15 глава
Бесцельно тыняясь по лесу, я набрела на огромное, могучее дерево. Его ствол был настолько широк, что я охватила его лишь на половину. Глядя на творение природы, кажется, что именно это дерево и есть сердцем леса. Как центральный орган в организме, который пропускает через себя каждое неосторожное движение, каждый небрежный звук, будто старательно прогоняет кровь по телу.
Что ж, здесь я, очевидно, и заночую, но после того как вернусь из дома.
Забравшись на самую верхушку этого величественного дерева, с замиранием сердца начала любоваться закатом. Ало-краснеющее солнце рассеевало лучи над лесом и терялось в верхушках колючих сосен, которые мирно возвышались над остальными деревьями.
Предавшись воспаминаниям, вспомнила тот самый закат, те неестественно синие глаза и самую искреннюю в мире улыбку, какую только встречала...
Увижу ли его хотя бы ещё раз?
На этот вопрос, как и на многие другие, ответов я не знала. Оставалось только ждать, и попытаться не терять надежду на то, что все наладится.
Солнце медленно опускалось за горизонт и, когда его последние лучи скрылись с моих глаз, на незащищенную ничем кожу упали несколько белоснежных кристаликов и сразу же расстаяли. Удивленно взглянув вокруг, обнаружила редко падающие снежинки. Скорее всего где-то середина или конец апреля. От подобных мыслей мне стало не по себе... Последний день, когда я ходила в школу, было, кажется, седьмое марта.
Отгоная мрачные мысли, с силой взмахнула массивными крыльями и взмыла на несколько метров над могучим деревом. Оглянувшись, я поняла, что город находился прямо за спиной и давольно далеко для пешего, но так близко для меня.
Сделав глубокий вдох и собрав все свои нервы и переживания в ежовые рукавицы, поднялась в небо. Чтобы люботытные скучающие глаза редких прохожих не заметили меня, я удачно скрылась за свинцово-серыми облаками. Дышать становилось сложно, будто кто-то отобрал у меня кислород, просто выудив его из воздуха. Летела я относительно не быстро и буквально через пять минут мои ресницы заметно отяжелели от осевших на них капель воды и видимость из-за этого ухудшилась - все стало размытым, тяжелые, будто материальные облака, казалось, расплылись в светло-серое пятно.
Смахнув с ресниц влагу, внимательно посмотрела в пустынный, ночной город. Пролетая над ним, заметила все знакомые места, в которых часто бывала. Раньше они для меня ничего не значили, но сейчас... Сейчас что-то больно кольнуло меня в груди. Кажется, воспоминания о светлых, безмятежных днях, когда все было хорошо и понятно; все были живы и никакие эксперименты не угрожали нашим жизням.
Выйдя из тяжелых раздумий, была удивлена тем, что невольно начала лететь над дорогой в школу, по которой обычно бежала, как укушенная, боясь опоздать на первый урок, когда уже опаздала на автобус.
Что ж, так, по крайней мере, я смогу найти дорогу к дому.
Ну вот, дом... Странно, но я никогда его не видела с высоты птичьего полета, видимо, все когда-то бывает в первый раз.
Немного неуклюже приземлившись на аккуратно подстриженный газон, примяв его, кое-как встала, потирая ушибленное колено, и тихо взошла на крыльцо.
Раздобыв под дверным косяком заветный ключ, и с легким скрипом отворила дверь.
Войдя внутрь, я затаила дыхание и первым делом бесшумно прокралась в спальню к тете и дяде. Родные мирно и спокойно спали, ни о чем не подозревая.
Как камень с души упал, когда я поняла, что с ними все впорядке и в данный момент их жизни ничего не угрожает.
Успокоившись, я поднялась на второй этаж, откуда и попала на чердак. У многих людей, чердак - это свалка каких-то непонятных вещей, старых детских игрушек, чердачной пыли и паутины, но в моем доме такого не было. У нас в этой конусной комнатке, обычно находились вещи, которые не помещались в шкафах или мы редко нуждались в их использовании, а так же сезонные вещи.
В числе перечисленного и находилось необходимое мне снаряжение. Изрядно покопавшись, я наконец смогла найти тот самый набор, что был мне нужен. Довольная собой, спустилась с полупустым рюкзаком в свою комнату и, захватив от туда теплые вещи, а после небрежно запихав их в рюкзак, отправилась на первый.
Я уже собиралась смыться, но что-то меня останавливало. Было какое-то неприятное ощущение, которое чувствуешь из-за не выполненного обещания или долга. Бесшумно вздохнув, я снова вернулась в комнату к родным. Откопав какой-то смятый клочок бумаги и ручку, небрежно размашистым курсивом набросала текст, а после положила листок у изголовья кровати. Еле дотрагиваясь до горячей щеки Ванессы губами, я вдруг почувствовала щемящее чувство в груди.
Нет, будет лучше, если они пока что не будут видеть меня, это для их же блага. К тому же, они узнают из записки, что я все еще жива и волноваться незачем.
Взглянув на них последний раз, я развернулась, чтобы поскорее уйти, но тут послышалось копошение, которое заставило меня сильно испугаться и резко развернуться. За спиной послышался громкий звук, будто что-то упало и разбилось, теперь дядя не просто ворочался во сне, как это обычно бывало, он просыпался!
Лихорадочно соображая и находу разварачиваясь к выходу, замечаю раздробленную в дребезги вазу.
Господи, что же я наделала!!! Моя неуклюжесть и неосторожность все испортит! Несси в реанимацию только от моего вида вести придется!
Понимая, что до двери я однозначно добраться никак не успею, разгоняюсь и штопором пробиваю окно в зале, прижав крылья как можно ближе к себе.
Осколки разбившегося стекла летели во все стороны, то и дело впиваясь в мою измученную плоть.
Еле-еле долетев до леса, где найти меня - вероятность минимальная, обессиленно повалилась на землю, приченив себе еще больше боли.
* * *
Шум противных сирен жутко раздрожал женщину, но полиция была необходима, чтобы они смогли разобраться, что вообще произошло.
Все началось с шума сквозь сон, а потом жуткий грохот разбивающейся то ли посуды, то ли стекла, было не совсем ясно. Подскочив в полусонном состоянии, она помчалась на звук и обнаружила в дребезги разбитое окно, а в ночной темноте что-то неровно моячило.
- Добрый вечер, миссис... - подошедший следователь заставил вынырнуть потерпевшую из воспоминаний о ночном злоключении, и полистав листы на своей планшетке, продолжил: - Фе́рилл, я сейчас буду задавать Вам вопросы, а вы должны как можно четче отвечать на них.
Ванесса коротко кивнула головой.
- Вы видели того, кто проник в ваш дом?
- Нет.
- Пропало что-то из вещей? - Продождал парень в темно-песочном польто и делал короткие записи за листах.
- Кажется, нет, но я не проверяла, - неуверенно сказала женщина.
- Вы видели, как преступник удолялся с места преступления?
Секундное размышление:
- Нет, - он не поверит, что существо, вероятнее всего, разбивший стекло в дребезги, вылетело из него.
- Какова стоимость поврежденного имущества?
- Я не знаю, спросите у мужа.
- Может есть люди, которых вы подозреваете в содеянном?
- Нет, - на лице миссис Ферилл заиграла ироничная и горькая улыбка.
- Вы употребляли на конуне события какое-то спиртное или что-то подобное?
- Антидепрессанты считаются? - Женщина посмотрела на следователя пустым взглядом, а тот, встретившись с ним, постарался найти другой предмет для рассматривания. Ее взгляд, козалось, смотрел мужчине прямо в душу и холодил своим безразличием к происходящему.
- Нет.
- Тогда - нет, - пожав плечами, Ванесса отвела взгляд и снова стала разглядывать следы и тысячи осколков стекла на снегу перед окном, которые усердно фотографировали помощники следователя, как улики.
- Мистер Хоган, - к ним подбежал подмерзший мужчина и, выдыхая теплый пар, начал отчитываться начальнику, - мы обнаружили на снегу капли крови.
- Хорошо, отправьте на экспертизу.
Еще что-нибудь?
- Нет, сэр.
Двое мужчин, уже направлялись к мужу Ванессы - мистеру Фе́риллу.
Где-то под утро все разъехались, оставив на время в покое пострадавших.
Обессиленно опустившись на кровать, Несс сильнее укуталась в одеяло, потому что из-за разбитого окна прохладная свежесть вольно разгуливала по помещению. Удобно устроившись на пуховой подушке, на уровне глаз женщины оказалась какая-то бумажка, аккуратно сложенная.
《Странно, ее там не было, когда я ложилась, - удивленно подумала Ванесса, превставая на локтях.
Развернув клочек бумаги, она медленно, но верно начинала выпадать в осадок.
"Ванесса, Эндрю, простите меня, что я так неожиданно исчезла. Я очень рада, что хоть с вами все в порядке. Родители живы. Прошу, не выходите никуда, это очень важно. Вещи, которые взяла, верну. Я люблю вас...
А."
- Эн... , - женщина растеряно посмотрела на мужа, - кажется... кажется наша девочка... Она жива!
Слёзы приснули из глаз Ванессы, да так, что это начинало походить на истерику. Бедный Эндрю подбежал к ней, как ошпаренный, совсем не ожидал, что она расплачется. Обнимая женщину и по-дружески похлопывая её по спине, сам наскоро прочёл записку.
Слёзы радости стояли в глазах, но он, как истинный мужчина, не выпустил не одну из них.
- Милая, всё будет хорошо...