2 глава от имени Рио
«Знаешь, почему старший брат рождается первым? Чтобы защищать младших братьев и сестер»
Время действий: Розали - 19 лет, Рио - 24 года.
Всепоглощающая ярость.
Я не мог охарактеризовать свои эмоции иным образом, хоть они были достаточно опасны за рулём.
Но кому бы понравилось ехать на встречу к одним из самых сумасшедших ублюдков Запада - Фальконе?
Чёртовые Фальконе, которые помешались на моём пути. Какого хрена они вообще продают разное дерьмо, по-типу, кокса и амфетамина каким-то подросткам, которые, вероятно, не способны оплатить этот весь банкет самостоятельно?
В районе, в котором жил я - чуждо понятие вписываться за всех подряд. В том-то и дело, что я не заступался за кого попало.
Мой брат Даниэль был любителем попасть в дурную компанию. Он недалеко ушёл от меня, но я хотя бы научился зарабатывать от своих сомнительных связей, пока он - только тащил деньги из семьи, не давая мне возможности успеть насладиться ими или хотя бы увидеть что-то дальше той нищеты, в которой мы жили.
— Да, Мануэль, — взял я трубку, когда мне на телефон поступил звонок.
— Приезжай к нам в клуб сегодня, — услышал я легкомысленный голос своего друга по ту сторону трубки. — Луис пообещал новых девочек сегодня.
Я усмехнулся.
Мануэль стал моим другом, когда я присоединился к мотоклубу «Наездники штурма», который принимает парней, которые, в первую очередь, увлекаются мотоциклами и заботиться о них, как о членах семьи.
Во-вторых, любой член этого мотоклуба должен был иметь корни с Латинской Америки, а именно оттуда родом и были мои родители - София и Сантьяго Мартинез, которые переехали в Лас-Вегас ещё до моего рождения в поисках лучшей жизни.
В-третьих, в клуб вступали люди, способные выполнять грязные, незаконные поручения за щедрое вознаграждение.
По крайней мере, для таких, как мы, это считалось огромной суммой денег. Ведь поиски лучшей жизни для моих родителей не обвенчались успехом. Моя мама работала в супермаркете, а отец - на стройке. У них не было достаточно денег, чтобы свести концы с концами, особенно с двумя детьми.
Но потом случилось ещё большее несчастье.
Мой отец погиб на работе во время несчастного случая, когда мне было семнадцать, а Даниэлю - девять. Тогда мне пришлось взять на себя роль кормильца семьи и будучи среднестатистическим парнем в плохом районе с отсутствием образования - я быстро нашёл компанию, которая с удовольствием приняла нового члена в свои лавры.
Я считал себя крутым, смог обеспечивать маму и брата, встречался с девушками в обмен на то, что продавал наркотики и оружие.
— Придётся мне позже познакомиться с новыми девочками, — пробормотал я. — Если доживу, естественно.
Я провёл рукой по своим коротким, тёмным волосам.
— Что случилось? — голос Мануэля моментально приобрёл серьёзный окрас.
— Я еду к Фальконе, — выплюнул я.
— К этим чёртовым ублюдкам? — воскликнул он со знакомым отвращением в голосе.
Я мог увидеть, как он скривился, будто он стоял передо мной наяву.
— Да-да, именно к ним, — я потёр свой подбородок, переключая передачу в старой машине своего отца.
Я всегда предпочитал мотоциклы, но в таких случаях был рад, что всё-таки не продал отцовскую машину, сохраняя её, как память о моём детстве.
Будто в этом пикапе жила его душа.
— Какого хрена, Рио? — воскликнул он. — Или ты вообще поплавился под этим летним солнцем?
— Это всё Даниэль, — объяснил я, потирая своё лицо.
Я устал произносить имя своего брата, которое создавало мне проблемы.
— Он опять влез в какую-то муть? Мог выбрать кого-то лучше, чем Фальконе? — огрызнулся он.
У нас у всех была неприязнь к Камморе, которую мы тщательно старались скрывать от них.
Наш клуб был единственным в Вегасе, который не принадлежал Камморе. Луис - главарь мотоклуба «Наездники Штурма» - заключил с Римо Фальконе какой-то пакт о неприкосновенности за что нам, естественно, приходилось периодически отстёгивать им неплохую сумму денег.
Это было паскудно, потому что из-за выходок Даниэля, мы, время от времени, всё так же еле сводили концы с концами, чего можно было бы избежать, если бы Фальконе не забирали половину нашей выручки. Они были заинтересованы в работе с нами из-за наших связей с Латинской Америкой.
Конечно, если бы Даниэль не пристрастился к наркотикам, то денег бы у меня тоже было б значительно больше, но сейчас не о нём.
— Они продали ему наркоту, — я поджал губы. — И разрешили ему играть в их азартные игры. У Даниэля долгов больше, чем я получаю за полгода в свои лучшие месяца.
— Чёрт, дерьмо, — выругался Мануэль себе под нос. — Вы с ним едите на встречу к каммористам?
— Нет, — я покачал головой, будто он мог меня видеть. — Я еду один.
Мануэль вздохнул по тот конец трубки.
— Режим брата-защитника активирован, — подколол он.
Кто бы говорил.
У него была младшая сестра Каталина - одногодка моего брата. Они познакомились с моим братом, когда им было по двенадцать лет и сразу же сдружились. Мануэль предупредил мне, что отрежет член моему брату, если он когда-то предпримет что-то к его сестре.
Конечно, будучи хорошим братом, я ответил Мануэлю, чтобы он не смел угрожать ему, но так же оставаясь хорошим братом, я сказал Даниэлю, что сам отрежу его член, если он двинется к Каталине.
Мне не нужно было терять хорошего друга из-за подростковых гормонов.
— Ты понимаешь, что тебя могут убить? — продолжил Мануэль, не давая мне возможности ответить на его колкий голос. — Нам надо позвонить Луису.
— Если меня убьют, то он, наверняка, об этом всё равно узнает, — фыркнул я.
— Знаешь, как-то не смешно, — серьёзным голосом ответил он на моё равнодушие и насмешку в голосе. — Идти в логово к этим ублюдкам - всё равно, что подписывать себе смертный приговор.
— Им нужны деньги, а не трупы, — возразил я, возможно, убеждая себя. — Даже для таких сумасшедших ублюков, как они. В первую очередь, они бизнесмены.
— Зачем ты вообще к ним едешь? — вздохнул Мануэль. — Отдавал бы деньги следующие полгода и не было бы никаких проблем.
Он звучал так, будто не знал, что мир устроен не настолько просто, как он его только что описывал.
— Даниэль, как обычно, скрывал свои проблемы всё это время, — объяснил я. — А пару часов назад ему пришлось признаться мне, потому что один из их головорезов, вывернул ему плечо.
Мои кулаки сжали руль.
Они, блять, посмели причинить вред моему брату. Как бы я не злился на него сейчас, в моих глазах он был ребёнком, которого я должен защитить, даже если его поступки вмешивали нас во взрослые проблемы.
Одной из причин, почему бы Луису было бы, по большому счёту, всё равно на судьбу моего брата - это потому, что он не являлся членом «Наездники штурма». Я не хотел, чтобы Даниэль настолько тесно был связан с подобным дерьмом, хоть и все в округе знали, что он мой брат.
— Как я рад, что у меня сестра, — пробормотал Мануэль себе под нос, заставив меня ухмыльнуться.
Наверное, впервые за сегодняшний день.
— Посмотрим, как ты запоёшь, когда она найдёт какого-то ублюдка, которого притащит домой.
— Пускай приводит, — фыркнул он. — Утолю свою жажду крови.
Я посмеялся, но мой смех мало напоминал весёлый. Беспокойство и тревога сдавливали мою грудь, хоть я и старался не признавать это даже перед самим собой.
— Мануэль?
— Да? — откликнулся он.
— Позаботься о Даниэле и о моей маме, если что-то случиться, — попросил я. — Пообещай мне.
Я услышал громкий вздох по ту сторону телефона.
— Обещаю, но не могу не обещать, что сам не выбью немного дерьма из твоего брата, — пробормотал он с сухим смешком в конце.
— Поверь, это тоже входит в мои планы, когда я вернусь, — сказал я, решая обойтись без пессимистичных «если».
Я прервал наш звонок, паркуясь возле клуба под названием Сахарница - места, где тот головорез назначал встречу моему брату с Невио Фальконе.
Насколько я знал, он не был ещё капо, но был сыном Римо Фальконе - нынешнего капо Камморы и уже перенимал на себя многие обязанности своего отца вместе со своими кузенами - Алессио и Массимо Фальконе.
Ещё я знал, что у Невио была сестра-близнец, которая вышла замуж за будущего капо Фамилии - нью-йоркской мафии. Говорили ещё, что у Алессио и Массимо была младшая сестра, но я даже не помнил имён всей их семьи. Насколько ещё было известно, у Невио были отношения с Авророй Скудери - дочерью главного головореза Камморы.
Я зашёл внутрь клуба, который был ещё слишком тих и пуст в дневное время суток. Барная стойка, фиолетовые диванчики и три высоких ублюдка, сидящие за барными стойками, которые обернулись ко мне, как только я зашёл внутрь.
Тёмные глаза Невио Фальконе невозможно было не узнать, точно так же, как несвойственно светлые волосы Алессио Фальконе и холодный, равнодушный взгляд Массимо Фальконе.
Нечестивая троица.
— Ты не похож на шестнадцатилетнего наркомана, — я сцепил зубы, пряча ладони в карманы джинс, чтобы не сжать их в кулаки.
Они поднялись со своих мест, облокачиваясь на барные стойки локтями или скрещивая руки на груди.
Так, будто им принадлежал весь мир, что было недалеко от правды.
— Я - брат Даниэля Мартинеза, — ответил я, смиряя их взглядом.
«Не показывай ненависти, страха, эмоций и уязвимости», — повторял я сам себе. Эти ящерицы распознают всё это и используют против меня.
— Ты - член мотоклуба «Наездники штурма», — констатировал Массимо своим научным взглядом.
Так, они смотрели на таких, как я?
Будто мы были грязью под их ногами? Я мог бы с удовольствием смешать их с почвой, но я, к сожалению, давал клятву и не буду вмешиваться в дела мафии и мотоклуба без позволения Луиса.
— Да, — кивнул я. — Я работаю под руководством Луиса Гарсия.
— А он работает под нашим руководством, — усмехнулся блондин, кидая на меня провокационные улыбки, которые хотелось превратить в кровь и размазать по его лицу.
Невио Фальконе, который стоял по центру, кидал взгляды то на одного кузена, то на другого, когда те начинали говорить, внимательно слушая информацию, которой те владели.
В конце-концов, его чёрный, безумный оскал перевёлся на меня. Я бы мог его испугаться, если бы не видел людей и вещи страшнее, чем он и все они вместе взятых.
— То есть, ты будешь замаливать грехи своего брата? — этот безумец растянулся в широкой ухмылке от уха до уха.
— Ему всего лишь шестнадцать, — выдавил я сквозь зубы, щурясь на них.
— Взрослый мужчина по меркам мафии, не так ли? — тот брюнет повернулся к светловолосому, будто задавал вопрос.
Мы все знали, что вопрос был риторическим.
Конечно, для любой мафии, банды, мотоклуба шестнадцатилетний парень не считался мальчиком. Он был взрослым мужчиной, даже если мне было тяжело увидеть такового в своём брате.
Ещё тяжелее, когда он не давал никаких причин мне видеть в нём взрослого мужчину, хоть и хотел, чтобы я относился к нему соответствующе.
— Вполне приемлемый, — ответил Алессио. — Как считает наш гений?
Он наклонил голову за спину Невио, обращаясь к своему брату.
— Гений одобряет этот возраст, — пожав плечами, не поворачиваясь в сторону Алессио, ответил тот.
— Я буду отвечать за долг своего брата, — выдавил сквозь зубы я.
— Похвально, — закивал головой Невио, будто выражал одобрение и гордость. — Такая самоотдача ради семьи ценится в наших кругах, — подметил он.
Мне плевать, что вы цените.
— Знаешь, мы с самого начала знали, что Даниэль - брат члена «Наездники штурма» и решили, что от этого можно получить намного больше выгоды, чем деньги, — продолжил парень.
Я хотел ступить шаг назад, отшатнуться, будто мне дали пощёчину от такого намёка, но я сдержал этот порыв.
— Я не предам свою банду, — выплюнул я. — Я давал им клятву верности. Облегчите себе жизнь и убейте меня сразу.
Лучше умереть с гордо поднятой головой, чем жить, будучи трусом.
— Не надо её предавать, — снисходительно покачал головой он. — Это ведь нарушит нашу договорённость с «Наездниками штурма». Не так ли? — он вопросительно посмотрел на своих кузенов, разыгрывая свой собственный спектакль.
— Безвозвратно, — согласился второй брюнет.
— Видишь? — усмехнулся Невио. — Совершенно невыгодно.
— Давайте покончим с играми, — я скрестил руки на груди, теряя терпение, чувствуя себя марионеткой в их игре. — Как я могу выплатить долг брата, не ставя его под угрозу вашего садизма?
Алессио и Невио раскинулись в смехе, пока Массимо продолжал выглядеть безучастно.
— Невозможно спастись от моего садизма, — проговорил Невио. — Я бы сказал тебе спросить это у других, но они все мертвы.
Он сделал акцент на последнем слове, подчёркивая то, что был бы не против сделать со мной.
— Но у нас есть к тебе задание важнее, — пожал плечами он, переходя, наконец, к сути. — Мы не просим денег, не пытаемся отобрать твою жизнь или жизнь твоего брата, — начал перечислять он, будто был самым великодушным человеком в мире. — Нам нужны просто некоторые твои услуги.
— Какого рода услуги? — нахмурился я, не понимая чем я мог быть полезен Камморе.
— Ты перевозишь наркотики и оружие для «Наездников штурма», — Невио не стал дожидаться пока я подтвержу или опровергну его слова, потому что он знал обо мне достаточно, чтобы утверждать. — Нам нужно, чтобы ты делал такую же работу для нас.
Мои брови чуть ли на лоб не поползли от удивления.
Я конечно хорошо выполнял свою работу, но не настолько, чтобы прям другие банды и мафии нуждались в моих услугах.
— Пока не отработаешь долг, — добавил блондин.
— Если твой брат не проиграет и не спустить на наркотики ещё больше, — в ещё большей ухмылке растянулся Невио.
Нет, он этого не сделает.
Мне нужны были рычаги давления на брата и чем быстрее я их найду, тем будет лучше не только для меня, но и для него и для его будущего.
Я слишком сильно опекал его, из-за чего у него отсутствует понимание ответственности, но самое время это менять.
— Это уже моя забота, — прошипел я.
— Даже не сомневайся, — более сухо кинул Невио.
— Зачем вам именно я? — решил уточнить я.
Мне нужно было больше информации, чтобы знать на что я подписывался.
Терзали ли меня сомнения?
Нет, я знал, что меня не волновали не условия, не риски, если это означало защитить свою семью. Но это не значит, что я собирался выступать перед ними в роле отчаянного невежды.
— Это новые поставки, — проинформировал главарь Нечестивой троицы. — Мы не дадим никакой информации сейчас. Ты всё будешь получать постепенно, когда нам это будет необходимо. Мы даже заведём отдельный телефон для тебя.
Его голос снова звучал так, будто он пытался выглядеть великодушным, что у него плохо получалось.
— Ну, — будто сомневаясь, продолжил он. — Если ты отказываешься, то это, конечно же, твой выбор. Только отказ от сотрудничества с Фальконе всегда несёт за собой последствия.
Невио щёлкнул пальцами, обращаясь к кареглазому брюнету.
— Напомни, какие же последствия? — он нахмурил брови, будто забыл и нуждался в подсказке.
Я подустал от этого дерьмового шоу, честно говоря, но видимо это было единственное развлечение у богатых людей, которым принадлежали несколько штатов.
— Смерть, — констатировал тот, не выражая никаких эмоций или чувств своим голосом. — Твоя, твоего брата, твоей матери. Список может долго перечисляться.
В груди разлился шторм и ураган, кровь бурлила от злости из-за того, что моей семье угрожала опасность.
Мне пришлось во многом сдерживаться сегодня. Начиная от того, чтобы челюсть не заходила ходуном от злости, ноги не задрожали от желания двинуться вперёд и врезать по их самодовольным лицам, заканчивая тем, чтобы не достать пистолет и не устроить мини-террор.
Сдержанность - не моя самая сильная сторона, но у меня было достаточно интеллекта, чтобы понимать, когда уместно выплёскивать свои эмоции, а когда - нет.
— Я согласен на ваши условия, — медленно протянул я.
Кузены (конечно же, кроме Массимо) растянулись в улыбке, выражая триумф, который так и светился на их лицах.
— Я знал, что мы найдём общий язык, — Невио Фальконе протянул мне руку для пожатия, которую я с неохотой и осторожностью принял.
— Только запомни, что о нашем сотрудничестве никто не должен знать, — добавил второй брюнет, на что я кивнул.
Я и так не спешил никому рассказывать, что имею какой-то долг перед Камморой.
— Я умею держать язык за зубами, — ответил я, даже не кидая взгляда в его сторону.
У нас с Невио были собственные гляделки, в которые вступили в бой чернота его глаз против зелёных моих.
— Ты можешь идти, — резко выдернул руку мужчина. — Жди от нас весточки и лучше следи за своим братом, если не хочешь отрабатывать у нас долги всю оставшуюся жизнь.
— Я у вас только пока не отработаю его долг, — подметил я, на что тот лишь ухмыльнулся.
— Долг - понятие растяжимое, — протянул он. — Сегодня это одна сумма, завтра другая, — он раскинул левую и правую руки в соответствии со своими словами.
— Я буду ждать от вас информации о том, что мне нужно делать дальше, — проигнорировав его тираду, заключил я.
Выйдя с Сахарницы, я почувствовал странное облегчение, которое не должно сопутствовать человека, которому сказали, что он должен работать на грёбанную Каммору и выполнять любые их поручения, как их личная шавка.
Но я, по крайней мере, был жив, мой брат был жив и мне даже не придётся платить каммористам дополнительно деньги со своего кошелька за грехи Даниэля.
Я остановился недалеко от клуба, зажигая сигарету, выпуская дым из своего рта, смотря на какую-то точку перед собой. Внезапно я почувствовал, будто за мной следят или кто-то очень пристально смотрит, но на самом деле, всё оказалось даже хуже.
Я поднял голову вверх.
На том конце дороги стояла какая-то девчонка среднего роста с тёмными волосами и в очках, и в её руках была камера, направленная на меня, которую она опустила вниз, начав рассматривать свой результат.
Она сделала моё фото.
Девушка была одета в чёрные, тканевые шорты, обычную белую футболку, заправленную в шорты, а на её шее висел профессиональный фотоаппарат, судя по объективу.
Меня окутала ярость, навалившаяся на мою злость и напряжение после встречи с Фальконе. Какого хрена она решила, что я позволяю ей себя фотографировать?
Девушка осматривала фото в своей камере, не обращая внимания на окружающий её мир. Мне она показалась немного странной, будто отстранённой. Казалось, что весь мир был лишь задним фоном или обычной декорацией, потому что я никогда не видел выражения такой сосредоточенности, особенно на таком юном лице.
Я выкинул сигарету в мусорное ведро, не беспокоясь о том, что недокурил её.
Она подняла голову вверх, когда её накрыла моя внушительная, высокая тень. Я мог увидеть сквозь её прозрачные линзы - её светло-карие глаза, небольшое количество веснушек на прямом носе, пухлые губы и заметные скулы.
Если бы мне не хотелось кого-то ударить в этот момент, я бы с удовольствием обратил внимание на такую девушку.
— Отдай камеру сюда, — я поманил двумя пальцами, требуя отдать камеру себе.
Одна её бровь скептически поднялась вверх. Она не выглядела напуганной или растерянной, что признаюсь честно, немного удивило меня, потому что обычно незнакомцы сторонятся меня на улицах, возможно, боясь моей мускулатуры или многочисленных тату.
Людям свойственно судить по внешности.
— С какой стати? — её голос был тонким, мягким, но почему-то, будто не выражал никаких эмоций.
— Я не давал разрешение на фотосъёмку, — поджал губы я. — Если не хочешь, чтобы я сломал тебе камеру - удали фото при мне.
Теперь вверх поползла и вторая бровь девушки.
— Знаешь, обычно люди говорят «пожалуйста», когда о чём-то просят, — парировала она.
Теперь была моя очередь удивляться.
Мои брови чуть ли не достигли линии роста волос, а глаза - не повылетали с орбит. Я не привык, чтобы со мной так разговаривали и никто никогда не решался на подобную дерзость.
— Я не прошу, принцесса, — возразил я, наклонив лицо чуть ниже к ней. — Я требую.
Моя последняя фраза звучала тихо и глубоко.
Красивая незнакомка наклонила голову вбок, выражая так, наверняка, своё любопытство.
— Ты назвал меня «принцесса», потому что захотел принизить меня или это способ флирта? — с голосом, в котором можно было проследить намёк на чистую любознательность, спросила она.
Я чуть не подавился смехом, хоть сдержал этот порыв.
Кто вообще задаёт такие вопросы напрямую? Хоть я сам не до конца был уверен, почему я назвал её принцессой, но она скорее выглядела и вела себя, как не из мира сего.
Она спрашивала прямо, будто была полностью осведомлена о своей проблеме читать человеческие эмоции и не стеснялась попросить разъяснения.
— Впервые вижу настолько прямолинейную девушку, — заметил я, качая головой. — А теперь не отступай от темы, — я указал на её камеру. — Удаляй.
— Ты даже не хочешь посмотреть? — её голос не звучал обиженным или заманивающим, будто она хотела меня отвлечь.
Скорее, она будто всё время констатировала какие-то грёбанные факты с важным видом, поправляя свои очки на переносице.
— Вдруг тебе понравится, — продолжила она.
— Мне плевать, — пожал плечами я. — Удаляй.
При других обстоятельствах, возможно, я бы попробовал приударить за ней, пошутить или пофлиртовать, но моя голова была занята более важными вещами из-за этих грёбаных Фальконе.
— Тогда я жду твоего «пожалуйста», — незнакомка опустила камеру висеть на своей шеи, пока сама - скрестила руки на груди.
Она была серьёзной или предпочитала шутить с таким невозмутимым лицом?
— Ты издеваешься? — более удивлённо, чем возмущённо выпалил я.
— Я не позволю так с собой разговаривать, — пожала плечами она. — Я снимала в публичном месте для конкурса, но спокойно могла бы удалить фотографии, если тебе или кому-либо из присутствующих неприятно быть пойманным в объектив. Но это не значит, что со мной можно разговаривать, как с дерьмом.
Ругательство странно слетело с её языка.
Она говорила это как-то обычно, но всему её образу, будто это не шло. Я же не зря причислил её к королевским особям.
— Я не тот тип мужчин, которые просят о чём-то, принцесса, — я специально сделал акцент на последнем слове, понимая, что оно сбивало её с толку и она не знала, как правильно его воспринимать от меня.
Она прищурилась, кажется, прочитав мои мотивы.
— А я не тот тип женщин, которая подчиняется приказам. Я люблю честные сделки на основе «дал-взял», — объяснила она, немного вздёрнув подбородок.
— Принцесса, — я осмотрел её тело с ног до головы, подмечая стройные ноги и красивые очертания талии. — Тебе лучше не знать, что я могу попросить за своё «пожалуйста».
Моя интонация была провокационной и с нотками соблазна. Она не выглядела польщённой или так, будто я оскорбил её. Скорее, её выражение лица снова стало любопытным, что можно было прочитать по тому, как она наклонила голову вбок.
Я был почти уверен, что она не поняла моего грязного намёка, что делало ситуацию ещё более смешной и странной.
— Уверена, что судя по твоему тону, удаление этих фотографий - твой главный приоритет, — невозмутимо сказала она, снова указывая на свой фотоаппарат.
— Ты ведь понимаешь, что я могу просто отобрать у тебя камеру и мне не придётся говорить никаких «пожалуйста»?— выделил я воздушными скобками последнее слово.
— Понимаю, — просто пожала плечами она, будто это было очевидно. — Но ты ведь этого не делаешь. Я могу прийти к выводу, что этого нет в твоих мотивах.
Меня снова удивили её слова. Эта девушка умело смогла заставить меня забыть о той злости, которую я испытывал до инцидента с ней.
— Ты - маленькая мисс Всезнайка, не так ли? — подразнил я.
— Ты сделал вывод о моём интеллекте, судя по моим очкам? — она поправила их на переносице. — Достаточно примитивно.
Её карие глаза пробежались по моему телу и внезапно я почувствовал тепло, пробежавшееся по моей коже от ощущения её взгляда на себе.
Всё-таки, мои тренировки в зале оправдывали себя.
— По твоей мускулатуре и татуировкам можно предположить, что ты несёшь опасность, — она заглянула в мои глаза цвета мокрого леса. — Но я не делаю выводов по твоему внешнему виду, как видишь.
— Поверь, принцесса, — я кинул сухой смешок. — Иногда стоит делать выводы, основываясь на первом впечатлении.
— Возможно, — просто ответила она, пожав плечами. — Но так работает не со всеми людьми, а скорее - с очень скучными.
— По-твоему, я не скучный? — ухмыльнулся я, приняв её слова за комплимент.
— Антонимом к слову «скучный» является «весёлый», — отметила она. — Но я бы не назвала тебя весёлым. Мне тяжело подобрать подходящее прилагательное, чтобы описать тебя. Загадочный? — сама себя спрашивала она. — Нет, ко всему всегда есть разгадка, — сама себе моментально возразила она.
Её голос звучал уверенно.
Я хотел что-то ответить, но меня отвлёк звонок телефона. Это был Мануэль, которые наверное, интересовался, жив я или нет. Этот разговор с незнакомкой пора было заканчивать, потому что у меня были дела интереснее и важнее, чем эта увлекательная беседа.
Я нажал на красную кнопку, отклоняя звонок, и снова, более серьёзно обращаясь к девушке передо мной.
— Удаляй фото, принцесса.
— Я жду своего волшебного слова, — невозмутимо покачала головой она.
Я прищурил на неё глаза, будучи неуверенным, откуда столько непринуждённости и самоуверенности у такой юной, хрупкой девушки.
«Волшебные слова» давно потеряли свой смысл для меня. И на чужие условия я не привык идти. За исключением, наверное, чёртовых Фальконе.
Внутри меня снова распространился жар от воспоминаний об этих ублюдках, поэтому стоило заканчивать ломать комедию и уйти подальше от этой клятой Сахарницы. Было самое время поехать развеяться к своим друзьям и дать Даниэлю по шее для профилактике.
— Пожалуйста, — это слово оставило неприятный привкус на моём языке.
— Видишь, это было не так уж и сложно, — она закрепила свои слова тихим, искренним смешком, заставив меня на секунду замереть, глядя на неё.
Её смех был негромким, мелодичным, завораживающим.
Внутри расплылось странное чувство, которое тяжело было охарактеризовать, но я мог сделать единственный вывод, что её смех звучал приятно для моих ушей.
— Вот, видишь, — она показала мне на фото.
На них был изображён я, курящий сигарету и смотрящий в никуда своим пустым взглядом зелёных глаз. Почему-то меня задели эти фото, но я промолчал.
— Я фотографировала просто улицы или обычных прохожих, — объясняла она.
— Для конкурса? — уточнил я, видя как она переходила в корзину и удаляла мои фотографии там.
— Я увлекаюсь фотографиями и участвую в городских конкурсах, время от времени, — кивнула она.
«Богатая девочка», - подумал я про себя.
В районах, в котором жил я, у людей не было хобби или увлечений. Только работа, быт и семья, как адский круговорот.
— Желаю победы, — кивнул я, говоря искренне, хоть и безэмоционально.
Девушка кивнула, ничего не ответив, снова погружаясь в изображения на своём фотоаппарате.
Я усмехнулся, качая головой и направляясь обратно в свою машину. Я завёл мотор, снова набирая Мануэля, встречая несколько гудков, пока мой друг не взял трубку, когда я уже отъехал от Сахарницы.
— Чёрт, ты жив?! — воскликнул Мануэль.
Я ответил ему тихим смешком.
— Похоже на то.
— Празднуй это, как своё второе день рождение, — фыркнул он. — Я могу одолжить тебе немного денег для уплаты долга. Сколько найду, по крайней мере.
Я подумал над тем, что ответить Мануэлю.
Фальконе чётко дали мне понять, что никто не должен знать о нашей сделке и от этого зависит не только моя жизнь.
Я не мог просто пренебречь их угрозами, подвергнув опасности своих родных. Какой бы крепкой не была дружба между мной и Мануэлем, я не мог рисковать только для того, чтобы оставаться честным перед своим другом.
— Я сам смогу отдать долг, — коротко ответил я.
— Честность и принципиальность - конечно, похвальные черты, но бывают глупыми, особенно когда тебе предлагают реальную помощь, — возразил мой друг.
— Я серьёзно, Мануэль. Мне не нужна помощь, я контролирую ситуацию, — постарался заверить его я.
По ту сторону послышалось фырканье.
— Да, согласен. Легче контролировать грёбаных Фальконе, чем твоего брата.
Я кинул невесёлый смешок, зная, что он был недалеко от истины.
— Да, я не знаю, что мне делать с Даниэлем, — признался я.
— Ему нужен рехаб, потому что Луис скорее убьёт его, чем примет в свою банду, если он будет продолжать в том же темпе, — мои руки крепче сжали руль.
— Ты прекрасно знаешь, что я не хочу, чтобы Даниэль был связан с мотоклубом, — пробормотал я.
— Да-да, — он с таким же успехом мог говорить «бла-бла-бла». — Ты хочешь, чтобы он поступил в университет, получил образование и вся подобная хрень. Тебе не кажется, что твоих денег, которые ты скоро и так отдашь Камморе - слишком мало? Тем более, его отчислят после первого же дня с таким отношением к учёбе.
Я сцепил зубы до боли в челюсти.
У меня были свои грандиозные планы на Даниэля, но к сожалению, это никак не вписывалось в планы моего брата, судя по всему.
Я подавал ему плохой пример.
Он видел то, как я приносил деньги, сколько у меня было друзей, как часто я встречался с разными девушками и его привлекало это ощущение опасности и крутости. Только я, уже долгое время варившись в этом, пытался объяснить ему, что этот образ жизни не так хорош, как кажется.
Возможно, он кажется привлекательным, но он не сработает на долгосрочную перспективу. Для меня было поздно что-либо менять, но мой брат ещё не принял никакой клятвы и никогда её не примет.
— Я разберусь с этим, Мануэль, — закрыл тему я, как нанося удар ножом.
— Как знаешь, но если будет нужна помощь - звони, хорошо?
— Конечно, — кивнул я, слегка улыбнувшись. — Спасибо.
— Не забудь, прийти в клуб сегодня, — напомнил он. — Расслабимся, отдохнём. Я уже на половине пути к нему.
— Не забуду, только я сначала заеду к маме и к Даниэлю.
Я припарковался напротив квартиры, в которой они жили. Я сменил местожительство полгода назад, когда я купил небольшую однокомнатную квартиру только для себя на свои сбережения.
Как только я поставил галочку напротив этой небольшой цели, моим следующим стремлением стало образование Даниэля. Хотя я даже не успел закончить ремонт в своей новой квартире.
Некоторые стены были голыми, некоторые провода ещё висели с потолков, но я знал, что когда-то превращу это место в свою холостяцкую берлогу.
— Мам, я дома, — выкрикнул я, закрывая дверь за собой.
Моя мама - зеленоглазая, темноволосая женщина ростом метр семьдесят сантиметров - научила меня жажде к жизни и надежде на лучшее, даже в самые отчаянные времена.
Она была матерью с большой буквы, которая отдала бы последний кусок хлеба и свою жизнь ради своих детей.
Мне хотелось отплатить ей тем же. Дать больше денег, чтобы помочь ей сделать ремонт в нашей квартире, чтобы она перестала работать пять дней в неделю в супермаркете с утра до ночи, но она не воспринимала мои слова, делая по-своему.
— Привет, Рио, — мама мягко обняла меня. — Я, как раз, приготовила твои любимые овощи в духовке с мясом.
— Спасибо, — я оглянулся, глядя на закрытую дверь, ведущую в комнату моего младшего брата. — Даниэль дома?
Глубокие морщины мамы, свидетельствующие о усталости, накопившейся за всю её жизнь из-за сложной судьбы и двух шустрых, непоседливых сыновей, постарались растянуться в мягкой улыбке, что никак не скрывало её тревожный взгляд.
Она посмотрела то на дверь, то на меня, кладя руку мне на плечо, мягко поглаживая.
— Он сидит в своей комнате и не выходит, — объяснила она. — Он, в последнее время, сам не свой. Я беспокоюсь о нём.
— Нет ничего, чего бы мы не решили, — заверил её я.
Мама кивнула, после чего - прикрыла рот, когда он раскрылся в зевке.
— Мам, я давно говорил тебе, чтобы ты увольнялась со своей работы, — строго сказал ей я. — Ты устаёшь. У тебя нет никакой необходимости работать.
Она вздёрнула подбородок, используя на мне свой материнский взгляд.
— А я давно сказала тебе, чтобы ты и не просил меня о подобном. Я не хочу жить за счёт своего сына, — сказала, как отрезала она. — Тебе эти деньги нужнее, чем мне.
Мама никогда не спрашивала, чем я зарабатывал на жизнь.
Вероятно, она догадывалась, что в таком районе, как наш, не имея никакого высшего образования, есть только один способ, как можно зарабатывать такие суммы, какие я приносил ей.
Это не были миллионы и даже не сотни тысяч, но это было чуть выше среднего класса, даже если мы не демонстрировали это так открыто.
— Я зайду сначала к Даниэлю, а потом мы поужинаем, — сказал я, подходя к двери комнаты, которую мы раньше делили с братом на двоих.
— Ты останешься ночевать? — спросила мама.
— Нет, — я покачал головой. — Я припарковал машину напротив дома. Потом я поеду на байке в клуб с Мануэлем.
— Будьте осторожны, — выкрикнула она, заходя на кухню. — Ночью небезопасно на улицах.
Я усмехнулся, качая головой.
«Я был первым человеком, из-за которых улицы становились небезопасными, мама», — хотел я сказать, но решил промолчать.
Не стуча, я зашёл в комнату брата, застав его в наушниках, покачивающим головой и ногами в такт мелодии.
Он даже не заметил, что я вошёл - ещё одно доказательство, что ему просто не выжить на улице.
Я подошёл к нему со спины, снимая с него наушники, заставив его дёрнуться.
— Что ты творишь? — огрызнулся он, отбирая наушники.
— Сядь, если не хочешь, чтобы я тебе их сломал или выбросил с окна, — агрессивно, но тихо, чтобы мама не услышала даже за закрытой дверью, сказал я.
Даниэль поджал губы, выставляя грудь вперёд.
— Ты не имеешь права выдвигать мне условия, — фыркнул он. — Ты тут даже больше не живёшь и я уже взрослый.
— Взрослый?! — меня чуть не трусило от скрываемой злости. — Тогда, может, поедешь в Саханицу и оплатишь свой долг сам?
Я сделал вид, будто что-то осознал.
— А погодите-ка, ты ведь ничего не зарабатываешь, — продолжил я, выпрыскивая свои слова, как змея свой яд.
— Никто не просил тебя вступаться за меня, — прошипел он, заставив меня схватить его за воротник футболки.
— Да что ты? — ответно прошипел я. — Что ты предлагаешь? Позволить им убить тебя? Меня? Нашу мать?
Лицо Даниэля побледнело, чего я добивался.
— Твой вывих плеча - ничего, по сравнению с тем, что они могут заставить тебя пережить, пока ты делаешь вид, что ты взрослый и крутой. Если наворотил делов, то заткнись, скажи «спасибо» и не повторяй своих ошибок, а не огрызайся.
Я оттолкнул его, заставив его упасть на его кровать.
Его взгляд был растерянным, немного озадаченным. Возможно, я даже смог достучаться до его подросткового, сбунтовавшегося ума.
— Я не хотел, — он сглотнул, занимая сидячее положение.
Его голос вместе с его взглядом напоминали отчаяние и даже моя злость начинала блекнуть на этом фоне.
— Я не хотел создать проблемы нашей семье, — он провёл рукой по волосам с мучительным стоном. — Я всегда создаю проблемы.
Я громко вздохнул, садясь возле него, кладя свою руки на его лопатки.
— Возьми себя в руки, Даниэль, — серьёзно сказал ему я. — Ты видишь, какой этот мир. Сегодня я есть, а завтра меня нет. Сегодня я решил твои проблемы, но я не всегда смогу быть рядом с тобой. Ты должен научиться брать ответственность самостоятельно и не попадать в неприятности такого рода.
— Сделай меня членом «Наездники штурма», — обратился он ко мне, глядя на меня своими серыми глазами, доставшимися ему от нашего отца. — Я справлюсь, я хочу этого. Обещаю, что не подведу.
Я покачал головой.
Даниэль наивно предполагал, что я ему просто не доверял, но правда скрывалась в других вещах, которые он пока отказывался воспринимать.
— Учись, Даниэль, — вздохнул я, подымаясь с кровати. — Сейчас не время забегать настолько наперёд.
Я протянул ему руку и он вложил в неё свою ладонь.
— Мама приготовила ужин, пошли, — мы вышли с комнаты, продвигаясь на кухню.
Я был зол, но не было проблем, которые я не мог решить. Это был мой долг, моя обязанность.
————————————————————————
Вот и вторая глава🏍️
Спасибо за двести просмотров на истории 🫶🏻 Как вам главный герой?
Делитесь своими оценками и комментариями 🤎