I
Представь себе мир, в котором при наличии миллиона ярких оттенков, красок, мир, в котором при наличии бесконечной вселенной проводов и непонятным образом летающих машин, люди остаются слепыми и безвольными, люди лишены разума, позволяющего им взглянуть за грани реальности. В вашем мире хоть раз, дорогой мой читатель, каждый, даже самый глупый индивид, задумывался об истинном счастье, принципах и ценностях.
Теперь же от всего этого не осталось и следа, ведь общество потерпело кардинальную перезагрузку и превратило доброе большинство живущих на Земле организмов в зомбированных машин, исполняющих свой простецкий долг. Данный принцип вырабатывался годами путём хитросплетений мировых сетей и болезненного фанатизма ведомых людей. Представьте себе, что больше вы не видите счастья в ярких лучах солнца, отдающих янтарем в ваш взор на грядущий день. Представьте себе, что больше вы не вдыхаете воздух, чувствуя его каждой клеточкой своего тела и миниатюрными частицами вашей материи, спрятанной глубоко внутри. Представьте себе, что вы человек, лишенный жизни.
Таким человеком и была Биатрис Овирджиния, девушка семнадцати лет отроду, обладавшая неземной красотой, заметить которую, к сожалению, общество 2278 года не могло. Но я могу описать ее, так как отчетливо понимаю, что у вас ещё есть шанс на восприятие чего-то высокого. Выбритый висок над шеей, прикрывающийся тёмными прядками коротких волос, знаменовал ее уникальность ещё с момента её стрижки в августе семьдесят шестого года. Как бы это странно не звучало, но физические модификации тела не были запрещены законодательством Летургии – страны проживания Биатрис. Тем самым, общество и попало в ловушку, поверив верхам, что это придаст индивидуальности нуждающимся. Но как можно называть что-то, что составляет внешнюю оболочку человека – индивидуальностью? Это всего лишь плоть и кровь, уничтожить которую можно кислотой или ядом. Но не в случае с Биатрис. Эта девушка была тем самым примером, о которых так часто упоминали пожилые старцы, прошедшие всю свою жизнь. Лица таких Биатрис навсегда остаются в памяти, ведь они выбиваются из пустой и серой толпы вечно бегущих куда-то масс. Постригись таким же самым образом добрая половина женской части населения, изменив свой нос и лоб, глаза и уши, абсолютно каждую часть тела, все равно ты узнаешь Биатрис среди миллиона копий. Глаза ее были небесными, хоть и наверх практически никто не смотрел в эти годы, а смотрящих называли умалишенными, ведь они отнимали бесценные секунды своего времени на бессмысленный взгляд вверх. Смотря в эти глаза, можно было увидеть сотню волн, бьющихся о скалы. Волн, капельки которых разлетались по всем зрачкам, наполняя глаза прекрасным сиянием еле заметных слезинок. А взгляд был коварным, ведь невозможно было понять, что чувствует юная героиня и чувствует ли она хоть что-то вообще. Вы бы назвали этот взгляд пустым, но уверяю вас, пустота эта нужна была лишь для отвлечения внимания. Ее губы были наполнены гранатом, за соком которого ранним утром вставало сотни египтян, ибо настолько прекрасен был этот цвет и вкус. Кожа ее была бледна, бледна как кожа ангелов с картин эпохи Возрождения, а тело было худым, но пропорциональным до жути.
Рождённая такой прекрасной, ей не давали бы проходу ни горожане, ни сверстники, но рождена она была не для того, чтобы подарить мимолетное видение незнакомцам и одарить мимо проходящего своей убийственно-великолепной улыбкой. Она была лишь в оболочке, а вот то, что было внутри ее, действительно было создано для изменения всего хода истории. Но человек никогда не приходит к этому сам, ведь человек очень глуп, наивен и скучен. Поэтому каждому человеку нужен иной, кто пробудит великую силу, спрятанную в каждом из нас. Ведь все мы знаем, что ни одна встреча с человеком не дана нам просто так. Таким образом, сама судьба просит нас очнуться и открыть глаза.
Очередной раз зазвенел будильник, вызвавший реакцию тела на естественный раздражитель. Биатрис проснулась и услышала мелодию, датируемую далеким 1961 годом. Она и понятия не имела, почему такое старьё все ещё стоит на ее маленьком устройстве, представляющую собой незамысловатую колонку с голосовым искусственным интеллектом, имеющим нежный и мелодичный голос:
Поздравляю, время семь часов и тридцать минут. Вы встали вовремя, так что вы успеваете принять душ, плотно позавтракать и даже уложить волосы. За то время, пока вы спали, многое произошло. Хотели бы вы узнать новости уходящей ночи?
Взмахнув рукой, девушка открыла просторную голограмму в виде прямоугольного экрана над своей кроватью, но ничего ее заинтересовать так и не смогло: «Был найден мертвым инженер-химик в районе Бастард-плейс», «Проблема глобального потепления и истощения ресурсов становится все более и более опасной, что представляет собой угрозу всему человечеству», – и масса других похожих друг на друга новостей, повторяющихся изо дня в день, из года в год. Набрав воздух в свои лёгкие, Биатрис выдохнула, пытаясь выпустить из себя весь запас кислорода. Те, кто разбираются в анатомии человека, понимают, что сильные и медленных вдохи, сопутствующими такими же выходами, способствуют успокоению. Однако девушка делала это автоматически, совершенно не задумываясь о причинах данных ощущений, и ее нельзя в этом винить. Дотронувшись до холодного пола босыми ногами, наша милейшая персона направилась на кухню, дабы вкусить полуфабрикаты. Биатрис покупала себе хлопья и молоко, эти компоненты могли насытить ее и придать сил для грядущего обучения.
Важным отступлением является район, где жила девушка. Страна подразделялась на шесть районов, пять из которых были трущобами, варьирующиеся от самого низкого уровня проживания до более-менее приемлемого, шестой же был центральным и назывался: «Мироздание». Сама же Биатрис получила квартиру в подарок от своих родителей в районе Сент-Хоуп, который считался одним из лучших во всей Летургии. Остальные же районы носили названия: Бастард-плейс – самый опасный район, где царили беззаконие, бордели, и все существование было сплошным гуляньем, Стартер – менее мрачный, но все ещё достаточно жуткий район, ассоциирующийся у жителей с наркоманами и умалишенными, Бэлиф-лоу – спокойный район, пропитанный скукой, апатией и безвольными людьми-роботами, Сент-Хоуп – благополучный район, в котором согласно сводкам статистик отсутствует преступность, в котором и живет Биатрис, Лэйзи-Ли – район, в котором собраны все богатейшие из низших, где присутствует даже охрана и тюрьмы, и наконец Мироздание – район высших свитков общества, в котором расположен «Тлетворный Суд», о котором мы поговорим чуть позже. Район девушки был наименее криминальным по сводкам следовательских комитетов, да и «неисправных» здесь отродясь не было. Несмотря на данные о районе Сент-Хоуп, Биатрис постоянно слышала крики о помощи, и сама чуть не стала дважды жертвой изнасилования и единожды жертвой убийства. Ее пытались завербовать в разные секты, пытались изменить, но она была непреклонна к посредникам глупейших движений.
Детство героини было непримечательным. Отметить стоит только ту деталь, что подарившие жизнь Биатрис были людьми состоятельными, хотя и состояли в разводе. Кем был отец неизвестно, да и девушку это совершенно не интересовало. К новому учебному году родители выделили ей маленькую однокомнатную квартиру на 75 этаже. Мать редко навещала свою дочь, а если и делала это, то только ради того, чтобы хоть как-то занять своё бездумное существование.
Маленькая квартира состояла из спальни с одной кроватью, комодом, панорамным окном с видом на центральный район, преграждающей трущобными небоскребами, и большой лампой, меняющей цвет, чаще всего это был синий. Выходя из комнаты, девушка попадала в маленький коридор, слева от которого располагалась душевая, а справа выход на кухню, ну и посередине выход из миниатюрного домика. Кухня была совсем маленькой, но при этом умещала барную стойку с двумя высокими стульями, вытяжку, плиту и балкон. Балкон был абсолютно пуст и выходить на него она предпочитала с бокалом шампанского, купить которое она могла лишь в ночном нелегальном ларьке на втором этаже своего жуткого небоскреба. Дом, в котором жила Биатрис Оверджиния был мрачным, как и ее квартира с бетонным полом и бетонными стенами, крашеными в грязно-голубой цвет.
На шее девушки, как и у всех людей, находился чип, вживлённый под кожу. Он напоминал ромб с каким-то непонятными символами внутри. Как объясняло общество Мироздания, он нужен был для контроля преступности, да и никого это толком не пугало, и даже не удивляло, что чип и вовсе ничего не контролировал. Однако выглядело это фантастически, как в тех самых фильмах и играх о будущем. Биатрис не интересовал этот чип, ее ничего не интересовало, но по ночам она определенно что-то чувствовала и не могла понять, что именно. То ли воздух был каким-то другим, то ли температура была настолько странной, что девушка чувствовала ее касания, то ли что-то нескончаемо таинственное давало о себе знать где-то в недрах ее души. Биатрис постоянно убивала все эти мысли в себе, так как знала, чем это может обернуться для ее блестящей репутации в реестре «праведных». Тем самым правительство пыталось контролировать всех и вся. Тех, кто выбивался из реестра, помещали в психбольницы, откуда на данный момент ещё никто не возвращался. Поговаривали, что над «неисправимыми» ставили опыты, прописывали уколы, лоботомию и давали таблетки, превращающие человека в биологическое оружие. Все это было не более, чем конспирологией, так как больных не отвозили в больницы, их попросту убивали, постепенно стирая их из всех баз данных, чтобы вычеркнуть их из существующих когда-либо людей. Их не просто убивали, их навсегда стирали из мира, внушая родным, что этого человека никогда и не было. Конечно же, многие семьи не могли принять такой исход, поэтому очень часто пропадали все члены семьи, а соседи рыпаться не хотели, ибо мало было желающих начать новый день в могиле.
Закончив с завтраком, девушка направилась в душ, дабы окончательно пробудиться. В этот раз что-то было не так, и она это слишком сильно чувствовала. К всеобщей досаде, девушка не могла понять, что не так и что это будет значить для ее дальнейшего будущего, но она понимала, что грядёт волна, подбирающаяся все ближе и ближе к ее закостеневшим и уставшим сопротивляться мыслям. Она в очередной раз откинула все свои бредни в стороны, сосредоточившись на приближающихся делах. Ей нужно было избавиться от влаги, отправиться на воздушном кольце на учебу, а также успеть на тайные вечерние учения, попасть на которые ей удалось волей случая. Расправившись с душевой кабиной, приказав высшему разуму отключить воду и высушить ее, Биатрис вышла на балкон, предварительно взяв из-под кровати воздушное кольцо, которое светилось ярким синим цветом. Одета девушка была в белый обтягивающий костюм с синей подсветкой с кучей датчиков, регулирующих ее жизненные показатели. Такие были абсолютно у всех, но с синей подсветкой она больше не замечала. Один лишь взмах рукой и ограничительные барьеры балкона пропадают. Девушка кидает кольцо в пропасть, и сама прыгает за ним, попадая ровно в цель ногами на периметр круга, кольцо же закрепляет ее ноги и возвышает над государством, и Биатрис несётся вдаль, приближая себя к судьбе. Ее короткие волосы разлетаются от наплыва воздушного потока, она ловко маневрирует среди других воздушных устройств таких, как машины, автобусы, совершая перевороты на 360 градусов, ведь она знает, что она не умрет, она знает, что сегодня ей уготовано нечто большее, чем смерть от столкновения с чудом техники. Биатрис неслась не для того, чтобы успеть на учебу, она летела на встречу с собой.