствие моих эмоций и реакций было связано не только с убийствами.
У меня не было такой большой заинтересованности в вечеринках, клубах и выпивке, как у моего брата, кузена или других ребят из Камморы.
Это не значит, что я не находил в этом свои способы расслабиться, пробуя травку, употребляя спиртные напитки и куря сигареты.
Но была одна вещь, с которой Алессио и Невио были настолько настойчивые, что иногда даже выводили меня из себя.
— Массимо, может тебе стоит вытащить голову с песка и наконец трахнуться с кем-то? — фыркнул Невио, шлёпая мимо проходящую стриптизёршу.
Я безразлично отпил глоток виски.
Алессио подозвал одну рыжую стриптизёршу к себе, шепча ей что-то на ухо и указывая на меня. Девушка усмехнулась и медленно, стараясь выглядеть грациозной, подошла ко мне на своих высоких каблуках и в наряде, которое еле прикрывало её тело.
— Можно, красавчик? — девушка наклонилась ниже ко мне, давая мне вид на её глубокое декольте.
Как тривиально.
Она не дала мне ответить, сев на мои колени, начав покачиваться на моих бёдрах взад-вперёд. Девушка не вызывала во мне никаких эмоций, кроме чистой скуки и вопроса, когда она встанет с меня и пойдёт по своим делам.
Я глубоко вздохнул, доставая сто долларовую купюру из кошелька и засовывая её в её декольте.
— Возьми деньги и слезь с меня, пока мне не пришлось приложить свою силу, — прошептал я ей на ухо, заставив её дыхание углубиться, хоть я и уверен, что это было не из-за возбуждения.
Меня не интересовали случайные девушки и связи. Не на физическом, не на эмоциональном уровне.
Загадки, головоломки и наука звучали куда более интригующе для моего пытливого разума.
— Почему ты на меня так смотришь? — Карлотта наклонила голову вбок, заметив мой настойчивый взгляд, устремлённый на неё.
— Ты знала, насколько симметричные черты твоего лица? — сказал я, выглядывая со своей книги.
— С чего ты это взял? — удивлённо спросила она.
— Я рассматриваю тебя, время от времени, — пожал плечами я, как ни в чём не бывало. — Я давно обратил на это внимание, поэтому пришлось изучить немного о генетике и физиогномике, чтобы больше узнать о чертах лица.
Карлотта вообще часто вызывала во мне какие-то странные, неизвестные эмоции, часто выступая в роли первооткрывателя во многих вещах для меня, даже, наверняка, не подозревая об этом.
Она была той самой интересной головоломкой, которую мне нравилось изучать.
Начиная с её проблем со здоровьем, которые меня беспокоили и интересовали на уровне человека, который знает толк в медицине, и заканчивая теми неведомыми чувствами, которые она вечно вызывала во мне - всё это манило меня, как бабочку к огню.
— Лотта, просыпайся, — я потрусил свою спящую подругу по плечу.
Мне тогда было ещё четырнадцать лет и она осталась у нас на ночёвке, но уснула напротив бассейна в шезлонге поздно вечером.
Кто знал, что её сон был настолько крепким?
— Лотта, — снова принялся я. — Проснись.
Девушка лишь отмахнулась от меня, но не вышла со своей фазы глубокого сна. А может я и не сильно старался, кто знает.
Её черты лица были настолько умиротворёнными, что я на секунду пожалел, что не был художником и не смог запечаталить их на холсте. Уверен, что подобное заслуживает Лувра.
Я глубоко вздохнул, оглядываясь по сторонам. Одна моя рука зацепилась за её ноги, подымая её в воздух, заставив её уткнуться носом в мою голую грудь.
Чёрт, её хрупкое тело в закрытом купальнике было настолько плотно прижато к моему и меня так согревало её тёплое дыхание, что внутри меня начал заворачиваться непонятный вихрь эмоций, направляющийся прямиком к моему члену.
Так вот, о чём говорили Невио и Алессио безустанно?
Когда я начал подыматься по лестнице в крыло Савио и Джеммы, ресницы Карлотты медленно затрепетали, пока она не распахнула глаза, несколько раз моргая.
— Тише-тише, это я, — постарался остановить её возможный испуг я.
— Массимо? — удивлённо прохрипела она своим сонным голосом.
Девушка оглянулась, будто пришла в себя и чуть ли не забилась в моих руках, требуя меня поставить её на землю, что я незамедлительно выполнил.
Её невысокая фигура была прижата к стене, складка между бровями нахмурилась, а взгляд, направленный на моё лицо, выражал беспокойство.
— Что случилось? Почему ты нёс меня на руках?
— Было уже поздно и я не мог тебя разбудить, — объяснил я.
Карлотта пару раз моргнула, а потом потёрла подбородок ладонью, будто ей пришло осознание.
— Из-за таблеток, которые я принимаю, меня часто клонит в сон и меня тяжело потом разбудить. Извини, — смутилась она.
— Всё в порядке, мне было не сложно, — я пожал плечами, упуская, насколько приятно, на самом деле, это оказалось.
Глада Карлотты опустились вниз на своё тело, будто только заметив, что она ещё была в купальнике. Её щёки мгновенно приобрели оттенок красного, чему я тоже всегда удивлялся, наблюдая за ней.
Почему её было так легко выбить из равновесия?
— О Господи, мне нужно срочно переодеться, — воскликнула она. — Не дай Бог кто-то увидит меня в таком виде.
— Что плохого в твоём купальном костюме? — я нахмурился от непонимания. — Ты ведь не возражаешь, когда тебя видят таким образом в бассейне.
— Возле бассейна и в доме - это разные вещи, — разжёвывала она, как маленькому ребёнку.
Я не успел никак ей возразить, потому что мы оба обернулись на дверной скрип, звучащий слева от нас.
— Лотта? — Савио вышел с комнаты, удивившись, когда заметил нас одних, спрятанных в тусклом освещении в коридоре.
— Я, как раз, шла спать, Савио, — протараторила девушка, проскользнув мимо меня и Савио, заходя в свою комнату, которую Джемма и мой дядя обычно выделяли для неё, когда та оставалась ночевать.
Глаза Савио моментально обратили внимание на то, почему в моих шортах мне было так тесно.
Я не часто ощущал неловкость, но это был один из таких моментов.
— Какого хрена, Массимо? — голос дяди перешёл на тихий крик, боясь привлечь внимание Джеммы за стенкой.
Что вообще стоит отвечать в такой ситуации?
— Запомни, дорогой мой племянник, мудрость от Савио, который когда-то тоже возжелал девушку Баззоли: Джемма ударит тебя по яйцам. Это неизменная теза, которую я успел выучить. Не важно, что ты натворишь, ответ у неё один и тот же, особенно если ты посягнешь на её сестру. Поэтому пока тебя не кастрировали и ты не решил спонтанно сделать предложение Карлотте, что я, кстати, тоже не слишком одобряю, потому что она мне, как младшая сестра - насладись свободой и трахни шлюху, чтобы успокоить свой стояк. Но не приближайся к Карлотте.
Тогда я впервые увидел Савио настолько серьёзным и угрожающим.
Я не понимал, что вызвало у него такое негодование, ведь я сам ещё не мог разобрать, какие эмоции Лотта вызывала во мне. Но после его слов о свадьбе, я начинал размышлять в этом направлении, неожиданно обнаружив, что эта мысль не кажется мне чуждой.
Карлотта была красивой, уникальной, мы могли бы найти с ней общий язык, если бы стали семейной парой.
Но проблема была в другом: моё желание к Карлотте было абсолютно односторонним.
Мы с Карлоттой проводили время в библиотеке нашего особняка. Иногда мы читали друг другу произведения литературной классики, но я почти никогда не слушал её, будучи слишком занят, упиваясь её идеальными чертами лица.
— Ещё лучше осознавать, что, покуда ты жив, ничто не потеряно окончательно, — Карлотта запнулась, читая эти строчки из книги «Триумфальная арка» её любимого писателя Эриха Мария Ремарка.
Она была романтиком, несмотря на всю трагедию, которую великий немецкий писатель любил принести во все свои книги.
Карлотта перевела взгляд на меня, и кажется, она удивилась, обнаружив, как я пристально за ней наблюдал. Мои глаза опустились на её пухлые губы, которые она облизала, будто они были слишком сухими, чтобы говорить.
Я не мог контролировать свой порыв или свои движения.
Мои губы наклонились к её, но Карлотта внезапно отодвинулась дальше, не позволив мне поцеловать её, почувствовать её вкус на себе и воплотить всю ту романтику в жизнь, которую она обычно читала в книгах.
Наши лица находились в паре сантиметрах друг от друга, пока мы тяжело дышали, глядя друг другу в глаза.
— Массимо, что ты делаешь? — удивлённо проговорила девушка. — Ты чуть не поцеловал меня.
— Знаю, — пожал плечами я.
Кажется, я и не скрывал своих мотивов.
— Прекрати, Массимо, — она поднялась с дивана, устанавливая со мной почтительное расстояние. — Мы ведь друзья.
— Обычно, друзья не целуют друг друга, — согласился я. — Но я захотел поцеловать тебя.
— Ты не можешь этого сделать, — почти истерично покачала головой она. — Ты не мой муж.
— Ты хочешь, чтобы я стал твоим мужем? — моя голова наклонилась вбок в любопытстве.
Последовала долгая пауза со стороны Карлотты, которая для меня тянулась словно вечность.
— Нет, Массимо, я не хочу, чтобы ты становился моим мужем, — твёрдо сказала она.
— Но почему? — я нахмурился.
Карлотта поджала губы, обдумывая свой ответ или злясь, что я не понимал его.
Я не мог сказать наверняка.
— Ты не привлекаешь меня, — заявила она холодным тоном, вздёргивая подбородок. — Я не хотела тебя целовать. Даже не пытайся повторить такое снова.
Её слова были, как ведро ледяной воды, вылитое мне на голову.
Она не испытывала ко мне того же вожделения, тех же эмоций, той же интриги, что и я к ней. Она не рассматривала меня тайно, пока никто не видел, как это делал я столько, сколько себя помнил.
Тогда я закрылся от неё, хоть мне и было сложно сдержать свои собственнические порывы к Карлотте. Я хотел защищать её, наблюдать за ней, общаться с ней, даже если это и были споры, рассуждая на тему Бога и высших сил.
Но Карлотта росла, как и её брачный возраст. Абсолютно каждый человек считал своим долгом намекнуть мне на то, что мне пора обручиться с Карлоттой.
Особенно Невио стал надоедливым умником, когда нашёл дзен и осознал свои чувства к Авроре.
— Я не буду подчиняться их консервативным традициям, — покачал головой я. — Они глупые, бессмысленные и в основном созданные с целью контролировать людей и их желания.
Я повторял это каждый раз, когда кто-то осмеливался намекнуть на то, что мне уже пора делать предложение Карлотте.
А что мне ещё оставалось выдумать? Не говорить же, что единственная девушка, которую я желал в своей жизни, отшила меня, заявив, что я её не привлекаю.
— Не будешь ты - будет кто-то другой, — Невио пару раз похлопал меня по плечу.
Тогда я впервые ощутил странное сдавливающие чувство в груди, вызванное мыслью, что кто-то другой посмеет прикоснуться к моей Карлотте.
В народе это называют ревностью, не так ли?
Как бы там ни было, но мне нужно было взять ситуацию в свои руки и продумать, как сделать так, чтобы Лотта стала моей. Единственный путь, который только мог это обеспечить была свадьба, но я не хотел обсуждать это сначала с Диего, потому что не всем правилам, традиционалисты были способны меня подчинить.
Хотя, это ложь.
Я знал, что Карлотта не согласится на брак со мной, если я спрошу у неё напрямую, поэтому мне нужно было сначала убедить совершенно другого человека, если я хотел сделать из этой девушки Фальконе.
— Массимо, не думай, что раз ты Фальконе, то я не могу просто взять и убить тебя, — зло проговорил Диего, кажется, выдавливая каждое слово сквозь зубы.
— Я и не думаю так, — возразил я. — Но я искренне хочу попросить руки и сердца Карлотты у тебя. Ей уже двадцать один год. Мы прекрасно знаем, что это самое время, чтобы выйти замуж.
Диего обдумывал мои слова, зная, что я был прав. Но это не значит, что ему было легко от мысли, что ему нужно было отпустить свою сестру, которую он воспитывал с младенчества, как родную дочь.
— У Карлотты есть проблемы с сердцем, — сказал он, будто я этого не знал.
— Меня это не смущает, — пожал плечами я. — Я клянусь, Диего, что никогда не обижу Лотту и она будет обеспечена всем, что ей необходимо. У меня достаточно медицинской компетенции, чтобы понимать особенности её диагноза и достаточно денег, чтобы обеспечить ей лучшее лечение.
Диего мне поверил.
Поверил, что я не причиню вреда его сестре. Не могу сказать, что члены моей семьи удивились такому моему решению. Мама была рада, отец похлопал меня по плечу и сказал, чтобы с этого момента я всегда думал о чувствах своей будущей жены, как бы мне иногда не было тяжело их понять.
Только Карлотта не выразила того количества благодарности и радости, на которое я надеялся, хоть и не рассчитывал.
— Массимо, как ты посмел провернуть такое за моей спиной? — воскликнула она, кладя руки в боки.
Кажется, я впервые увидел её рассерженной за все двадцать один год нашей дружбы.
— Я сделал это ради тебя, — покачал головой я, возражая.
— Ради меня? — она невесело рассмеялась. — Ты сделал это только ради себя и ради своих каких-то целей, которые ты преследуешь уже не один год. Не думай, будто я слепая или глупая. Я вижу тебя насквозь, как и то, что ты корыстный и подлый человек. Спасибо, что помог раскрыть мне глаза.
Убедить Карлотту в том, что наш брак был необходимостью, у меня так и не получилось.
Она приняла свадьбу, но между нами не только не появилось тех отношений, подобны Невио и Авроры, а и вся та многолетняя дружба будто испарилась в одно мгновение.
Розали
— Рози, как твой конкурс? — спросила меня Серафина, когда разговоры о помолвке и свадьбе притихли.
Я отложила вилку, запивая запечённый лосось, приготовленный Джеммой, апельсиновым соком.
— Я сегодня отправила фотографии на конкурс и жду результатов через две недели, — рассказала я.
— Ты смогла сделать фотографии, которые хотела? — поинтересовался Римо.
Я пожала плечами.
— Да, — соврала я.
Если бы я рассказала о каком-то мужчине, который заставил меня удалить его фотографии со своего устройства, то я почти уверена, что мои дяди, братья и кузены нашли бы его.
Хотя, мне понравился наш диалог и то, как у меня получилось немного попустить его тон в разговоре со мной.
Очевидно, что у него был плохой день, но и я не груша для битья, чтобы выплёскивать весь свой негатив на меня, особенно когда я не заслужила и капли такого отношения.
— Сделай наше фото, — предложила Аврора. — Не на профессиональную камеру, а на полароидную. Мне очень нравится, какие атмосферные фото там получаются.
— Одну секунду, — я вытянула указательный палец вперёд, вставая из-за своего места.
Я отправилась в свою комнату, доставая с глубин своей сумки небольшой, голубой полароидный фотоаппарат, который мне подарили на день рождения ещё когда мне было лет тринадцать.
С тех пор я веду фотоальбомы, которые нравилось просматривать всем членам семьи из-за того, насколько живыми и настоящими там получались фотографии, которые ничем не уступали профессиональным и обработанным.
Я взяла за привычку носить его с собой каждый раз, когда выходила из дому.
— Вот, — воскликнула я, забежав на задний двор.
— Прекрасно, давайте все кучней, — моя мама замахала руками и все принялись подвигаться ближе друг к другу.
Я стала напротив них, направляя объектив в сторону своей семьи.
Спокойствие.
Чувство, которое я испытывала, глядя на членов своей семьи. На то, как они улыбались, прижимались друг к другу ближе было мило.
Конечно, пока Невио не развернул лицо Авроры к себе за шею, прижимаясь к её губам своими в страстном поцелуе, как раз в тот момент, когда я нажала на кнопку, вызывав громкий щелчок со вспышкой.
— Ну что там? — спросила улыбающаяся Леона, когда Аврора и Невио уже успели оторваться друг от друга.
Я с упрёком посмотрела на кузена, который уже получил шлепок по груди от своей невесты.
Фотография вылезла с фотоаппарата, но я не была уверена, были ли все готовы, взглянуть на неё. Я покачала головой, притягивая её в руки того, кто был ближе всех ко мне - Карлотте, которая покраснела, глядя на фотографию и принялась передавать её.
— Если что, бить надо не меня, а Невио, — я указала на кузина. — Я всего лишь исполнительница.
— Какая точная формулировка, — фыркнул Фабиано.
Ужин начал подходить к концу и я достаточно устала, чтобы прийти в свою комнату и улечься на мягкую кровать, закутавшись в слой одеял.
Но сон ко мне так и не приходил.
В мою голову лезли всякие мысли, касательно моих недавних кодов, которые я разрабатывала для повышенной безопасности нашего особняка, пыточных и клубов. Раньше я была неотъемлемой частью любых хакерских вмешательств от своей семьи.
Отец и Римо доверяли мне достаточно, чтобы я занималась разными их поручениями, связанными с компьютерами и новыми разработками. У меня достаточная компетенция и уровень знаний, который я приобрела на компьютерных курсах и благодаря бесчисленному количеству разных книг, чтобы быть способной создавать собственные алгоритмы, как базу для личных разработок.
Но одна ситуация всё перечеркнула, заставив посеять яблоко раздора между мной и моей семьёй, даже если я предпочитаю не упоминать об этом инциденте.
— Вы не можете запретить мне помогать Камморе, — покачала головой я, пребывая в неверии. — Вы ведь сами прекрасно знаете, что я хороший специалист и могу быть очень полезной.
Моя голова метнулась к отцу, потому что обычно он поддерживал любые мои начинания и идеи, никогда не относясь ко мне, как к маленькой, неумелой девочке.
Но папа лишь покачал головой.
— Нет, Розали, — ответил он. — Конкурирующая мафия смогла выйти на тебя. Это хорошо, что мы её перехватили раньше, но если бы они похитили тебя?
— Ты преувеличиваешь, — возразила я. — Во-первых, вы все в не меньшем риске, чем я, а во-вторых, я смогу сделать лучше коды безопасности и никто никогда не сможет выйти на меня.
Папа переглянулся с дядями, которые очень детально обдумывали своё решение, судя по их выражениях лиц.
— Не стоит, Розали, — в конце-концов, сказал папа. — Мы найдём других хороших специалистов. Я не хочу даже и шанса давать кому-то на то, чтобы причинить тебе боль.
— Ты не можешь быть серьёзным, — выдохнула я, испытывая досаду.
— Я вполне серьёзен, — ответил он, глядя на меня не так, как обычно.
Обычно его взгляд ко мне выражал мягкость, но сейчас он был холодным и непоколебимым, демонстрируя мне, что не изменит своего решения в независимости от моих слов.
— Что ж, — Римо поднялся с быльца дивана, потирая ладони. — Решение принято, Розали. Мы запрещаем тебе вмешиваться в дела Камморы и любые наши дела, связанные с бизнесом. Разговор окончен.
Я поднялась с кровати, как обычно, ощущая что-то похожее на злость при воспоминаниях этого диалога.
Никто тогда не поддержал меня, не постарался возразить папе или другим моим дядям, а даже наоборот - немного выдохнули и обрадовались тому, что над моей головой больше не будет висеть опасность.
Каким бы я не была специалистом и как бы они мне не доверяли, страх замыливал им глаза. Это было иронично, учитывая то, что мой отец не уважал и не понимал концепцию страха, всегда уверяя, что он находится только на корке человеческого сознания и не более.
Но он сам мог быть слеп, когда дело касалось меня.
Я была взрослой девушкой и могла уже не оборачиваться на свою семью, не позволяя им влиять на мои решения. Я продолжала разрабатывать свои собственные коды втайне от своей семьи, надеясь, что когда-то они оценят мою разработку по достоинству и мне не прийдётся больше прятаться от них.
В конце-концов, я не оставлю им выбора.
Я открыла свой ноутбук, вводя пароль. Я перешла на свои программы, внезапно почувствовав прилив вдохновения продолжить начатые мною труды, но...
Подождите-ка, что-то не сходилось, чего-то не хватало.
Ещё раз. Ещё раз.
Почему я не могу ничего найти? Где мои данные? Где данные и пароли от нашего особняка и штаб-квартир Камморы, которые я здесь оставила?
Чёрт, кто-то украл мои коды.
————————————————————————
Вот и третья глава🏍️ Есть те, кто читали «Поглощены безумием» и понимают о каких татуировках я говорю?🙈
Спасибо за триста просмотров 🫶🏻 Переходите в мой тг-канал и читайте другие истории на моём аккаунте.
Делитесь своими оценками и комментариями 🤎