Утро,которое пахнет им.
Глава 17:
Сквозь занавешенное окно пробивался мягкий рассветный свет. Комната была наполнена тишиной — тёплой, сонной, почти нереальной.
Я открыла глаза медленно. Тело слегка ныло, будто напоминая мне о каждой секунде прошедшей ночи.
Я лежала, прижавшись к нему — его грудь ровно вздымалась, дыхание спокойное.
Он спал, и в это утро казался особенно... уязвимым.
Он лежал рядом. Спокойный.
Волосы немного растрепаны, губы полуоткрыты,
а на шее — мои следы.
Следы, которых не должно быть...
но которые хотелось оставить снова.
Я смотрела на него, будто впервые.
И всё во мне дрожало —
не от страха,
а от слишком сильного,
слишком живого чувства.
Я улыбнулась и осторожно провела пальцем по его ключице.
Его ресницы дрогнули.
Он проснулся.
Встретил мой взгляд — и не отводил.
— Доброе утро, — прошептала я.
— Оно стало добрым только сейчас, — отозвался Бён Хон, хрипло, с закрытыми глазами.
Он притянул меня ближе, уткнулся носом в мою шею.
— Нам... нужно вставать, — сказала я, но даже сама не верила в это.
— Ненавижу это «нужно», — пробормотал он. — Я только что понял, как прекрасно, когда ты рядом.
Несколько секунд — и мы всё же начали двигаться. Неохотно, как будто каждый жест разрушал хрупкое волшебство утра.
Я села, натягивая на себя простыню. Я ощутила, как кожа слегка саднит от его прикосновений — напоминание о прошедшей ночи.
— Больно? — сразу спросил он, уловив моё выражение.
— Немного, — призналась я, не глядя. — Но по-хорошему. Знаешь... как будто теперь ты часть меня.
Он сел, провёл рукой по моей спине, оставив лёгкие, почти ласковые следы.
— Я слишком увлёкся, — выдохнул он.
— Я хотела, чтобы ты не сдерживался.
Несколько минут — только шелест ткани, когда они поднимались, находили одежду.
Я одевала его футболку ,снова и снова бросая взгляды на него, всё ещё с растрёпанными волосами и слегка приподнятой бровью.
— Ты будешь так смотреть, пока я не споткнусь?
— Я надеюсь, ты споткнёшься. И останешься здесь, — усмехнулся он.
Он прижал меня к себе.
И поцеловал — медленно, с нежностью.
Совсем не так, как ночью.
Теперь — как любящий.
Я наблюдала за тем, как он идёт на кухню — босиком,
в одних тёмных спортивных штанах.
Его спина, мышцы — всё это будто вышло из сна.
Я опустила взгляд на его спину —
и вдруг застыла.
На его спине, от лопатки до пояса,
чётко виднелись длинные, алые полосы.
Глубокие. Не раны, но вполне заметные.
И уж слишком... выразительные.
— О боже... — вырвалось у меня.
Он повернулся ко мне.
— Что?
Я прижала ладонь к губам, покраснев.
— Это... на спине...
— А, это? — он сдержал усмешку, чуть дёрнул плечом. — Царапины.
— Царапины? — переспросила я — я что, правда...
— Ага. Прямо как дикая кошка.
Он склонился к ней ближе, понизив голос:
— Ты понятия не имеешь, как сложно было не застонать, когда душ обжёг эти следы.
— Прости, я не думала...
— Не извиняйся. Я вообще-то горжусь.
Он подмигнул.
— Я надеялся, что у меня на спине будет автограф.
Я захлопнула лицо руками.
— Боже, это стыдно.
— Это красиво. Потому что это — ты.
Он наклонился ко мне, и едва коснулся губами моей щеки.
— И если честно... — прошептал он, — я надеюсь, что это не последний раз.
Я хихикнула, нервно, но искренне.
А потом, не сдержавшись, подошла и обняла его сзади,
аккуратно провела пальцами по царапинам,
шепча:
— Моя работа.
— И моя гордость, — ответил он, усмехнувшись.
и всё это — теперь моё реальность.
Кухня заливалась мягким утренним светом. Из окна тянуло прохладой, но в помещении было тепло — от дыхания, от аромата свежих тостов и жарящихся яиц, от кого-то рядом.
Бён Хон стоял у плиты, чуть нахмуренный, как всегда, когда что-то готовит. Он ловко двигал сковородку, сливал кофе в две чашки.
Волосы взъерошены. Тени под глазами — следы бессонной, но счастливой ночи.
И в этот момент я тихо подошла сзади.
На мне — его футболка, закрывающая едва ли не до колен, и босые ноги.
Я медленно обняла его сзади, прижавшись щекой к его спине.
— Мне так хорошо сейчас, — прошептала я. — Что даже страшно.
Он замер на секунду, потом положил руку на мои ладони, сжав крепко.
— Мне тоже. Но, если это сон, я не хочу просыпаться.
Я поднялась на цыпочки, чуть прижалась губами к его плечу. Он повернулся, и я уже стояла перед ним.
Смотрела в глаза, молча. Он провёл пальцами по моей щеке — и в следующий миг поцеловал.
Целуя меня — жадно, мягко, глубоко — он отступил на шаг и, не прерывая поцелуя, посадил меня на кухонный стол.
Холодный мрамор резко контрастировал с теплом его рук.
— У тебя на плите яйца, — прошептала я сквозь поцелуй.
— Пусть горят, — отозвался он с хриплой улыбкой. — Сейчас важнее ты.
Я провела пальцами по его шее, затем заскользила ладонями по его груди. Он положил руки на мою талию, крепко, будто боялся, что я исчезну.
— Нам ведь всё равно придётся уйти, да? — тихо спросила я, положив голову ему на плечо.
— Уйти — да.
— Но не друг от друга.
Он поцеловал мой лоб, смахнул прядь волос за ухо.
— Мы — уже что-то большее, Юна. И я не позволю этому исчезнуть.
Мы завтракали вместе — близко, тепло,
время от времени целуясь вместо того, чтобы жевать.
Я щурилась от утреннего солнца, он — от моей улыбки.
И в этот момент оба знали:
пусть там, за дверью, нас ждёт сложный мир —
но здесь и сейчас всё по-настоящему.
— Я не хочу, чтобы это было "пока никто не видит", — вдруг сказала я, кладя ладонь ему на грудь.
Он взял мои пальцы в свои.
— Когда придёт время... весь мир увидит.
Но пока...
Он наклонился и поцеловал мою ладонь.
— Пока это — только наше.
Мы покушали
Я зашла в ванную
Я стояла у зеркала в ванной,
одетая в его футболку,
волосы растрёпаны, щёки — тёплые, взгляд — немного потерянный.
Я провела пальцами по своей шее...
легкое покраснение.
Каждое движение тела напоминало о нём.
О том, как нежно, но жадно он прикасался.
О том, как долго продолжалась эта ночь...
и как я сама тонула в этом снова и снова.
Я осторожно присела на край кровати —
и тихо зашипела.
— Вот чёрт... — пробормотала она с неловкой улыбкой.
— Всё болит.
Я прикрыла лицо руками,
в голове метались мысли:
«Я и правда это сделала. Мы сделали это. Не один раз.
И, кажется, я не просто вспоминаю —
я хочу повторить...»
— Что-то не так? — спросил он, заметив её выражение.
Она усмехнулась и кивнула:
— Скажем так... после твоей «нестандартной методикой исправления оценок» у меня болит всё тело..
— Да я понял)— сдерживая улыбку, спросил он.
Я бросила в него подушкой.
— Подумай, прежде чем в следующий раз обещать "только поцелуи", — буркнула я, улыбаясь уголком губ.
— Сама же меня довела) Я тебя предупреждал)
Он подошёл ко мне ближе, обнял сзади, осторожно.
— Уверен, что к следующему уроку всё пройдёт. Но...
он шепнул на ухо:
— если будет болеть — могу назначить домашнюю терапию. Тепло, массаж, объятия. Полный курс.
— Только если это официально по расписанию, — подмигнула я.
— По расписанию... каждый вечер, — ответил он, целуя мой висок.