глава 7
...Я уставилась в экран. Короткий гудок словно отрезал меня от всего мира.
Голова откинулась назад, я смотрела в потолок, но перед глазами было только одно:
«Мы не можем вам помочь».
Меня затрясло. Не от холода - от чего-то глубже. В груди что-то защемило, в животе скрутило тугой узел. Я дрожащими руками зажала рот, чтобы не закричать.
Теперь я поняла, что он имел в виду.
Влиятельный.
Опасный.
Неприкасаемый.
Он и правда может всё. Даже полиция боится его имени. Или... не боится - слушается.
Я схватилась за волосы, как будто это могло остановить нарастающую панику.
Я связалась не просто с плохим человеком.
Я перешла дорогу тому, кто живёт по другим правилам.
Тому, у кого нет границ.
Тому, кто может делать что угодно - и никто не остановит его.
Я бросила телефон на кровать, прижала колени к груди и долго сидела, качаясь вперёд-назад, без звука.
Теперь я знала точно: отсюда не выбраться.
И я одна. Совсем одна.
Я не знала, сколько времени прошло с того момента, как трубка оборвалась. Минуты сливались в часы. Я сидела, свернувшись клубком на кровати, в голове пульсировало только одно: он всё контролирует.
Тишину нарушил звук. Щелчок. Глухой, тяжёлый.
Замок.
Он поворачивался.
Я вскочила. Инстинкт заставил метнуться обратно на кровать и резко улечься, затаив дыхание, словно сон мог стать щитом. Я закрыла глаза и попыталась замереть.
Скрип. Дверь медленно открылась.
Я слышала, как он вошёл. Его шаги - медленные, уверенные. Он не торопился. Он знал, что я жду. Он наслаждался этим.
Дверь за ним с мягким стуком закрылась.
- Перестань притворяться, Ванесса.
Голос был низкий, сухой. В нём не было ни раздражения, ни гнева. Только уверенность. Он точно знал, что я слышу его. - Я знаю, что ты не спишь. И знаю... о звонке.
Он шагнул ещё ближе, и его взгляд упал на меня, я это почувствовала сквозь кожу...
— Садись, — его голос был холоден и твёрд.
Я поджала губы и неохотно поднялась на край кровати, дрожь пробежала по телу. Слезы потекли по щекам, но я старалась не издавать ни звука.
Он наклонился ближе, голос стал зловещим и почти шёпотом, но в каждом слове слышалась угроза:
— Ты правда думала, что полиция тебе поможет? — Он смотрел прямо в мои глаза, заставляя их расшириться от страха. — Ты думаешь, я не знал, что у тебя есть телефон? Что ты попытаешься вызвать помощь?
Я не смогла ответить. Тишина в комнате стала давящей, словно я потеряла голос, охваченная паникой.
Он шагнул ближе, почти касаясь моего плеча.
— Ты же понимаешь, что если ты попробуешь — я всё узнаю. И тогда тебе не поздоровится. — Его губы изогнулись в жестокой усмешке. — Ты здесь, и здесь ты никому не нужна. Ни полиция, ни кто-то другой не придут за тобой.
Он замолчал на мгновение, наблюдая за мной, ощущая мой страх, как награду.
— Так что лучше запомни: молчи и слушайся. Любое неповиновение будет стоить тебе очень дорого.
Он отстранился, оставив меня дрожать на кровати, впиваясь взглядом, как хищник.
Он провёл рукой по подбородку, будто обдумывая что-то, а потом снова заговорил — медленно, спокойно, но с такой тяжестью в голосе, что от каждого слова веяло угрозой:
— Знаешь… за такое я должен был бы тебя наказать. — Он сделал паузу, наслаждаясь тем, как я вздрогнула от этих слов. — За попытку сбежать. За то, что ты подумала, будто можешь выйти отсюда без моего разрешения.
Он сделал ещё шаг в мою сторону, низко наклонился, пока наши лица не оказались почти на одном уровне.
— Но я тебя не трону. Пока. — Он подчеркнул последнее слово с нажимом. — Потому что я хочу, чтобы ты поняла: это был твой единственный бесплатный урок.
Он выпрямился, снова стал смотреть сверху вниз, как судья, выносящий приговор.
— Попробуешь ещё раз сбежать… или перечить… или просто начнёшь создавать проблемы — я заставлю тебя пожалеть об этом. Сильно. Так сильно, что ты сама будешь молить меня, чтобы всё закончилось.
Он на мгновение замолчал, наблюдая, как я сжалась ещё сильнее, не отрывая от него взгляд — в моих глазах застыл чистый страх.
— Ясно? — спросил он, голосом, в котором уже не было ни капли эмоций.
Я кивнула, почти незаметно. Он хмыкнул.
— Умница.
Я сжала пальцы, спрятав их под себя, чтобы не было видно, как они дрожат. Он стоял рядом — я чувствовала, как воздух вокруг нас стал тяжелее. Мой взгляд упёрся в пол, но я знала, что он смотрит на меня. И вдруг — тишина прервалась движением.
Он наклонился.
Я успела понять это только по тени, скользнувшей по полу, — и в следующее мгновение его губы коснулись моих.
Я осталась неподвижна. Как вкопанная. Я даже не моргнула. Он целовал меня, а я просто… закрыла глаза. Не для того, чтобы ответить — нет. Я просто… не хотела это видеть. Не могла. Это было как темнота, которую сама себе устроила, чтобы хоть немного исчезнуть отсюда.
Его поцелуй был чужой. Холодный, несмотря на тепло кожи. В нём не было ни желания, ни страсти — только сила. Контроль. Демонстрация.
Когда он отстранился, я не открывала глаза. Секунду. Другую. Третью. Я боялась увидеть, как он на меня смотрит. Боялась, что увижу в его глазах то, чего не смогу забыть.
Но всё же — я открыла их. Осторожно. Медленно.
Он смотрел прямо на меня.
Я снова хотела отвести взгляд, но не смогла. Моя спина уже словно приросла к постели, дыхание всё ещё было прерывистым. Он провёл пальцем по моей щеке. Я почувствовала, как он убрал слезу. Я не помнила, когда она скатилась. Возможно, в тот момент, когда я закрыла глаза.
— Хорошо, что слушаешься, — тихо сказал он. Его голос снова был ровным. Почти мягким. — Мои отношения с тобой зависят только от тебя, Ванесса. Будешь вести себя правильно — и мне не придётся быть жестоким.
Он сел рядом. Я чувствовала, как матрас слегка прогнулся, как его колено оказалось слишком близко к моему бедру. Я боялась пошевелиться. Даже взгляд не смела отвести, чтобы не вызвать новую волну холодного внимания.
Всё внутри меня молчало. Даже страх стал тише — не ушёл, нет. Просто затаился.
Я всё ещё сидела на кровати. Не двигалась. Не дышала глубоко. Только мелкие, осторожные вдохи, как будто каждый из них мог его спровоцировать. Я старалась не смотреть в его сторону, но чувствовала его. Его взгляд. Его присутствие. Он был где-то рядом — может, стоял у стены, может, просто наблюдал. Я не знала, и в этом незнании было что-то ужасающее. Он не ушёл.
Он оставался.
И я тоже… оставалась. Замерзшая, как внутренняя пустота.
Внутри всё билось, ныло и кричало — но беззвучно. Я не могла позволить себе сломаться снаружи. Ни одной лишней слезы, ни одного звука. Только внутри: будто волны били по хрупкому стеклу — снова и снова — и оно не трескалось, но было готово.
Почему?
Почему всё это случается со мной?
Я ведь просто хотела жить. Хотела быть свободной. Не лучшей, не идеальной — просто… не такой, как тогда. Не той девочкой, которой приходилось прятаться в шкафу, лишь бы не слышать, как мать кричит, как отец разбивает что-то о стену. Не той, которую называли «ошибкой». Которую толкали, швыряли, били за разбитую чашку, за то, что посмотрела не так, сказала не то, или просто была в комнате не в нужное время. Я ведь тогда думала — когда-нибудь, всё это закончится.
И оно закончилось.
Но не стало легче.
Я сбежала. Оставила их. Жила в крошечной комнате, работала по ночам в душном, вечно шумном ресторане. Возвращалась под утро, ноги гудели от усталости, в голове звенело, и всё равно вставала, шла на учёбу. Я буквально заставляла себя выживать. Без поддержки. Без помощи. Потому что хотела выбраться. Хотела построить себя заново. Хотела... жить.
И вот, лето. Момент, когда должно было стать лучше.
Но пришёл он.
Как будто кто-то свыше — или наоборот, откуда-то глубже — увидел, что я почти справилась, и решил сломать всё. Безупречно. Без пауз и сомнений.
Зачем?
Почему я?
Что я сделала, чтобы заслужить его? Его голос, его взгляд, его… прикосновения? Этот поцелуй — зачем он вообще был? Это было наказание? Или игра? Унизить меня? Запутать?
Я чувствовала, как мои ладони дрожат, как будто тело отказывается больше притворяться. Оно знало: я не в безопасности. Ни одной секунды. Даже когда он молчит. Даже когда не прикасается.
**********