1 и 2
1
Хоть на дворе стояла глубокая ночь, из окна можно было разглядеть сполохи на холмах. Именно там располагалось местное кладбище. Правда, качество стекла было таким отвратительным, что кроме размытого сияния разглядеть бы не получилось.
Будучи невольным гостем, Фарус не знал, куда ушли хозяева этого дома, да ему и не было до этого дела. Хоть они и пустили его на постой по просьбе старейшины, их страх был виден за версту. Скорее всего, как только убедились, что «дорогому» гостю ничего не нужно, сбежали в корчму или к своим друзьям. Пусть. Сейчас они были не нужны.
Фарус уже снял с себя дорожную одежду и теперь прошёлся по дому в одних штанах да шерстяном жилете. Мельком глянув на свои вещи, разложенные на скамье, он вышел в сени. Голые пальцы ног сжались от холода, стелящегося по полу, когда кусачий поток ледяного воздуха хлынул внутрь через открытые двери. Стоял ноябрь, а местные земли не привыкли баловать жителей тёплой погодой. Пальцы, впрочем, тут же расслабились, и, постояв с минуту, привыкая к темноте и морозному воздуху, Фарус вышел наружу. Дверь он за собой прикрыл – нечего зря студить дом, даже если в нём тебя не привечают.
Сопровождаемый лишь завыванием ветра в трубах изб, пришлый шёл по покрытой инеем траве, игнорируя дорогу и холод. Увидев это, люди, должно быть, только убедились бы в отвратительной природе их вынужденного гостя. Мышцы по всему телу казались напряженными, хоть его походка и оставалась лёгкой и непринуждённой. Всё его тело работало на своего хозяина, разгоняя по жилам кровь и разогревая ткани. На такую мелочь как холод Фарус мог не обращать внимания даже не прибегая к магии, пользуясь одними лишь ресурсами своего закалённого тела.
Этот странный, неестественный человек был высок и поджар, что придавало ему лоска, но также он был лыс и бледен, что редко в какой культуре считалось красивым. Затмевала всё это, впрочем, огромная, на половину головы, изумрудно-чёрная татуировка, едва заметно блестящая в лучах огрызка луны, что выглядывал из-за туч. Если худоба или лысина могли восприниматься людьми по-разному, то татуировки боялись почти все. Вернее, конечно, боялись не её, а человека, носящего это метку. Его боялись, иногда уважали, часто старались угодить, но всегда пытались как можно быстрее от него избавиться. Приходили к нему, если дела становились совсем уж плохи, и не справлялись даже жрецы. Например, как сейчас.
Фарус поднялся на смотровую вышку, услышав, как сипло выдохнул сторож, забившийся в самый угол своей площадки, ещё только заметив, кто к нему направляется. Пусть себе жмётся, беды никакой от этого с ним не приключится. Зато, небось, всю ночь теперь будет вглядываться в каждый кустик – вдруг и за ним прячется страшный некромант?
Новый ночной кошмар сторожа беспокойно почесал затылок, чувствуя под пальцами пульсирующую татуировку. Иногда он жалел о том, что некромант обязан всегда ходить с непокрытой головой, дабы всем вокруг был ясен его статус. Это было приемлемым и понятным условием, однако у Фаруса постоянно мёрзли уши. Никакие тренировки не помогали – он мог терпеть холод и жару всем остальным телом, но только не ушами – они словно наоборот, мерзли ещё сильнее, как бы маг не старался. В раздражении некромант принялся их растирать, внимательно вглядываясь в зарево над холмами. Оно разгоралось всё ярче, словно какое-то феерическое празднество с огнями и шутихами. Рядом натужно дышал сторож, пытаясь прикинуться ветошью. В сторону огней он даже не смотрел, ведь он их попросту не видел. Так что ужасный лысый некромант стал самым страшным событием его сегодняшней ночи.
Фарус простоял на вышке с десяток минут, неподвижно словно статуя. Затем он молча развернулся и ушёл обратно в ночь. Сторож выждал пару минут, вдруг страшный чужеземец тут же вернётся, выпрыгнет из темноты со страшным криком и пожрёт его душу? Но никто не появлялся. Месяц снова выглянул из-за туч, освещая совершенно пустую улицу. Судорожно выдохнув, сторож поднялся и вернулся к своему наблюдению, иногда оглядываясь, однако в ту ночь ничего больше так и не увидел.
2
– Доброго утра, господин некромант! Хорошо ли вам спалось, господин некромант? Не угодно ли откушать, господин некромант?
Упитанный словно гусь на убой староста суетился вокруг сидевшего на софе мага. Фарус был не против проявлений уважения, но староста выглядел так, будто от переизбытка желания угодить у него вот-вот случится припадок. К тому же, некромант успел плотно позавтракать.
– Доброго утра, да, нет, – отмахнулся от старосты он. – Давайте уже к делу, уважаемый.
– Конечно, господин некромант, конечно! – ещё раз поклонился крестьянин, хотя поклон полагался лишь при встрече и прощании. - Я там не был, но всё расскажу. Всё, значит, что там происходит мне люди рассказывают, а я, получается, это вам... передам. Вот...
Староста запнулся, разминая руками свою шапку, на которую почему-то так завистливо поглядывал некромант, и, собравшись с мыслями, продолжил:
– Холмы, значит, которые вы, должно быть, уже заприметили, тут давно. Гораздо давнее, чем наша деревня. Это какие-то старые курганы, я точно не знаю... Это же по вашей части, а у меня на уме зерно да молоко... м-хм, да. В общем, уж не знаю, что там за история с курганами – туда никто соваться не будет, у нас в деревне ведь не дураки живут. Да и не находил никто входа в курганы, знамо дело они уж заросли давным-давно, да в землю ушли, токма верхушки торчат. Одно знаю точно – есть у курганов Хозяин. То ли демон, то ли призрак... Пусть ваша милость не держит на меня зла, не кумекаю я в этих гадинах. Одно знаю – стережёт он эти курганы чуть ли не с начала веков. Мы сначала его боялись, но потом как-то пообвыкли, да пастухи всё чаще туда наведываться стали, больно уж у подножия холмов травка хорошая растёт. Он злого дела нам отродясь не творил, а потом и вовсе случилось так, что кто-то из моих предков порешил наших умерших там закапывать. Чтоб, значит, всё в одном месте было, и не портить хорошую землю, где можно всякой пшеницы да овса вырастить. Хозяин курганов вроде бы и не против был, ну то есть даже не появлялся. Потом, правда, являться начал ночами, ходить дозорами по кладбищу. Бывало молодёжь пугал, которые на курганы на звезды смотреть забирались. Наш жрец пару раз приходил туда, но каждый раз на утро возвращался пьяный, да связно рассказать что-то был не в силах.
Староста вздохнул, отложив в сторону шапку, и украдкой глянул на бутылку бражки, притаившуюся в красном углу. Некромант насмешливо поднял бровь, вызвав у него приступ панического кашля.
– Правда последнее время всё совсем худо стало, – откашлявшись, продолжил староста. – По ночам вой, стон, днём вонь поднимается с курганов такая, что аж до деревни добивает. А уж чем ближе к курганам, так вообще смрад такой, что погано становится. У Брана даже овца сдохла, когда он как всегда свою отару туда по утру погнал. А потом... Потом...
Крестьянин боязливо посмотрел на лысину своего гостя, будто ожидая, что та своим инфернальным блеском проклянет его и весь его род до третьего колена, но когда этого не случилось, всё же решился продолжать:
– Потом, на поле, мы нашли... то, что было Браном. И его овцами. Я человек старый, многое уже видел, но такое... Лакор, наш жрец, как только останки его отпел, сразу на кладбище пошёл. Днём пошёл, под защитой и благословением Радосвета! Прошло уже три дня, а он так и не вернулся. С тех пор мы из деревни не выходим, днём молимся, а я вот сразу за некромантом и послал. Видать, Радосвет нам благоволит, ведь вы так близко оказались...
Староста вдруг запнулся и боязливо огляделся, не слышал ли кто, какую он только что богохульщину ляпнул – сам Радосвет, великий владыка Солнечного Света и покровитель крестьянского люда, да некроманта послал – за такое и камнями закидать могут. Но на счастье в комнате никого не оказалось – всем было боязно находиться в одной хате с некромантом – едва ли не больше, чем выходить за околицу ночью.
–Ладно, старик, – разорвал гнетущую тишину некромант, – Схожу на кладбище и разберусь, что к чему. Жрец у вас один был?
– Нет, – облегчённо выдохнул староста, – Тарошка есть, служка бывший... Теперь, видимо, старший...
– Пусть проведёт службу во имя Кахала. Заодно проститесь с вашими умершими. Это моё условие.
Староста побагровел, затем почернел, затем покрылся пунцовыми пятнами. Натужно пыхтя он отхлебнул браги прямо из бутылки, а потом кивнул.
– Так тому и быть, господин некромант. Сегодня в нашей деревне будут славить Повелителя Мёртвых.