Детективный романс

Уговорить себя, что поступает правильно, Дине оказалось непросто. Точнее, уговорить, что не поступает неправильно.

Всю ночь перед встречей с автором статьи из Crime Blog Дина ворочалась, несколько раз вставала попить воды, а под утро вышла на балкон любоваться рассветом. Часы показывали половину шестого, голова была ватной, а вокруг будто замедленная съемка: мерно шуршали метла дворников, плавно шелестели деревья, редкие машины проезжали с тихим шорохом. От этого слипались глаза, но Дина знала, что стоит ей улечься в постель и сон уйдет.

В чувство привел пронесшийся по шоссе байкер. От оглушительного рева мотоцикла Дина дернулась, больно ударилась мизинцем о горшок с диковинным цветком, название которого постоянно забывала, ойкнула и похлопала себя по щекам.

Итак, стоит начать сначала. Зачем она вообще написала «дорогой редакции», представившись журналисткой?

Да просто из любопытства. Было интересно, что там за скелет в шкафу у шефа. Кроме того, Федор не походил на человека, который будет бросаться на кого-то с кулаками. Тем более, спьяну, тем более из-за того, что ему якобы что-то показалось.

Можно было расспросить отца, но это глупо. Ведь если он в курсе, то не посчитал нужным поставить Дину в известность. А если не в курсе (чего быть не могло, но мало ли), то он попросту запретит Дине работать. А кто бы разрешил, узнав о такой занятной истории?

Теперь ее детективная карьера бесславно завершилась, а в агентстве почерпнуть для романа так ничего и не удалось. «Тоже мне, детективы, — злилась Дина, — истеричные тетки и сумасшедшие пацаны. Потрясающий опыт!». В глубине души Дина понимала, что думает так от отчаяния – наверняка у Федора была куча интереснейших дел, только ее в них он посвящать не собирался.

Правда, и полицейская карьера Федора закончилась так же бесславно – об этом Дина думала одновременно с сожалением и злорадством. Так почему бы не положить именно эту историю в основу детективного романа? Разумеется, предварительно выяснив подробности и как следует разобравшись.

Внутренний голос был категорически против. Или это был голос совести: она робко говорила, что это похоже на шпионаж, и вообще как-то некрасиво лезть в чужое прошлое. Дина сопротивлялась: во-первых, это не шпионаж – история уже стала достоянием интернета, в ней может покопаться любой желающий. Во-вторых, она честно пыталась поговорить о Федоре с Милой и узнать обо всем почти из первых уст. И что? Да Мила даже о его личной жизни ничего не знает. Ну, или делает вид.

Встреча была назначена на двенадцать на фуд-корте торгового центра. Уснуть Дине так и не удалось, поэтому она прослонялась по дому, вызвав подозрения отца:

— Динка, а ты работать сегодня не собираешься?

— Отстань от ребенка, — послышался с кухни голос мамы. — Не сходит один день – никто там не умрет. Устала, Динуль?

— Ничего я не устала.

Они с папой стояли у зеркала в прихожей. Он поправлял галстук, а она старательно замазывала круги под глазами.

— А чего тогда не одеваешься, не торопишься? Мы обычно вдвоем выходили. — Андрей Алексеевич шутливо толкнул ее в бок, Дина дернула рукой и мазнула корректором по брови.

— Пап! Шеф в командировке, у меня сегодня выходной. Вопросы есть? Вопросов нет.

— А красишься ты куда? — Андрей Алексеевич не терял бдительности.

— Для вас с мамой, чтобы вы любовались красавицей, — проворчала Дина и скрылась в ванной.

Значит, Федор еще не оповестил отца о том, что Дина уволена. Почему? Не принял окончательное решение, оставил эту почетную миссию ей или... Ясное дело, Федор принял Дину на работу не просто так. Что же отец ему пообещал? Офис побольше? И, возможно, именно поэтому Федор не торопится докладывать о том, что натворила дочурка могущественного папки?

«Вот ведь хитрый гад! — подумала Дина. — Ничего, я его выведу на чистую воду».

***

Федор похлопал себя по карманам. Ключи от машины, от квартиры, от офиса. Все на месте.

Он вышел из подъезда и с наслаждением втянул носом прохладный воздух. Ночью прошел дождь, и несмотря на то, что градусник показывал почти тридцать, духоты не ощущалось, только приятная утренняя свежесть.

— Неплохая погодка, да?

Федор повернул голову и увидел Жанну. Она стояла, облокотившись на капот его машины, расслабленная и такая же красивая, как всегда. Облегающий короткий сарафан выгодно подчеркивал длину тонких ног и соблазнительные изгибы фигуры.

— А весной обещали, — продолжала Жанна, — что лето будет холодным. Кому можно верить в этой жизни?

— Не знаю, я даже себе не всегда верю.

Федор открыл дверцу, залез в машину и поинтересовался:

— Мне с тобой на капоте ехать?

— Почему нет? Эффектно.

— Не спорю. Но боюсь, если дождь начнется, тебя дворниками сметет.

— Буду считать, что это комплимент моей изысканной худобе, — хихикнула Жанна. — Поговорим?

— Мне некогда.

— Как не стыдно! — притворно возмутилась Жанна. — Я тебя ждала минут сорок, не меньше!

— Зря потратила время. — Федор завел мотор. — Жанн, отойди.

— Ладно, — покладисто ответила Жанна, — давай так: ты меня подбросишь в центр, а по дороге мы поболтаем. Тебе ведь по пути?

С одной стороны, Федору не удавалось отыскать причину, по которой он мог бы отказать Жанне. Ему действительно по пути и кроме собственного нежелания ехать с ней вдвоем предъявить было нечего. С другой стороны, как только она сядет в салон, сразу заведет свою шарманку, а в очередной раз выслушивать ее идиотский, какой-то неадекватный план – удовольствие ниже среднего.

— Я тебя подвезу, если ты будешь молчать, — предложил Федор.

Жанна тут же запрыгнула в машину и пропела:

— Так неинтересно! Предлагаю по-другому: ты, если хочешь, молчи, а я чуть-чуть поговорю. Идет?

Федор не ответил. Машина мягко тронулась, Жанна бросила быстрый взгляд в боковое зеркало, поправила волосы и произнесла:

— Я не понимаю, чего ты так завелся. От тебя, в сущности, ничего не требуется. Нужен только ты, паспорт и полчаса времени. — Она покосилась на него в ожидании реакции – тишина, Федор сосредоточенно следил за дорогой. — Если для тебя это так важно, я даже госпошлину сама готова заплатить!

— Да, именно госпошлина меня больше всего волнует, — хмыкнул Федор.

Ободренная тем, что Федор все-таки вступил в диалог, пусть даже с единственной ехидной репликой, Жанна заговорила быстрее:

— Скажи, что плохого в том, что я хочу сделать карьеру? Я не виновата, что у этой бабы пунктик – отбирать исключительно семейных кандидатов, особенно если речь идет о девушках. Хотя, это логично. Кто знает, может, я буду не переговоры переводить, а в вечной любви топ-менеджменту клясться?

Жанна звонко рассмеялась, Федор невольно улыбнулся. Шутка про переговоры была не такой уж забавной, но ее смех всегда пробуждал в нем желание улыбаться. Просто так, без причины.

Изменение в настроении от Жанны не укрылось. Она скинула балетки, поджала ноги под себя и развернулась к Федору:

— Я хороший переводчик. И ты это знаешь. И я не хочу терять шанс, который, может быть, раз в жизни выпадает – такая крутая компания! — из-за того, что мы развелись. По глупости.

— По глупости терять шанс или по глупости развелись? — брякнул Федор и тут же пожалел об этом.

Жанна стрельнула глазами:

— А сам как думаешь?

***

На фуд-корте было шумно. Куча подростков, у которых начались каникулы, потягивали коктейли и колу, жевали картошку фри и громко болтали. И еще было холодно, потому что кондиционеры в торговом центре работали на полную мощность. Дина пожалела, что не послушалась маму, которая заботливо предлагала накинуть на плечи джинсовку перед выходом из дома.

Дина окинула взглядом многочисленные столики. Из поиска сразу можно исключить школьников и девушек – по телефону она договаривалась о встрече с парнем. Взрослых мужчин оказалось всего четверо: один сидел с семьей, другой кормил девушку мороженым с ложечки и что-то проникновенно ей говорил. Оставались двое, и Дина направилась к тому, что сидел за столиком поближе.

— Антон?

Парень оторвал взгляд от телефона и расплылся в улыбке:

— Нет, но ради тебя, кисуля, могу сменить имя!

— Буду иметь в виду.

Без сомнений Дина подошла к следующему молодому человеку – пухлому, неопрятно одетому, с длинными волосами, захваченными в хвост на затылке, плюхнулась на пластиковый стул и сказала:

— Привет, Антон.

— Мы знакомы? — удивился парень.

— Нет. Я Дина, мы договаривались о встрече.

— А! Журналистка. Привет-привет. Ну, рассказывай!

— Я думала, рассказывать будешь ты.

— Какая хитренькая. — Антон сощурился. — Как же я могу рассказывать, если знаю, что тебя интересует только в общих чертах? И потом: от того, какие подробности тебе нужны, зависит сумма гонорара.

Последние слова он произнес с особым значением.

Дина лениво потянулась:

— Ну, вряд ли ты сможешь предоставить мне уникальную информацию.

— Это почему? — обиделся Антон.

— Потому что я читала твой текст. Эмоций много, воды – хоть залейся, а фактов почти нет.

— У меня вода? У меня эмоции? — Антон задохнулся от возмущения, сделал глоток минералки из картонного стаканчика и надменно проговорил: — Если хочешь знать, меня все издания рвут на части – от «Комсомольской правды» до «Форбс»!

— Бедолага, как же ты уцелел? — с издевкой протянула Дина. — Что ж не соглашаешься?

— А я свободный художник, — гордо ответил Антон.

— Так, художник, все с тобой понятно. — Дина вытащила из сумочки телефон, включила запись диктофона и скомандовала: — Рассказывай, откуда взялась основа для текста.

— Выключи, — прошипел Антон. — Сейчас же выключи.

Дина нажала «паузу» и шепотом поинтересовалась:

— Что, не любишь, как твой голос в записи звучит?

— Люблю. Мне вообще предлагали авторскую передачу на радио, но...

— ...Но ты свободный художник, ясно.

— Какая тебе нужна информация?

— Вся. Где наткнулся на саму историю? Кто дал тебе такие подробные сведения – аж знаешь, о чем за закрытыми дверями говорилось? Почему так однобоко написано? И почему ты не хочешь говорить под запись?

Антон оценивающе оглядел Дину. Его взгляд не имел ничего общего со взглядами, например, тех парней, которые хотели с нею познакомиться, или на глазок пытались определить размер груди. В голове у Антона явно работал калькулятор: сколько отдала за джинсы, сколько за сережки, сколько стоит сумочка.

— Пять.

— Что – пять? — не поняла Дина.

— Тысяч. — Антон пожевал губу и добавил: — Рублей.

По Дининым меркам сумма была вполне приемлемой, вот только стоит ли ее Антон? Впрочем, не велика потеря – иногда она тратила большие деньги на большую ерунду.

— Разве художник не должен быть голодным? — проворчала Дина, потянувшись за кошельком.

Антон похлопал себя по животику, на котором была туго натянута рубашка:

— Должен. Но иногда очень кушать хочется.

Спрятав рыжую купюру в задний карман брюк, Антон почти улегся грудью на стол и наклонился к Дине:

— В общем, это был заказ.