«Осколки Империи»
От лица Арины
Старый дом в центре Неаполя дрожал от солнца. Внутри — тишина, разбитая только щелчком включающейся проекции.
— Вот он, — тихо сказала Арина, не глядя на Матео.
На экране — лицо. Чуть постаревшее, чуть тоньше, чем на архивных фотографиях. Но взгляд был прежним — взгляд, которым одни города поднимали, а другие гасили.
Лозарро Ромарис.
— Это невозможно, — пробормотал Матео, но уже без уверенности.
Арина не ответила сразу. Она изучала его, как изучают цель: не слишком быстро, не сжалившись.
— Совет распределил его империю через два дня после объявления смерти, — наконец сказала она. — Нью-Йорк ушёл к Эстебану, активы в Лос-Анджелесе — под наблюдение Сальви. А тебя...
— Меня отправили в ссылку, — процедил он. — Я помню.
— Не ссылку, — уточнила Арина. — В испытание, чтобы понять, будешь ли ты их проблемой... или решением.
— И что ты думаешь?
— Думаю, ты не готов ни к одному из этих вариантов.
Он резко обернулся, но она не дрогнула.
— Ты говоришь, как будто знаешь меня.
— Я читала всё, что было в Совете. Включая материалы, к которым у тебя доступа нет.
Матео подошёл ближе. Слишком близко.
— И что ты из них узнала?
— Что ты не он, — холодно произнесла она. — Но хочешь быть. Больше всего на свете.
Он усмехнулся, но уже без насмешки.
— Осторожнее, Арина. Умные слова не защищают от ошибок.
Она ответила без эмоций:
— Я не защищаюсь. Я анализирую.
---
Флешбэк — разговор с Мастером, несколькими неделями ранее.
— Почему именно он? — спросила она.
— Потому что у него есть имя и ярость. А ярость, если её не направить, выжжет весь мир.
— Или переставит фигуры, — поправила Арина.
— Ты не должна ему сочувствовать.
— Я не собираюсь это делать. Я буду контролировать.
Мастер кивнул.
— Вот почему я выбрал тебя.
---
Настоящее.
Матео всё ещё стоял рядом.
— Ты держишься уверенно, Арина. Но здесь ты пешка.
— Если я пешка, то покрытая ядом, с тобой — иначе не выжить.
Он приблизился, почти касаясь.
— Значит, ты боишься?
Она улыбнулась — одними губами.
— Я просчитываю риски. Бояться — трата ресурса.
И пошла к выходу. Не оборачиваясь.
Он смотрел ей вслед. Не с интересом, с раздражением.
Она не боялась, но должна была.
Значит, он заставит её.
Позже. Ночь. Одиночество. Сигарета. Снова лицо на экране.
Лозарро. Буэнос-Айрес. Кто он теперь?
Если отец жив — значит, всё, что знал Матео, — ложь.
И, возможно, мать умерла не случайно.