Чистый (Драмиона)

— Черт, — прошептал Драко, не обращаясь ни к кому конкретно.

Увидев содержимое шкафа, он захлопнул дверцу, повернулся к нему спиной и сполз на пол, приваливаясь к нему всем весом. Он содрогнулся — искаженный силуэт ласточки был мучительно отчетливым, даже когда он с силой зажмурил глаза.

Палочка выскользнула из его пальцев — он едва услышал звук, который та издала, стукнувшись о твердый мраморный пол.

— Черт, — повторил он громче. — Черт!

Он дрожал.

Драко яростно потер веки и со злостью смахнул с лица несколько выбившихся светлых прядей. Дыхание было громким, неровным; за последние несколько недель это был первый раз, когда он ощущал столь слабый самоконтроль, и о чем-то это говорило: сейчас его внутренности словно скрутились в тугую спираль.

Он потянулся к палочке, подобрал ее с пола и, опершись всем телом о шкаф, поднялся на ноги. Сделал очередной глубокий вздох, а потом с силой дернул дверцу и бесшумно взмахнул своей палочкой, убирая сломанное тельце птицы и устраняя свидетельство собственной неудачи. Он мрачно заглянул в теперь уже пустой шкаф и попытался собраться с мыслями.

Так, значит, он все еще был сломан.

Драко выпрямился и попытался рассуждать логически. Ладно, подумал он, мысленно прокручивая в голове указания, полученные в «Горбине и Бэрксе» до его приезда в школу. Вернемся к чертежной доске.

Он смахнул со своих безупречных брюк несколько несуществующих пылинок и поправил воротник. Ему нужно было уйти, если он хотел пойти с остальными в Хогсмид. Он нахмурился, не особенно настроенный на общение с бесчетным множеством болтливых идиотов, которые наверняка будут предаваться милостям или целоваться у всех на виду. Но раз Поттер так явно был у него на хвосте, он решил, что лучше будет поддерживать видимость, будто ничего не происходит: он был уверен, что пожалеет, если позволит Поттеру узнать, что держится ближе к замку — особенно к этой его части.

Он подошел к двери Выручай-комнаты и прислушался к приглушенным звукам снаружи; ничего не услышав, быстро скользнул за тяжелую дверь, выхватывая взглядом невысокого рыжего первокурсника.

Драко кивнул Грегори Гойлу, находившемуся под действием Оборотного зелья.
— Позже, — коротко сказал он, развернувшись в другую сторону. Он заметил мимолетный кивок со стороны Винсента Крэбба, временно принявшего женское обличье, но не потрудился ему ответить.

Участие Крэбба и Гойла в плане Драко было, скорее, вынужденной мерой ради их отцов, нежели из чувства преданности Драко, но он подозревал, что из-за его доверия они чувствовали себя избранными. Ему нужны были глаза снаружи, пока он работал, а они, при всей своей глупости, не задавали вопросов — по крайней мере, не те, на которые он был бы обязан отвечать. Тео однозначно был бы более толковым помощником, но это должен был быть провал Драко, и только его.

Драко неосознанно потер внутреннюю часть своего предплечья; казалось, та постоянно издавала покалывающую кожу вибрацию.

Он поспешно ступил на каменную дорожку, ведущую из замка, сокращая расстояние между собой и группой студентов, что толпой шли в деревню Хогсмид.

— Тео, — проговорил он запыхавшимся голосом, догоняя его.

Тот обернулся и кивнул.
— Драко, — сказал он приветливо. — Немного отстал?

— Проспал, — лишь ответил Драко. Тео нахмурился.

— Правда? — скептично спросил он. — Потому что вид у тебя такой, будто ты вообще не спал...

— О, Малфой! — позвал его Блейз, зашагав наискосок от прочей группы студентов навстречу Малфою. Драко испустил вздох облегчения.

— Забини, — поприветствовал он кивком. — Рад, что ты оправился от своей уязвленной гордости.

Блейз пожал плечами.
— Мне понадобилось несколько дней, чтобы подлечить свое эго, — признал он. — Но сегодня я буду держать свою палочку при себе, если не возражаешь.

Драко ухмыльнулся и галантно наклонил голову.
— Так уж и быть.

— Есть время выпить, Драко? — спросил Тео. — Я могу сходить за сливочным пивом.

Блейз согласно кивнул.
— И я, — добавил он.

Драко покачал головой.
— Я пришел за пергаментом, — соврал он. — Мне еще предстоит кое-какая работа.

Блейз равнодушно кивнул; Тео выглядел так, будто собирался что-то сказать, но явно решил, что лучше будет этого не делать.

Он пожал плечами.
— Много теряешь, приятель.

Не успел Драко появиться в Хогсмиде, как поспешно со всеми распрощался, свернул в сторону «Фолиантов и Свитков» и ненадолго туда заскочил, чтобы оправдать свою ложь. Держа в руке пачку со свежим пергаментом, он остановился и принялся внимательно осматривать деревню в поисках одного очкастого, шрамированного и идиотского лица. Увидев взлохмаченные угольно-черные лохмы Поттера снаружи «Сладкого королевства», он внутренне приготовился непринужденно пройти мимо, остановившись для того лишь, чтобы оглядеть окрестности.

Поттер шел с Грейнджер — они были вдвоем, как выяснилось; Драко снова окинул взглядом местность и заметил Уизли, присосавшегося к Лаванде Браун на пути к кафе мадам Паддифот. Это многое объясняло.

Он вновь обратил внимание на Грейнджер — на ней была обычная будничная маггловская одежда: потрепанные облегающие джинсы и синий свитер с капюшоном, застегнутый до конца, чтобы защитить ее от утреннего холодка. Волосы были собраны на затылке в довольно небрежном пучке, и время от времени она прихлебывала из чего-то, что оказалось дорожной кружкой: она выглядела уставшей, но счастливой, и ее глаза загорались в ответ на любую чушь, которую извергал Поттер.

Драко увидел, как дрогнула ее улыбка, стоило ей заметить его приближение. Ее взгляд нервно метнулся от его лица к лицу Гарри; он хотел каким-то образом успокоить ее, но знал, что в этом не будет никакого смысла.

— Подлечиваешься после долгой недели академических побед, а, Поттер? — протянул он надменно, обращаясь к своему обширному запасу стандартных оскорблений. Он изо всех сил старался казаться нормальным, чтобы не дать Поттеру лишнее основание для тревоги или подозрений, хоть и очень хотел сорваться на бег и поскорее вернуться в замок. Здесь он лишь тратил время.

Поттер мрачно нахмурился, скрещивая на груди руки, в то время как Грейнджер будто бы затаила дыхание, сверля Драко взглядом. Когда Поттер снова повернулся к Грейнджер, Драко решил, что обеспечил себе достаточное алиби, и хоть он и продолжил идти неспешным шагом, не желая вызывать к себе лишних подозрений, он свернул обратно в замок, чтобы пойти прямиком на седьмой этаж.

Однако как только Драко вновь ступил на территорию школы, он ощутил, как кто-то резко дергает его за руку, утягивая за одну из массивных колонн внутреннего двора.

— Эй, чт...

— Тихо, Драко, — резко перебил его Снейп. — Мне надо с тобой поговорить...

Драко зло вырвал локоть из железной хватки Снейпа.
— Необязательно ко мне цепляться, Снейп.

Снейп пронзил его суровым взглядом.
— Профессор Снейп, Драко. Не забывайся.

Драко заметил, что и без того обычно бледное лицо Снейпа сейчас было необычайно белым даже для него; его длинные черные волосы торчали в разные стороны, а затрудненное дыхание создавало такое впечатление, будто он недавно спешил или даже бежал.

— Профессор, — медленно повторил Драко, хоть и не извинившись.

Снейп продолжил смотреть на него сверху вниз, и у Драко появилось смутное ощущение, будто его мозг прочесывают тонкие паучьи пальцы.

— Так вы ничего не выясните, — раздраженно прошипел Драко. — Если что-то хотели сказать, говорите...

— Ладно, — прорычал Снейп. — Ты обдумал возможные последствия того, что приведешь в Хогвартс чужаков?

Драко растерянно на него уставился.
— Что?

Снейп огляделся и потянул Драко в более отдаленный угол внутреннего двора.

— Ты планируешь привести в замок Пожирателей смерти? — спросил его Снейп — злым, обвиняющим тоном.

Драко был поражен.
— Я...

— Я предложил тебе свою помощь, а ты отказался, чтобы обратиться к Беллатрисе? — продолжил Снейп со все нарастающей яростью в голосе. — Почему бы тебе не сказать мне...

— Я понятия не имею, о чем вы говорите, — перебил его Драко.

Глаза Снейпа подозрительно сузились.
— Хочешь сказать, ты не пытаешься восстановить связь между исчезательным шкафом в замке и тем, что в «Горбин и Бэркс»? — медленно проговорил он, прекрасно зная ответ.

— Я... да, пытаюсь, но я не понимаю, причем тут все это, — признался Драко, все еще пребывая в растерянности. — Беллатриса... я не...

— Они знают, что ты его чинишь, — сказал Снейп, кладя обе руки на плечи Драко и крепко их сжимая. — Он знает, что ты его чинишь.

Драко тряхнул головой, пытаясь осознать, что только что сказал ему Снейп.

— Значит, ты утверждаешь, что не намерен пускать Пожирателей в замок? — спросил Снейп нетерпеливо.

— Нет. — Драко запнулся. — Я не... я хотел приготовить себе путь к отступлению, я изначально собирался действовать сам — сам по себе, в смысле...

— Ты ведь осознаешь, что случится, если сюда придет Беллатриса, так ведь? — надавил Снейп. — Беллатриса, которая любит поиграть с едой, прежде чем ее съесть. И она придет не одна. Она может привести Фенрира. Может привести Эйфери или Нотта. Она может привести... она может привести твоего отца, — сказал он, на последних двух словах понижая тон.

— Если ты пустишь их в замок, погибнут люди, — сказал наконец Снейп, впиваясь в Драко неуютно искренним взглядом.

Прежде это не приходило Драко в голову, потому что его план заключался в другом. Он подумал, что будет куда проще выполнить задание, которое дал ему Темный Лорд. Он решил, что простое заклинание Империус и парочка темных артефактов сделают свое дело, а потом он как-нибудь улизнет. Если бы ему только удалось починить шкаф с помощью одного-единственного заклинания, и если бы Кэти Белл не... что ж, теперь все изменится.

Недавно он осознал, что все это будет на нем — что все будет на его руках, и ему понадобится отступление. Он никогда не задумывался о вреде, который может быть нанесен, если исчезательным шкафом воспользуются как входом, а не как исключительно выходом для него.

— Я его еще не починил, — вдруг сказал он. — Я смог лишь...

Снейп решительно качнул головой.
— Ты должен, — настоял он. — Теперь у тебя нет выбора. Темный Лорд это одобряет, и если теперь этого не сделать, то придется столкнуться с последствиями, которых я поклялся избежать...

— Я не могу, просто не могу впустить их сюда, — сказал Драко, качая головой. На поверхность его сознания всплыл образ Джагсона; он моргнул, прогоняя его. — Если я сделаю все раньше... если я сам все сделаю, мне не нужно будет...

— Позволь мне помочь тебе, — почти умоляющим тоном настаивал Снейп. — Я смогу...

Драко покачал головой.
— Нет, — сказал он, задыхаясь. — Нет, не сможете. А если и сможете, нет никакой гарантии... — Он замолк и тяжело сглотнул. — Нет никакой гарантии, что в этом случае он меня не убьет.

Ледяной взгляд Снейпа смягчился, и в его глазах мелькнула искра сочувствия.
— Драко, — проговорил он негромко. — В этом и есть Темный Лорд. — Он поднял руку, словно собираясь опустить ее на плечо Драко в знак утешения, но вместо этого стиснул его ладонь; этот жест был слишком сильным для отеческого.

— Никогда нет гарантии, что он тебя не убьет, — сказал Снейп леденящим душу тоном. Драко не смог придумать ничего лучше, кроме как кивнуть в ответ.

Услышав приближающиеся шаги, они оба подскочили. Драко застыл и прислушался; до его ушей донеслись знакомые голоса, и он нетерпеливо напрягся.

— Ну почему это всегда Поттер, — чуть слышно пробормотал Снейп себе под нос.

Драко тут же вырвался из его успокаивающей хватки и отстранился.

— Спасибо, профессор, — громко бросил он через плечо, пытаясь как можно незаметнее опередить Поттера ко входу в замок. На лице этого черноволосого наказания было классическое выражение а-ля Гарри-Поттер-волшебник-детектив, и Драко принялся отчаянно раздумывать над тем, как будет разумно повести себя в этой ситуации. Теперь, когда поблизости не было Крэбба и Гойла, он должен был удостовериться, что за ним не пойдут в Выручай-комнату. Он зацепился за Грейнджер как за единственный источник своего вдохновения.

— Мне нужно, чтобы ты проверила зелье, Грейнджер, — заявил он ей прямо в лоб. — Профессор Снейп считает, что нам может понадобиться дополнительная мандрагора...

— Что? — тут же воскликнула она. — Но мы...

— Лишь взглянуть, Грейнджер, — быстро скомандовал он. — Мне надо занести это внутрь, — добавил он, показывая пачку пергамента, которую приобрел до этого.

— Можешь взять с собой Поттера, — бросил он как бы невзначай, изображая свое обычное безразличие. — Тогда он хотя бы узнает, как выглядит приличное зелье.

Грейнджер как-то странно на него смотрела; она пыталась отыскать его глаза своими, и он отвел взгляд.

— Ладно, — медленно произнесла она, после чего вдруг выпрямилась. — Но если ты думаешь, что я стану делать всю работу за тебя, Малфой...

— Сколько раз в день я должен тебе повторять, Грейнджер? — нетерпеливо огрызнулся он. — Я тебе не Уизли...

— Не впутывай в это Рона, — угрожающе прорычал Поттер, стискивая кулаки. Драко, все прекрасно понимая, перехватил взгляд Грейнджер, но она оказалась даже проворнее, чем он предполагал.

— Прости, Поттер, не хотел говорить о твоей подружке, — быстро сказал он — а потом кивнул Грейнджер и повернулся к Поттеру спиной, не дав тому возможности ответить.

Он уверенной походкой направился к спальням префектов и не останавливался до тех пор, пока звуки их шагов по каменному полу не стихли; как только они прошли, он поспешил сменить направление и зашагал на седьмой этаж.

— Ты ведь осознаешь, что случится, если сюда придет Беллатриса, так ведь?

Он потянул за воротник, поднимаясь по ступенькам и чувствуя, как впивается ткань в кожу шеи.

— Беллатриса, которая любит поиграть с едой, прежде чем ее съесть.

Он ощутил, как что-то под его ребрами клокочет, и решил, что это, должно быть, чувство тошноты; он поднялся на седьмой этаж и тут же нырнул в ближайшую ванную, сгибаясь над одной из холодных фарфоровых раковин. Он задыхался, отчаянно пытаясь перевести дыхание и прокручивая в голове свой разговор со Снейпом.

— И она придет не одна...

Они придут сюда — самые жестокие мучители, которых он когда-либо знал, включая его отца; все эти безумные орудия убийцы, чье влияние не знало границ. Эта мысль напугала его до смерти — он ведь подвергнет всех опасности. Подвергнет риску жизни сотен людей.

А если он не станет?

— Никогда нет гарантии, что он тебя не убьет.

Он тяжело сглотнул, чувствуя во рту нестерпимую сухость, и сплюнул в пустую емкость раковины. В груди жгло, а глаза щипало; он поспешно расстегнул верхние пуговицы своей рубашки и до боли сильно потер ключицы, задыхаясь от недостатка воздуха.

Они или я, — подумал он, справляясь с позывом рвоты. В любом случае, без боли не обойдется.

Он впился ногтями в кожу ключиц, ощущая, как глаза жгут слезы паники. Быстро плеснул в лицо водой и вгляделся в собственное мучительное отражение, борясь с парализующим страхом, что уже грозился завладеть его телом.

Еще никогда он не был таким бледным, и никогда еще темные круги под его глазами не составляли столь яркий контраст с цветом его лица. Откинув со лба пряди своих безупречных светлых волос тыльной стороной ладони, он провел ею вниз по лицу и прикрыл рот. Он неровно выдохнул, и с его губ сорвался удушливый всхлип: он вдруг понял, что не может справиться с собственными эмоциями.

Лишь увидев свое отражение в зеркале, он осознал, что плачет.

***

Тем утром Гермиона Грейнджер проснулась как и в любую другую субботу. Она надела свою любимую пару джинс и самый теплый свитер. Налила горячего кофе в маггловский походный термос своего отца, чье содержимое увеличила в объеме в два раза при помощи магии. Встретилась с Гарри, поговорила с ним о том о сем, сходила в «Сладкое королевство» — все то, что она обычно делала.

За исключением разве что того, что теперь она пыталась сдержать рвотный позыв при виде Рона и Лаванды: оба, к несчастью, оказались отвратительны и вездесущи. Она довольно пристально наблюдала за ними, пока мимо не прошел Драко Малфой; ей в голову вдруг пришла мысль, что она, сама того не желая, задолжала ему за то, что он ее отвлек.

Спустя какое-то время она поняла, что поступки Рона причиняют ей не такую уж сильную боль — ее лишь злило его объяснение; впрочем, ее разочаровывало, что она сама отказалась от единственной в жизни возможности завязать с кем-то отношения.

Все в порядке, подумала она. У меня все равно ни на кого нет времени... пока что.

Ей было страшно думать о том, на что будет похожа ее жизнь через несколько недель, когда зелье будет готово, а время, которое она на него тратила, подойдет к концу. И когда она больше не будет оставаться наедине с Малфоем...

Она тихонько рассмеялась про себя, думая, что сказал бы Малфой о Роне и Лаванде. Она представила его очаровательную ухмылку и скептично сощуренные глаза. Он отпустил бы комментарий по поводу того, как рот Рона почти присосался к лицу Лаванды, и это было бы куда более умное оскорбление, чем смогла бы придумать она — в ее случае все началось и закончилось тем, что она мысленно обозвала Рона тупым мерзавцем.

На секунду она заволновалась, что ей придется вмешиваться в спор между Гарри и Малфоем, и испытала облегчение (преждевременное, правда), когда замечание Малфоя так и не вызвало реакцию со стороны Гарри. Лишь когда они наткнулись на него в замке, она вдруг поняла, что что-то не так.

Во-первых, он не смотрел ей в глаза, что уже о многом говорило. И она знала, что он и сам понимал, что с мандрагорой нет никаких проблем. Но она, должно быть, истолковала выражение лица Гарри так же, как и он, потому что сделала то, чего, как она думала, не сделает никогда в своей жизни.

Она прикрыла Драко Малфоя.

Но это не означало, что она собиралась вот так просто его отпускать.

Она заглянула в класс и подошла к учебнику, который лежал на своей обычном месте в раскрытом виде. Она жестом подозвала Гарри.

— Подойди, Гарри — всего на секундочку, — нетерпеливо позвала она.

Он подошел.
— Не понимаю, почему я должен здесь находиться...

— Не должен, — сказала она небрежно. — Просто дай я кое-что проверю, а потом мы можем пойти куда-нибудь еще.

Она была уверена, что Малфой никогда бы не позволил ей что-нибудь менять, но, будучи студенткой, которой она была, она тщательно изучила инструкции, проверяя зелье на цвет и консистенцию. Через пять минут она удовлетворенно пожала плечами.

— Думаю, все в порядке, — сказала она наконец, поворачиваясь к Гарри. — Может, Снейп просто так это предложил.

— Ммм, — рассеянно промычал Гарри.

Пока они вновь поднимались по лестнице, Гермиона вспоминала события последних десяти минут. Малфой говорил со Снейпом — что было плохо, если брать во внимание последний раз, когда она их подслушала, и явно не имело никакого отношения к зелью.

— Гарри, — вдруг сказала она, резко останавливаясь. — Мне как-то неловко.

— Что? — спросил он удивленно. — Почему? Из-за чего неловко?

— Ну, — медленно протянула она, еще не до конца продумав свою ложь. — Я... просто я весь день тебя не отпускаю.

Он поднял на нее растерянный взгляд.
— Что?

— Ты должен пойти к Рону, ты так не думаешь? — поспешно сказала она. — Я бы не хотела, чтобы тебе пришлось между нами метаться, ты ведь сам понимаешь.

Он медленно кивнул.
— Думаю, да, — неуверенно произнес он.

— Знаешь, я, пожалуй, поднимусь наверх и проверю, нет ли какой работы, которую можно закончить, пока у меня есть немного свободного времени, — сказала она бодрым голосом. — Почему бы тебе не пойти поискать Рона, Гарри?

— Ладно, — сказал он, чуть поколебавшись. — Ты хочешь, чтобы я побыл с Роном?

— Ну, — сказала она, сладко ему улыбаясь. — Если только ты не хочешь пойти со мной в библиотеку — я как раз собиралась немного почитать...

— Нет-нет, — быстро перебил он. — Ты иди, а я...

Он смолк, развернулся и пошел в обратную сторону, ведущую во двор. Она подождала, пока он скроется из виду, а потом поспешно зашагала по лестнице.

Будь я Малфоем...

Полагаясь на собственную догадку, она поднялась на седьмой этаж, хоть и не зная точно, что станет делать, когда там окажется. Лишь увидев очертания высокой фигуры, облаченной в черный, и серебристые волосы, она поняла, куда направляется.

Она тихо зашла в туалет, пытаясь не издать ни единого звука. Он стоял, склонившись над одной из белых фарфоровых раковин, словно его к ней пригнуло какой-то невидимой силой; его руки дрожали, а сам он бледными пальцами вцепился в кран. Стоило ей увидеть его отражение в зеркале, как она заметила тени под его покрасневшими глазами.

Он резко повернулся к ней лицом, быстро поднял палочку и захлопнул за ее спиной дверь.

— Оставь меня, Грейнджер, — произнес он ровным тоном, однако стоило ему направить на нее свою палочку, как его голос дрогнул.

Она продолжала стоять неподвижно, обдумывая варианты.
— Нет, — сказала она наконец, делая шаг к нему.

— Не смей, — прошипел он, тряся в воздухе палочкой. — Держись от меня подальше.

Она сделала еще шаг.
— Нет, — лишь сказала она. Еще один шаг.

Он с силой вонзил зубы в нижнюю губу, безжалостно продолжая указывать на нее палочкой. Что бы ни происходило, это явно пожирало его изнутри. Она продолжала подходить, пока не оказалась от него на расстоянии нескольких шагов; его палочка уперлась ей в грудь.

— Уходи, Грейнджер, — произнес он угрожающим тоном. — Я серьезно.

Она стиснула челюсти и посмотрела ему прямо в глаза.
— Я никуда не уйду, Малфой, — сказала она натянуто.

Не разрывая зрительного контакта, она сократила расстояние между ними и, небрежно оттолкнув его руку с зажатой в ней палочкой в сторону, подошла ближе. Он лишь смотрел на нее — измученный, позволивший своей палочке с громким стуком упасть на пол.

Она опустила ладонь ему на грудь, изучая. Она не знала, дышит ли он.

И была совершенно точно не уверена, дышит ли она.

— Убирайся отсюда, Грейнджер, — произнес он тихо.

Она привстала на цыпочки, отчего их носы соприкоснулись, и ее дыхание мурашками поползло по его губам.

— Заставь меня.

Из его горла вырвался животных рык, и он схватил ее за горло и потянулся к ее губам. Она ответила тем же, резко обнимая его за шею и жадно прижимаясь к нему в ответ.

Он отнял руки с ее шеи и опустил их ей на талию, разворачивая и агрессивно вжимая ее в раковину. Холодный металл тут же впился в обнаженную часть ее спины в том самом месте, где чуть приподнялся ее свитер — она вздрогнула, разворачиваясь, чтобы спустить ткань, но он убрал ее руку, вместо этого задерживая собственную ладонь на ее обнаженной коже, а потом скользнул рукой ей под блузку, исследуя пальцами позвоночник. Она чуть откинула голову, позволяя.

Он провел кончиком языка по ее губам и слегка их пососал, срывая с ее губ беззвучный стон. Она ощутила, как внутри нее поднимается жар, и с силой обвила его тело ногами, усаживаясь прямо и прижимаясь грудью к его груди. Его губы заскользили по ее подбородку и шее; он чуть прикусил ее мочку, а потом быстро провел по ней языком и взял ее в рот. Она ахнула, чувствуя, как в ее груди рычит немилосердный жар.

Он продолжал водить языком по ее шее, чуть посасывая ключицы и широко водя ладонями под блузкой, пока подушечки его пальцев не оказались под чашечками ее лифчика. Она подалась ему навстречу, зазывая — отчаянно желая почувствовать.

Он вдруг убрал руки и резко дернул молнию на ее блузке, оттягивая ткань и открывая взору тонкую хлопчатобумажную майку; тут же приник губами к ее груди, оглаживая ее ртом и иногда скользя языком по изгибу ее лифчика. Она испустила тихий всхлип, и тогда он чуть оттянул одну чашечку, быстро лизнул ее сосок и огладил его подушечкой пальца. Она инстинктивно плотнее скрестила вокруг него ноги, чувствуя, как становится влажной от его прикосновений.

Она медленно выправила его рубашку из брюк, позволяя пальцам задержаться на поясе. Снова ощутив, как напрягается его тело от ее прикосновений, она улыбнулась и прижала ладони к его животу. Она потянулась к верхней пуговице его рубашки, медленно ее расстегивая, пока, не выдержав, просто не дернула ее в стороны, открывая его крепкую худощавую грудь и ребра. Он был гладким и мускулистым, твердым и упругим под ее прикосновениями; он, не желая отставать, рванул тонкую ткань ее блузки, и она задохнулась, когда холодный воздух полоснул голую кожу. Она прижалась к нему, наслаждаясь ощущением его тела — чувствуя бешеную пульсацию там, где даже не считала это возможным. Он снова отыскал ее губы своими, целуя ее со злой порывистостью и пальцами зарываясь в ее волосы. Она отчаянно обхватила его лицо обеими ладонями — но не чтобы удержать, как делала с Роном, а чтобы притянуть ближе, хоть и не представляла, как это физически было возможно. Она держала его лицо в ладонях, оглаживая кончиками пальцев острую линию его челюсти и точеного подбородка и целуя в ответ так сильно и глубоко, как только могла.

Ритм поцелуя вдруг изменился; опаляющее движение его губ резко замедлилось, и он притянул ее к себе, чуть приподнимая так, чтобы можно было обхватить ее тело обеими ладонями, захватывая в плен собственных рук. Его язык осторожно проник в ее рот, и она обвила его шею руками, отвечая.

Поцелуй замедлился, и вот они просто сидели с закрытыми глазами, держа друг друга в объятиях и не размыкая губ. Лишь раз он разорвал поцелуй, тут же нежно целуя ее снова, как вдруг его губы оказались у ее уха.

— Только не так, — вдруг сказал он, отстраняясь.

Она была ошарашена — а потом вдруг заглянула ему в лицо. Она осознала, что кожа под его глазами была влажной, и что его дыхание было затрудненным и неровным с тех самых пор, как она вошла. Она осознала, что его серые глаза — острые как сталь, горящие как пепел в умирающем огне, — были почти что затравленными и наполненными болью, которую она не могла ни определить, ни понять.

И тогда она поняла, что Драко Малфой был не просто фантазией, которую она загнала в дальние уголки сознания. Он был человеком, и человеком со сложностями, которые ей еще только предстояло постичь.