VI. ut smithereens
Мои дорогие! Многие не получили уведомление о публикации пятой главы, но если вы заглянете в список оглавлений, то сможете там её обнаружить.
Всем приятного чтения ^~^
____________
Возвращаясь вечером домой, я обернулась, чтобы ещё раз убедиться в присутствии Скорпиона, который тенью следовал за мной.
Нажав на кнопку быстрого вызова, я приложила телефон к уху:
— Ты стал больше светиться, — сказала я, когда на звонок ответили.
— Так тебе будет спокойнее, — ровно произнёс он.
— Кстати, у тебя новая куртка? Просто отпад, собираешься кадрить девочек? — тихо хихикнула я.
— Ты выпросила мой номер для пустых разговоров? — проворчал Скорпион.
— А зачем мне телефон только для звонков Бунта?
— Всё ещё злишься из-за того, что он затащил тебя на протесты? — понимающе спросил он.
— Нет, с чего бы мне вообще злиться? — вспыхнула я, прежде чем отключиться.
События двухдневной давности уже стали забываться, я действительно не злилась на Бунта, но понимание его действий так и не приходило.
Однозначно, он поступил неразумно, затащив меня в обозлённую толпу, хотя почему-то именно Бунт всегда упоминает о моей глупости, когда сам ничем не лучше.
И поступил он так в совершенно неподходящее время, ведь у нас на хвосте висит Генри Холл, это во-первых.
А, во-вторых, это опасно с какой стороны не посмотри, учитывая список жертв с митинга, который ежедневно пополняется, а я вроде как важный свидетель.
Бунт славится своей рассудительностью, но в тот раз его действия были слишком бессмысленны, что совершенно на него не похоже.
Хотя с чего бы мне судить, разве за месяц можно в достаточной степени узнать человека?
***
В тот же вечер, мне удалось вырваться на встречу с клиентом. Встреча проходила в ресторане, хотя изначально я была против общественных мест, всё-таки не погоду обсуждаем. Мой же клиент желал воссоздать атмосферу торжества, чтобы упустить тот факт, в нарушении какой статьи его обвиняют.
В начале ужина нам удалось обсудить волнующие дела, а уже спустя час, мы заканчивали со своими заказами, обмениваясь действительно дежурными фразами о погоде.
— Прошу прощение, я отойду ненадолго, — обронила я, желая побыстрее удалиться в дамскую комнату.
Проходя мимо столиков, ненароком я глянула на сидящую в центре зала парочку, и, кажется, в тот же момент резко остановилась, не в силах оторвать взгляд от длинных дред парня, связанных сейчас в пучок.
Он сидел ко мне спиной, которую я не переставала сверлить, стремительно приближаясь. Неизвестность и догадки мощными хлопками трубили в груди, а практически ватные ноги, на высоких шпильках, еле передвигались по мраморному полу.
Что если это он? Мне удастся увидеть его лицо?
Бросив короткий взгляд на его спутницу, я вернула изумрудный взор обратно, сканируя мужскую фигуру.
Каждый взмах его рук, даже издалека, казался слишком знакомым, будто вырван из моих воспоминаний, и сделан под качественную копирку.
Возможно, это была паранойя. Как я могла определить личность парня только по дредам, разве мало сейчас кто плетёт себе косы?
Но всё же я продолжала приближаться к их столику, пока не подошла практически впритык.
Парень всё ещё был повёрнут ко мне спиной, а когда я заговорила, то заметила как резко он напрягся.
— Извините, что потревожила, но ещё издалека я приметила Ваши чудесные туфли, — сказала я, обращаясь к девушке. — Знакомая линейка, но я всё никак не могу припомнить от какого она дизайнера. Ещё раз, прошу меня извинить, если мой вопрос покажется Вам бестактным.
— Что Вы, — мило улыбнулась она, но почему-то мне захотелось её придавить. — Это люксовая коллекция от Jada Dubai, конкретно мой дизайн туфель посвящён Грейс Келли...
Она всё продолжала рассказывать о своей обуви, а я никак не могла остановить отрывистого дыхания, наблюдая за каждым движением парня, и боясь сделать лишний шаг, чтобы увидеть его лицо.
Если это и был Бунт, то он не спешил ко мне оборачиваться, радуясь неожиданной встрече.
Но затем парень подозвал официанта, будто не замечая моего присутствия. Я совершенно точно узнала его голос, и теперь у меня вырисовывался целостный портрет.
Передо мной оказался один из легендарных «Anonymous», который совершенно не боялся разоблачения. Но теперь возник вопрос, готова ли я узнать, кто всё это время скрывался под маской?
Ответ пришёл с такой же стремительностью, как я покидала заведение, даже не попрощавшись со своим клиентом.
***
В квартиру я влетела, словно молния. Не прекращая сбрасывать вещи на пол, по дороге в ванную комнату.
Каждая проникшая в моё сознание мысль, будто ядовитая игла, прокалывала меня, жестоко скручивая все внутренности с помощью яда.
Только включив холодный душ, я резко стала приходить в себя, параллельно позволяя различным вопросам проникать в мою голову.
Почему я прежде не задумывалась о жизни безымянных, какие они когда расстаются со своими масками? Ведь глупо думать, что они приклеились к ним, и даже спят прикрывая лица.
Наверняка же у каждого из них была своя личная жизнь. Семья, отношения, возможно работа, которая была легализованной.
Сегодня я стала свидетелем того, что они даже ходят на свидания, как совершенно обычные люди.
Но и могла стать свидетелем, ещё более впечатляющего зрелища, я могла увидеть лицо одного из них.
— Чёрт, — ругнулась я, сжимая кулак и прикладывая его к холодному лбу.
Это чувство, дарящее желанное открытие занавеса, действовало опьяняюще.
В моих руках была возможность совершить открытие, и лишь одна мысль смогла меня оттеснить от манящей тайны. Как поступят «Anonymous», если я узнаю личность безымянного?
Не смотря, на шум воды, я услышала громкий хлопок двери, ничуть не испугавшись, и всё так же продолжая стоять под холодными струями. Я ожидала, когда в ванной погаснет свет, ведь когда была возможность, легион предпочитал появляться именно в темноте.
Так и случилось, после чего Бунт ворвался ко мне, без капли смущения.
— Нам необходимо поговорить, — на вдохе выпалил он.
— О чём? — задала я спокойный вопрос, намыливая своё тело.
— Хотя бы о том, что произошло на протестах.
— Сначала ответь, зачем ты привёл меня туда?
Последовала звенящая тишина, разбивающая моё терпение на мельчайшие осколки. Стиснув зубы, я смыла пену, и разыскала в темноте полотенце, чтобы повязать его на груди.
— Роза, — кратко произнёс он.
Я ответила ему задумчивым молчанием.
— Помнишь то, что я рассказывал тебе про монету-талисман? — начал он. — Значение розы и вопросительного знака? До встречи с тобой, я всегда ассоциировал себя со вторым, ведь был рассудителен и действовал лишь прислушиваясь к холодному рассудку. Но со временем я стал замечать за собой поступки, присущие импульсивной розе. Одним из таких поступков был порыв привести тебя на протесты. Я хотел, чтобы ты увидела где мы днями пропадаем, за что сражаемся, — он сделал небольшую паузу, прежде чем продолжить: — И всё это только для того, чтобы словить на себе хотя бы один твой восхищённый взгляд.
Откровение поразило, странно действуя на меня. Я стала медленно приближаться к его высокой фигуре, откинув единственный кусок мягкой ткани, прикрывающий тело.
В ванной комнате отсутствовали окна, поэтому даже вечерний свет был не в силах проникнуть сюда, но если долго вглядываться в темноту, то можно начать различать очертания. Или же мне всё это привиделось, и я шла лишь по одним ощущениям.
Вокруг звучала мертвая тишина, в которой слышалось только его отяжелевшее дыхание, и осторожные шаги моих босых ног.
— Ты ошибся, импульсивность розы всегда принадлежала мне.
— Янни?! — протянул он, резко втянув воздух.
Приблизившись вплотную, я отыскала его руку, бережно сжимая, и кладя на свою талию.
Приподнявшись на носочках, я проникновенно прошептала:
— Не бойся сжать её. — После чего на моих изгибах оказалась ещё одна рука, а прикосновение стали уверенней и жёстче.
В темноте я стала играться с его дредами, перебирая их пальцами, но мои движение перемещались всё выше, пока рука не замерла у маски.
Бунт сделал шаг ко мне на встречу, практически вжав меня в своё мощное тело, и будто не замечая моих хитрых манипуляций.
Стук его сердца оглушил моё томное желание, а учащённое дыхание аккомпанировало в ритм моему.
— Я не могу себе позволить прикоснуться к тебе, — тяжело прошептал Бунт.
— В этом нет необходимости, — тихо ответила я, пытаясь скрыть лёгкое разочарование.
Придерживая его руки, я осторожно развернулась в них, медленно опускаясь, а затем приподнимаясь вверх, задевая место на его джинсах, где явственно выпирала ширинка.
Благодарностью мне послужил пронзительный стон Бунта, мотивирующий меня на дальнейшую шалость.
Вновь овладев его рукой, я провела ею вдоль своего тела, только кончиками пальцев позволяя задевать кожу. Остановиться меня заставило лишь его утробное рычание.
И улыбнувшись в предвкушении, я уже собственной рукой продолжила исследования своего тела, точно зная где находятся самые чувствительные точки.
Каждый свой вздох, каждый сладостный стон, я посвящала мужчине, крепко державшего меня в своих руках, откинувшись головой на его грудь. И не переставая вслушиваться в его прерывистое дыхание.
Достигнув желанного пика, я закинула руки на его сильную шею, и обхватила ладонями маску. Убедившись, что он не возражает, я аккуратно стянула её, откинув в сторону, как ненужный мусор.
Темнота не позволила бы мне разглядеть его лица, но Бунт всё же продолжал удерживать меня, чтобы я не посмела развернуться.
— Ты этого хотела? — спросил он, и его голос звучал не так глухо, как с наличием маски, а дыхание теперь стало обжигать шею.
Не дожидаясь ответа, он припал к моей коже, покрывая её отрывистыми поцелуями. Я приподняла голову, открывая больше места для его губ.
Кончиком мокрого языка он провёл вдоль шеи до самого уха, задержавшись на несколько мгновений у моего лица.
Вдруг меня вновь охватила невыносимая жажда увидеть его... Я вспомнила о той девушка, которая с таким восхищением разглядывала Бунта, тогда в ресторане. Именно за это я хотела её придушить, из зависти.
Она могла это себе позволить, а я нет.
И вновь я поступаю необдуманно, оправдываясь импульсивностью розы, когда протягиваю руку к зеркалу, чтобы включить на нём подсветку.
Небольшая часть ванны поддаётся приглушённому освещению, но и его достаточно чтобы всё волшебство между мной и Бунтом испарилось.
В спешке он отпускает меня, быстро закрывая ладонью своё лицо, и мешая мне что либо разглядеть.
Душу пронзает режущее разочарование, и опасении за будущее. Осудит ли он меня?
Но результат не заставляет себя долго ждать, когда он гневно бросает в меня, разбивая вдребезги все надежды на понимание:
— Я ещё никогда не разочаровывался так в девушках.
И громкий хлопок двери, как завершающее звено среди разбитых осколков моей глупой наивности.