Тони или Плыви

Двадцать девятое июня казалось сладким, недостижимым сном. Даже когда оно наступило, и мягкие лучи утреннего солнца аккуратно заскользили по брошенному на кровать рюкзаку, Ремси думал, что по-прежнему спит. Так трепетно он лелеял и берег эту мечту, делал все, чтобы она, будто хрустальная и готовая рассыпаться от любого прикосновения, не разбилась о реальный мир.

И как же он был счастлив, что ему удалось ее сберечь.

Парень проснулся в половине шестого утра и с того момента не сомкнул глаз. Стоит отметить, что спал он недолго, поскольку боялся, что проспит предстоящую поездку. Уснул около трех часов ночи, однако не считал столь короткий сон проблемой. Казалось, та энергия, которой Ремси был наполнен до краев, продержит его бодрым все четыре дня.

В десятый раз перепроверив все вещи и кинув взгляд на потрепанный спальный мешок, Ремси забрался с ногами на кровать и сел у распахнутого окна.

Он никогда не был жаворонком, никогда не любил просыпаться рано, но было что-то особенное в утренней атмосфере. Некое спокойствие, умиротворение. А возможно, просто именно этот день был таким. Особенным.

Оскар позвал брата завтракать в половине девятого. Взяв рюкзак в одну руку, а спальник в другую, Ремси спустился на кухню.

Во время завтрака Джейн кидалась разными наставлениями и предупреждениями, спрашивала, все ли он собрал, а также несколько раз велела не забыть о продуктовой сумке, которую она приготовила накануне, и небольшой пачке фунтов на случай «крайней необходимости».

Отец не спустился ни для завтрака, ни для того, чтобы попрощаться с сыном. По словам Джейн, он всю ночь пытался справиться с непрекращающейся головной болью и сумел уснуть только под утро.

Ремси не обижался. В то утро он вообще не испытывал никаких негативных эмоций. На замечания матери он согласно кивал, и им даже удалось выстроить подобие конструктивного диалога. Над шутками Оскара парень искренне смеялся и по-доброму потешался в ответ. Возможно, юноша вел себя так из-за того, что мысленно уже был не дома, а в черненьком внедорожнике, уверенно мчащем на запад.

Поэтому парень сильно растерялся, когда в девять часов не услышал с улицы гудок, знаменующий о готовности Льюисов. Ремси даже вышел на крыльцо, чтобы удостовериться, что их машина не стоит около дома.

– Может, они опаздывают? – пожал плечами Оскар.

Братья сидели на диване в гостиной, а Джейн – за обеденным столом со стопкой очередных рабочих бумаг.

– Льюисы не опаздывают, – мотнул головой Ремси.

– Все люди когда-нибудь да опаздывают, – возразил мальчик.

– Льюисы не опаздывают, – повторил юноша. – Что-то определенно случилось. Может, я перепутал день? Или они забыли про меня и уже уехали?

Оскар выгнул бровь.

– Напиши Море, – посоветовал он.

– Уже. Она не отвечает, – паника тонкой нитью начала извиваться в животе, заматываясь в клубок и затягивая тугие узелки. – Может, мне дойти до них? Узнать, все ли в порядке?

– Что тебе сказал мистер Льюис? – подала голос Джейн.

– Что в четверг, двадцать девятого числа, мне надо быть готовым в девять утра.

– Ты готов? – спросила она, держа в правой руке листок с непонятными данными.

– Думаю, да.

Джейн склонила голову.

– Ты думаешь или ты готов?

– Я готов, – Ремси закусил внутреннюю сторону щеки. Ему сейчас было не до ее игр.

– Ну вот и все, теперь тебе только ждать или гудка машины, или сообщения от подруги.

Юноша не хотел признавать, но в словах матери был смысл. Мора бы его не бросила, да и сам мистер Льюис вряд ли. Все люди когда-нибудь да опаздывают. Оскар тоже был прав. Просто в один момент Ремси словно окатили из ведра с ледяной водой, но вместо воды там была паника.

Хрустальная мечта, готовая разбиться о реальный мир.

Он заставил себя успокоиться. Сделал глубокий вдох, задержал дыхание, медленно выдохнул. Чувствовал пульсирующую артерию на шее. Всего несколько минут. Они задерживаются. Тогда почему он был готов скакать по гостиной от нарастающей тревоги? Прекрати трястись. Перестань. Схватился за бедро и впился в него пальцами, чувствуя затянувшиеся шрамы. Они просто опаздывают. Что-то забыли. Проспали. Не могут найти Тутси, чтобы покормить ее с утра. Мора долго умывается. Мистер Льюис все тщательно проверяет. Не положили палатки. Вернулись за ними. Ничего не случилось. Они не уехали без меня. Они не бросили меня. Они заедут, обязательно заедут. Они просто опаздывают.

Ремси дернулся, когда в кармане завибрировал телефон.

– Что там? – Оскар заглянул брату через плечо.

Это было сообщение от Моры. В нем она, в своей привычной манере, извинялась и негодовала одновременно: ее отца срочно вызвали на работу, и как он ни пытался объяснить, что уже почти уехал из города, его помощь требовалась незамедлительно. Сейчас он на пути в больницу, но перед уходом сказал, что постарается вернуться к полудню, и тогда они точно отправятся в запланированное путешествие.

В Ремси боролись облегчение и смятение. С одной стороны, он был рад, что их поездка оставалась в силе, но с другой – ему совершенно не нравилось ее начало.

Выбором юноша особо не располагал: нужно было ждать, чем он и занялся, сидя все на том же диване. Джейн вскоре уехала на работу, но перед уходом строго наказала сыну проверить все собранные вещи, а также вести себя прилично в походе и не позорить ее перед Льюисами. После этого она поцеловала Оскара в макушку и, звякнув ключами от машины, вышла из дома.

Три часа ожидания так и прошли в гостиной, перед телевизором. В какой-то момент Ремси удалось расслабиться на твердой подушке под монотонный шум утренней передачи и кряхтение младшего брата, который не пошел в школу и теперь усердно собирал пазлы на кофейном столике. Веки наливались свинцом. И неудивительно: после двухчасового сна, в тихой и, на редкость, ненапряженной атмосфере трудно было устоять перед соблазном погрузиться в столь манящую сладкую дрему. Поначалу Ремси противился этому чувству, боролся с самим собой, лишь бы не уснуть, но спустя всего несколько минут сопротивления он поддался: тело расслабилось, дыхание выровнялось, а глаза прикрылись.

Было без четверти двенадцать, когда Оскар разбудил его. Парень встрепенулся и резко втянул воздух, когда брат похлопал его по плечу.

– Это я, – мальчик улыбнулся. – Почти полдень.

Ремси часто заморгал в попытке вернуться в реальность, как обычно это бывает после дневного сна. Осмотрелся. Телевизор был выключен, а на столике перед ним красовалось аккуратно собранное изображение Лондонского Тауэра.

– Спасибо, – кивнул юноша.

– Пожалуйста, – Оскар пожал плечами и устремился в сторону кухни. – Хочешь есть?

– От тоста бы не отказался.

– Принято.

Зашуршали пакеты, загремела посуда.

Ремси потянулся, раскинув руки в стороны, и боковым зрением уловил, что дверь в кабинет отца открыта, однако самого его там не было.

– Папа проснулся? – спросил юноша, подходя к обеденному столу.

– Да, – Оскар зарядил тостер двумя ломтиками хлеба. – Он позавтракал и пошел снова спать.

– Чтоб я так жил.

Подкрепившись чуть подгоревшими тостами, Ремси поблагодарил брата и хотел уже проверить телефон на наличие новых сообщений, как снаружи раздался гудок. Как ужаленный, парень подлетел ко входной двери и резко распахнул ее. Перед домом стоял черный «Ленд Крузер» с опущенными окнами. С водительского места радостно махал мистер Льюис.

– Привет, Ремси, – мужчина дважды нажал на гудок. – Прости за задержку, готов к нашему приключению?

С пассажирского сидения позади улыбалась Мора.

– Залезай в машину! – крикнула она.

Ремси сам не смог сдержать улыбки. Он метнулся обратно в гостиную за рюкзаком и пакетом с едой, схватил деньги, что оставила мать, и на прощание крепко обнял брата.

– Не сильно скучай тут без меня.

– Постараюсь, – Оскар старательно выдавил улыбку, однако она получилась совсем не искренней.

– Хэй, оглянуться не успеешь, как я вернусь, а вместе со мной и привычный хаос, – Ремси потрепал брата по непослушным кудряшкам.

Мистер Льюис помог юноше сложить вещи в багажник.

– Ничего не забыл? – уточнил мужчина.

– Да вроде нет.

– А спать ты где будешь? – раздался недовольный голос.

Ремси обернулся и увидел, как Оскар тащит за собой спальный мешок.

– Что бы я без тебя делал? – горько усмехнулся юноша, подхватывая спальник.

– Спал бы на земле.

– Спасибо, – Ремси растянул губы в улыбке и присел, чтобы вновь обнять брата. Оскар крепко обхватил его, уткнувшись в плечо, и явно не хотел отпускать. – Все будет в порядке.

– Не дай кабану себя съесть, – прошептал мальчик и поджал губы.

– Я буду драться, если что – пообещал парень.

Оскар кивнул, махнул на прощание рукой и побрел к входной двери.

– Всем привет.

Ремси сел на заднее сидение, прямо позади водительского. Мора, которая сидела посередине (и была этим очень недовольна), потянулась, чтобы обнять друга. Ким, примостившаяся слева от нее, отстраненно кивнула, а Алисия, занявшее переднее пассажирское место, тепло улыбнулась в знак приветствия.

– Ну что, молодежь, готовы отправиться в незабываемое приключение? – мистер Льюис затянул ремень безопасности и завел машину. – Сэйф-Хэвен, жди нас!

Несмотря на то что путешественники покинули Истборн гораздо позднее оговоренного, мистер Льюис ехал спокойно, никуда не торопясь.

Мужчина поворчал, когда услышал от Ремси, что мать оставила тому немного денег. Юноша лишь пожал плечами, однако эти несколько фунтов в ближайшее время ему были ни к чему – по пути не планировалось останавливаться ни в Лондоне, ни в Бристоле, ни в других городах или деревушках.

К слову о деревушках: они сменялись одна за другой, чередуясь с полями, небольшими лесами, набережными и горными возвышенностями.

В последний раз Ремси проезжал мимо этих мест шесть лет назад.

Ему почти сразу же вспомнились времена, когда они с отцом каждое лето ездили так к бабуле Линн, в том же направлении – на запад. В детстве он был готов провести в дороге весь день, лишь бы по итогу оказаться в домике у бабушки с ее душевными пластинками, несравненной выпечкой и скрипящим креслом-качалкой, в которое она порой садилась и забывалась в вязании. Сейчас он был готов отдать все, что у него было, лишь бы испытать те чувства вновь: запах и вкус свежих сконов со смородиной, немного раздражающий, но вместе с тем такой родной лай Зигги по утрам (Господи, что же стало с этим псом? Ремси часто думал о нем), капли росы на траве, когда выходишь босиком в сад, обветренные морщинистые руки, с любовью гладящие щеки...

Из затягивающей и болезненной ностальгии его вытащила Мора (что, впрочем, она сделала и шесть лет назад).

– Я взяла фотоаппарат! – девушка достала из небольшого рюкзака, лежащего на коленях, камеру. – Он, правда, довольно старенький, но я предпочитаю слово «винтажный».

– Будем белок фотографировать? – уточнил Ремси.

– Ой, да иди ты, – фыркнула Мора. – Ким сказала мне то же самое, – она повернулась к сестре, – вот только белки куда фотогеничнее всяких стебельков и насекомых.

– А это уже зависит от фотографа, – возразила Ким и с важным видом продолжила разгадывать судоку.

– Ну и все, – Мора обиженно надула губы. – Буду фотографировать только белок всем вам назло.

Ремси всегда отмечал, как менялась его лучшая подруга в окружении своих сестер и родителей. Вероятно, он также менялся в присутствии той же Джейн, но на себе обычно никогда не заостряешь внимание. На Мору же он всегда смотрел со стороны, и было трудно не заметить, как она «уменьшалась» при своих родных. Не в плане роста, или ума, или разговоров, – просто многие ее заявления и обиды казались Ремси чересчур детскими. Он понимал, что она была младшей в семье, но у него у самого есть семилетний брат, поведение которого можно было посчитать совершенно непохожим на поведение Моры.

Однако его не раздражали подобные изменения в ней, совсем нет, они скорее умиляли и, возможно, даже вызывали некоторую зависть. Она могла себе позволить быть младшей: это стало ее правом с рождения. Ей часто сходили с рук какие-то «детские» выходки и заявления, закатывание глаз и надувание губ. Ремси же себе такого позволить не мог. Он был старшим.

Так, Алисию, которую Ремси толком не знал, в некоторых вещах он понимал намного лучше своей подруги. По крайней мере, юноша так думал. Алисия была старше него на восемь лет и уже заканчивала магистратуру в сфере иммунологии. Парню до этого было как до луны и обратно несколько раз, но все же некую схожесть с девушкой он для себя отмечал: оба были интровертами, больше слушали, нежели рассказывали, и, главное, оба были старшими детьми в своих семьях.

С Ким дела обстояли несколько сложнее, поскольку она была средней, а Ремси такой исход событий даже представить не мог, потому что в его жизни деление заканчивалось на старших и младших. Для средних будто не было места, хоть это и звучало грубо. Ему всегда казалось, что Ким была сама себе на уме: замкнутая, погруженная в книги по ботанике и мифологии и разгадывающая разные головоломки, которыми ей нравилось развлекать мозг. Ремси, как ни пытался (а он, признаем честно, не сильно-то и пытался), редко заводил разговоры с Ким ввиду ее закрытости и колючести, а также любви к едким шуткам (чувство юмора было врожденной чертой всех Льюисов, но у каждого оно было уникальным).

Провести отдых с этой семьей означало узнать каждого получше, и Ремси был совсем не против. Он жаждал новых ощущений – ему действительно осточертело сидеть дома в несменной компании, состоящей из Джейн, отца и Оскара, – а эти люди были родными Моры, его самой близкой подруги, поэтому они не могли ему не понравиться, просто не могли. Так он себя убеждал. Они согласились взять его с собой в семейное путешествие и разделить вместе эти четыре дня. Он был безмерно благодарен и решил, что позволит этим людям узнать и его самого получше. Я должен сделать все, чтобы не разочаровать их.

– Ты, что, положила свою книгу в мой рюкзак? – Мора вытащила аккуратную книжечку темно-красного цвета, оформленную черными кляксами и летучими мышами.

– А что такое? В моей сумке места не хватило, – Ким даже не оторвалась от судоку.

– Могла бы и спросить, вообще-то. Вот возьму и выкину ее сейчас из окна.

– В Ремси не попади.

– Попаду в тебя!

– «Мифология Румынии»? – поинтересовался Ремси.

– Она просто хочет найти Дракулу и дать ему мастер-класс по профессиональному высасыванию крови из жертв, – хмыкнула Мора.

Ким закатила глаза, но забрала книгу и сунула ее в дверной карман.

– Ремси, а ты читаешь? – подхватил литературный диалог мистер Льюис. – Какие книги тебе нравятся?

– Вообще, мне нравятся детективы, – признался юноша. – Однако к последнему прочитанному у меня есть парочка вопросов – там главный антагонист ради власти отравил белладонной одну из своих родственниц.

– Детективы! – воскликнул мужчина.

– Ящик Пандоры открылся, – прошептала Ким.

– Не поверишь, но я самый настоящий фанат детективов! – продолжал мистер Льюис. – И я даже составил список лучших по моему мнению. Хочешь послушать? – он поймал взгляд парня в зеркале дальнего вида и растянул губы в широкой улыбке.

– Конечно, – кивнул Ремси и вместе с этим посмотрел на Мору – та лишь пожала плечами.

– Разумеется, ты его не запомнишь, но в случае необходимости я продублирую все в письменном виде, – мужчина прочистил горло. – Я не разбивал их по местам, поскольку каждый из романов заслуживает первого места. Итак, в топ вошли: «Черные кувшинки» француза Мишеля Бюсси, запутывающее, но увлекательное повествование; «Пушки острова Наварон» шотландца Алистера Маклина, больше боевик, конечно, но тоже захватывает; «Убийство Роджера Экройда» неподражаемой Агаты Кристи, без английской классики не обойтись; «Хромые кони» Мика Геррона...

– Мне кажется, Ремси еще рано такое читать, – перебила отца Алисия.

Мистер Льюис на секунду задумался.

– Ха, – наконец выдал он. – Слушай, ты права. А ведь дальше я хотел назвать Чейза*... – мужчина вновь замолчал, продумывая, кого из авторов еще можно упомянуть. – А что насчет По и его «Убийство на улице Морг»?

Алисия, по всей видимости, начала перебирать в голове детали сюжета, но прежде чем она успела ответить, вмешался Ремси.

– Я читал, неплохо.

Мистер Льюис рассмеялся.

– Ай, молодец! Ну ладно, про вторую часть списка я тебе расскажу чуть-чуть попозже.

После этого он, явно прибывавший в приподнятом настроении, включил радио. Зазвучала одна из популярных волн с музыкальными новинками. Все три сестры принялись подпевать, их отец качал головой в такт, не сводя глаз с дороги, а Ремси просто наблюдал за этой атмосферой.

В следующий момент Мора включила фотоаппарат, развернула его объективом на себя и, облокотившись на плечо юноши, сделала первое предпоходное селфи. Потом она сфотографировала пританцовывающую Алисию, поймала на камеру свое отражение в зеркале, запечатлела на память отца, барабанящего пальцами по рулю, и Ремси, попытавшегося закрыть линзу ладонью. Повернувшись к Ким, девушка опустила фотоаппарат, но затем резко его подняла, победно высунула язык и сфотографировала сестру, которая скорчила недовольную рожицу. Машину заполнил звонкий смех.

Три часа дороги пролетели за музыкальными паузами, разговорами о мелочах, рассматриванием сменяющихся пейзажей за окном и чтением анекдотов из журнала, который прихватила Мора. Ни один из них не был смешным, но именно абсурдность и глупость коротких шуток заставляла всех разразиться смехом. Потом анекдоты сменились кроссвордами, и здесь подключилась даже Ким, явно уставшая от судоку.

Примерно в половине четвертого мистер Льюис свернул на заправку и велел всем вылезти из машины, чтобы размять ноги. Ремси был только рад, потому что они у него сильно затекли.

– Финишная прямая, – сказал мужчина. – Разомнитесь, сходите в туалет, перекусите. Мы проехали Суиндон, должны добраться до Сэйф-Хэвена где-то к четырем. Мне не сильно нравятся собирающиеся тучи, – мистер Льюис почесал затылок, –поэтому, как только доедем до леса, сразу отправимся в путь, чтобы успеть поставить палатки и разжечь костер. Понадеемся, что дождь нас не застанет.

– Вы когда-нибудь ходили в поход в дождь? – Ремси подошел к Море, когда та распаковывала протеиновый батончик. – Я думал, тебе такое не нравится.

– Не нравится, – кивнула девушка и откусила снек. – Но он лежал ближе всего. А насчет дождя – да, как-то раз, но он был несильный, и мы надели плащи. Как правило, главная проблема дождливой погоды не в том, что ты можешь промокнуть, а в том, что все становится скользким: корни, камни, земля.

– Это не проблема, если смотришь под ноги, – Ким вышла из магазинчика у заправки и с громким щелчком открыла банку газировки.

– Тебя не спрашивали. И когда это ты успела купить содовую?

– Пока ты ворон считала.

– Ким, – одернула ее Алисия, подходящая к ним.

– Что? – девушка сделала глоток. – Вы знаете, как я не люблю глупые вопросы, а это был очень глупый вопрос. «Когда я успела купить содовую?» Очевидно, пока вы катались по полу от смеха в машине, я телепортировалась сюда и купила целую коробку этих баночек.

– Давай без Оккамовой бритвы обойдемся.

– Полегче, Алисия, Мора не знает таких сложных слов.

– Иди ты знаешь куда! – рассердилась Мора.

– Очевидно, в машину, потому что мы сейчас уже поедем, – Ким кивнула на выходящего с заправки отца, сделала еще глоток газировки и полезла на свое место.

– Не удивляйтесь, если я задушу ее в палатке сегодня ночью, – Мора запихала остатки батончика в рот и сунула упаковку в карман шорт.

Ремси вопросительно уставился на Алисию, когда подруга пошла садиться в машину.

– Мне жаль, что тебе приходится быть свидетелем подобных сцен. Я думала, твое присутствие немного остудит их обеих, но как видишь... – она развела руками.

– Мора была свидетельницей сцен куда похуже со мной и моей матерью, – признался Ремси. – Просто... я знал, что они ссорятся и довольно часто, но...

– ... все равно не ожидал, что они сцепятся в первые несколько часов? – улыбнулась Алисия, и парень неуверенно кивнул. – Не знаю, ободрит тебя это или нет, но то, что только произошло, еще очень далеко от настоящей ссоры. Надеюсь, ее свидетелем в этой поездке ты не станешь.

Ремси ощутил чувство дискомфорта где-то в районе живота, когда представил настоящую ссору двух сестер. Он знал: они действительно порой не ладили и зачастую, как он считал, по пустякам. Даже те ссоры, которые ему описывала Мора, совсем не походили на конфликты, что случались чуть ли не каждый день у Ремси с матерью. Подруга бы точно рассказала, если бы они с Ким вдруг стали кидаться друг в друга пожеланиями о смерти. У них просто не могло быть настоящих ссор, это же Мора – она не конфликтует так, как он или Джейн. Конечно, ее жизнь не безупречна, но ее семья другая: они более понимающие и открытые к диалогу, они не устраивают сцен и не играют в игры. Она бы ему рассказа–

А он ей все рассказывает?

Ремси на мгновение задумался. Он выучил привычки подруги, ее расписание, хобби, знал все о ее любимых книгах и персонажах, и на какую ягоду у нее была аллергия, слушал рассказы про все семейные путешествия и сплетни. С другими же членами ее семьи он пересекался лишь на нейтральной территории и на непродолжительный срок: на семейных празднованиях, или когда просто забегал в гости. Но по большей части – Ремси только что осознал – он знал о семье Моры только с рассказов самой Моры.

Они не могли ему не понравиться, просто не могли. Так он себя убеждал. Но теперь Ремси вдруг понял, что ему предстоит провести четыре дня с практически незнакомыми людьми, и эта резкая мысль его напугала. Что, если они ему не понравятся? А еще хуже – что, если им не понравится он?

– Готов, Ремси? – парень моргнул и поймал на себе взгляд мистера Льюиса. – Сейчас нам лучше поторопиться, никогда не знаешь, что и когда решит выкинуть природа.

– Да, сэр, конечно.

Они сели в машину, но атмосфера внутри ощутимо сменилась.

Дальше ехали молча – даже мистер Льюис выключил радио и опустил свои комментарии, полностью сосредоточившись на дороге и темнеющих облаках.

Ремси разглядывал нахмурившееся небо, гадая, попадут ли они все-таки под дождь, или удача окажется на их стороне. В глубине души ему хотелось, чтобы пошел дождь. Юноша ассоциировал эту погоду со спокойствием и представлял, что тогда все пятеро путешественников в дождевиках, словно укутанные в плащи гномы, отправятся в самое незабываемое приключение, способное изменить их жизни, будто герои какого-нибудь фэнтезийного рассказа. А лесные феи, дриады и друиды будут направлять их на путь, не лишенный трудностей, но настолько удивительный, что никакие сложности не станут препятствием для достижения конечной цели.

Парень сразу понял, когда они заехали на территорию леса Сэйф-Хэвен: редкие до этого деревья теперь собирались в густые цепи, скрывая за собой линию горизонта. Проехав небольшой деревянный домик с серьезным на вид мужчиной внутри, мистер Льюис припарковал машину и велел всем выйти наружу. Помимо черного «Ленд Крузера», на небольшой стоянке было еще несколько автомобилей.

– Что за мужчина там сидит? – шепотом спросил Ремси.

– Кажется, Ник, – прищурилась Мора. – А он совсем не изменился, все такой же недовольный и мегасерьезный, – это объяснение Ремси ничего не дало, поэтому девушка торопливо пояснила: – Он один из охранников парка. Они каждый день отмечают, сколько людей пошли в поход, чтобы, в случае чего, отправить поисково-спасательную группу.

Мистер Льюис как раз направился к сторожке.

– Давайте пока все достанем из багажника, – предложила Алисия.

Вчетвером они быстро опустошили багажник и составили свои походные вещи на землю в ожидании дальнейших указаний.

Пока мистер Льюис беседовал с Ником, Ремси прошел чуть вперед, чтобы рассмотреть начало тропы: оно было отмечено невысоким столбом и плакатной памяткой рядом, гласящей о том, что лес Сэйф-Хэвен носит статус национального парка, и ряд активностей на его территории строго ограничен или вовсе запрещен. Протоптанная дорожка уводила в глубокие объятия смешанного леса, петляя между стройными соснами и могучими буками.

Юноша непроизвольно ахнул и поднял взгляд, проходясь им по качающимся на ветру верхушках.

– Нравится? – Мора встала рядом.

– Впечатляет.

– Если уже это тебя впечатляет, то мне очень интересно посмотреть на твою реакцию, когда мы завтра пойдем к «Лягушке».

– К «Лягушке»? – Ремси пронзило любопытство.

– Не буду раскрывать всех секретов, – Мора подмигнула.

– Не могу поверить, что мы действительно здесь, – парень пробежался глазами по памятке. – Что, если это просто сон?

– Если бы это был сон, тут бы наверняка не было Ким.

– Просто я появляюсь только в кошмарах, сестренка, – Ким подошла к лучшим друзьям и вгляделась в уходящий перед ними лес. – Преимущественно в твоих.

– Что за великая честь мне выпала, – Мора приложила руку к сердцу, словно была польщена.

– Одна из прелестей младших сестер, – Ким покрутила головой. – Давно здесь не были. Я уже и забыла, какой этот лес. Если папа не закончит болтать с Ником, то мы попадем под дождь раньше, чем успеем расставить палатки.

– Думаешь, все-таки пойдет дождь? – спросил Ремси.

– Да, посмотри на эти тучи, – девушка подняла глаза к небу. – Дождь нас точно застанет, вопрос только – как скоро.

Ремси глянул на Мору – та вновь пожала плечами и, заметив выходящего из сторожки отца, двинулась к машине.

– Итак, мои юные походники, давайте разберем вещи, – мистер Льюис хлопнул в ладоши. – Каждый несет по спальнику, прикрепите их к своим рюкзакам. Ремси, нам с тобой я доверю палатки, также зацепи свою за рюкзак. А еще с твоего позволения я уберу этот пакет, что так настойчиво вручила твоя мама, в нашу термосумку. Девочки, термосумка на вас, по пути чередуйтесь. Так, что еще, что еще... – мужчина заглянул в машину, чтобы вытащить свой набитый походный рюкзак и проверить его содержимое. – Держите бутылку с водой поближе к себе. Пойдем небыстро, с привалами.

– Не лучше пойти быстрее? Дождь собирается, – Ким еще раз посмотрела на небо.

– В этот раз с нами новый походник, – мистер Льюис одарил Ремси теплой улыбкой, а у юноши от смущения запылали уши. – Поэтому не будем сильно торопиться. Мы должны добраться до поляны часа за четыре. Вопросы? – все промолчали. – Отлично, тогда еще раз все проверьте, и мы двинемся в путь. Ах да, дождевики тоже держите поближе к себе.

Когда Ремси, закончив с креплением спальника и палатки, поднял рюкзак с земли, то парня от неожиданности повело в сторону. До этого момента он особо не осознавал, насколько непривычный груз ему предстоит нести по холмистой местности следующие четыре часа. Поджав губы, юноша опустился на колени, чтобы переложить новенький дождевик на самый верх.

Стоп.

Нет.

Не может быть.

Я, что, не взял дождевик?

Ремси шумно выдохнул через нос.

Нет, дождевик наверняка где-то сбоку или под вещами.

Но его нигде не было.

Нет, Ремси точно его сложил: аккуратно свернул и впихнул в боковой карман. Да, точно, боковой карман. Пустой. В другом – бутылка воды.

Твою ж.

– Все в порядке, Ремси? – кажется, мистер Льюис заметил, как парень нервно тормошил рюкзак.

– А? – он не ослышался, просто попытался выиграть немного времени, чтобы сообразить, что же ему делать.

– Все в порядке? – повторил свой вопрос мужчина.

– Да, сэр, – кивок получился чересчур уверенным. – Просто забыл средство от насекомых.

– Ничего страшно, у нас их целых три – махнул мистер Льюис.

Ремси попытался улыбнуться, но выражение его лица больше походило на то, какое вы строите, когда не понимаете вопроса собеседника и просто растягиваете губы в вежливой улыбке, надеясь, что она и послужит ожидаемым ответом.

Как только мистер Льюис отвернулся, парень еще раз проверил рюкзак, но дождевика внутри так и не обнаружилось. Ремси поднял голову и оценочным взглядом пробежался по свинцовому небу – дело было плохо. Если они попадут под дождь, он промокнет до нитки вместе с рюкзаком, спальником и палаткой, хоть последняя и была сложена в специальный водонепроницаемый мешочек. Льюисы серьезно подготовились к этой поездке, не то что Ремси. Как он мог забыть дождевик? Он же был уверен, что сложил его. Он помнил это. Но теперь лишь оставалось надеяться, что у вопроса Ким был только один ответ – не скорее, чем они доберутся до поляны.

– Ну, в путь!

Они двинулись колонной: мистер Льюис возглавлял их туристическую группку, Алисия с термосумкой шагала прямо за ним, Ким заняла почетное место посередине, за ней шла Мора, а замыкал всю эту небольшую процессию Ремси.

Начало похода выдалось довольно бодрым. Из мистера Льюиса лился нескончаемый поток информации о лесе («Всего здесь пущено девять маршрутов»), о том, когда он приобрел статус национального парка («В конце девяностых, хотя тогда про это место знали только единицы»), и о распространенной здесь флоре и фауне («Как-то мы видели настоящую олениху с олененком на другом берегу озера»). Несомненно, все эти рассказы предназначались для Ремси, как для человека, ни разу не бывавшего в Сэйф-Хэвене.

– Но если у тебя возникнут вопросы по растениям или животным, то лучше обращаться к Ким, она у нас настоящий знаток в этом деле.

На это Ким повернулась и подняла свою кепку в приветственном жесте. Ремси услышал, как Мора фыркнула.

Первые полчаса парень восторженно оглядывался по сторонам, из-за чего не раз спотыкался о мелкие камни и корни. Но природа настолько завораживала и восхищала, что невозможно было не разглядывать все вокруг, особенно юноше, который и леса-то настоящего не видел. Недалеко от деревни Лланберис стояло скопление редеющих деревьев, сквозь которые можно было увидеть широкое поле. Однако Сэйф-Хэвен по сравнению с тем леском выглядел и ощущался в разы могущественнее.

Птиц слышно не было, а темно-серые тучи погружали местность в мрачноватую атмосферу, нагоняя тоску. Но даже если бы и стояла ясная погода, солнечные лучи вряд ли бы свободно проникали через густые кроны деревьев: те тесно соприкасались и где-то даже перекрывали друг друга. Но Ремси был слишком сильно сосредоточен на собственном сбивающемся дыхании и ярких пейзажах, чтобы уловить эту тоску или поежиться от пугающих силуэтов сосен.

Группа походников пересекала неглубокие ручьи, петляла между деревьями по протоптанной тропинке и взбиралась на небольшие холмы, цепляясь за ветви и корни для лучшей опоры.

– Белка! – воскликнула Мора и указала пальцем куда-то наверх, когда они поднимались на очередной холм.

Все остановились, чтобы посмотреть, и Ремси был несказанно рад этой короткой передышке, поскольку чувствовал, как его тело начало вступать в сопротивление.

Еще через полчаса они сделали привал у ручья, чтобы пополнить запасы воды. Парень шумно выдохнул и опустился на широкий корень бука. Снял рюкзак с уставших плеч, достал бутылку с водой и вмиг опустошил ее добрую половину. Затем чуть рассеянно посмотрел перед собой и попытался выровнять дыхание.

Алисия тоже присела на корень и вытянула вперед длинные ноги, мистер Льюис умывал лицо, а Мора пила прямо из ручья, зачерпывая прохладную воду в ладони. Ким же очень осторожно, чуть ли не на цыпочках подходила к Ремси. Тот недоуменно выгнул бровь.

– Только не двигайся, – велела ему Ким, после чего аккуратно достала телефон из кармана шорт. – Как круто, я и не надеялась, что мы встретим крушинницу в первый же день!

– Кто такая крушинница? – спросил Ремси, но Ким лишь шикнула и медленно протянула руку вперед.

Когда через несколько секунд девушка приблизила ладонь к лицу, чтобы получше изучить свою находку, Ремси тоже смог ее рассмотреть. Крушинницей оказалась бледно-желтая бабочка, которая теперь сидела на безымянном пальце Ким и покачивала крылышками.

– Только глянь, какая красавица.

Ремси никогда не нравились бабочки – какими бы красочными ни казались их крылья, их сморщенное тельце некогда мохнатой гусеницы вызывало у юноши отвращение. И даже это симпатичная на вид крушинница особой приязни не вызывала, но Ремси все же смог выдавить из себя вежливую улыбку.

– Что у вас там? – поинтересовалась Мора, подходя ближе.

То ли заскучавшая, то ли испугавшаяся при звуке шагов бабочка взмахнула своими лимонными крыльями и полетела прочь.

– Ты ее спугнула! – воскликнула раздосадованная Ким. – Я могла получше ее рассмотреть, чтобы потом зарисовать!

– Кого?

– Крушинницу, глупая ты голова!

– У бабушки вокруг дома целое сборище этих крушинниц, – Мора скрестила руки на груди, явно будучи оскорбленной этим обвинением.

– Там желтушки, – возразила Ким. – Для незнающих – это разные виды.

– Что ж, пожалуй, это важно только для всезнающих зазнаек, помешанных на насекомых.

Ким закатила глаза и, не собираясь продолжать диалог, двинулась к ручью, чтобы набрать воды. Ремси заметил, как туда же направилась Алисия.

– Весело с нами, не правда ли, – Мора решила перевязать бандану.

– Соскучиться точно не дадите, – парень поджал губы.

Девушка приставила два пальца к виску и изобразила выстрел.

– Ремси, как самочувствие? – мистер Льюис подошел к раскидистому буку. Казалось, он решил проигнорировать только что случившуюся перепалку.

– Порядок, сэр.

Ему правда стало получше, пока он сидел. Но мысль о том, что они прошли меньше половины, больно сверлила мозг.

– Отлично, тогда наполни бутылку, и мы пойдем дальше.

Как только парень закинул рюкзак обратно на спину, появилось чувство, что этот же рюкзак сейчас придавит его к земле. Слабые ноги чуть согнулись в коленях, но Ремси заставил себя выпрямиться и продолжить путь.

Однако чем дальше они шли, тем больше парень понимал, что может в любой момент просто свалиться на землю. Не из-за камней и корней, а из-за столь непривычной нагрузки на организм. Спустя час, когда путешественники поднялись еще выше над уровнем моря, Ремси вдруг ощутил резкое головокружение от наплыва свежего воздуха. Юноша ухватился за ствол сосны, чтобы рюкзак не повалил его на спину и не покатил вниз по пригорку.

Мора обернулась на шорох.

– Ты в порядке?

Нет.

– Да.

Но взгляд подруги источал беспокойство.

– Сделаем привал? – предложила она.

– Нет, нет, – замахал руками Ремси. Он не хотел казаться слабым и не хотел никого стопорить, не с такими темными тучами над головой. – Нормально. Отдыхать будем уже в лагере.

Мора нахмурилась, но ничего не сказала. Ремси ей завидовал и одновременно недоумевал, как девушка, выкуривающая по несколько сигарет в день, может чуть ли не бежать по тропе. Он в жизни ничего не курил, но сейчас был готов выплюнуть собственные, наверняка уже сморщившиеся легкие. Каждый вдох отдавался болью в грудной клетке и левом боку. Боже, он скорее упадет, чем продержится еще два часа до лагеря.

Идущая впереди Мора споткнулась, но удержалась на ногах.

– Пап, – окликнула она отца.

Мистер Льюис остановился.

– Подождите две минуты, у меня шнурок развязался.

Она опустилась на корточки, и Ремси заметил совсем мимолетное движение – она дернула за крепко завязанный шнурок. Юноша не смог сдержать благодарной улыбки и, пока подруга возилась с кроссовками, сделал несколько больших глотков воды. Мора поднялась, почти подпрыгнув, отряхнула руки и подмигнула Ремси. Возможно, эти две минуты и не зарядили его достаточным количеством энергией, но точно стали в какой-то степени спасительными.

Походники пересекли небольшое поле, усыпанное фиолетовыми колокольчиками, с бутонами которых играл ветер, и подошли к склону, круто уходящему наверх. По обе стороны от него возвышались величественные сосны, а трава была притоптана.

– Помните, девочки? – мистер Льюис указал на продолжение тропы. – Чек-поинт номер один.

– Что это значит? – спросил Ремси, опираясь ладонями в колени.

– Так мы называем самые сложные для прохода места, – пояснила Ким.

– И сколько таких «чек-поинтов»?

– Всего два, – ответила Мора. – Но второй будет посложнее.

– И не с таким справлялись, верно? – улыбнулся мистер Льюис. – Ремси, ты там как, мой верный замыкающий?

– Порядок, сэр, – парень выпрямился, и у него тут же потемнело в глазах, но он продолжил стоять в надежде, что его взгляд был сфокусирован на мистере Льюисе, а тело не раскачивалось из стороны в сторону, как маятник. – Как много нам осталось до лагеря?

– Полтора километра, по такой местности еще где-то час ходу. Мы очень хорошо идем, – мужчина взглянул на свои смарт-часы. – Ты молодец, Ремси.

Как бы ему ни хотелось, юноша не смог улыбнуться в ответ.

– Смотри не вперед, а под ноги, – посоветовала Мора.

Мистер Льюис зашагал первым, время от времени оборачиваясь и подсказывая своим походным подопечным, куда лучше поставить ногу или за какую ветку удобнее схватиться. Ремси молча шел, чуть ли не полз, смотря лишь перед собой. Он перестал засматриваться на природу вокруг, все зелено-коричневые краски слились в одну непонятную массу. Лесной воздух по-прежнему раздражал привыкшие к выхлопным газам и морской соли легкие и мутил рассудок. Спина и плечи болели от тяжести рюкзака, а ноги с трудом разгибались при каждом шаге. Но Ремси продолжал идти. Теперь он просто хотел поскорее добраться до лагеря, а для этого нужно было одно – двигаться дальше.

Когда все остановились, чтобы перевести дыхание перед последним крутым подъемом первого чек-поинта, Ремси с ужасом обнаружил, что у него практически не осталось воды.

– А по пути будут же еще ручьи? – уточнил он, облокачиваясь о дерево.

– Конечно, – по лицу мистера Льюиса скатилась бисерина пота. – Недалеко от места, где мы обычно разбиваем лагерь, пролегает полноводный ручей.

Хлынул резкий порыв ветра. Старые листья и мелкие камешки понесло вниз по склону. Ремси сперва обрадовался этому освежающему, прохладному потоку, который смог хоть немного остудить его разгоряченное тело. Но заметив переменившийся взгляд мистера Льюиса, понял, что, вероятно, ветер принесет им больше проблем, нежели пользы. Алисия тоже уловила погодную перемену, поэтому первая открыла свой рюкзак. Отец последовал ее примеру.

– Что ты ищешь? – спросила у сестры Ким.

– Вот это, – Алисия достала из бокового кармана дождевик и, как полагал Ремси, водонепроницаемый чехол для рюкзака. – Чувствуете, чем пахнет?

Юноша смог уловить едва ощутимый запах – резковатый, свежий. Запах озона. Следующий порыв ветра принес первые крупные капли. У Ремси все сжалось внутри.

– Надевайте дождевики и прячьте вещи под чехлами, – мистеру Льюису пришлось прокричать это указание, поскольку усилившийся ветер и шум начавшегося дождя практически заглушали его голос.

Девушки уже выполняли инструкции отца, когда юноша стоял как вкопанный и чувствовал, как быстро намокает его кепка и футболка.

– Ремси! – мистер Льюис уже натянул на себя дождевик, под который спрятал большой рюкзак, из-за чего теперь походил на горбуна из Нотр-Дама. Мужчина подошел к юноше и протянул ему желтый чехол. – Не переживай, такое случается в походах. Нам сейчас главное – не застрять на первом чек-поинте. Надевай скорее свой дождевик, давай помогу тебе с рюкзаком.

– Сэр, я... – пробормотал Ремси. – Ам...

– Мой мальчик, у нас не сильно много времени, дождь усиливается.

Ремси это чувствовал – вода из-под кепки уже стекала по его лицу.

Дыхание участилось, будто он бежал, а не стоял на месте.

– Сэр, у меня нет с собой дождевика, – выдал парень. – Я был уверен, что сложил его, но его нет в рюкзаке – я перерыл каждый карман.

Мистер Льюис ничего не сказал, лишь принялся стягивать свой дождевик.

– Надевай.

– Нет, сэр... – отчего-то испугался Ремси, пряча взгляд. Больше всего ему сейчас не хотелось, чтобы кто-то жертвовал своим удобством и здоровьем ради него. – Я дойду...

– Надевай! – велел мистер Льюис, который уже натягивал на рюкзак отдельный чехол.

Сгорая от стыда, парень, трясущийся всем телом, еле как залез в отданный ему дождевик вместе с отцовским рюкзаком. Ремси хотел снять промокшую кепку, но быстро передумал и вместо этого низко натянул ее на глаза, которые стали влажными то ли от дождя, то ли от подступивших слез.

Он не отреагировал на прикосновение Моры, лишь одернул руку и ждал, пока она двинется за Ким по уже размокшей тропе. Подниматься стало гораздо сложнее. Помимо лишающего равновесия ветра и бившего в лицо дождя, земля и корни, на которых теперь можно было с легкостью поскользнуться, тоже перешли на вражескую сторону. Мистер Льюис, помогающий девочкам подняться в трудных местах, поручил Ремси страховать их сзади. Парень с поставленной задачей справлялся неплохо, один раз даже помог Ким устоять на ногах, когда та поскользнулась на камне.

Ремси уже почти добрался до конца первого чек-поинта, как его собственная нога проехала по влажному корню, и юноша начал терять равновесие. Он выставил ладони вперед и готовился упасть в грязь, как на выручку пришла Мора: она крепко схватила друга за руку и помогла сделать заключительный подъемный шаг.

– Сегодня без водных горок, – хмыкнула девушка.

Они оказались на небольшой бесформенной поляне, окруженной соснами и какими-то лиственными деревьями: Ремси не сильно разбирался в их видах. Вдали парень сумел уловить едва различимое очертание еще одного уходящего наверх склона. Чек-поинт номер два. Но мистер Льюис не двинулся к нему, наоборот – встал и упер руки в бока, о чем-то размышляя. Затем мужчина что-то сказал, но Ремси не расслышал.

– Земля сырая, – ответила Ким.

– Может, переждем? – предложила Мора.

– Мы не знаем, как долго еще будет идти дождь, – парировала Алисия. – Скоро уже начнет темнеть, а из-за сплошной облачности и так уже мало что видно.

– Алисия права, – кивнул мистер Льюис: его футболка насквозь промокла, а с волос и усов лились тонкие ручейки дождевой воды. – Тем более что чек-поинт номер два сложнее первого, и сейчас там очень скользко. Мы не сможем туда забраться.

Они-то, вероятно, и смогли бы, но я – нет.

– Да ладно, там не так уж и сложно подниматься, – возразила Ким.

Пока девушки спорили с отцом, парень стоял, уткнувшись взглядом в свои летние промокшие кроссовки, которые уже начали хлюпать. Волосы под кепкой тоже намокли и прилипли ко лбу.

Наконец Ремси уловил ее – тоску, что сочилась со всех сторон. Было холодно, мокро, громко от разгоревшегося рядом спора и завывающего ветра, лямки рюкзака натирали, а спина ныла от невозможности присесть. Теперь Ремси походил на Квазимодо: сгорбленной под тяжестью вещей и чувства стыда, он стоял в голубом дождевике, прижав ладони к груди. Хотелось прилечь. Желательно в сухом и теплом месте. Хотелось домой. Эта неожиданная мысль так сильно его напугала, что парень аж пошатнулся.

– Нам все равно ночевать на сырой земле, – услышал он аргумент Ким.

Но мистер Льюис уже принял решение.

– Нет, сейчас ставим палатки здесь, а завтра с утра переберемся в лагерь у озера.

Сначала они все вместе разложили палатку для девочек: она была вместительной с вентиляционными окнами и небольшим тамбуром, где можно было оставить личные вещи. Сверху закрепили специальную накидку от дождя, а вовнутрь постелили подстилку, на которой будет удобнее спать.

Отец велел дочерям остаться в тенте, но те повертели головами и взялись за сборку второй палатки: не такой большой, как первая, но тоже вполне приличной. Справились с задачей быстро, правда, мистер Льюис к этому времени все равно успел промокнуть до нитки. Оставив Ремси в тамбуре, мужчина застегнул замок палатки и скрылся за стеной дождя.

Парень стоял какое-то время, не двигаясь, в полном одиночестве и тишине, нарушаемой лишь стуком капель о спасающую накидку. Моя первая ночь в палатке. Первый день похода. Тогда почему он не испытывал восторга? Не ощущал радости от наконец-то сбывшейся мечты? Почему ничего не хотелось? Даже есть. Хотелось просто заползти в спальный мешок и почувствовать себя гусеницей, проходящую процесс метаморфозы, а с утра проснуться бабочкой. Но какие бы красивые крылья Ремси по итогу ни приобрел, он все равно будет чувствовать себя мохнатым насекомым.

Стянув дождевик, кепку и мокрые кроссовки, юноша разложил спальный мешок и сел на настил. Спина отозвалась ноющей болью, но уже становилось легче. Немного подумав, он развернул рядом и спальник мистера Льюиса.

Ремси не знал, который был час – наверное, где-то семь – но уже сейчас он был готов провалиться в сон, где не было ни чувства стыда, ни холода, ни дождя, ни усталости.

Он расстегнул свой спальный мешок. Пол палатки и стены понизу уже успели промокнуть, и в некоторых местах не помогал даже настил: вода просачивалась внутрь, но ситуация была не сильно критичной. Парень забрался в спальник и, попытавшись, насколько это было возможно, прижать колени к груди, чтобы немного согреться, уставился перед собой, анализируя прошедший день.

Мда...

Он даже не снял футболку, плечи которой успели промокнуть на первом чек-поинте. Может, было лень. А может, думал, что если заболеет, то так ему и надо.

– Я же совсем не приспособлен для такого. Зачем вообще согласился на это? – принялся рассуждать почти шепотом парень. – Больше никогда не пойду в походы...

Послышался звук расстегивания молнии – вернулся мистер Льюис. Он задержался в тамбуре, видимо, чтобы переодеться в сухую сменную одежду, после заглянул в палатку с включенным фонарем.

– Ремси! Ты, что, спишь уже?

Парень повернул голову и на миг ослеп от резкого луча света, но после заметил в руках мужчины полиэтиленовый пакет.

– А как же походный ужин? – улыбнулся мистер Льюис и сел на свое спальное место. – Спасибо, что расстелил. Я спрятал нашу термосумку в кусты неподалеку, чтобы, если что, не привлекать к нам в палатку лис.

Мужчина принялся доставать из пакета драгоценные запасы: баночку печеных бобов, две банки тушенки, пачку печенья и термос с чаем.

– Девчонки уже вовсю трапезничают, а мы чем хуже? – мистер Льюис наполнил кружку чаем и придвинул ее к Ремси. – Поешь хорошенько, сегодня выдался непростой день.

Манящий запах тушеного мяса вдруг разбудил спящий до этого голод. Юноша вылез из мешка и жадно схватил одну из банок. Зачерпнув полную ложку тушенки, Ремси тут же ее проглотил – и не было в тот момент ничего вкуснее холодной консервированной говядины. Печеные бобы были самыми сытными, печенье – самым хрустящим, а чай – самым заваристым и согревающим. Опустошив последним глотком кружку, юноша тяжело выдохнул.

– Не ужин у костра, но тоже пойдет, согласен? – поинтересовался мистер Льюис, доедающий свою порцию тушенки.

– Определенно, – кивнул Ремси. – Спасибо. Я и не думал, что так сильно проголодался.

– На природе голод все равно ощущается по-другому. Завтра будем ужинать у костра, как и положено, – мужчина отпил немного чая. – Там же и вещи высушим.

Щеки Ремси вновь залились стыдливой краской, благо в плохо освещенной палатке мистер Льюис не мог этого заметить.

– Простите, что так вышло... с дождевиком, – пробормотал парень. – Из-за меня вы...

– Ой, – мистер Льюис отмахнулся как от мухи, – пожалуйста, не бери в голову. Я закаленный, и мне этот лесной душ проблем не доставит, а за тебя я головой отвечаю. Признаться честно, не очень бы хотел отчитываться перед твоей мамой, если что-то случится, – мужчина подмигнул.

Ремси понимал – ему бы тоже не хотелось ни по какому поводу отчитываться перед Джейн.

– Ты молодец сегодня, мы шли в очень хорошем темпе. Было тяжело?

– Временами, – признался юноша.

– Хотелось все бросить, развернуться и пойти назад?

– Ну...

– А сейчас, наверное, ты все еще не до конца понимаешь, зачем согласился на все это?

Ремси ничего не сказал, но его молчание послужило ответом.

– Знаешь, – мистер Льюис налил себе еще чаю, – ты можешь сейчас ненавидеть все это, можешь ненавидеть походы, природу, даже меня или Мору за то, что вытащили тебя сюда. Но поверь мне, по итогу оно будет того стоить. Порой лучшая мотивация – это результат, который ожидает нас в конце.

– А как же «наслаждение процессом»? – хмыкнул Ремси.

– Что ж, оно не приходит так легко. Поначалу ты можешь ненавидеть процесс, но с правильной мотивацией ты будешь двигаться дальше. Все приходит в свое время. Мне не всегда нравились походы. Я каждый раз думал, что умираю, когда восходил куда-то, и каждый раз клялся, что больше никогда в жизни никуда не отправлюсь. Но потом я достигал вершины, смотрел на открывавшийся вид и понимал – да, оно того стоило. Я стал чаще заниматься спортом и путешествовал так много, как только мог. Я учился «наслаждаться процессом», хотя изначально работал лишь на результат. Было тяжело и, поверь, мне до сих пор тяжело, даже с тем опытом, что я имею за спиной. Думаешь, девочкам не тяжело? – Ремси задумался над этим вопросом. – Конечно, тяжело. И это нормально. Кому-то может быть проще, но подняться в горы – это не до холодильника дойти. Все мы устаем. Я просто хочу, чтобы ты это помнил.

Ремси растянул губы в слабой улыбке и кратко кивнул.

– Хорошо, – мистер Льюис похлопал парня по плечу. – А теперь ложись-ка спать и набирайся сил, завтра нас ждет очень интересный день.

Завернувшись обратно в спальный мешок, Ремси слышал, как мужчина выставлял грязную посуду и пакет с мусором в тамбур. В следующее мгновение щелкнул фонарь, и палатка погрузилась во мрак.

– Доброй ночи, Ремси.

– Доброй ночи, мистер Льюис.

Но юноша, несмотря на усталость, еще долго не мог заснуть. Когда справа послышался храп, смешавшийся с барабанящим снаружи дождем, Ремси вдруг резко пожалел о том, что не взял с собой старенький плеер.

Жалел ли он, что согласился на все это? Ненавидел ли он все это?

Размышляя над этими вопросами, парень не заметил, как в какой-то момент расслабилось его тело, а сон протянул руку и впустил его в свое царство.

*Речь о Джеймсе Хедли Чейзе (1906-1985) – английском писателе.