Глава 2. План.
— Не расстраивайся, — глядя себе под ноги тихо пробормотал Мане.
Метте рассмеялась в ответ, и удивлённый этой перемене мальчик отшатнулся от неё.
— Я не расстраиваюсь! Я вообще думала, что мне придётся проторчать в этом городе долго, возможно даже несколько лет, а оказалось, что может хватить и пары месяцев! — девочка откинулась на спину и, вглядываясь в ночное небо, принялась разглядывать звёзды.
Звёзды здесь были незнакомые. Не те, по которым альры определяют дорогу в Перворождённом лесу, не те, которые показывали Метте Блуждающие Огоньки, когда учили её, как перейти Драконьи горы. «Всего в мире есть четыре полосы, — так рассказывала старая Роэна детям племени Рыси. — Первая начинается от северного края мира и идёт до самого Бездонного ущелья, огромной непроходимой пропасти, пересекающей всю землю с запада на восток. В эту полосу попадает наш Перворождённый лес. Вторая идёт от Ущелья до Драконьих гор. Третья — от гор до Бурлящего потока — быстрой глубокой и широкой реки с солёной водой, проходящей через землю так же, как Бездонное ущелье, да и Драконьи горы тоже. Четвёртая же идёт от потока до южного края мира. И в каждой полосе свои небеса, только лишь Солнце и Луны общие. А если встать посреди одной из трёх Великих Преград, можно увидеть стык небес, отмеченный небесным сиянием».
Когда Метте шла через Драконьи горы, она видела небесное сияние, но оно не показалось ей чем-то удивительно красивым. Девочка очень долго вглядывалась в ночное небо, прежде чем наконец разглядела тусклые зелёные и малиновые переливы у себя над головой. Ничего интересного. Вид самих гор поразил её куда больше.
— Но ты выглядела грустной после разговора с Кэролой, — голос Мане вернул Метте к реальности.
— Не грустной, а задумчивой.
Подумать действительно было над чем. Строительство моста законченно, но за проход по нему нужно заплатить немалую сумму, Метте такую не скопить. А ещё заплатить надо проводникам. Земляные драконы, участвовавшие в стройке, за последние два года успели перевернуть там всё с ног на голову, так что и выросший в тех местах Лис не нашёл бы дорогу. Земляные драконы улетели обратно в горы, а вместо них разрытые и обожжённые земли населили толпы быстрокрылов и чёрных шакалов. И те, и другие являлись ночными хищниками, потому пройти от Зорда до моста, зная дорогу и не тратя время ни на что постороннее, можно было относительно безопасно.
«Стань проводником, — сказала Метте Кэрола, молодая девушка, скрывающая от собственной стражи лицо под потёртой накидкой. — Хорошим, первоклассным, дорогим проводником. А потом вместо платы попроси перевести тебя через мост».
Задача была вполне выполнимой.
— Почему ты так хочешь вернуться?
Неожиданный вопрос застал девочку врасплох.
— Как почему? — Метте снова села и изумлённо посмотрела на крупного сильного мальчика, сидящего перед ней со странным беспомощным выражением лица. — Это же мой дом. Я там родилась, там...
— Обычно те, кто покидает Перворождённый лес, не могут прижиться там снова.
— А тебе почём знать?! — разозлилась девочка, сжимая кулаки. — Я — рысь, а рыси должны жить в лесу!
— А ещё говорят, что рыси охотятся в одиночестве. Им не свойственно жить стаями, — Мане отвёл взгляд.
Метте в замешательстве обернулась назад, туда, где отделённые от них служащими четвёртой стеной тряпками спали Белка, Лис и Стиг, словно желая получить от них подтверждение: Мане спятил давно и прочно. Но подтверждения никто дать не мог.
— Ты не понимаешь! С чего ты вообще... Ты ничего не знаешь об альрах!
— У меня был... знакомый. Родился в одном из ваших племён, — Мане старательно разглядывал свои пальцы. — Он покинул лес и назад возвращаться не пожелал.
— Не суди всех по одному! Я не такая! — девочка вскочила на ноги, замахнулась, заставив мальчика содрогнуться, но, удержав руку, развернулась и побежала прочь, ловко прыгая по строениям площади бродяг.
Что за нелепый разговор? Зачем Мане поднял эту тему? Неужели почувствовал, что прошлая жизнь смазалась и спуталась в памяти Метте? Неужели догадался, что девочка привыкла к своему положению и полюбила жизнь, где она сама себе хозяйка? Неужели этот разговор был своеобразным предложением остаться с ними, окончательно забыв дом?
Перед глазами Метте мелькали лица. Вот её мать, помогающая отцу наносить символы охоты на лицо, вот старшая сестра, игриво кидающаяся ягодами в своего жениха, вот старейшины, обучающие детей, вот другие дети, вот королева племени Рыси Эара и её сын — Сын Бога — мальчишка, немногим старше самой Метте, но уже такой серьёзный и сильный. Поговаривали, что он, вероятно, станет следующим Военачальником. Военачальники рождались в племени Рыси так же часто, как Дочери Бога — в племени Волка.
Смазанные, неясные лица, но они всё равно оставались своими, родными. Разве могут их заменить малознакомые ребята? Разве могут эти трущобы стать ей ближе, чем величественный Перворождённый лес? Разве может Метте отказаться от своей сути ради странной ворчливой Белки, глупого мямли Мане, легкомысленного болвана Стига и доверчивого дурачка Лиса? Ещё чего не хватало.
Возвращаться к любезно предложенному жилью после разговора с Мане не хотелось, но усталость брала своё, и Метте, с трудом отыскав дорогу назад, устроилась спать снаружи, свернувшись у деревянной стены строения, которое она мысленно прозвала берлогой. Подложив под голову предусмотрительно спрятанный вещевой мешок, девочка погрузилась в тревожный сон с обрывочными сновидениями. В одном из них на неё укоризненно смотрел Блуждающий Огонёк.
— Помнишь, о чём ты молилась, когда мы решили помочь тебе? Помнишь, что говорила? У нашей помощи есть цена, ты обязана сдержать обещание. Ты должна стать лучшей охотницей племени Рыси.
— Я стану! — кричала Метте в ответ. — Это ведь моя мечта! Я рысь, и моё место в лесу! Я не сдамся! Это Мане говорил так, а не я думала!
Огонёк ничего не ответил.
Следующее утро девочка потратила на то, чтобы доказать Стигу и Лису, что альры — не дикари.
— Но ведь у вас даже городов нет! — недоумевал Лис, а Метте старательно ему объясняла, что один город всё же есть, и она это уже упоминала: зимний город, чем-то напоминающий площадь бродяг, там живут старики, калеки и женщины с младенцами всех племён, а в суровые холода останавливаются и остальные люди.
— У вас всё сводится к охоте! — заявил Стиг. — Больше вы ничего не умеете.
— Мы умеем многое, чего не умеют остальные, — огрызнулась девочка в ответ. — Среди нас рождаются лучшие маги животных, а про благословление племенного зверя я вообще молчу. А ещё у нас всех детей учат читать. Я умею читать, а ты?
Стиг надулся. Читать он явно не умел.
Когда оказалось, что из всей их компании читать умеет одна Белка, да и Лис различает кое-какие слова, лохматый мальчишка вновь пошёл в наступление.
— Да зачем вам читать? У вас одна охота!
— Альры — древнейший народ, — Метте хотелось его убить. — У нас в зимнем городе наикрупнейшее собрание книг, где заключена мудрость многих времён.
Эти слова постоянно повторяла старая Роэна, и теперь девочка была несказанно рада, что их запомнила.
Ещё немного, и Метте действительно кого-нибудь побила бы, но ситуацию спасла вернувшаяся с утренней разведки Белка, с грозным видом принявшаяся отчитывать мальчишек, которые до сих пор не раздобыли еды.
— А вам лишь бы языками чесать! И сами ничего не делаете, и Метте не даёте, вот же увальни!
И день помчался своим чередом. Обычный день городского сироты, но совсем необычный день для выросшей в лесах девочки. Впрочем, Метте быстро втянулась.
***
— Мы же не можем просто пойти туда гулять, пока не запомним всё и не найдём лучшую дорогу, — нахмурившись размышлял Лис. — Ходить там можно только в светлое время суток, и то стоит обзавестись оружием.
— Во, надо каждый день изучать небольшой кусочек! Так мы сможем уходить всё дальше и дальше... А оружие у Метте есть, верно? — возбуждённо тарахтел Стиг.
— Ты видел это оружие? От драконов с ним не защититься, — возразил ему Мане, с тоской глядя на самодельные удочки, упорно игнорируемые рыбой.
— Ну так то ж быстрокрылы, а не какие-нибудь земляные драконы! У быстрокрылов чешуя мягче, и они сами не крупнее шакала, — Стиг попытался состроить умный вид, но вид вышел лишь немного глупее чем обычно.
— Мане прав, — Лис отмахнулся. — Метательными ножами да кинжалами их не напугать, и чёрных шакалов тоже. Вот если бы у нас был лук...
Белка, со страдальческим видом молчавшая всю беседу, испустила скорбный вздох.
— О! — взвопил вдруг Стиг. — А если стянуть лук у стражни...
Радостный вопль был прерван от души треснувшим мальчишку по затылку Мане.
— Из-за твоей болтовни мы ещё ни одной рыбы не поймали. Успокойся. Мы не будем воровать у стражников оружие. Это против кодекса воров.
— Полегче с ним, последние мозги выбьешь, — снова вздохнула Белка.
— Странно у вас тут с рыбой, — Метте, тихо лежавшая на спине и до сих пор молча считавшая фигурки кроликов в облаках, тоже вздохнула. — Мы совсем не так делаем.
Её напрягала вся эта ситуация, раздражало то, с какой готовностью ребята кинулись ей помогать. Даже Белка, до сих пор не сказавшая ни одного слова по поводу плана лесной девочки, выглядела оживлённой.
«Почему они помогают мне? — Метте мерещился в этом какой-то подвох. — Мы знакомы всего пару недель, но вот я объявила всем о своей идее стать проводником, и они уже второй день ни о чём другом и не говорят!.. Какая им в этом выгода? И пустили жить к себе так сразу».
Сначала девочка была рада, что так быстро и легко сумела найти дом и товарищей, но теперь её это смущало. Почему? Почему они так легко поверили ей?
— А у вас палками ловят, да? — Стиг потёр затылок и с глупой улыбкой на лице принялся яростно тыкать указательным пальцем в землю. — О, или сетями?
— Мы не ловим рыбу, — раздражённо ответила девочка. — Мы на неё охотимся.
— Но рыбу ж ловят, — удивлённо захлопал глазами Лис. — А охотятся на... На кроликов, например.
— Ловят — это когда не хочешь убивать. Охотятся — это когда хочешь убить и съесть. Охота — это...
— Вот, я же говорил, дикари-охотники! — радостно заржал до сих пор продолжающий гнуть своё Стиг, и снова отхватил подзатыльник от Мане.
— Да ну вас, — Метте надулась.
Мальчишки нередко раздражали её настолько, что хотелось расцарапать им лица до мяса. Белка же вызывала уважение и недоверие. Слишком скрытная. Слишком самоуверенная. Слишком много командует. Слишком мало ошибается. После первой встречи Метте ожидала, что Белка станет для неё проблемой, но та, напротив, не доставляла неудобств и была куда полезнее мальчишек.
— Да ладно тебе, — улыбка Стига стала виноватой. — Мы ж друзья, верно?
«Верно? — девочка замерла, поражённая услышанным. — Мы не друзья, мы просто...» Тут мысли обрывались. Просто кто? «А что вообще значит, быть друзьями?»
Метте растеряно оглядела ребят и поймала внимательный взгляд Лиса. Высокий худощавый мальчик с давно нестриженными волосами, по цвету неотличимыми от волос лесной девочки, продолжал улыбаться, но выразительные глаза выдавали его смятение.
— Нужно составить карту, — неожиданно проговорила Белка. — Взять старую карту этих мест и отметить на ней все изменения. На это может уйти всего несколько дней. И времени у нас в обрез. Знаете, на что уходят деньги, полученные с желающих пройти по мосту?
— На плату рабочим, разве нет? — Лис прищурился.
— На это тоже. А ещё на строительство дороги. Расчищают путь от моста сюда. Этот город должен будет стать очень важным в скором времени. Именно здесь будут собираться все, кому нужно на ту сторону Бездонного Ущелья, — девочка выглядела хмурой.
— Так это ж хорошо! — Стиг, поникший, вновь оживился. — Будем воровать...
— Не будем, — жёстко сказала Белка.
— Они не позволят бродягам так же процветать в этом городе, если он станет таким важным, — понимающе кивнул Мане.
— Потому нужно либо стать частью честных жителей этого города, либо научиться жить в другом месте, — Лис серьёзно посмотрел на Метте. — Я надеюсь, ты нам поможешь. Мы научимся быть проводниками все вместе. Ты пойдёшь дальше, а мы попробуем скопить денег на этой работе.
Дальше девочка уже не слушала.
«Так вот чего они хотят! Всё просто! — ей было куда проще доверять ребятам, когда для их союза обрисовалась куда более убедительная причина, чем размытое слово „дружба“. — Они помогли мне прижиться здесь, теперь я помогу им».
Возникшая было радость улетучилась, как только она наткнулась на взгляд Лиса. Грустный взгляд, полный разочарования.