Пятница
Глава 10:
Утро 06:43
Первый луч солнца пробился сквозь полупрозрачную занавеску и лег на щёку Юны.
Глаза открылись медленно — без раздражения, без тяжести.
Она не помнила, когда в последний раз просыпалась с улыбкой.
Потянулась, зевнула, глядя на экран телефона.Посмотрела время,и какой сегодня день
«Пятница»
Ванная.
Я крутилась перед зеркалом.
Спустила волосы,одела ободок,одела очки нулевые для красоты.
Нанесла лёгкий макияж, спрятав тени под глазами, которые были не от бессонницы, а от волнения.Одела облегающее рубашку с галстуком,и короткую серую юбку.
Я вышла из дома
Наушники в ушах.
Фоновая музыка — любимая песня, будто идеально подходящая под моё настроение.
В груди — лёгкость. Она шла по улице, напевая, не замечая прохожих.
Школа.
С утра в школе пахло осенью и кофе.
Дождя не было, и солнце наконец показалось между серыми тучами.
В коридорах — громко, живо.
Я шла медленно, с термосом в руках, немного сонная, но спокойнее, чем последние дни.
На щеках — лёгкий румянец, губы — в блеске, глаза — снова тёплые.
Подруги заметили:
— Слушай, ты хоть поспала? — шепнула Ми Ён.
— Ну... минут сорок. Но я не рыдала, уже хорошо. — с полуулыбкой.
Джи Су с подозрением:
— Ты странно улыбаешься. Это парень? Или аноним в Инсте?
Я не ответила. Только глотнула кофе и прошептала:
— Иногда лучше не знать, кто тебе ставит лайки.
⸻
Урок литературы.
Учитель Ли вошёл в класс, как обычно — в шаг в шаг, по звонку.
Сегодня на нём была белая облегающая рубашка, закатанные рукава, тёмные брюки и лёгкий аромат древесного парфюма.
На доске уже был вопрос:
«Можно ли простить героя, если он нарушил мораль, но следовал сердцу?»
Класс загудел.
— Доброе утро, бунтари духа. Сегодня мы нырнём в самую грязную этику — туда, где люди делают неправильные поступки по правильным причинам.
Он говорил живо, легко, с огоньком, и класс впервые за неделю снова ожил.
Он кидал фразы, заставлял думать, смеяться.
— — Ну что, кто из вас сегодня рискнёт спорить со мной?
— — А если я скажу, что герой прав, но вы — нет?
И вдруг..
— Юна. Твоя точка зрения?
Я подняла голову.
В глазах — искра.
— Я думаю, иногда мы не выбираем, кого прощать. Просто не можем не простить.
Он посмотрел на меня.
Глаза встретились.
Дольше, чем нужно.
В классе повисла короткая тишина.
Он слегка улыбнулся.
— Философски. Даже слишком для пятницы утром.
Пауза.
— Ты сегодня неожиданно мудрая,Юна. Переосмыслила жизнь за ночь?) — голос мягкий, почти шутливый.
Я ответила не сразу, потом с легкой дерзкой полуулыбкой:
— Некоторым и одной ночи хватает, чтобы всё увидеть по-другому).
Класс засмеялся, думая, что это просто шутка.
А мы — оба знали, что это не просто слова.
⸻
Позже, во время работы в группах.
Он проходил мимо моей парты.
Наклонился чуть ближе, чем обычно.
Низким голосом, почти шёпотом:
— Нравится сегодняшний герой? Или ты предпочитаешь тех, кто молчит и не рискует?
Я посмотрела на него искоса.
— Мне нравятся те, кто говорит правду, даже если она неудобная.
Он усмехнулся и пошёл дальше.
А сердце у меня вновь пропустило удар.
⸻
В коридоре, после звонка.
Я стояла у шкафчиков.
Он прошёл мимо.
И, даже не глядя, сказал тихо:
— Ты сегодня была слишком честной, Ли Юна). Осторожнее. Правда опасна).
Я даже не обернулась. Только сказала:
— Я всё равно больше не умею по-другому).
После последнего урока школа медленно затихала.
Звонок прозвенел, ученики начали собираться, хлопая рюкзаками по партам.
Смех, шаги, голоса.
Всё, как всегда.
Кроме меня.
Я не торопилась.
Сидела у окна, делая вид, что записывает домашку.
Но ручка в руках не двигалась.
Глаза — расфокусированы, где-то вдалеке, за стеклом.
Пальцы дрожат. Сердце всё ещё не может сбавить темп.
Он это заметил.
Он стоял у учительского стола, собирая свои бумаги.
Но взгляд — на мне.
Я не смотрела в ответ. Но чувствовала — он всё ещё здесь.
Когда класс опустел, и даже шум коридора стал фоном, он сказал:
— Ты всё ещё здесь,Юна.
Я чуть повернула голову.
— А вы всё ещё здесь, учитель.
Он усмехнулся.
Подошёл ближе. Не торопясь.
Сел рядом, через парту.
Не слишком близко. Но ближе, чем нужно.
— Ты часто остаёшься одна после уроков?
— Иногда.
Пауза.
— Когда не хочется идти домой слишком рано.
Он кивнул, понимая.
В его глазах не было оценки. Только... честность.
Он провёл рукой по шее, словно хотел что-то сказать — но не решался.
— Ты сегодня вела себя как человек, который уже не боится последствий.
— А вы — как тот, кто не может больше прятаться. — тихо, уверенно.
Он рассмеялся. Беззвучно.
Потом наклонился чуть вперёд, опершись локтями о стол.
— Если бы всё было по-другому...
— Но всё не по-другому. — перебила я, тихо, но остро. — В этом и проблема.
Он посмотрел на меня.
Прямо. В глаза.
— Знаешь, Юна... иногда мне кажется, что ты взрослее, чем ты позволяешь себе быть.
— А иногда — что вы моложе, чем хотите казаться. — она тоже смотрела прямо.
И тишина снова повисла между ними.
Но уже не пугающая.
А... тёплая. Опасно уютная.
Он выпрямился.
— Проветриться хочешь?
Я моргнула.
— Вы... серьёзно?
Он пожал плечами.
— Тут недалеко парк. Людей почти нет.
Скажем, это... внеурочное размышление на природе.
Я чуть усмехнулась.
— А вы часто так делаете?
— Нет.
Он встал.
Снова посмотрел на меня.
— Ты идёшь или нет, Юна?
Я закрыла тетрадь.
Молча.
Встала.
И пошла за ним.
Улица была уже почти пустой.
Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в медные и розоватые тона.
Деревья тихо шуршали листвой, ветер был тёплым, но лёгким.
Тишина — будто город сам стал медленнее дышать.
Мы шли рядом. Не слишком близко.
Но достаточно, чтобы чувствовать тепло друг друга сквозь воздух.
Молча, вначале.
Я закуталась в тонкую кофточку, обнимая себя за плечи.
— Я не думала, что вы когда-нибудь предложите просто... пойти вот так, без причины.
Он кивнул, не глядя.
— Я тоже не думал.
Пауза. Несколько шагов.
— Но причина есть? —я бросила взгляд вбок.
Он чуть усмехнулся, даже не оборачиваясь:
— Ты хочешь, чтобы я сказал правду — как сегодня на уроке? Или лучше совру, что это просто педагогическая забота?
Юна хмыкнула.
— Если честно — я и сама уже не знаю, что хочу слышать.
Мы свернули с дороги в небольшой сквер.
Старые лавки, фонари, редкие прохожие.
Пахло влажной землёй и опавшей листвой.
Он остановился у лавки, сел.
Ждал, пока я сама выберу — сесть рядом или остаться стоять.
Я села.
— Я иногда чувствую, будто у нас нет возраста. Ни у вас, ни у меня, — сказала я, глядя на асфальт под ногами.
— Просто два человека. В одном времени.
Он кивнул.
Медленно.
— Так и есть.
Но именно время всё и портит, Юна. Оно ставит границы. Оно говорит: "подожди", "не смей", "не время".
— А если оно уходит, а ты не успел?..
Он посмотрел на меня.
Долго. Молча.
— Тогда ты живёшь с этим. Каждый день. До конца.
Я сжала кулаки на коленях.
— Я не знаю, что это между нами. Но оно слишком сильное, чтобы притворяться, что его нет.
Он провёл рукой по лицу, устало.
— Я никогда не хотел переходить грань.
Но я не знал, что ты — это ты.
Тихо. Почти шёпотом.
— Ты сломала все стены, даже не прикасаясь к ним.
Я подняла глаза.
Солнце отражалось в моих тёплых зрачках.
— Я не сломала. Просто... вы сами их приоткрыли.
Он чуть усмехнулся.
Молчание.
Их пальцы — рядом, на лавке.
Не соприкасаются. Но... так близко.
Почти касание. Почти дыхание. Почти признание.
И снова — тишина.
Но уже другая. Глубокая. С настоящим смыслом.
Мы гуляли дольше, чем планировали.
Уже не следили за временем — шаг за шагом, вопрос за вопросом,
улыбки, молчание, полунамёки, и вдруг — всё стало слишком... просто.
Словно мы знали друг друга в другой жизни.
Я смеялась — легко, не прикрывая рта.
Он смотрел на меня — с мягкой, тихой улыбкой, такой, какой не показывал больше никому.
— Вы когда-нибудь мечтали исчезнуть? Просто на пару дней. Исчезнуть и не быть учителем, взрослым, кем-то "правильным"?
Он приподнял бровь.
— Каждый понедельник с восьми до девяти. — и я засмеялась снова.
Вдруг — капля.
Потом — вторая.
Потом... ливень.
Без предупреждения.
Небо прорвалось.
— Вот чёрт, — выдохнул он и тут же стянул с себя пиджак.
Накинул мне на плечи, почти рефлекторно.
— Держи, укутайся!
Я сжала его ткань у горла, мокрая, но растерянно счастливая.
Он стоял под дождём, уже насквозь мокрый.
Белая рубашка прилипла к телу.
Через ткань — рельеф груди, напряжённые линии пресса, сильные плечи.
Я осеклась.
Смущение ударило в лицо.
Он заметил. Усмехнулся, небрежно откинув волосы назад.
— Ты в порядке?) — его голос был хриплым, слегка сбитым с дыхания.
— Да... то есть... я просто... —я уткнулась в ворот пиджака, чтобы не смотреть.
Он сделал шаг ближе.
Слишком близко.
Глаза встретились.
Дождь хлестал. Вокруг никого. Только мы и улица, пропитанная теплом и тишиной.
— Если я скажу, что это неправильно... ты убежишь?
Я выдохнула.
— Нет.
— Если я скажу, что не могу... ты всё равно останешься?
— Да.
Он посмотрел в мои глаза.
И поцеловал.
Тихо. Осторожно.
Без резкости.
Только губы — мокрые, дрожащие.
Один короткий момент. Один выдох.
И мир остановился.
