Хранитель ордена Юншэн

Когда заклинатели отошли на достаточное расстояние от кровавого озера поле битвы всё ещё продолжало преследовать их. Тела были то тут, то там, однако же их отличала одна характерная черта – это были полусгнившие мертвецы, чьи тела уже достаточно давно были захоронены и сейчас вновь откопаны. Потрёпанный вид наталкивал на мысль о том, что вероятнее всего то, что осталось позади было живым ещё не так давно. Однако от чего разом могло сгинуть столько людей?

Продвижение шло крайне медленно, густые ветви всё больше мешали, преграждали путь и цепляли одежду. Деревья словно бы сдерживали любопытство заклинателей, не пуская их к истине, а может и лишь хотели уберечь от опасности.

Илин чувствовал напряжение и как что-то тревожно сжималось при каждом шаге. Это не был страх, скорее беспокойство. Если вспоминать из чего состояла та «каша», то это были лишь тела людей и самая ничтожная и низшая нечисть.

Хайлань бао не представляли особой угрозы, они могли навредить лишь как-то, если их было достаточно много. Мелкие и изворотливые твари не обладали никакими зачатками разума и всё, что они могли – лишь напугать своим отвратительным внешним видом.

За свою долгу жизнь главе ордена довелось ни раз столкнуться с этими тварями и он прекрасно всё знал о них. Водная нечисть могла появиться из чего угодно – из трупов, сброшенных в реку, из дохлой рыбы, из чьих-либо останков. Тёмная энергия, накопленная в мертвечине сращивалась, образуя уродливых созданий.

Их называли так же речными гулями, однако это были два разных вида нечисти. Различало же их на самом деле не так и много – одни были одинаково слабы, происходили из всего тёмного, когда-либо попавшего в воду и мерзко выглядели. Только вот хайлань бао имели в себе частичку души одного из владык-камней – чиновника, служившего во времена Хуаньзцинь. После падения империи души многих владык рассеялись, но все из них оставили след в этом мире.

– Этот лес насквозь пропитался смертью.

Голос прозвучал мрачно и задумчиво. На светлом лице скользнула тень недовольства, губы плотно сжались. Илин чувствовал, что их может ожидать что-то более серьёзное, чем он полагал ранее. Точно не смертельная угроза, однако же и не увеселительная прогулка.

– Когда мы здесь были, тут было лишь несколько трупов. Глава, ничего подобного не было и подавно! – в который раз Юнъин повторил одно и тоже. Он переживал, что глава им попросту не верит, видя как здесь всё отличалось от описанного ранее. Но Илин ничего не ответил, лишь кратко кивнул, продолжая осматриматься.

Беспокойство нарастало и чем больше оно было, тем яснее становился его источник. Это было не внутреннее терзание, а давящее извне чувство тревоги. Всё вокруг сжималось и стенало, завывало и рыдало. Тёмная энергия исходила отовсюду, очерняя это место.

Сейчас Илин мог бы отправить обоих учеников обратно, однако они уже были так близко в цели, что повернуть этих двоих хоть и можно было, но было как-то неправильно.

«Ты слишком печёшься о них». Эти слова эхом раздавались в голове и заставляли задуматься. Первый заместитель почти всегда был прав в своих суждениях касательно членов ордена, а вот его глава излишне их опекал. Это не было плохо, но в своём желании не потерять и уберечь всех Илин порой слишком сильно переходил грань.

Младшие ученики уже не такие уж и дети, чтобы с ними было необходимо нянчиться. Они уже выросли, создали основу, окрепли и неплохо отточили свои навыки. Но даже так Илин не давал им серьёзных заданий и предпочитал заниматься всем сам. Возможно, следовало довериться им больше?

Освещая мрак, Илин твёрдо шёл вперёд. Со всех сторон их окружали вороны и смрад разлагающихся тел. Юнцы уже давно прикрыли лица, дабы не вдыхать яд, но от самого запаха это мало спасало.

Сотни взглядов живых и мёртвых были сейчас обращены на троих духовно богатых людей. Их светлая энергия манила, словно мотыльков на свет и в тоже время пугала, как обжигающее крылья пламя.

Давно, ещё до основания ордена и появления в этих местах деревни Чайных листьев, эта местность выглядела примерно так же. Окраины двух государств были просто идеальным местом для тварей, которые то и дело ждали путников. После гибели духовной школы уже ничто не препятствовало нечисти занять землю.

Сколько лет прошло с основания ордена? Сотня, две, девять? Глава ордена часто терялся в этом вопросе, пока не вспоминал возраст первого заместителя ордена. С этого человека всё началось, а значит с его появления и настали мирные времена в деревне Чайных листьев. С тех пор утекло много воды, собранный из песчинок орден[1] изменился и окреп. Сейчас ни одна тварь не сможет сотворить хаос во владениях Юншэна. Но это же было сложно сказать о тех, кто жил за пределами ордена.

Кровавая тропа вела прямиком в Цзыша. Это уже территория ответственности другого государства, а не ордена. Но раз мертвецы намеренно идут в сторону Айжень, то решать проблему нужно пока не произошло что-то ещё, ведь с другой стороны помощи ждать точно не стоило.

Заклинатели Цзыша были теми ещё мерзкими людьми. По всему миру они пронесли за собой лишь дурную славу жадных до золота бессмертных. А ведь когда-то всё было совсем иным и эти скромные монахи были готовы есть мякину и глотать траву[2], но никогда не брали слишком большой платы с людей вне зависимости от их статуса.

Однако осуждая других, не стоило забывать и о себе. Орден Юншэн раньше так же работал почти даром. Хватаясь за любую возможность, подобно утопающему за соломинку, они брались за любое поручение и любую предложенную им плату. Это было тяжёлое время, оставшееся в прошлом и то, о чём хотелось забыть и никогда не вспоминать впредь. Сейчас орден мог позволить себе отказаться от некоторых просьб, хоть и не делал это часто.

– Глава, смотрите!

Юнъин указал в сторону высокого древа. Оно явно выделялось на фоне прочих, было широким и высоким. Казалось его ветви упираются в самые небеса, загораживая огромной раскидистой тенью луну. У корней, покрывших землю волнами, сидела собака и смотрела куда-то вверх. Это был тот самый израненный зверь, что выпрыгнул из кустов. Превозмогая боль и истекая кровью, псина злобно скалилась и рычала, однако же не бегала вокруг дерева, не лаяла громко и не пыталась залезть. Она просто безотрывно всматривалась в тьму. По-волчьи сверкающие тёмные глаза выглядели грозно и опасно.

Несколько огоньков сорвались с пальцев, запущённые Илином в свободный полёт. Маленькие светлячки закружили вокруг ветвей, озаряя то на что смотрела собака. На середине дерева мелькнул неясный силуэт и рассредоточенные огоньки тут же слились в несколько более крупных, окружив и высветлив тень.

– А! Не убивайте, прошу! Пощадите! Господа бессмертные? Это же вы, вы? Прошу, не трогайте, я всего лишь человек!

Мужчина пожилых лет пытался прикрыться руками от яркого света. Седые волосы встали дыбом, а напуганные глубоко посаженные глаза метались из стороны в сторону, не зная за что ему зацепиться. Старик сжался в жалких попытках слиться с деревом, однако разве ж это могло ему хоть как-то помочь?

– Что вы там делаете? Спускайтесь!

Юнъин сделал шаг вперёд, пытаясь как-либо уговорить мужыину, но тот лишь крепче обхватил толстый ствол, вчепившись в него руками и ногами.

Младший ученик несколько растерянно посмотрел на главу, а после вновь на мужчину. Даром убеждения и успокаивающим тоном этот юных заклинатель не обладал и когда старик лишь больше испугался, то и не знал что делать дальше.

– Эти мертвецы, они все вдруг неожиданно начали восставать из могил!

Низкий голос звучал истирично, а в конце он так высоко закричал, что впору было оглохнуть. Этот визг был такой, словно резали свинью.

– Я хотел добрать до деревни Чайных листьев и попросить помощи, но куда не пойди, везде одни трупы! Они всюду, они меня на части порвут и сожрут!

Боязливо осмотревшись, старик расслабил одну ногу и снегка приподнял одежду.

– Вот, они даже укусили меня! Я чуть было ногу не потерял, еле успел спастись от этих тварей!

Юнъин было открыл рот, чтобы продолжить вести диалог, как тут же вмешался Илин. Жестом остановив ученика, он выступил вперёд. В отличие от Юнъина, Глава ордена не пытался быть вежливым и не церимонился со стариком. Он уже давно понял в чём дело и не видел смысла быть вежливым с эти человеком:

– И чем бы тебе помогла деревня Чайных листьев? Это чужая страна, не имеющая отношения к Цзыша.

– Как же! Там же орден бессмертных заклинателей! Вы же оттуда, да это же вы? – голос звучал неестественно высоко и словно каждое слово было словно бы с разной интонацией. Он был то грубый, то нежный, то высокий, то низкий, словно бы за одного человека говорила и молодая девушка и взрослый мужчина, но уже никак не старик. – Я, я... мы всей деревней даже собрали деньги, чтоб они нас от этой напасти избавили!

Запинаясь на каждом слове старик повторял будто бы заученную фразу. Со стороны это походило на то, как если бы утративший память и рассудок человек пытался кому-то подражать, зазубривая чужие слова, но при этом не сильно понимая их значения.

– Орден Юншэн действительно занимается истреблением нечисти. Но если ты там будешь сидеть, то от твоей деревни останется одна равнина.

Голос Илина был настолько холоден в этот момент, от чего казалось что деревню погубят не мертвецы, а он сам. Хотя, это могло стать решением, чтобы восставшие из могил больше не беспокоили Юншэн.

Наблюдавший за этим диалогов Юнъин не понимал почему глава столь груб. Обычно доброжелательный и отзывчивый, он никогда так не общался с людьми, особенно попавшими в беду. Не понятно было, то ли сам человек ему не нравился, то ли что-то вызвало подозрения, но он был как никогда непочтителен. Вряд ли это было без причины, за этим точно должно что-то стоять, но что именно это было младший ученик не понимал.

Он обернулся в сторону всё это время молчавшего шисюна, но тот кажется спал на ходу и вряд ли мог бы трезво оценить ситуацию, если его потревожить. Такая беспечность Шэньяня была поразительной. Ещё недавно он кричал, что ему страшно, а сейчас противореча сам себе, просто расслабился и беспечно заснул. С таким товарищем даже враги посочувствуют.

Немного осмелевший Юнъин всё же поравнялся в главой. Посоветоваться с Шэньянем он не мог, поэтому решил действовать так, как умел. Успокоив сердце и выровняв дыхание, он поднял взгляд на старика и мягким голосом произнёс:

– Отведите нас в деревню, мы поможем! Орден Юшэн обязательно решит вашу проблему!

Поскольку мотивы и поведение главы ученику разгадать было не дано, то ничего не оставалось как просто попросить. Однакоже, произнеся эти слова Юнъин всё же невольно перевёл взгляд на главу, ища помощи и поддержки своим действия, вот только тот даже не обернулся на него.

Некоторое время ушло на то, чтоб мужчина слез с дерева. Заприметив псину, что ждала его всё это время, он тут же начал кричать на неё. Отступив на пару шагов собака оскалилась, прижимая хвост и рыча на мужчину. Но тот не унимался и замахнулся. Старик словно бы хотел что-то выкрикнуть, но не нашёл у себя в голове подходящих слов и просто тихо злился.

– Оставь его. В деревню веди. Хватит уже тратить время попусту.

Илин перехватил руку мужчины, смотря на того снизу вверх пронзительным взглядом. Старик сжался, в тёмных глазах тут же мелькнул страх и засуетившись, даже не смотря куда наступает, он поспешил в деревню. Перебегай с ноги на ногу, словно неуклюжий краб, он шёл не очень быстро.

Взгляд Илина был полон отвращения, когда он смотрел в спину отдаляющегося старика. Стоило ему и Юнъину, который волочил за собой Шэньяня, пройти чуть дальше, как глава ещё раз посмотрел на псину, но в этот раз более спокойно. Не сдержав своего желания, он присел возле животного и начал чесать того за ухом.

Вряд ли его бросятся искать ближайшие пару мгновений, поэтому глава тут же извлёк из мешочка цянькунь[3], висевшего на поясе, лекарство и бинт. Перевязать лапу собаке было не сложно, тем более что пёс оказался на удивление ласковым и послушным.

– Прости, что не смогу исцелить твою рану полностью.

Собака тут же облизнула руку Илина и начала играться. Несмотря на угрожающий вид и дикую волчью морду пёс был невероятно ласковым. На шёрстке он заметил странный изумрудный след.

Оставив собаку, Илин тут же поспешил за остальными. Из виду он их ещё не успел потерять, но сильно отставать было нельзя.

– Глава, где ты был? Неужели заблудился?

Шёпотом поинтересовался Шэньян, который плёлся позади всей процессии. Он столь нагло облокотился на Илна, что их лица чуть ли не соприкасались. Какая дерзость! И что только себе позволял этот ученик? Илин, в отличие от Шжньяня, пьяным не был и мыслил трезво, но обдумывать дальнейшие действия ему межал приставучий ученик и яркий запах алкоголя, исходивший от него.

– Пожалуйста, не дыши в мою сторону... Когда только успел ещё выпить. – Илин поморщился, сбрасывая с себя руку и отталкивая Шэньяня.

Будь сейчас на его месте Ямато, то тут же посмотрел на ученика с отвращением и возможно даже пнул в коленку. Противный к касаниям, он бы просто не выдержал Шэньяня. Илин же был просто раздражён, но таких чувств к тактильности никогда не выказывал. Он скорее не любил, когда к нему приставали в подобные моменты или когда его трогали чужие люди, но в ордене обычно относился к этому спокойно. В этом плане его можно было назвать человеком простым, но на людях он старался сохранять лицо.

– Да я чуть-чуть выпил!

Тут же заявил Шэньянь заплетающимся языком. Это самое «чуть-чуть» могла значить в его понимании как и один маленький глоточек, так и целый кувшин и варьировались подобные изменения в измерениях лишь от степени опьянения и наличия алкоголя при себе. Свои бездонные карманы он применял не по назначению и пихал туда всё что ни попади.

– А ещё есть?

Рука Шэньяна тут же нырнула в рукав, доставая оттуда небольшой глиняный сосуд. Он потряс его, прислушиваясь. Вино плескалось, издавая приятный звук.

– Держи, глава. Там ещё больше половины!

Открыв сосуд, Илин залпом осушил его. Вина там было действительно ещё много. Крепкое и хорошее. От такого можно было и за пару глотков свалиться. Шэньян его часто пил, поэтому уже привык по большей части, хоть и всё равно пьянел. Илину же оно было как слегка терпкая сладкая вода. Недостаточно сладко, как он любил, но хоть как-то скрасило эту праздничную ночь. Он не мог понять какого именно было вкуса вино, но под светом луны, блеснувшая последняя капля бала насыщенного ярко-розового или фиолетового оттенка.

– Ты что всё выпил?!

Шэньянь тут же выхватил сосуд, не веря своим глазам. Сливовое вино было выпито до последней капли и главе ордена было нисколько за это ни стыдно.

– С тебя хватит. Больше же нет? Хотя, было бы, ты не возмущался бы.

Максимально приблизившись, Илин склонился над ухом Шэньяна так же, как ученик сделал это недавно и тот замедлился.

– Спасибо. Но в следующий раз мне оставь больше.

Глава продолжал идти, в то время как юноша так и застыл на месте, от внезапно обжёгшего его ухо шёпота. Он не понимал то ли это он столько выпил за день, что ему привиделось нечто подобное, то ли это так подействовал алкоголь на главу.

Настроение Илина слегка приподнялось. Сладость вина на губах была приятной и единственной отдушиной в этой обстановке. Казалось даже, что головная боль, терзавшая его с самого утра, наконец-то унялась. Однако же, стоило вновь начать думать, как неприятное чувство вернулось.

Сколько бы они ни шли, всюду их продолжала преследовать тропа смерти, усеянная трупами давно догнивающих тел. Среди них не было свежих, что не могло не радовать, но от самого запаха уже тошнило. И как этот мужчина ещё не свалился в обморок? Обычный человек столько бы не смог дышать трупными выделениями без последствий.

Старик скакал как молодой, хоть и из-за крабьего шага это в итоге было крайне медленно. Он наступал на больную ногу даже не думая изображать прихрамывания, от чего рана давно уже начала кровоточить, но она никак не напухла и кожа оставалась такой же бледной, ни покраснев от воспаления ни капли.

– Юнъин.

Илин одним лишь взглядом показал юноше на мужчину что их вёл и покачал головой. Он приблизился, взяв ладонь и начертал несколько слов, давая понять обстановку и что следует быть осторожнее.

Разумная нечисть встречалась крайне редко и подозревать мужчину изначально казалось глупостью, однако осторожность никогда не помешает. Их явно куда-то заманивали и этот старик точно не был человеком. Вот только он понял что перед ним заклинатели и всё равно повёл их. Так бы поступил либо человек, либо очень-очень глупый демон.

Сноски

1. «Собрать песчинки, чтоб воздвигнуть пагоду» – из малого складывается большое.

2. «Есть мякину и глотать траву» – питаться скромно.

3. Цянькунь – мешочек или рукав, вмещающий в себя много при малом размере внешне; бездонное пространство.