Смеющийся Сокол и длань Эмихола

Глава 8

в которой старейшины затевают уборку, Хранитель приносит гостинец, а отшельник Мирри заваривает чай

Атмосфера, царившая в капище Эмихола, была гнетущей. Некогда величественное сооружение сейчас больше напоминало пристанище для душевнобольных, всеми позабытых старичков. Тоуф предложил продолжать совершение обрядов. Вполне ожидаемый вопрос братьев: что может заменить пропавший объект служения, не застал горбуна врасплох. Он тут же поделился своей новой блестящей идеей — соорудить муляж Длани (на некоторое время, разумеется, пока оригинал не вернулся на свое место). Но рационалисты Нервин и Фарлок отмахнулись от предложения товарища.

Бездействие просто сводило их с ума. Не то чтобы они были слишком трудолюбивыми (зачастую неделями могли не вылезать из уютных покоев, ожидая своей очереди служить мессу), но в сложившейся ситуации им хотелось хоть чем-нибудь занять головы, чтобы не думать о произошедшем событии.

Оранжевые отблески в окнах сообщили, что захворавшее солнце начало свое очередное восхождение. Скудный завтрак быстро подошел к концу, и между братьями повис невысказанный вопрос: и что теперь?

На этот раз генератором идей выступил Нервин. Он предложил навести порядок в святилище. Братья, обдумав его предложение, все же (хоть и без особого энтузиазма) согласились. А что, собственно, им оставалось делать? Уборка — так уборка. Чем плохое занятие? Тем более что в святилище царил полный кавардак: горы накопленных реликвий и артефактов. А в последний раз там наводили чистоту году в... впрочем, это не суть важно. Тем паче старейшины (даже если бы очень напрягли память) вряд ли припомнили бы, что вообще хоть раз наводили там порядок.

Во всем замке уборкой занимались крестьяне (делая это весьма редко, и то из чистого сострадания к рассеянным старикам). Те же крестьяне из ближайшего поселка доставляли в замок провизию. Если бы не они, то многочисленные коридоры и проходы давно бы уже обросли плотным саваном паутины. Разумеется, в само святилище вход простолюдинам был заказан. А так как гостей во святилище старейшины не зазывали, то и наводить красоту было не к чему.

Уборка — дело утомительное и выматывающее (и сие утверждение не является тавтологией, будет вам с пару сотен лет, и вы наловчитесь чувствовать разницу). Но в сложившейся ситуации это было как раз то, что нужно. Больше дел для рук — меньше мыслей для головы. Хотя и тут было не все так гладко, как казалось на первый взгляд. Не то чтобы старейшины никогда не видели, как пользуются метлой или тряпкой, просто по статусу как-то негоже было обременять себя подобным суетным занятием. Да и где сии таинственные предметы хранятся, никто из них не ведал. Поэтому пыль благоразумно решили оставить там, где она была, и занялись запоздалой инвентаризацией. Фарлок взял на себя левую половину святилища, а Нервин — правую.

Тоуф извлек откуда-то дырявый мешок и принялся собирать в него разбросанные по полу огарки свечей, коих за прошедшие годы накопилось приличное множество. Они то и дело вываливались сквозь дыры в прохудившемся мешке, и Тоуф, ворча, запихивал их обратно. Как всегда некстати, больная спина вновь дала о себе знать, и он, охая и ахая, присел на обломки сундука.

— Все бы тебе прохлаждаться, — укоризненно бросил ему Нервин, неся охапку хлама в неизвестном даже ему направлении.— Разве ты забыл, что именно из-за этого злосчастного сундука и начались все наши проблемы? Не возжелай ты на него присесть, пренебрегши своим долгом, — ничего этого не было бы.

Тоуф стал еще более жалким. Он покивал головой, полностью принимая обвинения и даже не пытаясь оправдываться. Из его глаз брызнули слезы, и по святилищу разнесся удушающий, жалостливый вой, усиленный высоким сводом.

— Не стоит так, брат Нервин, — вступился за горбуна Фарлок. — В этой истории нас всех обвели вокруг пальца. На его месте мог оказаться любой. Но именно Тоуфу не повезло в этот злосчастный день служить мессу. Давайте же не будем злопамятными. Кто старое помянет...

Работа продолжалась. Существенных изменений в святилище не происходило: Нервин переносил вещи со своей половины на половину Фарлока, складывая их там в лишь ему понятной очередности. Фарлок же переносил артефакты на освобожденное Нервином место, сооружая там некое подобие Ефильской башни. По сути, лишь один Тоуф был занят чем-то отдаленно смахивающим на уборку. Когда свечи были собраны в мешок, а прилипший к полу воск кое-как соскоблен, Тоуф оценивающе посмотрел на разломанный сундук. Пожав плечами, он подтащил заполненный на треть мешок и принялся собирать в него обломки сундука. Туда же последовало вывалившееся из сундука тряпье. К огорчению Тоуфа мешок оказался недостаточно вместительным. И обычно не отличавшийся упорством горбун, принял это как личный вызов. Всем своим весом он навалился на мешок, желая утрамбовать его содержимое.

Братья бросили свои занятия и с интересом наблюдали за потугами горбуна. Как гласит древняя мудрость, можно вечно смотреть на огонь, бегущий ручей и на то, как кто-то (именно кто-то, а не ты) корчит из себя идиота.

Раздался резкий хлопок — и мешок, вмиг опустев, стал плоским. Все замерли в недоумении: Фарлок и Нервин с открытыми ртами, а Тоуф распластавшись на старой мешковине.

— К-к-куда в-в-все делось? — простонал Тоуф.

— Где ты взял этот мешок? — поинтересовался у него Фарлок.

Тоуф указал пальцем куда-то себе за спину.

— А что у нас там? — спросил Фарлок Нервина.

— Что-что, — раздраженно заворчал гном, — то же, что и везде: горы неизвестных, не изученных, не внесенных в каталог, не зарегистрированных и незаконных, смертоносных магических артефактов, вот что.

Помещение наполнил нарастающий гул. Горы хлама зашатались, грозя завалиться. Опустевший под Тоуфом мешок дрожал, испуская снопы искр.

— Ложись! — выкрикнул Нервин, прячась за грудой вещей. Фарлок последовал его примеру и благоразумно притаился за алтарем. Тоуфу же ничего не оставалось, как просто зажмурить глаза (по необъяснимой причине так поступают практически все мыслящие существа в момент опасности, словно опасность не отыщет их в темноте).

Раздался оглушительный взрыв. Оживший мешок изверг все свое содержимое, подобно пушке, разродившейся сразу сотней артиллерийских снарядов. Во все стороны полетели ошметки одежды, обугленные щепки и брызги расплавленного воска.

Когда пыль осела, Фарлок и Нервин, все еще надрывно кашляя, выбрались из своих укрытий. Представшая их взору картина вызывала неподдельный ужас. Если до этого святилище кричало о том, что ему требуется уборка, то теперь хаос, что здесь творился, было просто невозможно описать. Пол был полностью усеян вещами, которые опасно свистели, мерцали и угрожающе потрескивали. Наверняка взрыв активизировал львиную долю спящих артефактов, превратив святилище в подобие минного поля (аналогия неуместная в контексте старейшин, никогда не слышавших о порохе, но пусть это будет нашим небольшим секретом). По стенам стекал воск. Зрелище не для слабонервных. Впрочем примерно так же выглядит любое другое помещение, после того как за его уборку отчаянно берутся представители мужского пола.

— А где наш сердечный брат Тоуф? — поинтересовался Фарлок, выковыривая пыль из ушей.

Нервин оглядел помещение и неопределенно пожал плечами. Никто из них не решался сделать и шагу, опасаясь потревожить разбуженные артефакты. Хотя, если признаться, произошедшее было им даже на руку. Многие годы они сваливали в одну кучу весь хлам, который вызывал хоть малейшее подозрение на наличие магии. Теперь же смело можно было сгрести и выбросить за ненадобностью большинство вещей, которые оказались вполне себе безопасным мусором. Вопрос оставался лишь один: что делать с опасными предметами?

— Может, брата Тоуфа выбросило в окно? — предположил Фарлок.

Нервин скептически покачал головой.

— Нет, сильно узкие. Он бы не протиснулся. Разве что по частям.

Фарлок скривился в гримасе отвращения.

— Как ты можешь, брат Нервин. Даже мне, в прошлом хладнокровному некроманту, омерзительно и предположить такое.

Тут их разговор прервал какой-то посторонний звук. По мере приближения стало понятно, что это был шум крыльев. Вскоре в оконный проем, держа в лапах какую-то ношу, ворвался Смеющийся Сокол и завис перед потерявшими дар речи старейшинами.

«Добрый день», — раздался голос Хранителя. Когти его разжались, и на пол упал загадочный предмет. Фарлок с Нервином невольно придвинулись, чтобы лучше рассмотреть, что принес Хранитель. Это была отрубленная кисть. Нервин закричал от ужаса, закрывая ладонями лицо.

***

В отличие от гнома, Фарлоку удалось проявить сдержанность. Изучив лежащую на полу отрубленную конечность, он поспешил успокоить безбородого гнома:

— Это отнюдь не рука нашего почтенного брата Тоуфа. Если ты, брат Нервин, прекратишь закрывать свое лицо, словно девица, в покои к которой пробралась маленькая мышка, то сможешь убедиться, что сия конечность, в отличие от руки нашего брата, — пятипалая. Да и цвет кожи больше смахивает на человеческий... Но вот пальцы какие-то короткие и приплюснутые. Да и неопрятные ногти наводят на мысль, что обладатель сей конечности, кем бы он ни был, тот еще любитель покопаться в земле.

Нервин расплющил веки и на лице его уже читался не испуг, а любопытство. От нахлынувшего приступа истерии и след простыл. Какое-то время с важным видом он изучал анатомический предмет и затем невозмутимым голосом, словно ничего не случилось, заговорил:

— Ты прав, брат Фарлок. Сие есть не гоблиновская рука. Освещение во святилище больно уж скудное, и я сразу не заметил. Но и не человеческая она. Внимательности тебе недостает и жизненного опыта. Это не что иное, как гномья рука. Кому, как ни мне, это знать. А то, что ногти грязные и неопрятные, так посмотрел бы я на тебя после проведенной смены в глубокой шахте. Там, знаешь ли, не до маникюра.

— А разве на Нурлинь есть гномьи шахты? — поинтересовался удивленный Фарлок.

— Откуда ж им тут взяться? Не почва, а чистый металл, попробуй такую вдолби, только технику в хлам убьешь. Да и нужно ли уважающим себя гномам на этом рассаднике порока ремеслом благородным заниматься?

— Ну а как же...

— Да что я! — перебил некроманта разгорячившийся гном. — Я не для личного прибытка тут проживаю свой век. Но самоотреченный избрал путь сподвижника истины и дела света...

— Я не о тебе хотел говорить, о, мой благороднейший безбородый брат. Взять хотя бы, к примеру, того же Борумбдара: он гном, а у него харчевня в Залардане.

— Так то ж харчевня, — отмахнулся от него Нервин. — Борумбдар — лишь типичный ассимилировавшийся на нашей дружелюбной луне корыстный предприниматель. А я тебе о благородном ремесле толкую. Землекопы, народ хоть и гордый, но знающий себе цену. И никогда они не пойдут на неоправданные затраты, если же не...

Воодушевленную речь гнома прервал раздражительный крик Хранителя. Позабывшие о присутствии Сокола старейшины подпрыгнули от неожиданности.

«Простите, что я так бестактно прерываю вашу милую беседу. Но не могли бы вы, будьте так любезны, посвятить мне толику вашего бесценного времени?»

Напускная вежливость Хранителя ввергла старейшин в больший страх, чем если бы тот начал в открытую им угрожать. Удовлетворенный произведенным эффектом Хранитель продолжил: «Эти гномы напали на меня. Очень трудно поверить в то, что агрессивно настроенная шайка разбойников оказалась в непосредственной от меня близости по простому стечению обстоятельств».

— Банда разбойников, состоящая из гномов?! — возмутился Нервин. — Какие глупости!

«Если ты будешь и дальше меня перебивать, то вместе с бородой лишишься и головы!» — вспылил Хранитель.

Нервин испуганно втянул шею и замолк. Сокол спланировал на алтарь и принялся расхаживать по его деревянной поверхности. «Банда разбойников, состоящая из гномов, напала на меня и Огненного пса, — повторил Хранитель. — Кто-то их предупредил обо мне. И мне не терпится узнать, у кого же это такой длинный язык».

— Но почему вы решили, что они охотились на вас, о, справедливейший слуга Эмихола? — учтиво поинтересовался Фарлок.

«Потому что у них были сети!»

Хоть для общения Хранитель и не нуждался в использовании голосовых связок. Но Фарлок едва устоял на ногах от прозвучавшего в его голове голоса Сокола.

«Кто-то явно не желает, чтобы Огненный пес продолжил свой путь. Кто-то жаждет гибели этого мира. Вы собирались натравить меня на брата Мардагайла. Но за время, проведенное в вашем общении, у меня исчезли все сомнения, что не с большого ума вы это совершили. Хвала Эмихолу, Огненный пес сумел убедить меня в искренности своих намерений. Он единственный, кто сохранил здравый смысл в этом вывернутом мире».

— Значит, брат Мардагайл жив, — одними губами проговорил Фарлок, и в голосе его послышалось облегчение.

«Жив, — подтвердил Хранитель. — Но если вы не поделитесь со мной тем, что знаете, то даже я не смогу гарантировать его безопасность. Кому вы рассказали обо мне?»

— Городская стража была здесь вчера после заката, — начал Нервин, загибая пальцы. — Затем приходила Хельда, забрала пустые кувшины от масла лапедос-ориахос. Крестьяне Кордор и Родмас привезли на телеге свежие овощи. Торговцы из гильдии вертоградарей предлагали нам новый сорт масла из пятилистника за полцены (их мы, разумеется, выпроводили, так как посчитали верхом наглости предлагать нам за деньги то, что мы привыкли получать даром). А больше никого не припомню.

— На удивление многолюдным выдался вечер, о, справедливейший, — подытожил Фарлок.

— Имеем мы подозрение, что причиной такого усиленного интереса к нашей скромной обители стал вой сработавшего защитного заклинания, который разнесся далеко по округе и поставил всех на уши. А народ у нас любопытный, не избалован важными событиями. Вот и нахлынули поглядеть, что у нас тут стряслось, — посчитал своим долгом объясниться Нервин.

«И, разумеется, всем им вы не поленились упомянуть, что высвободили Хранителя?»

По тому, как гном и некромант переглянулись, Хранитель сделал вывод, что весть о его появлении в этом мире наверняка уже достигла самых дальних уголков злосчастной луны.

«С трудом верится, что крестьянка Хельда является тем самым таинственным злоумышленником, коварно измыслившим сей хитростей заговор, — съязвил Хранитель. — Разве что вы имели радость наблюдать за ней, практикующей черную магию, в чем я глубоко сомневаюсь».

— Черная магия? — удивился Фарлок. — О чем это вы? Одно дело гномы-разбойники (та еще диковинка), но причем здесь черная магия?

Хранитель молча указал клювом на валявшуюся на полу руку (ту самую, которую во время схватки у болота Наемник отрубил гному). На этот раз от неожиданности взвизгнул Фарлок. Отрубленная кисть, словно некий зловещий паук, начала извиваться. Короткие пальцы сжимались и разжимались. Густая темная жидкость, ни капли не походившая на кровь, пузырилась из обрубка.

«Как вы сами можете наблюдать, это были не просто гномы. Буду рад услышать ваши предположения. Даже более, я убедительно на этом настаиваю».

— Ожившие мертвецы? Ходячие зомби-убийцы? — предположил Нервин. — Кто-то надругался над телами усопших гномов.

«Не думаю, что тут все так просто, — возразил Хранитель. — Для ходячих трупов они выглядели шибко бодренькими. И, невзирая на их дикость и нелепый вид, они все же проявили некое наличие интеллекта. Или вам доводилось видеть зомби, фехтующих ятаганами и умело управляющихся с силками?»

— Тогда, возможно, големы? — выдвинул иную догадку Нервин.

Фарлок где-то раздобыл длинный шест и осторожно ткнул в извивающуюся на полу конечность.

— Однозначно, это не могут быть големы, — заключил он. — Големы не имеют живой плоти. Их создают из глины или других геологических структур, и отрубленная конечность, первым делом, превратилась бы в то, из чего был создан голем.

— Тогда кто же это такие? — поинтересовался у него Нервин, явно не довольный, что ни одна из его догадок не оказалась верной.

— У меня есть предположение по этому поводу, — задумчиво ответил Фарлок. — Эти существа наделены живой плотью. На ощупь она довольно мягкая, такое существо вполне жизнеспособно. Но я берусь предположить, что они таки были созданы искусственно. Кто-то, явно не обделенный фантазией, наделил их гномьей внешностью, но это и не гномы. Не совсем гномы, хотя частично ими и являются.

— Не томи, брат Фарлок. Выкладывай все, что надумал. Кто же это такие?

— А вы разве еще не догадались, мой безбородый друг? Кем они еще могут быть, как не гомункулами? Вырастить полноценного гомункула очень сложно, да и описание сего темного ремесла давно утеряно. Но чтобы наделить его разумом, да еще и придать характерные черты... В одном ты был прав, брат Нервин, кто-то осквернил захоронение упокоенных гномов, чтобы предать гомункулам их черты. Эти ожившие куклы из плоти наверняка и сами не подозревают, кем являются. У них, возможно, даже отчасти сохранились воспоминания из прошлой жизни.

— Но кому это нужно и зачем? — возмутился Нервин, теребя в руках свою широкополую шляпу.

«Меня больше интересует ответ на вопрос „кому", — вмешался Хранитель. — Кто может обладать такими знаниями?»

Старцы на время задумались. Хранитель косился на них правым глазом, нетерпеливо постукивая когтями об алтарь.

— Алхимики, — первым подал голос Нервин, — однозначно. Они одни из первых, кто был уличен в попытке одушевления искусственно созданных существ. Но на Нурлинь такая практика строго пресекается. Как, впрочем, и любые иные нетрадиционные и опасные науки, в том числе колдовство, магия и ворожба.

«И это все? — поинтересовался Хранитель. — Больше никаких предположений не будет?»

— Есть еще один вариант, — замялся Фарлок, и Хранитель впился в него своим устрашающим глазом.

— Известно, что и чернокнижники предпринимали подобные попытки. Ходили слухи, что некоторые эксперименты имели успешный результат.

«И ты, разумеется, знаешь об этом всего лишь понаслышке?» — поинтересовался Хранитель, продолжая немигающим глазом изучать Фарлока.

— Никак нет, о, справедливейший. Ваш покорный слуга имел в прошлом непосредственное отношение к ордену некромантов, называющих себя Сыновьями Аэндора, но, искренне раскаявшись, уже много лет как оставил сие черное ремесло.

«И где вас только находят? Слуги Эмихола, называется. Сплошное шоу уродцев, а не орден великой святыни!»

— Брат Фарлок заслужил доверие, продемонстрировав полное посвящение и самоотдачу в нашем нелегком служении, — заступился за брата гном.

«Чтобы заслужить мое доверие и расположение, вам нужно будет нечто большее. Я к вам еще заскочу. А пока не имею ни малейшего представления как, но раздобудьте мне имена всех алхимиков и некромантов, обитающих на этой луне. Всех, кто хоть однажды был уличен в чем-то подобном. Сидите тихо и никуда не высовывайтесь. А главное — никому ни слова о нашем разговоре».

Хранитель собрался было вылететь в окно, но тут набравшийся смелости Нервин обратился к нему с просьбой:

— Перед тем как покинуть нас, не могли бы вы отключить все эти гудящие артефакты? Дабы не убили они нас ненароком, тем самым помешав выполнить ваше архиважное поручение, ооо... эээ... справедливейший.

Хранитель раздраженно каркнул, и во мгновение ока разбросанные по полу предметы прекратили светиться и издавать устрашающие звуки. После чего, в своей привычной манере, не прощаясь, выпорхнул в окно.

Фарлок и Нервин молча провожали его взглядом, пока внимание не привлек шум и ворчание за их спинами. Из завала хлама выбрался Тоуф, вид его был жалок: ветхая мантия обуглилась, на голове медная лампада в форме пятилистника. Впрочем, горбун выглядел целым и невредимым. На радость братьев все его конечности были на месте.

— О-к-к-казывается, это был не п-п-простой мешок! — поделился он своими запоздалыми наблюдениями. — Ч-ч-чуть шею себе не свернул. А вот спина ч-ч-чувствует себя п-п-превосходно.

И действительно, даже осанка вечно сутулого гоблина стала чуть поровнее, словно от удара о пол горб его почти излечился. Горбун присвистнул, обозревая творившийся в помещении бардак. Заметив потерянные лица братьев, с опаской поинтересовался:

— Я с-с-снова ч-ч-что-то пропустил, не так ли?

Гому́нкул, гому́нкулус ( «человечек») — в представлении средневековых , существо, подобное человеку, которое можно получить искусственным путем.

----------------------------------

Внимание! перезагружена дополненная, отредактированная версия! Книга доступна ограниченное время.

Роман Алексея Декань «Смеющийся Сокол и Длань Эмихола» предоставлена автором на wattpad в целях ознакомления. Если вам понравилась книга, закажите ее бумажную или электронную версию на сайте издательства knigionline.com или в любом другом магазине. К выходу в печать готовится второй том книги. Помогите автору привлечь внимание к Нурлиньскому циклу! Делитесь отзывами на wattpad, в соц сетях и на странице автора www.facebook.com/aleksde