Ни учителя,ни ученицы - просто мы
Глава 18:
Воскресенье
Это было тихое, тёплое воскресенье.
Я сидела у окна, пролистывая ленту, пока не увидела сообщение с незнакомого аккаунта.
Он не называл своего имени — уже не нужно было.
Я сразу знала, от кого это.
Я долго смотрела в экран.
Сердце стучало в горле.
Я написала всего два слова:
⸻
Вечером.
Кафе почти пустое.
Тёплые огни.
Аромат корицы и кофе.
Он сидел у окна.
В рубашке,и в чёрном пиджаке.
Без тетрадей, без строгости, без ролей.
Просто мужчина, с усталым, но тёплым взглядом.
Я вошла.
На мне — чёрное пальто,чёрное платье, губы чуть подкрашены, волосы распущены.
Он не сразу поднял глаза — как будто боялся.
Когда всё же посмотрел — замер.
— Ты... красивая. — сказал он наконец.
— А вы — молчаливый. — усмехнулась я, садясь напротив.
Он хмыкнул.
— Слишком много всего в голове.
— И я в том числе?
Он не ответил.
Но взгляд был... слишком откровенным, чтобы притворяться.
Мы заказали чай.
Молча пили.
Слов было мало — но тишина не пугала.
Она была наполнена.
— Я не должен был звать тебя. — сказал он, опуская глаза.
— Но позвали.
— Ты не должна была прийти.
— Но пришла. — сказала я, чуть наклонившись. — И знаете, что? Я бы пришла даже если бы знала, что всё закончится катастрофой.
Он засмеялся — тихо, хрипло.
Потом замолчал.
— Ты взрослеешь быстрее, чем я готов принять. — сказал он. — И это пугает меня больше всего.
— А я боюсь только одного — что вы снова оттолкнёте меня, как тогда.
Он посмотрел на меня.
Глубоко.
Тепло.
Опасно.
— Я устал бороться с собой,Юна.
И тогда — я потянулась вперёд.
Пальцы коснулись его руки.
Он не отдёрнул.
— Хватит быть учителем. Сейчас. Здесь. Просто будь собой.
Просто будь с кем-то, кто... чувствует к тебе слишком много, чтобы молчать.
И прежде чем он успел сказать хоть слово —
я поцеловала его.
Медленно.
Нерешительно.
Но честно.
Он замер на мгновение.
А потом — ответил.
Рука легла на мою шею, тёплая, крепкая.
Мир сузился до одного касания.
Это длилось секунды.
А может — вечность.
Когда они отстранились, он сказал:
— Теперь всё точно нельзя.
— А когда оно было можно? — ответила я, глядя в его глаза. — И всё равно — мы здесь.
Он выдохнул.
Улыбнулся.
И шепнул:
— Значит, будем учиться жить... на грани.
— Знаешь, — начала я, — мне всё это кажется... сказочным.
— Потому что мы редко позволяем себе быть просто собой, — ответил он, крутя в руках ложку. — Слишком много ролей. Ученик. Учитель. Взрослый. Ответственный.
— А тут... просто я, которая чуть не опрокинула стакан, пока любовалась, как ты улыбаешься.
Он рассмеялся.
— Не думал, что способен на такие глупости. Сегодня весь день ловлю себя на мысли, что просто хочу, чтобы ты смеялась.
— Ну так заставь, — прошептала я, наклонившись ближе.
И именно в этот момент рядом раздался вежливый голос:
— Извините, вы готовы сделать заказ?
Я вздрогнула, резко выпрямившись, а Бён Хон посмотрел на официанта с лёгкой усмешкой.
— Ещё минутку, пожалуйста. —
— Конечно, — кивнул официант и деликатно отошёл.
Я прикусила губу, пряча улыбку.
— Ты заметил, как мы забываем, что вообще в общественном месте?
— Слишком легко с тобой забывать обо всём.
Я вздохнула, положив руку на край его тарелки.
— А если нас кто-то увидит?
— Тогда скажем, что это была встреча двух людей, которым просто нужно было быть рядом.
— Даже если это нельзя?
— Иногда нельзя — означает бояться. А я больше не хочу бояться, — сказал он, глядя в мои глаза.
В этот момент я почувствовала, как моя ладонь накрыл его.
Тепло. Тихо. Нежно.
Никакой спешки. Никаких масок. Только они.
— Ты всегда такой? — я чуть наклоняю голову, всё ещё держа руку в его. — Или только со мной?
Он чуть приподнимает бровь, лукаво:
— А ты как думаешь?
— Думаю, что... мне страшно, как сильно я привыкаю к тебе, — мой голос стал тише, — и как хорошо мне, когда ты просто рядом.
На секунду он будто задержал дыхание. Затем накрыл мою руку обеими своими, не отпуская взгляда.
— Мне тоже страшно. Потому что каждый раз, когда ты вот так смотришь — я забываю, кем должен быть.
— А кем хочешь быть?
Он молчит пару секунд, потом отвечает, почти шепотом:
— Тем, кто будет рядом с тобой. Даже если весь мир будет против.
Я застыла. Мои глаза заискрились — не от слёз, а от чего-то куда более сильного. Мне не нужно было много слов. Я просто улыбнулась — мягко, искренне, немного растерянно.
И в этот момент на их столик легла тень — официант вернулся, с блокнотом в руках.
— Простите. Сейчас удобно?
Мы синхронно рассмеялись, как будто нас выдернули из другого измерения.
— Да, да. Конечно. Мне — клубничный латте и что-нибудь сладкое, — быстро сказала я, всё ещё с лёгкой улыбкой.
— А мне — американо. И... ту же сладость, — добавил Бён Хон, коротко глянув на меня. — Подойдёт?
Я кивнула, прикусив губу.
Официант ушёл, а они остались снова одни. И тишина между ними теперь была насыщенной — не неловкой, а почти интимной.
— Если бы кто-то сейчас подошёл, — сказала я, крутя в пальцах ложечку, — и спросил: «Кто он тебе?»...
— Что бы ты ответила? — мягко перебил он.
Я посмотрела ему прямо в глаза.
— Мой человек. Даже если мы должны молчать об этом.
Он провёл пальцем по ободку моей чашки, будто запоминая каждое моё слово.
— А ты — моя. Даже если не имею права так говорить.
Пауза. Слишком долгий взгляд.
— Но мы же договорились, — добавил он с хриплой улыбкой. — Ни учителя. Ни ученицы. Просто мы.
Я кивнула.
И в этом кивке — было всё согласие мира.
Мы вышли из кафе под шумящий, свежий дождь. Город будто вздохнул — мокрый асфальт блестел, капли мягко стучали по зонтам прохожих.
Я поёжилась. Он сразу, не говоря ни слова, снял свой пиджак и накинул мне на плечи.
— Опять дождь, — пробормотал он, — словно мы замыкаем круг.
— Снова ты укрываешь меня, — тихо ответила я, улыбаясь.
Он подвёл меня к машине, открыл дверь, и когда я села, на секунду задержал ладонь на моей колене. Ласковый, не прощальный жест.
В дороге было тихо. Радио играл какой-то медленный джаз, и казалось, будто всё остальное исчезло — только ритм дождя и близость друг к другу.
Он подвёз меня к дому.
Я обернулась:
— Спасибо за вечер.
— Это только начало, — сказал он тихо, глядя на мои губы.
— Увидимся в школе?
— Я всегда рядом.
_______________________
Около полуночи. В комнате темно. Только экран телефона освещает моё лицо.
Пауза. Почти сразу — ответ.
Точка. И ещё одна.
Потом приходит короткий, но очень решительный ответ.
Сердце забилось чаще. Я прикусила губу, откинулась на подушку.
Ответ с короткой гифкой: 👀 + 🚗
Через двадцать минут — мягкий стук в окно.
Я, в чёрной майке и домашних шортах, открываю штору и вижу его — в мокрой куртке, с застывшей на губах улыбкой.
Я открываю окно, помогаю ему забраться внутрь, тихо смеясь
— Ты сумасшедший, — шепчу я.
— Сумасшедший по тебе, — отвечает он, прижимая меня к себе. — Тихо. Только дыши.
Я встала на его ноги,на носочках,чтобы поцеловать его
Он встал на ковёр, стряхнул капли дождя с волос и провёл рукой по лицу
— Тише некуда, — выдохнул Бён Хон, усмехнувшись. — Даже сердце стучит слишком громко.
Я закрыла окно и оглянулась. В комнате было уютно: мягкий свет ночника, запах ванили от свечки, разбросанные книги у изголовья кровати.
Я подошла к нему и, не говоря ни слова, протянула полотенце. Он взял его, но не отводил взгляда.
— Ты правда не боишься? — прошептал он.
— Боюсь. Но без тебя — страшнее, — ответила я, крепко прижавшись к его груди.
Он стоял в футболке, влажной и прохладной от дождя. Я чувствовала под пальцами, как учащённо бьётся его сердце.
Он провёл ладонью по моей спине, остановился на талии, мягко притянул ближе.
— Ты уверена? — ещё один вопрос. Не как проверка, а как защита. Как забота.
Я подняла глаза:
— Я уверена только в одном — я хочу, чтобы ты был рядом. Сейчас. Здесь.
Он больше не спрашивал.
Ночь в комнате текла медленно, будто растягивалась на века. Мы лежали рядом, укрывшись одеялом. Говорили шёпотом, обнимались, прикасались — нежно, осознанно. Ни учитель. Ни ученица. Просто он и я. Тепло тел, дыхание в унисон, лёгкие поцелуи на шее, плечах, лбу..
— Мне кажется, что если ты сейчас уйдёшь — я просто не проснусь утром, — прошептала я.
— Я не уйду, — ответил он, целуя мой висок. — Не этой ночью.
— И не завтра?
— И не завтра.
Я улыбнулась сквозь полусон. Положила ладонь на его грудь, успокаиваясь под ритм его сердца.
— Тогда... доброй ночи, мой человек.
Он поцеловал меня в лоб.
— Доброй ночи, Юна.
И ночь погрузила нас в тишину. Не пустую, а наполненную доверием, принятием и тем самым запретным, но реальным — чувством.