Враг мой

Чонгук не удивился, что у его брата было место, о котором их ковен не знал. Просто Намджун был таким. Он хранил секреты от всех, включая их отца. Чонгук не возражал, особенно теперь, когда Лиса была в его полном распоряжении.
Намджун ушел от них десять минут назад, сказав Чонгуку не очень тонко, что он может провести несколько часов наедине с Лисой, прежде чем Намджун вернется. Чонгук планировал использовать все это время, как только он закончит смывать кровь и грязь.
Струи хлестали его по плечам, горячая вода струилась по телу. Благодаря своему возрасту и силе, он уже исцелился. Даже если бы он этого не сделал, ему было бы все равно.
Сегодня вечером он наконец-то снова погрузится в Лису. Попробует на вкус то, чего ему так не хватало, о чем он слишком долго мечтал. Он не лгал, когда говорил ей, что ни за что не отпустит ее. Ни её братья, ни её отец, никто ее от него не заберет.
Она пробудила в нем первобытное желание обладать и защищать, о существовании которого он и не подозревал. Для того, кто прожил так долго, как он, год не был таким уж долгим, но казалось, что прошла целая вечность, столько он не занимался с ней любовью.
Когда она покинула свою стаю сегодня вечером, придя к нему по собственной воле, несмотря на проблемы, которые это вызовет в ее семье, это пробудило те территориальные чувства, которые он только начинал понимать, и заставило их пойти наперекосяк. До Лисы он никогда ни к кому не испытывал такой собственнической потребности. Конечно, он заботился о членах своего ковена, особенно о своих кузинах. Но желание присматривать за ней было другого рода потребностью. Это был голод. Она была такой милой и щедрой, и, хотя он был раздражен, что она пошла в приют для бездомных, чтобы помочь этому ребенку, когда она была в опасности, он обнаружил, что гордится ею.
Когда он начал поворачивать ручку душа, он услышал тихий щелчок открывающейся двери ванной. Потом он почувствовал ее запах. Этот сладкий аромат жимолости, который был таким характерным для нее, он знал, что это Лиса.
Он молча ждал, пока не услышал шорох. Надеюсь, Лиса раздевалась, а потом звон отодвигаемой занавески в душе.
Нежные пальцы легонько скользнули по его спине, прежде чем ее руки скользнули к его груди и легли на живот. Его мышцы сжались, когда она притянула его назад к своему обнаженному телу в крепкие объятия.
Ощущения этих мягких грудей, прижимающихся к его спине, было почти достаточно, чтобы вызвать короткое замыкание в его мозгу, но ее следующие слова остановили его от того, чтобы развернуться и прижать ее к стене быстро и жестко, как того желало его тело.

– Что произошло между нашими семьями? Почему мой брат... убил твоего? – Ее голос был мягким.

Чонгук на мгновение закрыл глаза, впуская воспоминания, которые он давно загнал поглубже. Его родители были в ярости на стаю Манобан, но то, что сделал Джейк, было оправдано. И не было никакого способа приукрасить это.

– Мой брат, Хан, сошел с ума. Он начал убивать людей,молодые пары… после того, как женщина, которую он любил, ушла от него к кому-то другому. Она решила, что не хочет превращаться в вампира, что она предпочла бы быть с человеком и прожить короткую, смертную жизнь.

Сказать, что его брат плохо с этим справился, было бы преуменьшением. Хан никак не мог понять, почему женщина, которую он якобы любил, предпочла ему другого, а не относительное бессмертие. Он впал в кровавую ярость. Члены семьи Чонгука были вампирами, рожденными кровью, а не созданным. Вот почему их ковен был таким могущественным. Но каждое десятилетие они превращали несколько человек в вампиров. Рождение среди вампиров было редкостью, и чтобы сохранить свой вид, они изменяли тех, кто был готов.

– И моя стая вмешалась?

Она прижалась щекой к его спине, ее хватка стала крепче.
Он переплел свои пальцы с ее, наслаждаясь ощущением ее тела, прижатого к нему. Его утешало, что она не отстранилась в ужасе.

– Да, – еще до скачков в технологии и до распространения цивилизации оборотни, вампиры и фейри мстительно охраняли свои территории. Это означало, что все живущие в этих районах попадали под их защиту. – Мой брат совершил ошибку, убив пару оборотней. Как только весть о его безумии достигла вашей стаи, твой отец послал Джейка и некоторых других охотиться на него. Джейк был тем, кто на самом деле его убил.

Она крепче сжала его, и он напрягся.

– Ты был там, когда это случилось?

– Нет.

В то время он был в Европе. Несмотря на то, что он был зол на смерть своего брата, теперь он был рад, что не был рядом непосредственно, когда это случилось. Если бы он был там, отношения между ним и Лисой могли бы быть совсем другими. Если бы он ранил или убил одного из ее братьев... Он подавил дрожь, радуясь, что этого не случилось.
Она потерлась щекой о его плечо.

– Что ты думаешь о действиях моей стаи?

– Они были оправданы.

Произнести эти слова вслух было трудно, но они освободили что-то внутри него. Его родители были так злы, посылая солдат выслеживать всех членов стаи Манобан. Они были убеждены, что Хана можно было реабилитировать, что они могли бы спасти его. Но Чонгук знал правду. Его брат пересек очень характерную черту. Убивая из-за собственной гордости и в конечном счете, как Чонгук думал, его брат сошел с ума.
В течение нескольких лет все было кроваво, пока, наконец, они не пришли к шаткому перемирию. Потом стая Манобан двинулась на юг, и, если не считать нескольких десятилетий слежки за ними, его ковен больше никогда не пересекался со стаей Лисы. Не намеренно. Десятилетия превратились в столетие, и Чонгук никогда по-настоящему не думал о стае Манобан. Пока соблазнительная, чувственная оборотень не завладела всеми его мыслями.

– Ты когда-нибудь убивал кого-нибудь из моей стаи? – Спросила она так тихо, что он почти не услышал ее из-за воды.

– Да. Это была самозащита, но... да.

Некоторое время спустя обе стороны пошли друг за другом без угрызений совести, убивая всех, кого могли, и Чонгук был вынужден защищаться. И он не жалел об этом. Он автоматически напрягся, ожидая ее отказа.

Когда он почувствовал, как ее мягкие губы начали покрывать поцелуями его позвоночник, его бедра дернулись в ответ. Его член, твердый как камень с того момента, как он услышал, что дверь ванной открылась, жаждал почувствовать, как ее сладкие ножны сжимаются вокруг него. Прошло чертовски много времени, и он устал ждать. Устал от одиночества.
Чонгук прижался ладонями к стене перед собой. Его пальцы сжались в кулаки, но дорогой мрамор не был опорой.
Медленно, Лиса продолжила свой натиск легких поцелуев. Его тело гудело от едва сдерживаемой энергии. Сейчас он не хотел медлительности и чувственности.
Он повернулся, схватил ее за бедра и прижал к кафельной стене несколькими короткими движениями. Она вскрикнула, когда ее спина коснулась плитки, но не протестовала.
Лиса мгновенно обхватила его ногами и выгнула спину, отодвигая спину от прохладной гладкой поверхности, прижимаясь к нему всем телом. Чонгук скользнул одной рукой вверх по ее ребрам, пока не обхватил грудь. Ее глаза засветились нескрываемым вожделением.
Казалось, он ждал целую вечность, чтобы снова увидеть и подразнить ее светло-коричневые соски. Когда ее губы приоткрылись, словно она собиралась что-то сказать, он прижался губами к ее губам. Желание прикоснуться к ней, попробовать ее на вкус было почти непреодолимым. Ее язык скользнул по его губам, а ноги сжались вокруг него, притягивая ближе.
Его член упирался ей в живот, но даже это было слишком далеко. Ему нужно было войти в нее. Потянувшись между ними, он скользнул пальцем, затем двумя внутрь нее, проверяя ее готовность. Черт, она была тугой.
Чонгук ощущал каждое легкое движение, когда она сжималась вокруг него. Когда он начал медленно и размеренно двигать пальцами, ее язык неистово танцевал вокруг его языка. Энергия, пульсирующая от нее, была почти осязаемой. Она была невероятно мокрой, но ему хотелось еще больше возбудить ее.
У Лисы были другие планы. Держась за его плечи, она приподнялась об стенку, прежде чем соскользнуть вниз, насадив себя на него.
Когда ее внутренние стенки напряглись и сомкнулись вокруг его члена, он отстранился. Прерывисто дыша, он смотрел на нее, упиваясь ее видом. Ее глаза были закрыты, слегка припухшие губы приоткрыты, на лице застыло выражение чистого блаженства.
Он вышел, а затем снова вошел в нее жестким, властным движением. Ее глаза распахнулись, и она слегка вздохнула.

– Я ждала целый год, чтобы снова почувствовать тебя, – наконец прошептала она.

Я тоже. Но он не мог найти нужных слов. Ее темные волосы были зачесаны назад, не совсем мокрые, просто влажные от струй душа. Капли воды покрывали ее шею и грудь. Они стекали вниз по ее телу, создавая эротические маленькие реки вокруг ее сосков.
Чонгуку хотелось целовать и лизать каждый дюйм ее тела, но он не знал, с чего начать. Не в силах совладать с собой, он опустил голову на одну из ее грудей. Ее сосок стал твердым, как камень, когда он зажал его между зубами.
Застонав, Лиса выгнула спину, давая ему лучший доступ. Он зарычал у ее груди, заработав еще один удовлетворенный вздох. Когда он потянул за чувствительную плоть, ее внутренние стенки сжались вокруг его члена. Он повторил действие на другой ее груди и получил ту же реакцию. Каждый раз, когда он лизал и дразнил ее, она пульсировала вокруг него.
Он двигал бедрами, все глубже погружаясь в ее тугое тело.

– Не мучай меня, – пробормотала она.

Он планировал оттянуть их первый раз с прошлого года вместе, но у них была целая ночь, и если у него есть хоть какое-то право голоса, это точно не будет их последней ночью. Он больше не отпустит ее. Она уже должна была это понять.
Когда она впилась пальцами в его плечи, он просунул руку между их телами и провел пальцем по ее клитору. Маленький бугорок был опухшим, чувствительным. Когда он осторожно щелкнул по нему, все ее тело дернулось напротив него.
Чонгук знал, что она не заставит себя долго ждать. С каждым ударом по клитору Лиса двигалась, терлась грудью о его грудь, пока ее внутренние стенки не начали содрогаться вокруг него. Они сжались, доя его все сильнее и сильнее, пока она не застонала. Звук был громким и раскованным, эхом отражаясь от кафельных стен душевой.
Когда ее кульминация прошла через нее, она схватила его за затылок и притянула к своей шее.

– Попробуй меня, – потребовала она.

Эти два слова имели над ним такую власть. На долю секунды ему захотелось остановиться, спросить, уверена ли она, но его самая первобытная сторона взяла верх. Чонгук был тронут тем, что она позволила ему эту привилегию, и возбужден тем, что она так чертовски требовательна к нему. Лиса дала ему разрешение, и теперь пути назад не было. Ни для кого из них.
Он выпустил свои клыки, царапая ими мягкую сторону ее шеи, продолжая двигаться внутри нее. Погрузив клыки в ее вену, он потерял контроль, и оргазм пронзил его насквозь. Годы практики гарантировали, что укус не причинит ей вреда, вместо этого увеличив ее собственное удовольствие. Ее громкие стоны и внутренние стенки, которые еще сильнее сжались вокруг него, давали ему понять, что это так.
Вкус ее сладкой крови на его языке в сочетании с ощущением ее тугих ножен вокруг него были мощным сочетанием.
Слишком мощным.
Пока Чонгук пил, он входил в нее долгими, горячими толчками. Ее ноги и руки сжались вокруг него, притягивая его ближе, пока он достигал кульминации и разряжался. Казалось, это продолжалось целую вечность, пока он, наконец, не заставил себя прекратить слепо толкаться в нее. Уткнувшись лицом в ее шею, он нежно уткнулся носом в то место, где укусил ее, закрывая языком маленькие колотые раны. Он полагал, что ей потребуется некоторое убеждение, чтобы позволить ему пить из нее. То, что она дала ему это так свободно, тронуло его так, как не описать словами.
Чонгук не знал, сколько прошло времени, как долго он прижимал ее к кафельной стене.
Ему хотелось навсегда остаться в ней, почувствовать эти теплые руки, обнимающие его. Когда вода стала прохладной, он слепо протянул руку и повернул ручку.
Ее хватка не ослабла, пока он шел из ванной в смежную спальню. Если уж на то пошло, она стала еще крепче. Ее аромат жимолости был сильным, исходил от нее мощными волнами, когда он уложил ее на кровать, снова накрыв ее сочное тело своим.
Чонгук был так рад, что у нее не было течки и ему не нужно было беспокоиться о презервативах. Поскольку ни один из их видов не мог заболеть, и у нее не было овуляции, он наслаждался ощущением скольжения своего члена внутри нее без преград. И это был только первый раз из многих, когда он планировал взять ее за сегодняшний вечер.

***

На следующее утро Лиса бесшумно спустилась по лестнице. Она не знала, как давно Чонгук оставил ее одну в постели, но почувствовала запах кофе, и в животе у нее заурчало. Надев одну из его футболок, доходившую ей до колен, она чувствовала себя достаточно защищенной, если бы рядом не был его брат. Она не слышала, как Намджун вернулся, хотя была очень занята, поэтому не была уверена. Как оборотень, она не особо беспокоилась о наготе, но ей очень не хотелось, чтобы его брат видел ее в чем мать родила. Что-то подсказывало ей, что Чонгуку это тоже не понравится.

Войдя в кухню, ярко-освещенную естественным светом, Лиса резко остановилась. Чонгук прислонился к стойке с чашкой кофе в руке, без рубашки. Не имело значения, что они занимались любовью много-много раз прошлой ночью или, что она видела каждый дюйм его сексуального тела. Ее тело вспыхнуло при виде него. Ее грудь отяжелела, соски напряглись, и боль между ног стала почти невыносимой. Жар и желание заставили ее сжать бедра вместе. Лиса смотрела на все эти мускулы, ее глаза скользили вниз по его груди, следуя за слабым следом волос, который вел прямо к его...

– Продолжай так смотреть на меня, и ты не получишь завтрака, – от его низкого голоса по ее телу пробежала дрожь.

Почувствовав, как ее лицо вспыхнуло, она встретила его взгляд, входя в комнату. Плитка была прохладной под ее ногами, но это никак не смягчало жар, охвативший ее. Ее низ живота напрягся от невыносимой потребности. А кто вообще хотел завтракать? Прежде чем она успела моргнуть, он пересек расстояние между ними и поднял ее, заставляя обхватить ногами его талию.
Поскольку под рубашкой на ней ничего не было, когда она обхватила его бедрами, ее клитор потерся о переднюю часть его джинсов. Трение о более грубый материал заставило ее застонать в его рот, пока он брал ее рот своим.
Сегодня утром его поцелуи были медленными, чувственными, в отличие от быстрых и неистовых прошлой ночью. В конце концов, она отстранилась с ленивой улыбкой на губах.

– Ты на вкус как кофе. Я не думала, что вампирам нужно что-то кроме крови.

– Милая, никому не нужен кофе, мне просто нравится его вкус. Почти так же, как мне нравится твой вкус.

Не имело значения, насколько близки они были, его слова заставили ее щеки вспыхнуть. Она заглянула ему через плечо, вздохнув от счастья при виде полной кофеварки на стойке. Посмотрев на него, она усмехнулась.

– Мы одни?

Быстрый секс перед завтраком. Даже перед кофе, звучало прекрасно.
Его глаза, казалось, стали еще темнее, когда он кивнул. Но в тот момент, когда его губы коснулись ее губ, боковая дверь в кухню распахнулась. Чонгук тут же поставил ее на ноги и попытался загородить своим телом, но она обхватила его за талию и огляделась.
Намджун вошел вместе с рыжеволосой вампиршей, которую она видела в ресторане с Чонгуком. Воспоминание о том, как женщина коснулась груди Чонгука, заставило Лису выпустить когти.
Издав резкое шипение, Чонгук схватил ее запястья и осторожно снял их со своих бедер. Возможно, ей следовало бы смутиться своей реакцией, но ей было все равно. Она претендовала на Чонгука так же, как он ясно дал понять, что претендует на нее.

– Прости, – по крайней мере, она не порвала ему кожу. Не то чтобы это действительно имело значение. Она видела, как быстро он исцеляется, и это было впечатляюще.

– Какого черта она здесь делает? – Спросил Чонгук своего брата, полностью игнорируя другую женщину, когда Лиса вышла из-за его спины, чтобы лучше видеть.

Лицо его брата потемнело, и Лиса поняла, что он крепко держал женщину за плечо.

– Расскажи им то же, что и мне, – приказал он женщине.

Рыжая на мгновение стиснула зубы, и ее глаза стали странными. Расширенными, как будто она была на наркотиках.

– Я звонила... Джахе Санторо... сказала ему, что женщина-оборотень уходит из ресторана одна, – ее странные глаза метнулись к Лисе. – Именно так он узнал, где ты.

– Почему она так говорит? – Спросила Лиса, хмуро глядя на женщину, пока переваривала ее признание. Ее слова были неестественными, как будто она не хотела говорить, но не могла остановиться.

– Намджун может заставить других вампиров говорить правду. Это один из его даров, – сказал Чонгук.

Круто. Лиса молчала, пока Намджун тащил женщину вперед еще на несколько футов. Чонгук тут же встал перед Лисой, закрывая ее. Она даже не потрудилась сдержать улыбку в ответ на его чрезмерную заботу.

– Значит, тем вечером она позвонила Санторо и сказала, что я уезжаю?

Ее встревожило, как они узнали так быстро, но она предположила, что они просто следили за ней.
Намджун кивнул ей, затем сосредоточился на своем брате.

– Мне показалось странным, что она позвонила мне ни с того ни с сего, поэтому я проверил ее телефонные записи и выяснил, что в последнее время она часто общалась с Джаха Санторо. Она наблюдала за твоей женщиной пару недель, но не смогла подобраться близко из-за тебя или ее стаи. Именно поэтому Тиша и оказалась в ресторане. Она последовала за тобой туда и хотела поссорить вас двоих, надеясь застать Лису одну, – в голосе Намджуна прозвучала резкость, заставившая Лису вздрогнуть.

Лиса ненавидела мысль, что кто-то наблюдал за ней, а она даже не подозревала об этом. Но она также была благодарна за то, что Чонгук был в ее жизни последние несколько месяцев, и только его присутствие было защитой.

– Расскажи им, что еще ты сказала мне, – приказал Намджун женщине, его голос был низким, почти нечеловеческим рычанием.

– Альфа Санторо, Абэл, был отравлен серебром попавшим в его кровь, и он умирает.

Ее плечи поникли, как будто она решила перестать бороться с принуждением. Она вздохнула, и ее слова прозвучали гораздо мягче.

– Они хотели, чтобы ты вылечила его, но знали, что это, скорее всего, убьет тебя, если ты потратишь столько энергии, чтобы спасти его. Они также планировали взять одну из твоих кузин, чтобы убедиться, что ты поможешь. Или, если это не сработает, они будут угрожать другим невинным людям.

– Скажи им, почему ты это делала, – снова прорычал Намджун, сжимая ее руку.

Она стиснула зубы, говоря:
– Деньги.

Прежде чем Лиса успела моргнуть, в руке Намджуна появился шприц, и он воткнул его в шею женщины. Глаза рыжей расширились на долю секунды, прежде чем она упала на него.
Лиса шагнула вперед.

– О, боже мой…

– Она не мертва, просто без сознания, – отрезал Намджун, отвечая на вопрос Лисы прежде, чем она успела его задать.

Это было незаметно, но она увидела, как Чонгук расслабился. Его плечи слегка расслабились, когда он отступил назад и обнял ее, притягивая к себе.

– Спасибо тебе за это, – тихо сказал Чонгук.

Его брат кивнул.

– Я отвезу ее в Нью-Йорк, чтобы отец с ней разобрался.

Лиса была тоже благодарна, но еще и любопытна.

– Спасибо, но... зачем ты привел ее сюда? Ты мог бы просто рассказать все это своему брату.

Чонгук сжал ее плечи, и она посмотрела на него снизу вверх.

– Он сделал это, чтобы ты услышала из первых рук и передала это своему Альфе. Даже если она была вовлечена, мы ее накажем. Она не член какого-либо ковена, так что, технически она не подпадает под нашу юрисдикцию. Но она замыслила заговор против целителя, моего целителя. Она за это ответит.

Теперь Чонгук рычал, звук был низким и смертельным.
Глаза Лисы расширились от этого тона, радуясь, что он не был направлен на нее, хотя она была тронута защитной, которую он оказывал. К тому времени, когда она оглянулась на Намджуна, он уже выносил женщину из дома.
Как только они остались одни, Чонгук поднял ее и посадил на стойку. Она тут же раздвинула ноги и обвила ими вокруг него. Он наклонился к ее шее, царапая зубами ее кожу. Но она прижала руку к его груди, успокаивая его.

– Мы должны позвонить моей семье, сообщить им, что происходит.

Она также хотела дать понять, что эта история с Чонгуком не была случайной связью, и что ее стае просто придется с этим смириться.
Чонгук прикусил зубами мочку ее уха.

– Мы можем позвонить позже. Твой отец звонил сегодня утром. Он не был счастлив, что ты со мной, но я слышал, как твоя мать на заднем плане контролировала его, – он усмехнулся, и этот звук согрел ее изнутри. – Они напомнили мне моих родителей.

Лиса улыбнулась и откинулась назад, чтобы видеть его лицо.

– Что он сказал?

– Оказывается, Абэл Санторо умирает, что мы только что подтвердили, и твой отец уже отправил несколько солдат, чтобы устранить его и всех остальных причастных. Он угрожал моей жизни, обещал сделать все возможное, если я когда-нибудь причиню тебе боль. Главное, чтобы ты больше не подвергалась какой-либо опасности. Ну, ни от кого, кроме меня.

Он игриво потянул ее нижнюю губу между зубами.
Дрожь пробежала по ее телу, достигая всех нервных окончаний. Да, еда и кофе могут подождать. Возможно, они многого не знали друг о друге, но она знала, что Чонгук сделает все, чтобы защитить ее. То, что он принадлежал к другому виду, не имело значения.
Имело значение его действия. До сих пор он защищал ее, даже бросал вызов ее семье, чтобы быть с ней.
Что бы ни ждало их в будущем, она решила, что они начали чертовски хорошо.